…needless to say I'll stand in your way… ©
Автор: Тамми
Название: Калейдоскоп
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: R
Пейринг: Гин/Рукия
читать дальше
Она никогда не ускользала от его взгляда, с того момента, как впервые попала в поле его зрения. И это произошло задолго до ее вступления в клан Кучики. Даже до ее прихода в Сейрейтей.
Впервые Ичимару Гин увидел Кучики Рукию в Руконгае. Тогда на его глазах она дала отпор человеку, который был больше ее в три раза. Выставила его посмешищем перед толпой таких же оборванцев, как она сама.
«Забавная девчонка».
Гин удивился, когда поймал себя на том, что следит за ней, хотя потасовка уже кончилась. Осмеянный руконгаец явно злился на нее. Ичимару понял, что он собрался преследовать ее, но каковы бы ни были намерения обиженного торговца, они упокоились вместе с ним.
Шинсо всегда попадает в нужную ей цель.
В Академии Рукия уже была другой. Казалось, Гин должен был бы уже позабыть ее, прошло немало месяцев с того руконгайского происшествия. Лишь иногда на задворках его подсознания всплывали порывистые движения этой девушки.
Рукия попала в окружение шинигами и стала более сдержанной. Гин пару раз видел ее мельком, и, хотя в его голове уже начали зарождаться определенные мысли и планы на ее счет, ему казалось, что торопиться некуда. Как только она закончит обучение, он дернет за пару ниточек и возьмет ее в свой отряд. В том, что к тому времени он будет капитаном, Ичимару не сомневался.
Карты ему неожиданно спутал молодой капитан Кучики. Рукия стала частью клана, который, казалось, был изолирован от внешнего мира. Гин сердился на Бьякую за вмешательство и на Рукию за то, что она так ловко от него ускользнула. Хотя кто отказывается от такого предложения? Бродяжка вроде нее даже раздумывать не должна, когда ей оказывают такую честь, это было бы, по меньшей мере, невежливо.
Ичимару все это понимал, и, тем не менее, в нем говорила тяжелая и непонятная ему самому досада. Раньше он не задумывался об этой девчонке всерьез, потому только, что был уверен: рано или поздно она попадет под его влияние. Теперь же она была под защитой великого и мрачного клана. Люди Кучики, может, и без радости приняли в свои ряды эту новую игрушку своего лидера, но если приняли, значит, признали ее своей, и будут защищать ее, если потребуется. Вдобавок, она являлась офицером отряда Укитаке, человека, который относился к своим подчиненным как к детям родным. А чуть позже стала чуть ли не главной любимицей Шибы Кайена, а его тоже трудно было назвать безразличным к близким ему людям.
Когда Гин встретил Рукию, уже Кучики, после ее вступления в Готей-13, она наконец-то увидела его. Разумеется, она удивилась, откуда во взгляде человека, которого она прежде никогда не встречала, столько сарказма? Гин тоже был удивлен. Потому что впервые за все время, что он следил за ней, на ее лице появился чистый, почти панический страх. Он видел, как судорожно сжимаются ее пальцы, как белеют губы, как она отчаянно борется с оцепенением.
Он ее испугал.
Это показалось ему до ужаса смешным. При новой их встрече он увидел то же самое. При третьей она начала бороться.
В четвертый раз она заговорила с ним сама. Ему почти стало ее жаль.
Гин понимал: он внушал ей страх, потому что ее тревожила неизвестность. Поэтому она пыталась говорить с ним, смотреть ему в лицо. Как же она его веселила… Он-то знал, что скорее мир перевернется, чем она сможет играть с ним на равных, но это ничуть не портило ему удовольствие. Хотела она сама этого или нет, но она пыталась разгадать, что именно таится за его улыбкой, а если быть точнее, за той его улыбкой, что была адресована именно ей.
Он не сразу заметил, что интерес ее к нему начинает гаснуть под всепоглощающей ненавистью, которую он зародил в ней походя, сам того не желая.
И вдруг игра утратила для Ичимару половину своего очарования. Ему не нравились приступы странной горечи, которые стали появляться все чаще. Не нравилось то, что он засыпает, думая о том, как подступиться к ней завтра. Не нравилось то, что в толпе он выискивает ее взглядом, даже если не чувствует ее реяцу.
И больше всего прочего, ему не нравилось выражение ужаса и отчаяния, которого он по привычке пытался от нее добиться и которое неизменно появлялось на ее лице, стоило ей увидеть его. Когда Гин ловил на себе ее затравленный взгляд, ему казалось, что его легкие жжет едкая кислота. Рукия того не знала, но он уже не чувствовал себя победителем.
Все коварство любой игры в том, что поначалу она кажется всего лишь невинным развлечением. Потом она затягивает тебя все сильнее.
Сегодня на кону – только твое любопытство, которое ты желаешь удовлетворить, и время, которое ты готов потратить на запугивание наивного ребенка. Завтра ты делаешь ставкой собственную жизнь, которая уже связана с жизнью этой девчонки, и сердце, которое ты рискуешь потерять.
Ичимару уже веселила не только Рукия. Он поражался самому себе.
Когда он узнал, что Абараи Ренджи ранили, он поспешил прийти ему на помощь. Отчасти оттого, что ему хотелось пойти вопреки приказу Бьякуи. Отчасти, из-за дурацкого мальчишеского желания, чтобы она узнала и стала переживать: ведь волей-неволей она оказалась обязана врагу.
Апогеем глупостей Ичимару Гина стал его поход к ее камере. Он и так был взвинчен из-за невольной атаки Рангику и скорбного взгляда ничего не понимающего Изуру. Когда он увидел ее холодную готовность к смерти, это стало последней каплей.
«Ты не изменилась, Рукия-чан… Забавно. Я могу коснуться твоих волос, и ты не успеешь отшатнуться. Я слышу каждый удар твоего сердца. Твои чувства как всегда так легко прочесть на твоем лице.
Сколько уже длится наша безмолвная борьба? Неужели ты ничему у меня так и не научилась? Нельзя смотреть на врага такими глазами.
Я не могу предать капитана Айзена, иначе погибнем все мы. Не думал, что однажды мне придется напомнить себе об этом. Тем более из-за тебя.
И, тем не менее, спасибо, Рукия.
Благодаря тому, что ты меня так отчаянно ненавидишь, у меня даже нет повода поддаться соблазну».
Ичимару позабыл эту мысль, когда под понимающим взглядом Айзена поднял меч. Его бывший капитан играл со всеми, и Гин не тешил себя надеждой, что он сам был исключением.
– Убей ее, Гин…
Зачем? Зачем убивать ее теперь, в этом нет необходимости!
– А-а, ничего не поделаешь…
На секунду Ичимару показалось, что мир вокруг него закрутился как безумная карусель.
А потом все стало правильно и легко.
Шинсо всегда попадает в нужную ей цель.
Правда, капитан Кучики?
Если вы думаете, что это конец, спешу вас разубедить. Как нередко говорится в фильмах: «История только начинается…»
Само собой, если бы все могло закончиться так просто, не было бы такого начала.
Почему они ничего не хотят видеть? Они неисправимо самодовольны и глупы. Неужели они не понимают, что расшатывают этот мир?
Что ж, если для того, чтобы опомниться, им требуются страх и боль, я дам их им в избытке…
Дом, в котором скрывался Ичимару, был окружен кеккаем неизвестной природы. Рукия пристально оглядела высокую резную ограду, ей казалось, что сеть заклинания переплетена с самой изгородью.
Чуть помедлив, Кучики протянула руку к едва видимой сфере. Та мягко уклонилась под ее пальцами. Рукия нахмурилась и, не оборачиваясь, сказала сопровождающему ее офицеру:
– Дальше я пойду одна.
Он почтительно поклонился, но Рукия не обратила на это внимания; собравшись с духом, она шагнула вперед, и ворота стали медленно открываться. Кучики мрачно подумала, что с большим энтузиазмом она входила в Башню Раскаяния. Как только девушка оказалась внутри, ворота заскрипели за ее спиной, отделяя Рукию от внешнего мира, но она не обернулась. Нечего себя накручивать.
Она была в саду теперь. Узкая усыпанная гравием дорожка вела к двухэтажному коричневому особняку, дому, где находился последний из предателей, развязавших войну в Обществе Душ. В его руках был Хогьеку.
В воздухе витал тонкий запах роз и жасмина. Взгляд Рукии заскользил по запущенным кустам и деревьям, которые разрастались в свое удовольствие. Бьякуя, наверняка, удивился бы, увидев такое. Глаза Рукии чуть сузились, когда она вспомнила последний разговор с братом.
– Вести переговоры он будет только со мной?
– Да, он так сказал.
– Значит, так тому и быть.
– Я – против. Это ловушка.
– Возможно. Но у нас нет выбора, брат. Риск оправдан.
– Его интерес к тебе всегда меня настораживал. Я не могу тебя отпустить.
– Мы поступим так, как следует.
– Я не собираюсь подвергать тебя опасности.
– Но я справлюсь, поверьте.
– В тебя я верю. Я не знаю, что ждать от него.
Рукия остановилась перед кустом с розами, задумчиво глядя на полураспустившийся темно-красный цветок. Конечно, она боялась. Но ей, как и всем остальным хотелось как можно скорее поставить точку в этой войне. Что бы Ичимару ни задумал, так просто он не победит. Рукия собрала всю свою решимость для того, чтобы дать ему отпор, если потребуется. Как бы то ни было, она защитит друзей и брата. Ичимару сильно заблуждается, если думает, что сможет запугивать ее как прежде. Она стала сильнее.
