Улечка-лапулечка!

@темы: картинки, Улькиорра/Орихиме, Bleach

---

Бу-ха-ха-ха-ха!
Я в неадеквате.
Пейн, как ты мог так тупо сдаться?!
Наруто, Наруто, что ж ты у Ичи хлеб отбиваешь? Побьем-друг-друга-пафосом-но-дзюцу!

@темы: манга, Наруто

---

Лучший способ сменить обстановку – уехать куда-нибудь в лес на три дня. Без палаток. И еды.
Там одно из двух: либо проникнешься великим духом природы, либо будешь дико радоваться возвращению в город. В любом случае, дешевые впечатления.
Все мои друзья разъехались, нашли время! С работы меня тоже отпустили. На улице дождь, так что сижу я одна дома с кошкой.
Че делать, блин, я же готовить не умею, а родители вернутся не скоро. Консервы и полуфабрикаты. Или качнуть рецепт из и-нета?

У меня тут восторги поулеглись, и я подумала: если Тоширо победит Халибелл, он будет круче Ичиго, ну это ладно, достал меня уже этот рыжий одуванчик. Но то, что он будет круче Зараки, – это нечто! Да уж, Кубо – непредсказуемый мангака № 1… Хотя чему я вообще удивляюсь после Ямми…

@темы: я, манга, Bleach

---

Ревность

Автор: Тамми
Название: Ревность
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Рейтинг: PG
Пейринг: Ичиго/Рукия

Ревность

«Мужик должен всегда держать свое слово».
Нехитрая эта истина, которую Иссин вбивал в голову своему первенцу с малых лет, грозила обернуться для Ичиго весьма плачевной ситуацией.
Произошло вот что: в пылу романтического душевного подъема Куросаки-младший заявил Рукии, что «ради нее он готов на все». А Кучики возьми да и поймай его на слове.
И теперь они вдвоем шли в зоомагазин: точнее, Рукия летела с энтузиазмом Зараки, который почуял драку, а Ичиго уныло плелся за ней.
– Рукия, – умоляюще проговорил он, когда они оказались внутри. – Ну давай хомячка купим, маленького… Чем не домашний любимец?
– Ичиго, раз уж дал слово, держи, – отозвалась Рукия бодро. – О, смотри, какой зайка! Ичиго, тебе нравится?
Куросаки уставился на снежно-белого кролика, который то и дело подергивал ушами.
– Он такой большой…
– И пушистый! – добавила Рукия с энтузиазмом. – Ичиго, давай купим его!
С глубоким вздохом Ичиго извлек кошелек из заднего кармана брюк.
– Где мы его держать будем? Мы же не в поместье Бьякуи живем, а?
– Какой милый! – Рукия не слушала Ичиго, разглядывая кролика. – Ты будешь жить с нами, есть с нами…
– Надеюсь, спать с нами он не будет? – язвительно поинтересовался Ичиго.
– Зануда!
Ичиго закатил глаза и расплатился, Рукия получила в руки желанного кролика, Куросаки – клетку для него, и они вышли на улицу. Рукия шла впереди, не переставая ворковать с новым любимцем.
– Ичиго, как мы его назовем?
Куросаки мрачно посмотрел на зверька.
– Гулливер.
– Что? Нет, мне не нравится… Чаппи!
– Оригинально, Рукия, ничего не скажешь.
– Ты мой хороший, красивый, милый…
Куросаки хмурился все сильнее.
– Рукия, ты же все равно любишь меня больше, чем его? – поинтересовался он сердито.
Рукия застыла, а потом медленно повернулась.
– Ичиго, ты что… ревнуешь меня к кролику?
– Чего? Ничего я не ревную. Но со мной ты не бываешь такой нежной.
– Дурак ты, – фыркнула Рукия. – Не родился еще такой кролик… Какой ты дурак, все-таки…
– И спать с нами он не будет? – уточнил Куросаки.
– Да не будет он с нами спать! – воскликнула она нетерпеливо. – Зачем травмировать несчастное животное?
Ичиго торжествующе улыбнулся и обнял ее за талию.
– Ладно, тогда он милый.

@темы: fan-fiction, Bleach, Ичиго/Рукия

---

 psih007 Полку ичирукистов прибыло! Добро пожаловать!

@темы: картинки, приветствия

---

Сидели мы с L666 и не спали. И она, как всегда, подала мне идею.

Тэк-с, три драббла о дожде.
ГинРук, ТошиРан и ГинРан. Стоило бы ТошиРук для симметрии, но этот пейринг есть извращение адское, хуже, чем любое из тех, что я люблю.
Меланхолия...