Пальцы Рукии коснулись бутона.
– Если хочешь, сорви его.
Дрожь пронзила ее с головы до ног, подобно сильному электрическому разряду, а потом появилось ужасное чувство, будто внутренности скручиваются в тугой узел. Знакомая реакция. Вся решимость Кучики разлетелась как пепел на яростном ветру.
Рукия готовилась к тому, что сначала она почувствует его реяцу. Затем – услышит его шаги. И лишь потом – ненавистный голос.
О нет. Конечно, Ичимару любит заставать людей врасплох.
Рука девушки упала.
– Зачем он мне? – холодно спросила она, поворачиваясь к нему.
Ичимару был в форме шинигами. Какой цинизм. Он смотрел на нее с улыбкой, которую ей отчаянно хотелось стереть с лица одним хорошим ударом.
– Жаль, что цветы не могут сами решать, кому их срывать, правда? – он шагнул к ней, и она невольно отступила, поцарапав ладонь о колючий куст.
– Мне кажется, что ты именно из тех людей, которые любят решать все за других, – сказала она, хмурясь.
Гин насмешливо приподнял бровь и поднес руку к подбородку.
– Ненависть… – пробормотал он. – Приятно, что в мире есть хоть что-то неизменное. Что ж, добро пожаловать, Рукия-чан. Признаюсь, я безумно по тебе скучал.
Рукия сжала руки в кулаки, ей было трудно дышать. Не сводя с нее взгляда, Гин медленно покачал головой.
– В общем-то, я понимаю твое желание держаться от меня как можно дальше… Но не могла бы ты перестать топтать несчастные цветы?
Растерянно обернувшись, Рукия поняла, что взгляд Ичимару загнал ее в куст с розами чуть ли не целиком.
Прекрасно. Умудрилась сдать все свои позиции даже без боя. Вот тебе и стала сильнее…
Складывалось такое впечатление, что дому, куда Рукия вошла вслед за Гином, тысяча лет. Едва она переступила порог, на нее повеяло стариной из всех углов. Взгляд девушки скользнул по висевшим на стенах картинам в тяжелых золоченых рамах (большинство из них изображали сцены охоты), по потертым стенным фонарям, по старым гобеленам. Она никогда не видела ничего подобного.
Рукии даже показалось, что она слышит шепот вещей, но когда она попыталась прислушаться, ощущение пропало. Кучики застыла в холле, чувствуя, как в ее душе нарастает растерянность. Какое странное место…
Ичимару посмотрел на нее через плечо и направился к широкой лестнице, покрытой мягким ворсистым ковром. Рукии ничего не оставалось, как пойти за ним. Они поднялись на второй этаж, дошли до конца коридора и очутились в огромной роскошно уставленной комнате. Гин отстегнул меч от пояса и бросил его на кушетку.
Окинув комнату пристальным взглядом, Рукия повернулась к Ичимару и требовательно спросила:
– Где Хогьеку?
– Не беспокойся об этой ерунде, – улыбнулся он, задвигая тяжелые шторы.
– Я здесь именно из-за этой, как ты выразился, ерунды, – отрезала она. – Верни мне его, и покончим с этим.
Гин хмыкнул и повернулся к ней.
– Кто же так ведет переговоры, Рукия-чан? Тонкой дипломатической игре не учат в великом клане Кучики?
Краска гнева бросилась ей в лицо.
– Я не намерена с тобой играть, – процедила она сквозь зубы. – Говори мне, где…
– А-а, – простонал Гин сокрушенно. – Я так и знал… Давай хотя бы поговорим о чем-нибудь отвлеченном для приличия. Я столько времени провел в одиночестве, разве ты не знаешь, каково это?
Рукия покачала головой, глядя на него с нескрываемым отвращением.
– Это просто поразительно… – сказала она негромко. – Или ты забыл, по чьей вине я оказалась в Башне Раскаяния?
– О-о… Значит до того, как ты попала в тюрьму, ты не была одинока?
Она молча прожигала его взглядом, и Гин вздохнул.
– Как вышло, что доблестный капитан Кучики отпустил свою ненаглядную сестренку прямиком в лапы врага? – осведомился он, опуская руку на спинку старинного изогнутого кресла. Не получив ответа, Ичимару наклонил голову, и в его ироничном голосе вдруг скользнула нотка угрозы. – Не думай, что игра в молчанку поможет тебе что-то выгадать… Я в последнее время так раздражен. Пожалуйста, не заставляй меня быть жестоким.
Рукия саркастически фыркнула, и Гин скользнул пальцем по губам.
– Давно ли ты стала такой бесстрашной? – спросил он с сочувствующей улыбкой.
– Я тебя не боюсь, Ичимару, – отрезала она.
– Пра~вда?
Она не успела даже моргнуть, а он уже оказался рядом. Пожалуй, даже слишком близко. Рукия невольно вскрикнула, отшатнувшись, и почувствовала, как рука Гина ласково ерошит ее волосы.
– Неправда, – заключил он с насмешливой улыбкой.
Сердце ее все еще сжималось от ужаса, и вместе с этим в ней начал бурлить гнев. Ичимару улыбался, он видел ее насквозь.
Рукии показалось, что в ней что-то взорвалось. Отступив на шаг, она схватилась за меч. Ичимару равнодушно взглянул на появившийся перед его лицом клинок, даже не делая попыток отойти.
– Танцуй, Соде но Шираюки! – прорычала Кучики.
Гин почувствовал, как его волосы взметнула волна реяцу от ее Занпакто.
– Бери свой меч и защищайся!
Он приподнял бровь.
– Ты что-то путаешь, Рукия-чан, – произнес он, глядя на нее сверху вниз. – Я не играю по твоим правилам. Ты будешь играть по моим.
Черты ее лица исказились.
– Значит, я тебя просто убью, – с тихой угрозой произнесла она.
Он скрестил руки на груди, будто давал понять, что не собирается защищаться.
– Где Хогьеку?
– В соседней комнате, на столе под барьером кидо, – охотно поведал он. – Барьер вокруг дома только внешний, так что ты можешь уйти в любой момент. У тебя больше нет ни одной причины, чтобы сохранять мне жизнь, я все тебе сказал. Теперь, Рукия-чан, можешь убить меня с легким сердцем.
Сжав челюсти, Рукия подняла меч. Раз подняла – нужно бить.
Перед ней беззащитный человек.
Но ведь это Ичимару.
Она никогда и никого не убивала с легким сердцем.
Но ведь это Ичимару.
Она ненавидела судить других людей и их поступки.
Но ведь это Ичимару.
– Первый танец… – проговорила она голосом, который вот-вот грозил сорваться.
Глупо вот так тянуть время. Его лицо в считанных сантиметрах от острия Соде но Шираюки, она может просто шагнуть вперед, и все будет кончено. Она навсегда сотрет улыбку с его лица.
А если опустит меч – значит, он победил. Значит, она слабая.
Ее руки, сжимающие рукоять меча, мелко задрожали. Гин не переставал улыбаться.
– Рукия-чан… – проговорил он тихо. – Ты уже играешь по моим правилам.
На нее точно вылили ушат ледяной воды. Лезвие Соде но Шираюки со свистом рассекло воздух и вернулось в ножны.
– Я не такая как ты, – глядя ему в лицо, сказала она.
Гин ничего не ответил, и Рукия с решительным видом вышла в коридор.
Хогьеку, действительно, был в соседней комнате. Увидев знакомое сияние, Рукия поморщилась. Кристалл совсем не изменился – по-прежнему был маленьким и опасным.
«Сейчас я заберу его и уйду…»
Но как только ее пальцы приблизились к Хогьеку, он отскочил. У Кучики расширились глаза, и она повторила попытку. Бесполезно. Снова и снова. Хогьеку ускользал от нее как живой.
– Проклятье! – изумленно бросила она.
– Развлекаешься?
Рукия резко повернулась и увидела Ичимару, который стоял, прислонившись к дверному косяку.
– Что это? – резко спросила она.
– Правда, у капитана Айзена своеобразное чувство юмора? – Гин скрестил руки на груди. Он явно веселился.
– Это кеккай?!
– Да. Любопытное изобретение.
– Это не смешно! – искреннее возмутилась Рукия. – Ичимару, я должна забрать Хогьеку!
– Бери, я разве тебя останавливаю? – пожал он плечами.
– Ты издеваешься?! Как снять этот дурацкий кеккай?
– Рукия-чан, не будь такой вспыльчивой! Он не дурацкий, а забавный…
Она шагнула к нему и настойчивым тоном произнесла:
– Ты ведь можешь его снять, верно?
– Кто знает… – он склонил голову набок, не сводя с нее взгляда. Конечно, может, чертов лис!
– Ну так сними!
– С чего мне тебе помогать? – мягко спросил он. – Я же не такой как ты.
Рукия замерла. Закрыла глаза, сосчитала до десяти по-японски и по-английски, выдохнула и сдержанно на него посмотрела.
– Прошу прощения за свои слова. Теперь ты мне поможешь?
Гин прикрыл лицо рукой, сотрясаясь от беззвучного смеха.
– Рукия, Рукия… Никто во всем мире не развлекает меня так как ты, – пробормотал он.
– Ичимару, перестань! – с негодованием воскликнула она. – Помоги мне! Тебе это нужно не меньше чем нам!