1. Дождь, дождь, дождь… Как бы белый и чистый Сейрейтей не снесло потоком грязной воды, покрывшей землю. Ничего, шинигами ходят даже по небесам.
Рукия провела пальцами по холодному оконному стеклу, гадая: сколько еще будет длиться этот нудный ливень, и не придется ли всем жить взаперти, пить чай и кутаться в плед, ругая погоду?
В лужах плавают сломанные ветки. Рукии видно их даже из окна коридора на втором этаже.
За ее спиной кто-то задумчиво цокнул языком, и Рукия повернулась.
– Применяем магию направо и налево… А с погодой договориться не можем. Унылый вид, правда?
– Нет, – отозвалась она, не желая с ним соглашаться. – Мне нравится дождь…
– Хм… А что в нем хорошего?
– А что плохого?
Ичимару покачал головой, улыбаясь.
– Доказательство от противного всегда было твоим коньком.
Она бы могла поспорить с ним. Но он ее, в любом случае заговорит, так что какой в этом смысл?
– Давай порисуем на стекле? – предложил Ичимару таким тоном, точно сообщал ей о новом расписании тренировок ее отряда.
– Не могу, мне пора, – сказала она серьезно.
– Рукия-чан вечно убегает, убегает, – вздохнул Гин, водя пальцем по оконному стеклу. – Не боится, что ее кто-то догонит однажды?
– Не боится, – отозвалась она сдержанно.
Гин перевел на нее взгляд.
– Рукия-чан ведь не любит дождь…
– Я…
– Признай, я же вижу… Чтобы тебе стало легче, скажу: я люблю. Ты же не хочешь быть на меня похожа?
«Ерунда какая…»
– Себя Рукия-чан тоже не любит… – заметил Ичимару тише. – И в этом мы опять не совпадаем…
Рукия хмуро на него посмотрела.
– Да уж. Вы явно себя любите.
Гин тихо рассмеялся.
– Иногда я задумываюсь: ты действительно так наивна, или ты просто хочешь меня погубить таким изящным способом?
Она развернулась и пошла к лестнице. Девушке было не по себе, не отпускало ощущение, что Ичимару что-то ей не договорил. Или она ему не позволила это сделать?


2. Мерный стук падающих на карниз капель усыплял Хицугаю не хуже бабушкиной колыбельной. В кабинете было прохладно, но Тоширо не хотел закрывать окно, ему нравился шум дождя. Да и вид серого неба был ему по душе.
В такую погоду не хочется никуда торопиться или из-за чего-то переживать. Хочется лениво следить за струйками воды, бегущими по окну и думать о жизни.
О чем-нибудь вечном и спокойном.
Может, даже грустном, но не очень. Или…
– Ка-пи-тан! Взгляните, я принесла саке и бобовую пасту, и сладости для вас! А-а, кто ваш любимый лейтенант? Мы можем поселиться в кабинете, рассказывать друг другу страшные истории, и мы, конечно, уместимся вдвоем на этой кушетке! Ну не славно ли?..
Хицугая закатил глаза. «Дождевое» настроение отменяется. Солнце атаковало его с тыла.

3. Рангику лежала на кушетке, свернувшись в клубочек. За окном бушевала гроза, и Мацумото порой даже вздрагивала от оглушительных раскатов грома.
Вот ведь беснуется природа…
Лениво потянувшись, Рангику взяла кочергу и стала переворачивать тлеющие в камине головешки.
«Удержать меня в руках могла лишь ты… Почему ты никогда не пыталась?»
– Пф. Вспомнится ведь.
В детстве, когда они жили в старом доме, где вода во время дождя добирается даже до циновок, Гин сооружал для Рангику гамак, чтобы она не промокла на полу. Ей нравилось в нем спать, будто висишь в воздухе.
Рангику вздохнула.
– Что ты такое грустное вспоминаешь?
– Вспоминаю, каким ты был милым ребенком, – отозвалась она ехидно. – Куда все делось…
Гин состроил оскорбленную мину, но это ее не провело.
Держаться за него… Зачем, если он всегда к ней возвращается?

@темы: Тоширо/Рангику, fan-fiction, Гин/Рукия, Bleach

---

Поле подсолнухоВ, будь как дома! Рукию любишь?

@темы: картинки, приветствия

---

Слабость

 KittyVampire, с Днем Рождения тебя, солнце! Желаю тебе, чтобы романтика всегда присутствовала в твоей жизни!
Ну и УльХим в подарок

Автор: Тамми
Название: Слабость
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: PG
Пейринг: Улькиорра/Орихиме
Посвящение:  KittyVampire

Слабость

Быть рядом с ней – это и стало для него настоящей жизнью.

Улькиорре нравилось идти позади Орихиме. Как будто она была огоньком, освещающим его путь. Она постоянно оборачивалась, точно боялась, что он может отстать от нее, и всегда улыбалась. Этой улыбки на ее лице ему никогда не будет достаточно. Он слишком часто видел на нем грусть в прежние времена.

Орихиме любила весь мир. Это было удивительно, но ее интересовало буквально все, хотя в ней и не было видимого жадного отношения к тому, что ее окружало. Она как никто умела любить издалека.
Его миром была она. Разумеется, он не собирался любить ее издалека, но ведь в отличие от нее, он не был совершенством?

Она не боялась его. Она не боялась их будущего. Она считала: то, что между ними сейчас – это самая разумная вещь. И он тоже начал думать так.

Во многих вещах она была мудрее его. Это не мешало ему любить ее. Во многом она была поразительно наивна. А за это он любил ее еще сильнее.