– Нужно мне? А-а… Рукия-чан, ты, что, всерьез считаешь, что я веду переговоры для того, чтобы вернуться в Готей?
Она осеклась.
– А зачем тогда? – спросила она подозрительно.
– Я бы сказал, что дело не в переговорах, а в парламентере, – Гин выпрямился. – Я знал, что ты обязательно придешь сюда, чтобы помочь Готею. Так же как и то, что без Хогьеку ты не уйдешь. И, поверь мне, учитывая данные обстоятельства, я даже не собираюсь снимать кеккай с кристалла. Надеюсь, тебе здесь понравится.
Рукия не шевелилась, ее глаза потемнели от ярости.
«Я ненавижу его».
«О-о, она меня ненавидит».
– Это просто глупо, – с трудом проговорила она, наконец. – Если я не могу его забрать, я уйду. Я не останусь с тобой.
– Хорошо. До свидания.
Она повернула голову, бросив взгляд на Хогьеку, который лежал на столе так мирно, будто не он пять минут назад скакал как сумасшедший по всему столу.
– Кай, – проговорила она наудачу, протянув руку вперед.
– Наивное дитя, – улыбнулся Гин. – Еще скажи «пожалуйста», вдруг сработает.
– Пожалуйста, – сумрачно произнесла Рукия.
Гин фыркнул.
– Вот это мне в тебе и… Знаешь, я пойду тебе навстречу. Ты только выиграешь.
– Я никогда не выигрываю, если речь идет о тебе, – сказала она глухо.
– Ну, хотя бы выслушай меня?..
Рукия повернулась к нему и кивнула.
– У меня есть одна книга, завещанная капитаном Айзеном. Я сам ее не читал, но знаю, что там о кидо и реяцу. Можешь попробовать найти заклинание сама.
– Почему я должна тебе верить? – изумилась она.
– Ну, выбор у тебя не велик… Или хочешь оставить все как есть?
– Ты можешь просто снять кеккай и отпустить меня, – настойчиво сказала она. – Война кончилась, Ичимару!
Он поднял ладонь, и она умолкла.
– Война здесь ни при чем. Как и Готей. Не надо меня уговаривать, Рукия-чан. Принимай мои условия или…
«Ловушка, ловушка, ловушка…»
Рукия в отчаянии тряхнула головой.
– Ладно, что за книга? – быстро спросила она, не глядя на него.
Ичимару улыбнулся. Она была так очаровательна в своей предсказуемости.
Книга была такой тяжелой и огромной, что Рукия решила пролистать ее, не поднимая со стола. Осторожно переворачивая страницы и вглядываясь в странные символы, Кучики отчаянно пыталась хоть что-нибудь понять. Через пару минут ей пришла в голову печальная мысль, что только Отдел Научных Исследований может во всей этой белиберде разобраться.
Наконец, она нашла страницу, где вскользь упоминался Хогьеку. Рукия нахмурилась, вспоминая, как Айзен извлекал из нее кристалл. Ей тогда показалось, что она лишилась части самой себя, и в то же время стало намного легче.
– Удивительно, что Урахара Киске выбрал именно тебя, – раздался голос Гина над ее ухом.
Она дернулась, когда пальцы Ичимару убрали волосы с ее затылка, нежное прикосновение ей казалось более опасным, чем близость раскаленного металла. Рукия словно оцепенела. Как она ни старалась пошевелиться, ничего не выходило. Даже слова не могла произнести. Она услышала легкий шелестящий смешок и почувствовала, как Ичимару приник губами к ее шее. Его руки крепко обняли ее за талию, и Рукии захотелось закричать.
Широко раскрытыми глазами Кучики смотрела на иероглифы, ее пальцы все еще сжимали уголки книжных страниц, а Ичимару продолжал ее целовать, прижимая к себе все крепче. Под его губами ее кожа начала гореть, она была не в силах перевести дыхание…
– Нашла что-нибудь, Рукия-чан?
Рукия вздрогнула, и ей показалось, что реальность вокруг нее разлетелась на тысячу осколков. Весь воздух ушел из ее легких.
Она резко повернулась и увидела, что Гин стоит чуть ли не в трех метрах от нее с выражением подозрительности на лице.
– Что с тобой? – спросил он медленно. – Ты дрожишь, у тебя лицо горит… Тебе нехорошо?
Девушка поднесла руку к горлу, ее дыхание было прерывистым.
– Ичимару… – выдохнула она.
«Что… Что это было?!»
Гин покачал головой.
– Похоже, тебе нездоровится… Пойдем, я покажу тебе твою комнату. Продолжим завтра.
Когда он взял ее за локоть, Рукия невольно отшатнулась. Гин проглотил это без замечаний и не стал больше к ней прикасаться.
Комната, отведенная ей, была небольшой, напоминала старинный западный будуар. Рукию не отпускало напряжение, она стояла, обхватив себя руками, и слушала Ичимару.
– Та дверь ведет в смежную со спальней ванную, – объяснял Гин. – В шкафу есть все, что тебе может понадобиться… Если что, моя спальня через две двери.
Она бросила на него выразительный взгляд, и он пожал плечами:
– Мало ли…
– Этот дом, – проговорила она, беспокойно оглядываясь. – Он очень странный…
– Да нет, вполне обычный… Тебе что-нибудь нужно?
– Угу. Чтобы ты снял кеккай с Хогьеку, - мрачно отозвалась она.
Гин снисходительно улыбнулся.
– Спокойной ночи, Рукия-чан.
Едва за ним закрылась дверь, Рукия опустилась на кровать, сжимая виски пальцами. Ей никогда в жизни еще не было так страшно.
Сон не шел к Ичимару. Он думал о том, что поступает попросту глупо, удерживая Кучики здесь против ее воли. Но меньше всего ему хотелось менять решение.
Она ничуть не изменилась. Ну, может, волосы стали чуть длиннее. И боли во взгляде поубавилось…
Гин прикрыл глаза и услышал стук в дверь.
– Открыто, – с легким удивлением проговорил он.
В дверном проеме показалась тонкая фигура. Рукия успела переодеться в халат, который нашла в шкафу. Ичимару нахмурился и приподнялся. Понимая, что даже угроза быть четвертованной не заставила бы ее прийти к нему по собственной воле, он почти испугался.
– В чем дело? – спросил он, его голос прозвучал хрипло.
Рукия быстрыми шагами подошла к его кровати. Она напоминала призрачную фею, и Гин даже потер глаза, пытаясь избавиться от странного ощущения.
– Я не могу здесь находиться, – прошептала она, дрожа.
– Что-то случилось? – он взял ее за руку, привлекая к себе. – Сядь сюда, успокойся.
Она опустилась на край его кровати и с усилием выдохнула сквозь зубы.
– Не могу. Меня переполняет страх. Я не выдержу.
Гин осторожно коснулся рукой ее волос, как всегда наслаждаясь украденными прикосновениями. Рукия задумчиво посмотрела на него, не делая попытки отодвинуться.
– Как ты это выдерживаешь? – прошептала она с трудом.
– Что именно?
Ее глаза потемнели. Она забралась на кровать с ногами и, приподнявшись на колени, прильнула к нему.
– Ичимару, мне так страшно…
Гин молчал. То, что она была так близко, будто помутило его разум. Рукия отстранилась и скользнула пальцами по его лицу. В груди Ичимару что-то сдавило, он поднял голову, не веря в происходящее. Рукия пристально на него посмотрела, потом нагнулась и поцеловала его в губы. Оторвалась, вопросительно заглянула в его глаза и поцеловала снова, уже смелее. Оцепенение прошло; Ичимару стиснул ладонью ее затылок, другая его рука заскользила по шелковой ткани ее халата. Он отчаянно старался сдерживаться и не напугать ее, но, непохоже было, что Рукия чего-то боялась. Не разрывая поцелуя, Ичимару опрокинул девушку на подушки, приподнялся над ней и жадно вгляделся в лицо. Глаза Рукии сверкали в полутьме, дыхание было сбивчивым, волосы рассыпались в беспорядке. Гин судорожно сглотнул, его сердце колотилось в бешенном ритме. Рукия, придавленная его телом к постели, смотрела на него спокойно и бесстрашно. Ичимару нагнулся, чтобы поцеловать ее, и его лицо встретилось с подушкой.
Гин резко поднялся, чувствуя почти ужас, и с трудом подавил разочарованный стон. В спальне он был один. Переведя дыхание, он лег на кровать и накрыл голову подушкой.
– Ох, капитан Айзен… Это жестоко даже для вас…
Завтракали оба в подавленном состоянии. Когда взгляд Рукии пересекался с взглядом Ичимару, ей казалось, что кусок просто застревает в горле.
– Как спалось? – спросил он насмешливо.
– Хорошо, – отозвалась она небрежно.
«Маленькая лгунья».
Но он не собирался иронизировать по этому поводу, потому что разочарование, испытанное им ночью, все еще жгло сердце.
– Не холодно было?
– Нет…
– Не скучно?
– Оставь меня в покое, Ичимару, – процедила она сквозь зубы и поднялась. – Я пойду читать ту книгу.
– Она в моей спальне. Я решил просмотреть ее утром, когда ты еще спала.
Рукия сжала губы. Гин улыбнулся и встал.
– Пойдем.
В молчании они дошли до его комнаты. Ичимару открыл дверь в спальню, и Рукия уже собиралась войти, когда дорогу ей преградила его рука.
– Ты обещаешь себя хорошо вести?