И все же она была не такой наивной, как казалась. Однажды они сидели вместе в ее маленькой гостиной, и Орихиме говорила о том, что их полеты – это настоящее волшебство.
Забавно, его релизы прежде никто бы и не подумал назвать волшебством…
– Можем летать хоть каждый день, – проговорил он, освобождая ее волосы от шпилек. – Если ты перестанешь, наконец, закалывать волосы.
Орихиме фыркнула, и Улькиорра взглянул на нее с легким удивлением.
– Я сказал что-то смешное, женщина?
– Да ладно тебе, – произнесла она нежно. – Признайся, тебе нравится их распускать.
Улькиорра с достоинством молчал.
Подумаешь. Даже бывший Эспада имеет право на маленькую слабость.

@темы: fan-fiction, Улькиорра/Орихиме, Bleach

---

Не было бы счастья…

Автор: Тамми
Название: Не было бы счастья...
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: PG
Пейринг: Тоширо/Рангику

Не было бы счастья...

«Саке нет. Ладно, не очень-то хотелось…»
Рангику окинула взглядом кабинет и недовольно вздохнула. Казалось бы, все хорошо: и Айзен за решеткой, и лучшего друга оправдали, и сама она получила больничный в два раза длиннее, чем требовалось, только потому что ее капитан, оказывается, умеет пугаться, а все-таки счастье не настало.
Потому что, как только утих пыл сражений, настало время бороться с монстром, который, по мнению Рангику, был страшнее арранкаров. С документацией.
Бумаг накопилось столько, что можно было нарезать из нее серпантин и устраивать парад.
Вдобавок, Хицугая добровольно взялся за какой-то проект по улучшению состояния гарнизонов.
«И я должна ему помогать», – подумала Рангику несчастно.
Сейчас Тоширо не было в кабинете, и Рангику с чистой совестью могла ничего не делать. Однако кипы бумаг на столе, на полу и на кушетке повергали ее в уныние.
Мацумото скинула документы с кушетки и блаженно на ней вытянулась.
Капитан… Какой он все-таки милый… Он даже оплатил все расходы за урон, нанесенный ею городу, хотя грозился вычесть эту сумму из ее зарплаты. И носил ей столько всего вкусного, пока она была в госпитале.
Рангику медленно прикрыла глаза.
За окном кружил первый снег. Он плавно приземлялся и тут же таял. Рангику представила, как Тоширо идет в штаб, а снежинки опускаются на его ресницы. Это, наверно, так красиво…
Почему-то Хицугая редко говорит с ней в последнее время. Даже ругает ее редко.
«Уж не чувствует ли он себя виноватым…»
Седзи тихо отодвинулись.
– Лейтенант Мацумото, можно тут прибрать?
– Можно, если мне не придется шевелиться.
Офицер четвертого отряда стал собирать с пола мусор, а Рангику продолжала думать.
Да, у нее хорошие отношения с Хицугаей, но чего-то недостает. Есть между ними какая-то… недосказанность, что ли… Да и потом, прежде Тоширо скрипя зубами, переносил все ее ласки, а тут стал шарахаться от нее, как от чумы.
– Вот это тоже убрать?
– Да забирайте все, – беззаботно отозвалась Рангику, недовольная, что ей мешают мечтать о капитане.
А ведь Хицугая в последнее время стал таким красавчиком. Для Рангику ее капитан всегда был лучше всех, но теперь он мог соперничать с первыми мужчинами Сейрейтея…
«Еще не хватало, чтоб за ним устроили охоту молоденькие девчонки… Или та чокнутая арранкарша…»
Воспоминание о Халибелл заставило Рангику подскочить на кушетке и стукнуть кулаком по потертой обивке. Ох, уж эта акула!
Офицер, прибирающийся в кабинете, даже шарахнулся в сторону от удивления и поспешил вежливо проговорить:
– Спасибо за помощь, лейтенант Мацумото…
Рангику нетерпеливо махнула рукой, прежде чем он задвинул седзи за собой.
В конце концов, Хицугая – ее, и точка. Только она его хорошо понимает. И он ее любит… Любит же?
Нет, так не пойдет, нужно достать саке. Скучно.
Рангику встала, взяла с кресла шерстяную накидку и вышла из кабинета.