– Я обещаю тебе спальный мешок изо льда, если не оставишь меня в покое.
Гин повернулся к ней лицом и покачал головой.
– Не пойдет. Я не собираюсь делать все за тебя, Рукия-чан… Раз ты у меня в гостях, будь ко мне помягче.
– Ичимару, я не в гостях, – раздраженно бросила она. – Я здесь не по своей воле!
– По своей. Я же тебя не держу. Ну же, пообещай быть хорошей девочкой, и мы войдем.
– Ничего я не буду тебе обещать. Ты все обратишь против меня.
Глядя на ее исполненное неприязни лицо, Гин тихо удивлялся.
«Бо~же… И как я мог хотя бы на секунду поверить в то, что она сама кинется мне на шею?..»
– Ты плохой человек, – вздохнул он, впуская ее внутрь. – Все хочешь делать по-своему.
– Ох, ну извини, что меня не заботят твои интересы, – раздраженно бросила она.
Книга лежала на кушетке. Рукия с трудом подняла ее, положила себе на колени и стала читать.
Ичимару присел рядом с ней.
– Это полный бред, – пробормотала Рукия, переводя взгляд с книги на него.
– Будь терпеливее… Когда-нибудь разберешься.
Рукия с подозрением на него посмотрела, закрыла книгу и отложила ее.
– Я не смогу снять этот кеккай, ведь так? – сказала она негромко.
Гин покачал головой. Ресницы Рукии опустились.
– Ичимару, зачем все это? – спросила она сдержанно.
– А зачем тебе Хогьеку? – отозвался он.
– Чтобы ты ничего с ним не натворил!
– А Сейрейтей его использует в благих целях?
– Конечно! – ей бы хотелось, чтобы в голосе прозвучало побольше уверенности.
– Поверь, пока он в моих руках, всем спокойнее. Понимаешь, о чем я говорю? – его рука небрежно легла на спинку дивана и теперь была близко к ее затылку.
– Это ничего не меняет…
Гин театрально вздохнул.
– Твое упрямство разрывает мне сердце.
– Ичимару, не пытайся меня запутать. Ты примешь наши условия…
– Мм, – протянул он и дотронулся пальцами до ее волос.
– Потому что выбора у тебя нет, – яростно прошипела Рукия, отодвигаясь.
– Выбор есть всегда, Рукия-чан, – заявил он уверенно.
– Если ты не собираешься вести переговоры, зачем я здесь?
– Я не говорил, что против сделки, – заметил он. – Просто меня не волнует договор с Готеем.
– Вот только не говори, что хочешь заключить договор со мной, – сказала она ядовитым тоном.
– Именно.
– И что тебе нужно?
Гин тонко улыбнулся.
– Меня мучают кошмары в этом доме… И никого нет, чтобы меня защитить.
Рукия помрачнела, и он лениво спросил:
– У тебя тоже кошмары?
– Можно так сказать, – отрезала она.
– И кто их герой?
– Человек, которого я ненавижу.
Стало тихо. Потом Гин небрежно бросил:
– Разве ты способна на ненависть, Рукия-чан?
– Очевидно.
Она встала и почувствовала, как Ичимару поднялся следом. Его рука легла на ее плечо, сжала его, и Гин негромко спросил:
– В твоих кошмарах я делаю вот так?
Она не успела отшатнуться, когда он коснулся губами ее шеи, того места, где бился пульс.
– Ты ублюдок! – прошипела она, отступая.
– Запомни, Рукия-чан… – его голос зазвучал как-то высокомерно. – Оригинал всегда лучше подделки. И если надумаешь… я предоставлю тебе возможность дать выход всей твоей… ненависти.
– Ты просто чокнутый! – процедила Рукия сквозь зубы. – Слишком долго пробыл в одиночестве.
Его лицо неожиданно стало серьезным.
– Не буду отрицать.
– Я все равно не собираюсь… – начала она яростно, но леденящий кровь крик, раздавшийся где-то внизу, заставил ее умолкнуть.
Рукия подскочила и в испуге ухватилась за рукав Ичимару.
– Что это было? – прошептала она.
Гин задумчиво посмотрел на дверь.
– Понятия не имею…
Он осторожно высвободил свой рукав из ее пальцев и с улыбкой спросил:
– Ничего, что я оставлю тебя одну на минутку?
«Ичимару, если ты уйдешь, я клянусь, после смерти мой призрак будет выть в водосточной трубе твоего дома!»
Рукия выдавила улыбку.
– Конечно. Иди.
Гин вышел из комнаты. Поразмыслив, Рукия обнажила меч, лучше быть наготове.
Название: Калейдоскоп
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: R
Пейринг: Гин/Рукия
читать дальше
Калейдоскоп
Она никогда не ускользала от его взгляда, с того момента, как впервые попала в поле его зрения. И это произошло задолго до ее вступления в клан Кучики. Даже до ее прихода в Сейрейтей.
Впервые Ичимару Гин увидел Кучики Рукию в Руконгае. Тогда на его глазах она дала отпор человеку, который был больше ее в три раза. Выставила его посмешищем перед толпой таких же оборванцев, как она сама.
«Забавная девчонка».
Гин удивился, когда поймал себя на том, что следит за ней, хотя потасовка уже кончилась. Осмеянный руконгаец явно злился на нее. Ичимару понял, что он собрался преследовать ее, но каковы бы ни были намерения обиженного торговца, они упокоились вместе с ним.
Шинсо всегда попадает в нужную ей цель.
В Академии Рукия уже была другой. Казалось, Гин должен был бы уже позабыть ее, прошло немало месяцев с того руконгайского происшествия. Лишь иногда на задворках его подсознания всплывали порывистые движения этой девушки.
Рукия попала в окружение шинигами и стала более сдержанной. Гин пару раз видел ее мельком, и, хотя в его голове уже начали зарождаться определенные мысли и планы на ее счет, ему казалось, что торопиться некуда. Как только она закончит обучение, он дернет за пару ниточек и возьмет ее в свой отряд. В том, что к тому времени он будет капитаном, Ичимару не сомневался.
Карты ему неожиданно спутал молодой капитан Кучики. Рукия стала частью клана, который, казалось, был изолирован от внешнего мира. Гин сердился на Бьякую за вмешательство и на Рукию за то, что она так ловко от него ускользнула. Хотя кто отказывается от такого предложения? Бродяжка вроде нее даже раздумывать не должна, когда ей оказывают такую честь, это было бы, по меньшей мере, невежливо.
Ичимару все это понимал, и, тем не менее, в нем говорила тяжелая и непонятная ему самому досада. Раньше он не задумывался об этой девчонке всерьез, потому только, что был уверен: рано или поздно она попадет под его влияние. Теперь же она была под защитой великого и мрачного клана. Люди Кучики, может, и без радости приняли в свои ряды эту новую игрушку своего лидера, но если приняли, значит, признали ее своей, и будут защищать ее, если потребуется. Вдобавок, она являлась офицером отряда Укитаке, человека, который относился к своим подчиненным как к детям родным. А чуть позже стала чуть ли не главной любимицей Шибы Кайена, а его тоже трудно было назвать безразличным к близким ему людям.
Когда Гин встретил Рукию, уже Кучики, после ее вступления в Готей-13, она наконец-то увидела его. Разумеется, она удивилась, откуда во взгляде человека, которого она прежде никогда не встречала, столько сарказма? Гин тоже был удивлен. Потому что впервые за все время, что он следил за ней, на ее лице появился чистый, почти панический страх. Он видел, как судорожно сжимаются ее пальцы, как белеют губы, как она отчаянно борется с оцепенением.
Он ее испугал.
Это показалось ему до ужаса смешным. При новой их встрече он увидел то же самое. При третьей она начала бороться.
В четвертый раз она заговорила с ним сама. Ему почти стало ее жаль.
Гин понимал: он внушал ей страх, потому что ее тревожила неизвестность. Поэтому она пыталась говорить с ним, смотреть ему в лицо. Как же она его веселила… Он-то знал, что скорее мир перевернется, чем она сможет играть с ним на равных, но это ничуть не портило ему удовольствие. Хотела она сама этого или нет, но она пыталась разгадать, что именно таится за его улыбкой, а если быть точнее, за той его улыбкой, что была адресована именно ей.
Он не сразу заметил, что интерес ее к нему начинает гаснуть под всепоглощающей ненавистью, которую он зародил в ней походя, сам того не желая.
И вдруг игра утратила для Ичимару половину своего очарования. Ему не нравились приступы странной горечи, которые стали появляться все чаще. Не нравилось то, что он засыпает, думая о том, как подступиться к ней завтра. Не нравилось то, что в толпе он выискивает ее взглядом, даже если не чувствует ее реяцу.
И больше всего прочего, ему не нравилось выражение ужаса и отчаяния, которого он по привычке пытался от нее добиться и которое неизменно появлялось на ее лице, стоило ей увидеть его. Когда Гин ловил на себе ее затравленный взгляд, ему казалось, что его легкие жжет едкая кислота. Рукия того не знала, но он уже не чувствовал себя победителем.
Все коварство любой игры в том, что поначалу она кажется всего лишь невинным развлечением. Потом она затягивает тебя все сильнее.
Сегодня на кону – только твое любопытство, которое ты желаешь удовлетворить, и время, которое ты готов потратить на запугивание наивного ребенка. Завтра ты делаешь ставкой собственную жизнь, которая уже связана с жизнью этой девчонки, и сердце, которое ты рискуешь потерять.