Привычка подкрадываться незаметно у Ичимару неискоренима. Нехороший человек – вот так пугать женщину, у которой бутылки в руках.
– Рангику, Рангику! – проговорил он, подхватывая ее за талию и кружа в воздухе. Совсем распустился. – Я вижу, ты неплохо подготовилась к рабочему дню…
– Если уроню, я тебя убью! – возмущенно воскликнула она.
– Так держи крепче, – посоветовал он.
– А если ты поскользнешься?
– Разве я часто поскальзываюсь?.. Я, Рангику, не падаю, не цепляюсь ни за что, и вообще, не допускаю ошибок.
– Неужели…
Гин поставил ее на землю.
– С чего ты такой довольный? – спросила Мацумото подозрительно. – Довел до слез пару детей?
– Жесто~око… – протянул он обиженно. – Не думал, что от тебя услышу подобное.
– Ты бы от меня еще и не то услышал, не будь у меня такого прекрасного характера и безупречных манер, – заметила она гордо.
– Я думаю, ты… О. Капитан Хицугая.
Рангику повернулась к капитану лицом, незаметно пихнув бутылки в руки Гина.
– Мне-то зачем? – прошептал он в ужасе.
– Мацумото, – хмуро проговорил Тоширо, приближаясь к ней. – Во-первых, где ты была все утро.
– Я была в кабинете, вышла на минутку…
– …во-вторых, где все папки с проектом, я не могу их найти. Они лежали на кушетке.
– Значит, там и лежат, – недоуменно пожала плечами Рангику.
– Их нет, иначе я бы не говорил об этом, – повысил голос Хицугая.
– Ну я не… – начала Рангику и вдруг побледнела. – … знаю…
«О черт…»
– Что? – нахмурился Хицугая.
– Капитан, кажется, я приказала их выбросить, – несчастно проговорила Мацумото. – Я отвлеклась и…
– ТЫ – ЧТО?!
Гин фыркнул, прикрыв рот рукой, а Тоширо зажмурился и прошипел:
– Как? Как ты могла, чем ты думала?
«Не чем, а о ком!»
– Капитан, я случайно! – взмолилась Рангику. – Не злитесь!
– Ты умудрилась загубить два месяца моей работы! Я почти смирился с тем, что ты ничего не делаешь, но хотя бы мне не мешай!
– Капитан, простите! – Мацумото чувствовала себя по-настоящему виноватой. – Я не хотела… Это случайно вышло, клянусь. Мне очень жаль, пожалуйста, сделайте что угодно, накажите меня, только не смотрите на меня так!
Взгляд светлых глаз, казалось, уже начал замораживать ее изнутри. Даже Гин осуждающе поцокал языком, предатель. Хотя он, конечно, просто хотел подразнить Тоширо.
– Мацумото, – сдержанно проговорил Хицугая. – Скажи, ты ненавидишь меня, да?
– Как вы можете так говорить! – воскликнула она в отчаянии.
– Все, ладно… – Хицугая устало потер глаза и добавил мрачно. – Свободна на сегодня.
Он развернулся и пошел к офису. Рангику скорбно смотрела ему вслед.
– Ран~гику, браво! – пропел Гин. – Так разозлить капитана десятого отряда не смог бы даже я. Преклоняюсь перед тобой.
– И ты туда же… – простонала Мацумото, прикрыв глаза. – Я ведь не специально!
– Так это еще большее мастерство. Я вот из кожи вон лезу, чтобы позлить его, а у тебя все так естественно и…
– Гин, я убью тебя!
Ичимару вздохнул.
– Все обещают меня убить… Может, это значит, что я буду жить долго-долго? Знаешь, есть такая примета…
– Ох, заткнись! – Рангику забрала у него саке и пошла за Хицугаей.
Гин посмотрел ей вслед с выражением привязанности и веселья в глазах и пошел гулять и строить козни.