Ичимару уже веселила не только Рукия. Он поражался самому себе.
Когда он узнал, что Абараи Ренджи ранили, он поспешил прийти ему на помощь. Отчасти оттого, что ему хотелось пойти вопреки приказу Бьякуи. Отчасти, из-за дурацкого мальчишеского желания, чтобы она узнала и стала переживать: ведь волей-неволей она оказалась обязана врагу.
Апогеем глупостей Ичимару Гина стал его поход к ее камере. Он и так был взвинчен из-за невольной атаки Рангику и скорбного взгляда ничего не понимающего Изуру. Когда он увидел ее холодную готовность к смерти, это стало последней каплей.
«Ты не изменилась, Рукия-чан… Забавно. Я могу коснуться твоих волос, и ты не успеешь отшатнуться. Я слышу каждый удар твоего сердца. Твои чувства как всегда так легко прочесть на твоем лице.
Сколько уже длится наша безмолвная борьба? Неужели ты ничему у меня так и не научилась? Нельзя смотреть на врага такими глазами.
Я не могу предать капитана Айзена, иначе погибнем все мы. Не думал, что однажды мне придется напомнить себе об этом. Тем более из-за тебя.
И, тем не менее, спасибо, Рукия.
Благодаря тому, что ты меня так отчаянно ненавидишь, у меня даже нет повода поддаться соблазну».
Ичимару позабыл эту мысль, когда под понимающим взглядом Айзена поднял меч. Его бывший капитан играл со всеми, и Гин не тешил себя надеждой, что он сам был исключением.
– Убей ее, Гин…
Зачем? Зачем убивать ее теперь, в этом нет необходимости!
– А-а, ничего не поделаешь…
На секунду Ичимару показалось, что мир вокруг него закрутился как безумная карусель.
А потом все стало правильно и легко.
Шинсо всегда попадает в нужную ей цель.
Правда, капитан Кучики?
Если вы думаете, что это конец, спешу вас разубедить. Как нередко говорится в фильмах: «История только начинается…»
Само собой, если бы все могло закончиться так просто, не было бы такого начала.
Глава первая
Почему они ничего не хотят видеть? Они неисправимо самодовольны и глупы. Неужели они не понимают, что расшатывают этот мир?
Что ж, если для того, чтобы опомниться, им требуются страх и боль, я дам их им в избытке…
Дом, в котором скрывался Ичимару, был окружен кеккаем неизвестной природы. Рукия пристально оглядела высокую резную ограду, ей казалось, что сеть заклинания переплетена с самой изгородью.
Чуть помедлив, Кучики протянула руку к едва видимой сфере. Та мягко уклонилась под ее пальцами. Рукия нахмурилась и, не оборачиваясь, сказала сопровождающему ее офицеру:
– Дальше я пойду одна.
Он почтительно поклонился, но Рукия не обратила на это внимания; собравшись с духом, она шагнула вперед, и ворота стали медленно открываться. Кучики мрачно подумала, что с большим энтузиазмом она входила в Башню Раскаяния. Как только девушка оказалась внутри, ворота заскрипели за ее спиной, отделяя Рукию от внешнего мира, но она не обернулась. Нечего себя накручивать.
Она была в саду теперь. Узкая усыпанная гравием дорожка вела к двухэтажному коричневому особняку, дому, где находился последний из предателей, развязавших войну в Обществе Душ. В его руках был Хогьеку.
В воздухе витал тонкий запах роз и жасмина. Взгляд Рукии заскользил по запущенным кустам и деревьям, которые разрастались в свое удовольствие. Бьякуя, наверняка, удивился бы, увидев такое. Глаза Рукии чуть сузились, когда она вспомнила последний разговор с братом.
– Вести переговоры он будет только со мной?
– Да, он так сказал.
– Значит, так тому и быть.
– Я – против. Это ловушка.
– Возможно. Но у нас нет выбора, брат. Риск оправдан.
– Его интерес к тебе всегда меня настораживал. Я не могу тебя отпустить.
– Мы поступим так, как следует.
– Я не собираюсь подвергать тебя опасности.
– Но я справлюсь, поверьте.
– В тебя я верю. Я не знаю, что ждать от него.
Рукия остановилась перед кустом с розами, задумчиво глядя на полураспустившийся темно-красный цветок. Конечно, она боялась. Но ей, как и всем остальным хотелось как можно скорее поставить точку в этой войне. Что бы Ичимару ни задумал, так просто он не победит. Рукия собрала всю свою решимость для того, чтобы дать ему отпор, если потребуется. Как бы то ни было, она защитит друзей и брата. Ичимару сильно заблуждается, если думает, что сможет запугивать ее как прежде. Она стала сильнее.
Пальцы Рукии коснулись бутона.
– Если хочешь, сорви его.
Дрожь пронзила ее с головы до ног, подобно сильному электрическому разряду, а потом появилось ужасное чувство, будто внутренности скручиваются в тугой узел. Знакомая реакция. Вся решимость Кучики разлетелась как пепел на яростном ветру.
Рукия готовилась к тому, что сначала она почувствует его реяцу. Затем – услышит его шаги. И лишь потом – ненавистный голос.
О нет. Конечно, Ичимару любит заставать людей врасплох.
Рука девушки упала.
– Зачем он мне? – холодно спросила она, поворачиваясь к нему.
Ичимару был в форме шинигами. Какой цинизм. Он смотрел на нее с улыбкой, которую ей отчаянно хотелось стереть с лица одним хорошим ударом.
– Жаль, что цветы не могут сами решать, кому их срывать, правда? – он шагнул к ней, и она невольно отступила, поцарапав ладонь о колючий куст.
– Мне кажется, что ты именно из тех людей, которые любят решать все за других, – сказала она, хмурясь.
Гин насмешливо приподнял бровь и поднес руку к подбородку.
– Ненависть… – пробормотал он. – Приятно, что в мире есть хоть что-то неизменное. Что ж, добро пожаловать, Рукия-чан. Признаюсь, я безумно по тебе скучал.
Рукия сжала руки в кулаки, ей было трудно дышать. Не сводя с нее взгляда, Гин медленно покачал головой.
– В общем-то, я понимаю твое желание держаться от меня как можно дальше… Но не могла бы ты перестать топтать несчастные цветы?
Растерянно обернувшись, Рукия поняла, что взгляд Ичимару загнал ее в куст с розами чуть ли не целиком.
Прекрасно. Умудрилась сдать все свои позиции даже без боя. Вот тебе и стала сильнее…
Складывалось такое впечатление, что дому, куда Рукия вошла вслед за Гином, тысяча лет. Едва она переступила порог, на нее повеяло стариной из всех углов. Взгляд девушки скользнул по висевшим на стенах картинам в тяжелых золоченых рамах (большинство из них изображали сцены охоты), по потертым стенным фонарям, по старым гобеленам. Она никогда не видела ничего подобного.
Рукии даже показалось, что она слышит шепот вещей, но когда она попыталась прислушаться, ощущение пропало. Кучики застыла в холле, чувствуя, как в ее душе нарастает растерянность. Какое странное место…
Ичимару посмотрел на нее через плечо и направился к широкой лестнице, покрытой мягким ворсистым ковром. Рукии ничего не оставалось, как пойти за ним. Они поднялись на второй этаж, дошли до конца коридора и очутились в огромной роскошно уставленной комнате. Гин отстегнул меч от пояса и бросил его на кушетку.
Окинув комнату пристальным взглядом, Рукия повернулась к Ичимару и требовательно спросила:
– Где Хогьеку?
– Не беспокойся об этой ерунде, – улыбнулся он, задвигая тяжелые шторы.
– Я здесь именно из-за этой, как ты выразился, ерунды, – отрезала она. – Верни мне его, и покончим с этим.
Гин хмыкнул и повернулся к ней.
– Кто же так ведет переговоры, Рукия-чан? Тонкой дипломатической игре не учат в великом клане Кучики?
Краска гнева бросилась ей в лицо.
– Я не намерена с тобой играть, – процедила она сквозь зубы. – Говори мне, где…
– А-а, – простонал Гин сокрушенно. – Я так и знал… Давай хотя бы поговорим о чем-нибудь отвлеченном для приличия. Я столько времени провел в одиночестве, разве ты не знаешь, каково это?
Рукия покачала головой, глядя на него с нескрываемым отвращением.
– Это просто поразительно… – сказала она негромко. – Или ты забыл, по чьей вине я оказалась в Башне Раскаяния?
– О-о… Значит до того, как ты попала в тюрьму, ты не была одинока?
Она молча прожигала его взглядом, и Гин вздохнул.
– Как вышло, что доблестный капитан Кучики отпустил свою ненаглядную сестренку прямиком в лапы врага? – осведомился он, опуская руку на спинку старинного изогнутого кресла. Не получив ответа, Ичимару наклонил голову, и в его ироничном голосе вдруг скользнула нотка угрозы. – Не думай, что игра в молчанку поможет тебе что-то выгадать… Я в последнее время так раздражен. Пожалуйста, не заставляй меня быть жестоким.
Рукия саркастически фыркнула, и Гин скользнул пальцем по губам.
– Давно ли ты стала такой бесстрашной? – спросил он с сочувствующей улыбкой.
– Я тебя не боюсь, Ичимару, – отрезала она.
– Пра~вда?
Она не успела даже моргнуть, а он уже оказался рядом. Пожалуй, даже слишком близко. Рукия невольно вскрикнула, отшатнувшись, и почувствовала, как рука Гина ласково ерошит ее волосы.
– Неправда, – заключил он с насмешливой улыбкой.
Сердце ее все еще сжималось от ужаса, и вместе с этим в ней начал бурлить гнев. Ичимару улыбался, он видел ее насквозь.
Рукии показалось, что в ней что-то взорвалось. Отступив на шаг, она схватилась за меч. Ичимару равнодушно взглянул на появившийся перед его лицом клинок, даже не делая попыток отойти.
– Танцуй, Соде но Шираюки! – прорычала Кучики.
Гин почувствовал, как его волосы взметнула волна реяцу от ее Занпакто.
– Бери свой меч и защищайся!
Он приподнял бровь.
– Ты что-то путаешь, Рукия-чан, – произнес он, глядя на нее сверху вниз. – Я не играю по твоим правилам. Ты будешь играть по моим.
Черты ее лица исказились.
– Значит, я тебя просто убью, – с тихой угрозой произнесла она.
Он скрестил руки на груди, будто давал понять, что не собирается защищаться.
– Где Хогьеку?
– В соседней комнате, на столе под барьером кидо, – охотно поведал он. – Барьер вокруг дома только внешний, так что ты можешь уйти в любой момент. У тебя больше нет ни одной причины, чтобы сохранять мне жизнь, я все тебе сказал. Теперь, Рукия-чан, можешь убить меня с легким сердцем.
Сжав челюсти, Рукия подняла меч. Раз подняла – нужно бить.
Перед ней беззащитный человек.
Но ведь это Ичимару.
Она никогда и никого не убивала с легким сердцем.
Но ведь это Ичимару.
Она ненавидела судить других людей и их поступки.
Но ведь это Ичимару.
– Первый танец… – проговорила она голосом, который вот-вот грозил сорваться.
Глупо вот так тянуть время. Его лицо в считанных сантиметрах от острия Соде но Шираюки, она может просто шагнуть вперед, и все будет кончено. Она навсегда сотрет улыбку с его лица.
А если опустит меч – значит, он победил. Значит, она слабая.
Ее руки, сжимающие рукоять меча, мелко задрожали. Гин не переставал улыбаться.
– Рукия-чан… – проговорил он тихо. – Ты уже играешь по моим правилам.
На нее точно вылили ушат ледяной воды. Лезвие Соде но Шираюки со свистом рассекло воздух и вернулось в ножны.
– Я не такая как ты, – глядя ему в лицо, сказала она.
Гин ничего не ответил, и Рукия с решительным видом вышла в коридор.
Хогьеку, действительно, был в соседней комнате. Увидев знакомое сияние, Рукия поморщилась. Кристалл совсем не изменился – по-прежнему был маленьким и опасным.
«Сейчас я заберу его и уйду…»
Но как только ее пальцы приблизились к Хогьеку, он отскочил. У Кучики расширились глаза, и она повторила попытку. Бесполезно. Снова и снова. Хогьеку ускользал от нее как живой.
– Проклятье! – изумленно бросила она.
– Развлекаешься?
Рукия резко повернулась и увидела Ичимару, который стоял, прислонившись к дверному косяку.
– Что это? – резко спросила она.
– Правда, у капитана Айзена своеобразное чувство юмора? – Гин скрестил руки на груди. Он явно веселился.
– Это кеккай?!
– Да. Любопытное изобретение.
– Это не смешно! – искреннее возмутилась Рукия. – Ичимару, я должна забрать Хогьеку!
– Бери, я разве тебя останавливаю? – пожал он плечами.
– Ты издеваешься?! Как снять этот дурацкий кеккай?
– Рукия-чан, не будь такой вспыльчивой! Он не дурацкий, а забавный…
Она шагнула к нему и настойчивым тоном произнесла:
– Ты ведь можешь его снять, верно?
– Кто знает… – он склонил голову набок, не сводя с нее взгляда. Конечно, может, чертов лис!
– Ну так сними!
– С чего мне тебе помогать? – мягко спросил он. – Я же не такой как ты.
Рукия замерла. Закрыла глаза, сосчитала до десяти по-японски и по-английски, выдохнула и сдержанно на него посмотрела.
– Прошу прощения за свои слова. Теперь ты мне поможешь?
Гин прикрыл лицо рукой, сотрясаясь от беззвучного смеха.
– Рукия, Рукия… Никто во всем мире не развлекает меня так как ты, – пробормотал он.
– Ичимару, перестань! – с негодованием воскликнула она. – Помоги мне! Тебе это нужно не меньше чем нам!
– Нужно мне? А-а… Рукия-чан, ты, что, всерьез считаешь, что я веду переговоры для того, чтобы вернуться в Готей?
Она осеклась.
– А зачем тогда? – спросила она подозрительно.
– Я бы сказал, что дело не в переговорах, а в парламентере, – Гин выпрямился. – Я знал, что ты обязательно придешь сюда, чтобы помочь Готею. Так же как и то, что без Хогьеку ты не уйдешь. И, поверь мне, учитывая данные обстоятельства, я даже не собираюсь снимать кеккай с кристалла. Надеюсь, тебе здесь понравится.
Рукия не шевелилась, ее глаза потемнели от ярости.
«Я ненавижу его».
«О-о, она меня ненавидит».
– Это просто глупо, – с трудом проговорила она, наконец. – Если я не могу его забрать, я уйду. Я не останусь с тобой.
– Хорошо. До свидания.
Она повернула голову, бросив взгляд на Хогьеку, который лежал на столе так мирно, будто не он пять минут назад скакал как сумасшедший по всему столу.
– Кай, – проговорила она наудачу, протянув руку вперед.
– Наивное дитя, – улыбнулся Гин. – Еще скажи «пожалуйста», вдруг сработает.
– Пожалуйста, – сумрачно произнесла Рукия.
Гин фыркнул.
– Вот это мне в тебе и… Знаешь, я пойду тебе навстречу. Ты только выиграешь.
– Я никогда не выигрываю, если речь идет о тебе, – сказала она глухо.
– Ну, хотя бы выслушай меня?..
Рукия повернулась к нему и кивнула.
– У меня есть одна книга, завещанная капитаном Айзеном. Я сам ее не читал, но знаю, что там о кидо и реяцу. Можешь попробовать найти заклинание сама.
– Почему я должна тебе верить? – изумилась она.
– Ну, выбор у тебя не велик… Или хочешь оставить все как есть?
– Ты можешь просто снять кеккай и отпустить меня, – настойчиво сказала она. – Война кончилась, Ичимару!
Он поднял ладонь, и она умолкла.
– Война здесь ни при чем. Как и Готей. Не надо меня уговаривать, Рукия-чан. Принимай мои условия или…
«Ловушка, ловушка, ловушка…»
Рукия в отчаянии тряхнула головой.
– Ладно, что за книга? – быстро спросила она, не глядя на него.
Ичимару улыбнулся. Она была так очаровательна в своей предсказуемости.
Книга была такой тяжелой и огромной, что Рукия решила пролистать ее, не поднимая со стола. Осторожно переворачивая страницы и вглядываясь в странные символы, Кучики отчаянно пыталась хоть что-нибудь понять. Через пару минут ей пришла в голову печальная мысль, что только Отдел Научных Исследований может во всей этой белиберде разобраться.
Наконец, она нашла страницу, где вскользь упоминался Хогьеку. Рукия нахмурилась, вспоминая, как Айзен извлекал из нее кристалл. Ей тогда показалось, что она лишилась части самой себя, и в то же время стало намного легче.
– Удивительно, что Урахара Киске выбрал именно тебя, – раздался голос Гина над ее ухом.
Она дернулась, когда пальцы Ичимару убрали волосы с ее затылка, нежное прикосновение ей казалось более опасным, чем близость раскаленного металла. Рукия словно оцепенела. Как она ни старалась пошевелиться, ничего не выходило. Даже слова не могла произнести. Она услышала легкий шелестящий смешок и почувствовала, как Ичимару приник губами к ее шее. Его руки крепко обняли ее за талию, и Рукии захотелось закричать.
Широко раскрытыми глазами Кучики смотрела на иероглифы, ее пальцы все еще сжимали уголки книжных страниц, а Ичимару продолжал ее целовать, прижимая к себе все крепче. Под его губами ее кожа начала гореть, она была не в силах перевести дыхание…
– Нашла что-нибудь, Рукия-чан?
Рукия вздрогнула, и ей показалось, что реальность вокруг нее разлетелась на тысячу осколков. Весь воздух ушел из ее легких.
Она резко повернулась и увидела, что Гин стоит чуть ли не в трех метрах от нее с выражением подозрительности на лице.
– Что с тобой? – спросил он медленно. – Ты дрожишь, у тебя лицо горит… Тебе нехорошо?
Девушка поднесла руку к горлу, ее дыхание было прерывистым.
– Ичимару… – выдохнула она.
«Что… Что это было?!»
Гин покачал головой.
– Похоже, тебе нездоровится… Пойдем, я покажу тебе твою комнату. Продолжим завтра.
Когда он взял ее за локоть, Рукия невольно отшатнулась. Гин проглотил это без замечаний и не стал больше к ней прикасаться.
Комната, отведенная ей, была небольшой, напоминала старинный западный будуар. Рукию не отпускало напряжение, она стояла, обхватив себя руками, и слушала Ичимару.
– Та дверь ведет в смежную со спальней ванную, – объяснял Гин. – В шкафу есть все, что тебе может понадобиться… Если что, моя спальня через две двери.