– Я, кажется, дал тебе отгул.
Тоширо сидел за столом и методично проверял отчеты, попивая при этом чай.
– Капитан, я вам помогу все восстановить, – сказала Мацумото робко.
– А куда же ты денешься…
– Вы не злитесь уже?
Хицугая поднял на нее взгляд.
– С того момента, как я не обнаружил документы… я начал морально готовиться к худшему. Так что, забудь.
Мацумото обошла его стол, встала за спиной Тоширо и положила руки ему на плечи.
– Я плохой лейтенант?
– На комплимент нарываешься? – спросил он, на мгновенье поворачивая к ней голову. – Или тебе нужно немного критики, чтобы проснулась спортивная злость?
Рангику ослепительно улыбнулась.
– Критики не хочу! Но комплимента от вас все равно не дождешься… Капитан, – Рангику нагнулась, опустив подбородок на плечо Хицугаи. – Почему вы со мной всегда такой хо-ло-дный?
– Не мешай мне… – пробормотал он. – Видишь, я пишу?
– Не буду мешать, если скажете, что не злитесь на меня, – проговорила она дразнящим тоном.
– Не злюсь! – воскликнул он, пытаясь от нее отодвинуться. – Уймись, наконец…
– Может, поцелуете меня в знак примирения?
– Может, губки закатаешь?
– Фр… Какой вы все-таки, – пробурчала она, выпрямляясь.
Откинув назад золотистые волосы, Рангику с энтузиазмом предложила:
– Капитан, давайте я вам чаю налью.
– Да все в порядке, не…
Мацумото потянулась за чайником и нечаянно опрокинула кружку Тоширо. Остатки чая залили доклад Хицугаи под полным ужаса взглядом его помертвевшего лейтенанта.
Повисла гнетущая, непереносимая тишина. Рангику внутренне взвыла, но ее лицо не изменилось, вымученная улыбка застыла на губах.
– Капитан Хицугая… – выдавила она, чуть не плача.
«Да что же это за день такой…»
Тоширо невозмутимо поднял опрокинутую кружку, поставил ее на стол с тихим стуком и поднялся.
– Хм…
– Капитан, простите, я не специально…
– Слышу это целый день…
– Капитан, честно!
– Ладно, только перестань причитать.
– Вы меня ненавидите…
– Не будь идиоткой… Подумаешь, отчет.
Мацумото показалось, что его тон просто сочится сарказмом.
– Капитан, вы меня уволите?
– Что ты как ребенок?! – рассердился он и осекся, увидев ее дрожащие губы. – Только не вздумай плакать…
Рангику опустила взгляд, все своим видом демонстрируя печаль и раскаяние. Тоширо раздраженно качнул головой и хлопнул ее по плечу, но она только всхлипнула.
– Кто же так девушку утешает? – спросила она несчастным голосом.
– Ты меня еще учить будешь?
– Вы меня не любите… Вы считаете меня плохим помощником…
– Мацумото, ты ж вроде пока не пила… Что с тобой?
– Не видите, я расстроена! – возмутилась она.
– А я не расстроен? – повысил он голос. – Отчет заново писать.
– Вам он важнее меня? – Рангику пустилась на открытую провокацию, и Тоширо вздохнул.
– Не пойму, чего ты добиваешься?
– Ну обнимите меня хотя бы!
Удивленно приподняв бровь, Тоширо притянул Рангику к себе и заключил ее в довольно-таки сдержанные объятья. Мацумото закатила глаза, пользуясь тем, что он не видит ее лица.
– Может, крепче? – настойчиво произнесла она.
– Тебе легче становится? – спросил он язвительно.
– Да.
Тоширо прижал ее к себе сильнее, и Рангику зажмурилась.
– Капитан, сколько отчетов я должна испортить, прежде чем вы поцелуете меня? – прошептала она.
Хицугая хмыкнул.
– Пожалуй, лучше нам форсировать события…
Он отпустил ее, его пальцы скользнули по ее скулам, отводя в стороны упавшие на лицо волосы. Рангику почувствовала мягкое прикосновение его губ к своим. Она нетерпеливо вздохнула, потянулась к нему, и он поцеловал ее по-настоящему.
– Какое счастье… – сказал Тоширо, отрываясь от ее губ.
– Точно, капитан, – отозвалась она, тая от наслаждения.
– Какое счастье, что я всегда снимаю копии с важных документов, Мацумото, – закончил Хицугая насмешливо.
Глаза Рангику расширились.
– Чего-о? – прорычала она возмущенно. Его взгляд искрился весельем, и Рангику мстительно сузила глаза. – Ну, капитан… За то, что вы заставили меня нервничать из-за ерунды, поцелуями вы не отделаетесь!

@темы: Тоширо/Рангику, fan-fiction, Bleach

---

Уаааааааааааааааааааааааа! Я чувствую себя как тринадцатилетняя фанатка.
Широ-чан рулит!
Ах-ах, как они оба очаровательно суровы! Блин, если б не Рангику, у меня бы родился новый ОТП, но Ран-чан - это святое, так что прости, Халибелл. Я так сильно хочу, чтобы Широ ее завалил без чужой помощи! Ну, пожалуйста, Кубо!
ШИРОШИРОШИРО, ты мой малыш, мой Небесный Стражник, у меня точно скоро будет новый личный рейтинг!

@темы: манга, Bleach

---

Я наконец прочитала последнюю главу манги.
ВАЙЗАРДЫ, ГДЕ ВАС НОСИТ, ЧТОБ ВАС ЧЕРТИ ВЗЯЛИ!!! Где Йору ходит, когда ее пчелка на части разваливается? Блин, любит же Кубо напустить драматизм

@темы: манга, Bleach

---

*Бабо4Ка* Welcome to my world!
Располагайтесь, все в вашем распоряжении

@темы: картинки, приветствия

---

Н-да...
Как мало мне надо. Увидеть

вот это

и вернуться к канону. Каковы они... Да уж, бай-бай, Гин-чан...

@темы: картинки, рассуждения вслух, Bleach, Ичиго/Рукия

---

 _Libertad_, рада видеть, что именно привело ко мне бличемана?

@темы: картинки, приветствия

---

 Хевель
Добро пожаловать в мой тихий дом!
З.Ы. Все, картинки с ГиноРуки у меня кончились

@темы: картинки, приветствия

---

"Ангелы и демоны"... Вот так, спецэффекты спасают мир
Юан МакГрегор прекрасен, бесспорно, но каков Том Хэнкс! Я даже на Роберта Лэнгдона взглянула с новой стороны

@темы: фильмы

---

Калейдоскоп - 7, конец

Автор: Тамми
Название: Калейдоскоп
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: R
Пейринг: Гин/Рукия

Глава седьмая

Родственников не выбирают. А если и выбирают – не легче.