Она бросила на него выразительный взгляд, и он пожал плечами:
– Мало ли…
– Этот дом, – проговорила она, беспокойно оглядываясь. – Он очень странный…
– Да нет, вполне обычный… Тебе что-нибудь нужно?
– Угу. Чтобы ты снял кеккай с Хогьеку, - мрачно отозвалась она.
Гин снисходительно улыбнулся.
– Спокойной ночи, Рукия-чан.
Едва за ним закрылась дверь, Рукия опустилась на кровать, сжимая виски пальцами. Ей никогда в жизни еще не было так страшно.
Сон не шел к Ичимару. Он думал о том, что поступает попросту глупо, удерживая Кучики здесь против ее воли. Но меньше всего ему хотелось менять решение.
Она ничуть не изменилась. Ну, может, волосы стали чуть длиннее. И боли во взгляде поубавилось…
Гин прикрыл глаза и услышал стук в дверь.
– Открыто, – с легким удивлением проговорил он.
В дверном проеме показалась тонкая фигура. Рукия успела переодеться в халат, который нашла в шкафу. Ичимару нахмурился и приподнялся. Понимая, что даже угроза быть четвертованной не заставила бы ее прийти к нему по собственной воле, он почти испугался.
– В чем дело? – спросил он, его голос прозвучал хрипло.
Рукия быстрыми шагами подошла к его кровати. Она напоминала призрачную фею, и Гин даже потер глаза, пытаясь избавиться от странного ощущения.
– Я не могу здесь находиться, – прошептала она, дрожа.
– Что-то случилось? – он взял ее за руку, привлекая к себе. – Сядь сюда, успокойся.
Она опустилась на край его кровати и с усилием выдохнула сквозь зубы.
– Не могу. Меня переполняет страх. Я не выдержу.
Гин осторожно коснулся рукой ее волос, как всегда наслаждаясь украденными прикосновениями. Рукия задумчиво посмотрела на него, не делая попытки отодвинуться.
– Как ты это выдерживаешь? – прошептала она с трудом.
– Что именно?
Ее глаза потемнели. Она забралась на кровать с ногами и, приподнявшись на колени, прильнула к нему.
– Ичимару, мне так страшно…
Гин молчал. То, что она была так близко, будто помутило его разум. Рукия отстранилась и скользнула пальцами по его лицу. В груди Ичимару что-то сдавило, он поднял голову, не веря в происходящее. Рукия пристально на него посмотрела, потом нагнулась и поцеловала его в губы. Оторвалась, вопросительно заглянула в его глаза и поцеловала снова, уже смелее. Оцепенение прошло; Ичимару стиснул ладонью ее затылок, другая его рука заскользила по шелковой ткани ее халата. Он отчаянно старался сдерживаться и не напугать ее, но, непохоже было, что Рукия чего-то боялась. Не разрывая поцелуя, Ичимару опрокинул девушку на подушки, приподнялся над ней и жадно вгляделся в лицо. Глаза Рукии сверкали в полутьме, дыхание было сбивчивым, волосы рассыпались в беспорядке. Гин судорожно сглотнул, его сердце колотилось в бешенном ритме. Рукия, придавленная его телом к постели, смотрела на него спокойно и бесстрашно. Ичимару нагнулся, чтобы поцеловать ее, и его лицо встретилось с подушкой.
Гин резко поднялся, чувствуя почти ужас, и с трудом подавил разочарованный стон. В спальне он был один. Переведя дыхание, он лег на кровать и накрыл голову подушкой.
– Ох, капитан Айзен… Это жестоко даже для вас…
Завтракали оба в подавленном состоянии. Когда взгляд Рукии пересекался с взглядом Ичимару, ей казалось, что кусок просто застревает в горле.
– Как спалось? – спросил он насмешливо.
– Хорошо, – отозвалась она небрежно.
«Маленькая лгунья».
Но он не собирался иронизировать по этому поводу, потому что разочарование, испытанное им ночью, все еще жгло сердце.
– Не холодно было?
– Нет…
– Не скучно?
– Оставь меня в покое, Ичимару, – процедила она сквозь зубы и поднялась. – Я пойду читать ту книгу.
– Она в моей спальне. Я решил просмотреть ее утром, когда ты еще спала.
Рукия сжала губы. Гин улыбнулся и встал.
– Пойдем.
В молчании они дошли до его комнаты. Ичимару открыл дверь в спальню, и Рукия уже собиралась войти, когда дорогу ей преградила его рука.
– Ты обещаешь себя хорошо вести?
– Я обещаю тебе спальный мешок изо льда, если не оставишь меня в покое.
Гин повернулся к ней лицом и покачал головой.
– Не пойдет. Я не собираюсь делать все за тебя, Рукия-чан… Раз ты у меня в гостях, будь ко мне помягче.
– Ичимару, я не в гостях, – раздраженно бросила она. – Я здесь не по своей воле!
– По своей. Я же тебя не держу. Ну же, пообещай быть хорошей девочкой, и мы войдем.
– Ничего я не буду тебе обещать. Ты все обратишь против меня.
Глядя на ее исполненное неприязни лицо, Гин тихо удивлялся.
«Бо~же… И как я мог хотя бы на секунду поверить в то, что она сама кинется мне на шею?..»
– Ты плохой человек, – вздохнул он, впуская ее внутрь. – Все хочешь делать по-своему.
– Ох, ну извини, что меня не заботят твои интересы, – раздраженно бросила она.
Книга лежала на кушетке. Рукия с трудом подняла ее, положила себе на колени и стала читать.
Ичимару присел рядом с ней.
– Это полный бред, – пробормотала Рукия, переводя взгляд с книги на него.
– Будь терпеливее… Когда-нибудь разберешься.
Рукия с подозрением на него посмотрела, закрыла книгу и отложила ее.
– Я не смогу снять этот кеккай, ведь так? – сказала она негромко.
Гин покачал головой. Ресницы Рукии опустились.
– Ичимару, зачем все это? – спросила она сдержанно.
– А зачем тебе Хогьеку? – отозвался он.
– Чтобы ты ничего с ним не натворил!
– А Сейрейтей его использует в благих целях?
– Конечно! – ей бы хотелось, чтобы в голосе прозвучало побольше уверенности.
– Поверь, пока он в моих руках, всем спокойнее. Понимаешь, о чем я говорю? – его рука небрежно легла на спинку дивана и теперь была близко к ее затылку.
– Это ничего не меняет…
Гин театрально вздохнул.
– Твое упрямство разрывает мне сердце.
– Ичимару, не пытайся меня запутать. Ты примешь наши условия…
– Мм, – протянул он и дотронулся пальцами до ее волос.
– Потому что выбора у тебя нет, – яростно прошипела Рукия, отодвигаясь.
– Выбор есть всегда, Рукия-чан, – заявил он уверенно.
– Если ты не собираешься вести переговоры, зачем я здесь?
– Я не говорил, что против сделки, – заметил он. – Просто меня не волнует договор с Готеем.
– Вот только не говори, что хочешь заключить договор со мной, – сказала она ядовитым тоном.
– Именно.
– И что тебе нужно?
Гин тонко улыбнулся.
– Меня мучают кошмары в этом доме… И никого нет, чтобы меня защитить.
Рукия помрачнела, и он лениво спросил:
– У тебя тоже кошмары?
– Можно так сказать, – отрезала она.
– И кто их герой?
– Человек, которого я ненавижу.
Стало тихо. Потом Гин небрежно бросил:
– Разве ты способна на ненависть, Рукия-чан?
– Очевидно.
Она встала и почувствовала, как Ичимару поднялся следом. Его рука легла на ее плечо, сжала его, и Гин негромко спросил:
– В твоих кошмарах я делаю вот так?
Она не успела отшатнуться, когда он коснулся губами ее шеи, того места, где бился пульс.
– Ты ублюдок! – прошипела она, отступая.
– Запомни, Рукия-чан… – его голос зазвучал как-то высокомерно. – Оригинал всегда лучше подделки. И если надумаешь… я предоставлю тебе возможность дать выход всей твоей… ненависти.
– Ты просто чокнутый! – процедила Рукия сквозь зубы. – Слишком долго пробыл в одиночестве.
Его лицо неожиданно стало серьезным.
– Не буду отрицать.
– Я все равно не собираюсь… – начала она яростно, но леденящий кровь крик, раздавшийся где-то внизу, заставил ее умолкнуть.
Рукия подскочила и в испуге ухватилась за рукав Ичимару.
– Что это было? – прошептала она.
Гин задумчиво посмотрел на дверь.
– Понятия не имею…
Он осторожно высвободил свой рукав из ее пальцев и с улыбкой спросил:
– Ничего, что я оставлю тебя одну на минутку?
«Ичимару, если ты уйдешь, я клянусь, после смерти мой призрак будет выть в водосточной трубе твоего дома!»
Рукия выдавила улыбку.
– Конечно. Иди.
Гин вышел из комнаты. Поразмыслив, Рукия обнажила меч, лучше быть наготове.
@темы: fan-fiction, Гин/Рукия, Bleach
-
-
10.05.2009 в 16:13ну не Купидон ли Айзен!-
-
10.05.2009 в 16:16рисоватрисоватьрисовать
По арту на главу?
это так очаровательно
Это слово... Я его ждала
дом с привидениями
Мы уже говорили с L666, что любим Миядзаки
ну не Купидон ли Айзен!
Не, Айзен - невинный ангелочек... Лан, не буду спойлить
-
-
10.05.2009 в 16:21Это слово... Я его ждала charmant %) ну и как оно)))
Мы уже говорили с L666, что любим Миядзаки а как я люблю Миядзаки %) и Синкая люблю я вообще после прочтения всех люблю...
Не, Айзен - невинный ангелочек... ну а Купидон, что не невинный ангелок???
-
-
10.05.2009 в 16:23ДА! сейчас есть время нарисую момент...
Я люблю тебя в квадрате!
а как я люблю Миядзаки
Давайте создадим фан-клуб
ну а Купидон, что не невинный ангелок???
Купидон - коварный ангелок. Во всяком случае, это мне жизненный опыт подсказывает
-
-
10.05.2009 в 16:27Просто отлично!
Эта история захватывает дух!Она такая увлекательная.Отлично написана атмосфера))
711 ты просто гений!Я думаю,что для такого жанра,Рукия и Гин подходят как никто другой.
Я очень жду продолжения!А еще я благодарю тебя,за тему хоугеку и Рукии).
-
-
10.05.2009 в 16:27Давайте создадим фан-клуб Миядзаки-сан мы вас люююбим %)
Купидон - коварный ангелок коварный ангелок это у нас только Ичимару... он коварный и очаровательный...
-
-
10.05.2009 в 16:34Я думаю,что для такого жанра,Рукия и Гин подходят как никто другой.
Для жанра romance?
Подходят-подходят. Я их заставлю
А еще я благодарю тебя,за тему хоугеку и Рукии).
А, была уже у меня тема Хогьеку. Периодически всплывает интерес к этой штуке, и почему он оказался в Рукии
Cerise Rouge
ну я думаю момент поцелуя
Вау...
Миядзаки-сан мы вас люююбим
ППКС
коварный ангелок это у нас только Ичимару... он коварный и очаровательный...
Не могу не согласиться
-
-
10.05.2009 в 16:36Не могу не согласиться фырфырфыр...
-
-
10.05.2009 в 16:38-
-
10.05.2009 в 16:40сразу вспомнился момент из книга павла санаева, похороните меня за плинтусом
Че за книга, хорошая? Рекомендуешь?
*Джо*
Это, типа, шутка?
Или правда поменять, я в рейтингах не разбираюсь
*Джо*, когда ударим по Аоши и Мисао?
-
-
10.05.2009 в 16:48-
-
10.05.2009 в 16:58Нет!!! Всё начинается с таких вот поцелуев в шею и разметавшихся по подушке волос...
Или ты таки добралась в тот раз до R и NC фиков по Кеншину, вдохновилась?
Или правда поменять, я в рейтингах не разбираюсь
R ставь, на него уже начинает тянуть...
*Джо*, когда ударим по Аоши и Мисао?
А ты хочешь? Я готова
-
-
10.05.2009 в 17:01Всё начинается с таких вот поцелуев в шею и разметавшихся по подушке волос...
Если речь об Ичимару, для него, ИМХО, R начинается с взгляда
Или ты таки добралась в тот раз до R и NC фиков по Кеншину, вдохновилась?
Кстати, да! Обсудим?
R ставь, на него уже начинает тянуть... Ща поставлю, спасибо
Я готова
Это будет НЕЧТО
-
-
10.05.2009 в 17:13Тем более!
Кстати, да! Обсудим?
Да я только за!
Не все АУ одинаково бесполезны. Даже Мегуми не разозлила. Ах, Аоши
Единство мысли - мы обе её не любим, но там она нас не нервирует
Ах, Аоши
О дааа, Аоши... я так люблю перечитывать последние три абзаца последней главы этого фанфика
Ща поставлю, спасибо
Да не за что...
Это будет НЕЧТО
Ещё какое
-
-
10.05.2009 в 17:20Единство мысли - мы обе её не любим, но там она нас не нервирует
Ну так, ведет себя более-менее достойно.
я так люблю перечитывать последние три абзаца последней главы этого фанфика
Ах-ха. Такая сцена
Люблю, когда у Аоши крышу срывает
-
-
10.05.2009 в 17:30«О-о, она меня ненавидит».
прелесть просто.)
«Ичимару, если ты уйдешь, я клянусь, после смерти мой призрак будет выть в водосточной трубе твоего дома!»
Арр, 711, ты окончательно зохавала мой моск.))
Ещёхочухочуещё
Так что пишите, автор ,пишите...*___*
И - оосный там Гин или нет, но он охренителен.)))
-
-
10.05.2009 в 17:34Так что пишите, автор ,пишите..
Знала бы ты, как сильно я обязана тебе вдохновением... А, ща, на умыл напишу
И - оосный там Гин или нет, но он охренителен.)))
Он влюблен... Мужики всегда дуреют в этом состоянии
-
-
10.05.2009 в 17:39Знала бы ты, как сильно я обязана тебе вдохновением... А, ща, на умыл напишу
*смотрит любопытно-выжидающе*
Он влюблен... Мужики всегда дуреют в этом состоянии
Да они и так....не особо..кхм, ладно.)
А ещё я подумала, что твой Гин оосен ток в своей любви к Рукии. В остальном-то он вполне себе вхарактерен - и насмешлив, и язвителен...)
-
-
10.05.2009 в 17:48У меня слов нет! Какой сюжет! А атмосфера!.. Я уже говорила, что я тебя обожаю?
Блин, влюбленный по уши Гин - это нечто! Вот тебе и извечные издёвки и сарказм, и напускное безразличие туда же. Эх, все мужики одинаковые, если они влюблены...
Я ржала над описанием сцены с кеккаем на Хогьеку, потом почти плакала над сценой в спальне Ичимару... Давно у меня таких перепадов не было.
Пиши скорее дальше! Я же теперь места себе не найду!
-
-
10.05.2009 в 17:51Я уже говорила, что я тебя обожаю?
На этой неделе - нет
ржала над описанием сцены с кеккаем на Хогьеку, потом почти плакала над сценой в спальне Ичимару...
ПЛАКАЛА? Ого, я теперь себя чувствую виноватой... А что там такого, ну, подумаешь, не вышло у Гина... Так все впереди!
Я же теперь места себе не найду!
Я постараюсь
-
-
10.05.2009 в 17:56На этой неделе - нет
Досадное упущение с моей стороны. Обещаю исправиться!
ПЛАКАЛА? Ого, я теперь себя чувствую виноватой... А что там такого, ну, подумаешь, не вышло у Гина...
Да я не над тем, что у него не получилось, а над тем, что прекрасно понимала, как и он, наверное, что это иллюзия. Я еще как только начала читать, как Гин на Рукию кинулся в шею целовать, поняла, что это все не реально. Не будет Гин себя так вести, он же знает, что этим Рукию только спугнет.
Так все впереди!
Всё в твоих руках!
-
-
10.05.2009 в 17:58Обещаю исправиться!
Да ладно!
Да я не над тем, что у него не получилось, а над тем, что прекрасно понимала, как и он, наверное, что это иллюзия.
Так чего же переживать?
Не будет Гин себя так вести, он же знает, что этим Рукию только спугнет.
Ну, не знаю, сорвет ему как-нибудь крышу, и прощай - напускное безразличие
Всё в твоих руках!
Кубо-сан тебя не слышит
-
-
10.05.2009 в 18:08Так чего же переживать?
Ничего себе "чего переживать"! Даже если это иллюзия, все равно - такой облом! Хотя... уж лучше облом в такой ситуации, ИМХО.
Ну, не знаю, сорвет ему как-нибудь крышу, и прощай - напускное безразличие
Это был спойлер?
У него вряд ли сорвет. А даже если, обставит все так, что это он здесь - невинная жертва, которой пришлось сдаться под гнетом обстоятельств.
Кубо-сан тебя не слышит
А если так? *берет огромный "матюгальник"*
-
-
10.05.2009 в 18:11Даже если это иллюзия, все равно - такой облом!
Переживет
Это был спойлер?
Нет, конечно
А даже если, обставит все так, что это он здесь - невинная жертва, которой пришлось сдаться под гнетом обстоятельств.
Кхм... Ты сейчас о Рукии или о себе?
А если так? *берет огромный "матюгальник"*
Вряд ли он поймет
-
-
10.05.2009 в 18:12Ну да, Сано всё равно ей жалко отдавать
Ах-ха. Такая сцена
Люблю, когда у Аоши крышу срывает
А уж если из-за Мисао... ммммм
-
-
10.05.2009 в 18:13Переживет
А что ему, бедолаге, остается
Кхм... Ты сейчас о Рукии или о себе?
О Гине
Вряд ли он поймет
А я использую "непереводимую игру слов с использованием местного диалекта".
-
-
10.05.2009 в 18:14Ну да, Сано всё равно ей жалко отдавать
Я б его никому не отдала
А уж если из-за Мисао...
А то он обычно такой сдержанный и холодный
-
-
10.05.2009 в 22:56-
-
10.05.2009 в 23:48Аналогично
Кстати, Нобухиро и не отдал ни в чьи руки, оставил право вздыхать за нами
А то он обычно такой сдержанный и холодный
Доооо... ну надо же иногда расслабляться
-
-
11.05.2009 в 15:18может когда это закончишь напишешь не как начиналась,а как продолжалась их совместная жизнь?
Боюсь, даже мне не хватит сил на такое...
*Джо*
Кстати, Нобухиро и не отдал ни в чьи руки, оставил право вздыхать за нами
И правильно