По траве бежала рябь от ветра. Облака проносились с невероятной скоростью, всего за пару часов небо успело десять раз потемнеть и проясниться. А на душе Кучики Рукии то и дело происходил переход от безграничной нежности к жгучему веселью.
Так вот оно какое – полное счастье. Рукия была уверена, что если она поднимет голову вверх, небо начнет кружиться. Да и вообще, весь мир был в полной с ней гармонии.
Она вышла к берегу реки, чувствуя, как ласковый бриз треплет волосы.
– Рукия-чан, – вполголоса позвал ее Гин. – Только не вздумай утопиться.
– Какой же ты пугливый, Ичимару…
У реки было хорошо. Хотя от быстрого течения немного рябило в глазах. Рукия улыбнулась, наблюдая за полетом стрекоз и стремительным скольжением водомерок.
– Мне так нравится здесь…
– Ясно, – Гин набросил на ее плечи плащ, а потом обнял ее и поцеловал в макушку. Рукия зажмурилась на секунду и вдруг сказала:
– Гин, давай вернемся в Сейрейтей.
– Ты же только что сказала, что тебе здесь нравится.
– Но я все равно хочу домой.
– Понятно.
Вечно он уходит от прямого ответа. Рукия наклонила голову набок и закрыла глаза.
Губы Ичимару коснулись ее щеки.
– Пойдем, ты спишь на ходу.
– Ты будешь по мне скучать, если я уйду? – прошептала она.
Он молча смотрел на ее спокойное лицо и опущенные веки. Это просто невероятно, как эта мудрая девчонка, сама того не желая, могла причинить ему больше боли, чем кто бы то ни было, одной нечаянно оброненной фразой.
– Мне кажется… – она вздохнула. – Кажется, что если мы сейчас расстанемся, я умру… Я никогда ничего такого не испытывала.
… что ж, любовные раны лечит тот, кто их наносит.
– Ты мне льстишь, – тихо сказал он, прижавшись лицом к ее щеке.
– Поцелуй меня.
– Ни за что.
Она в удивлении распахнула глаза. Улыбка Ичимару была исполнена нежности.
– Не собираюсь начинать того, что не смогу здесь закончить. Пойдем.
Ее губы дрогнули в усмешке, она повернулась к нему и обвила руками его шею. Под ее выжидающим взглядом Ичимару фыркнул.
– Какая ты упрямая…
– Разве ты любишь меня не за это? – спросила она лукаво.
– Если я начну перечислять, за что я тебя люблю, мы тут простоим до утра, – заметил он и прильнул к ее губам.
Когда поцелуй закончился, Рукия спросила с легким любопытством:
– Это всегда так будет?
– Как? – на его лице было понимание, но он все еще не мог избавиться от привычки дразнить ее.
– Так, как будто… я вот-вот умру.
– Конечно, Рукия-чан. Уж я-то позабочусь об этом…
– Такое ощущение, что это не со мной происходит.
– Ты это мне говоришь? – он поднял бровь, и Рукия рассмеялась.
– Знаешь, я все еще не могу тебе верить, когда ты говоришь такие вещи!
– Значит, мне нужно говорить их чаще?
– Думаешь, поможет?
– Если только тебя больше не привлекает мой другой образ, – заметил он ехидно.
Она отвела глаза и тихо сказала:
– Иногда вещи оказываются не тем, чем кажутся…
– Точно… Слышишь, как поют лягушки? Возможно, на самом деле, это заколдованные…
– Ну, начинается!
– Рукия, дай волю воображению.
– О. Ты не видел, как я рисую.
Гин хмыкнул.
– Я видел.
Она удивленно на него посмотрела.
– Не может быть…
– Мне нравятся твои рисунки.
Лицо Рукии осветилось улыбкой признательности.
– Гин, ты первый, кто так сказал! И, несмотря на то, что это откровенная лесть, спасибо.
– Лесть? Рукия, это правда!
– Ладно-ладно…
– Ты не веришь мне?
– Верю!
Она рассмеялась и выскользнула из его объятий.
– Интересно, сегодня будет дождь?
– Хочешь вернуться в гостиницу?
Эти слова заставили ее посерьезнеть.
– Скажи, сколько еще ты хочешь скрываться? – спросила она негромко.
– И, правда, Ичимару. Поведай нам.
Рукия будто примерзла к земле.
«О, черт…»
Ичимару без тени удивления на лице повернулся и склонился в шутливом поклоне.
– Капитан шестого отряда!.. Ну, согласно приличиям, я должен сказать: «Давно не виделись, какой сюрп…»
– Цвети, Сенбон…
– Что, так сразу?
– Брат, не надо! – воскликнула Рукия, бросаясь между ними. – Я все объясню!
– Рукия, у нас будет долгий разговор, – проговорил Бьякуя, не спуская с нее тяжелого взгляда.
– Пожалуйста!
Это восклицание относилось к ним обоим. Бьякуя опустил меч, но Ичимару не сдержался.
– Всю жизнь мечтал стать участником подобной сцены. Сражение за прекрасную даму.
– Гин, заткнись! – прорычала Рукия.
– Гин? – повторил Бьякуя, выразительно глядя на нее.
– Это не то, что вы думаете! – она снова повернулась к брату.
– Не то? – подал голос Ичимару.
– Ты перестанешь?!
– Рукия-чан, только не отрекайся от меня сейчас.
– Рукия, о чем он говорит? – на лице Бьякуи было легкое недоумение.
– Брат, послушайте, – судорожно начала Рукия. – Я и Ичимару…
– Ну, спасибо, капитан Кучики, – язвительно проговорил Гин. – Я потерял все, стоило вам лишь появиться.
– Это не так! – раздосадовано бросила Рукия, поворачиваясь к Ичимару. – Дай мне объяснить!
– Рукия, – глядя ей в глаза, проговорил Гин. – Ты все еще любишь меня?
– Конечно!
Повисло молчание, а потом Ичимару улыбнулся.
– Вот ты все и объяснила.
Даже ветер стих в знак солидарности. Рукия медленно повернулась к Бьякуе, ожидая, что над ней прогрохочет гром, возвещающий о небесном возмездии.
– Это правда? – спросил Кучики-старший, глядя на нее в упор. – Ты любишь его?
– Да, брат… – выдавила она из себя.
– За что?
– Э… Ну…
– Это был риторический вопрос, – отрезал Бьякуя, вкладывая меч в ножны.
– К небесам, – вставил Ичимару. – За что мне это…
Яростный взгляд Рукии заставил его умолкнуть.
– Хм. И давно это у вас?
– Не очень.
– Это началось хотя бы до войны?
– Нет, – сказала Рукия в тот самый момент, как Гин сказал «да».
Бьякуя вопросительно поднял бровь.
– У меня – нет, – сказала Рукия решительно.
– Утешает. Я уж подумал, что вы заранее договорились встретиться во время тех переговоров.
– Я бы никогда так не сделала, брат, – с достоинством заявила Рукия.
– Мы возвращаемся в Сейрейтей.
Бьякуя развернулся, и Рукия с тоской посмотрела на конец его красиво взметнувшегося шарфа.
– Брат…
– Ичимару, я не позволю моей сестре скрываться от закона, – холодно сказал Бьякуя.
– Понимаю, капитан Кучики… Это входит в ваше понимание слов «я желаю ей добра».
– Тот факт, что она влюбилась в преступника… – начал Кучики медленно, но Рукия его перебила:
– Он не преступник!
Брат снова повернулся к ней.
– Ужас. Что ты с ней сделал?
– Брат, пожалуйста!.. – Рукия сложила руки на груди, глядя на Бьякую с мольбой. – Вы его не знаете!
– А ты думаешь, что знаешь? – он покачал головой. – Этот человек пытался тебя убить. Неужели ты забыла?
– Он спас мне жизнь, – сказала Рукия дрожащим голосом.
– Рукия, он просто играет с тобой.
– Капитан Кучики… – начал Гин, но Рукия оборвала его:
– Ну и что!
– Ну и что? – изумление в голосе Бьякуи было уже нескрываемым. – Я тебя не узнаю. Ты совсем голову потеряла.
– Брат, – Рукия шагнула к нему. – Я всегда верила вашему суждению всем сердцем. Даже когда вы сообщали мне, что меня казнят. Раз в жизни – поверьте мне!
Бьякуя опустил ресницы.
– Ну, хорошо, я тебе верю, – Рукия не торопилась радоваться – брат согласился слишком легко. – Допустим. Дальше что? Ты хочешь всю жизнь скрываться с ним?
– Ну конечно, нет, – сказала она убитым тоном. – Но я не хочу, чтобы его казнили.
– Предположим, его не казнят. Ты, может быть, готова связать жизнь с этим человеком?
– Да, – удивленно нахмурилась Рукия.
– Ты настолько веришь ему?
– Верю.
Бьякуя надменно хмыкнул. Мозг его сестры лихорадочно работал в стремлении примирить двух важных для нее мужчин.
– Наверно… Наверно, в глубине души вы сами ему верите, да, брат? – спросила Рукия отчаянно. – Иначе бы вы меня не отпустили к нему в одиночку?
Бьякуя остолбенел.
– Э… Что, прости?
Ичимару тихо рассмеялся.
– Моя девочка…
– Ичимару, терпение мое не испытывай, – грозно проговорил Бьякуя.
– Сами подумайте, – сказала Рукия смелее. – Если бы вы считали, что мне грозит опасность рядом с Гином, вы бы мне запретили идти на переговоры, да?
– Помнится, я был против? – с изрядной долей скептицизма проговорил глава клана Кучики.
– Но потом же отпустили!
– Рукия, теперь ты меня действительно пугаешь. Ты успела настолько сильно в него влюбиться за пару дней?
– Брат, я не хочу вас разочаровывать, – искренне проговорила Рукия. – Ужасно не хочу, но мне придется нарушить правила, потому что я люблю его!
Бьякуя вздрогнул как от удара.
«– А вы себе отчет в действиях отдаете, Бьякуя-сама?! Она не нашего круга! Это против всех правил!
– Значит, мне придется нарушить правила, потому что я ее люблю».
– Рукия… – сорвалось с его губ.
В напряжении прошло несколько минут. Рукия испугалась собственной вспышки. Она никогда даже подумать не могла, что будет вот так разговаривать с Бьякуей.
– Брат, – прошептала она, но он упреждающе поднял руку.
– Я услышал достаточно. Идем домой.
Она опустила голову, ее губы дрожали.
– Ты пойдешь с нами, Ичимару, – сквозь силу выговорил Бьякуя. – Если моя сестра… мне ничего не остается, кроме как поддержать ее.
Глаза Рукии расширились.
– Брат, вы…
– Я рад, что ты начала говорить, что думаешь, – заметил Бьякуя хладнокровно. – Но никогда не думал, что у тебя на уме Ичимару.
Она слабо улыбнулась и кивнула.
– Да уж…
– От тебя одни беспокойства.
– Простите меня.
– Посмотрим. Ты идешь, Ичимару?
– Могу я вас отблагодарить, капитан Кучики? – сказал Гин. Его лицо было непроницаемым.
– Конечно, можешь. Пожалуйста, не разговаривай со мной, чтобы у меня не появилось искушение нарушить обещание, данное сестре.
Гин поймал умоляющий взгляд Рукии и вздохнул.
– Как скажете…

Бьякуя шел впереди, и Гин с Рукией не видели улыбку, которую он просто не в силах был сдержать.
Боже… Такое ощущение, что он увидел самого себя в прошлом. Это просто поразительно.
Не бойся, Рукия. Кучики Бьякуя не совершает одну и ту же ошибку дважды. Никто не тронет дорогого тебе человека. Который, кстати, оказался куда меньшим негодяем, как выяснилось, пока тебя не было в Сейрейтее. И в этот раз, даже если Готей выступит против Ичимару Гина, Бьякуя не преминет злоупотребить властью величайшего из четырех благородных родов.

Было раннее утро, когда Рукия вышла на веранду поместья и наткнулась на Гина, который сидел на крыльце.
– Уже проснулся? – спросила она с улыбкой. – Что с тобой?
– Я чувствую себя как провинившийся школьник, – заметил он с иронией.
– Не говори ерунды.
– У тебя такой строгий брат…
Рукия рассмеялась.
– Разве ты ему не благодарен?
– Мм… Не уверен, что смогу сказать это вслух…
– Тогда не говори, – она присела рядом с ним, и он тотчас привлек ее к себе.
– Думаешь, я нарвусь на цветение сакуры, если капитан Кучики на нас наткнется?
– Не знаю… Но я точно потеряю последнее уважение брата.
– Мне кажется, он дорожит тобой больше, чем показывает, Рукия.
Она нервно усмехнулась и прошептала:
– Я до вчерашнего дня не представляла даже, насколько он мной дорожит…
Гин усмехнулся и поцеловал ее в висок.
– Я сегодня возвращаюсь в отряд.
– Ну, удачи…
– Удачи? Разве что она мне поможет…
– Гин, я больше, чем уверена, что ты всех очаруешь задолго до того, как они успеют достать мечи.
– Твоя вера в меня вселяет силы… правда, ирония в твоем голосе заставляет меня нервничать…
Рукия хмыкнула и перевела взгляд на залитый золотистым солнечным светом сад.
– Как будто тысяча лет прошла с тех пор, как я была здесь в последний раз…
– Рада, что ты дома?
– Да… Рад, что ты со мной?
– Спрашиваешь…
Она внимательно взглянула на него и вздохнула.
– Ты глупый, Гин. Столько тянул…
Он мог бы ей ответить, что не имел права на чувства к ней, когда шел за Айзеном, или, что она могла никогда не ответить ему взаимностью, или еще что-нибудь, потому что преград для них было куда больше, чем шансов на счастливый исход. Но сейчас ему не хотелось ни ворошить прошлое, ни строить предположения, как все могло бы сложиться. Были вещи, которые он хотел забыть, еще больше вещей, которые, он хотел бы, чтобы забыла она. Но оглядываться назад и исправлять старые ошибки – пустая трата времени. Он просто постарается не совершать новые.
– Зато мои чувства прошли та~кое испытание временем, – заметил он с усмешкой.
Рукия кивнула.
– Но теперь, – его ироничный голос вдруг зазвучал проникновенно. – Теперь, когда ты все знаешь, когда ты понимаешь, что я тебя люблю, ты будешь доброй ко мне? Нежной, мягкой, любящей, ты будешь такой со мной, Рукия?
Ее глаза вспыхнули мягким светом, и она улыбнулась. Она была так красива сейчас. Рукия прижалась лбом к его лбу и тихо сказала:
– Ну конечно же… нет, Ичимару.
Гин вздрогнул от неожиданности.
– Рукия-чан!.. – воскликнул он в изумлении. Но Рукия видела, что ему весело.
– Думал, что все будет так просто?
– А-а, вот так всегда…
– Нужно было лучше выбирать, в кого влюбляешься.
– Не то, чтобы я выбирал. Но теперь уже поздно….
– Бе~дный Гин-сан!..
– Ты еще будешь разговаривать с кансайским акцентом?
«Моя сестра», – подумал Бьякуя мельком, проходя мимо веранды.
Соловьи заливались бесконечными трелями. Рукия улыбалась Ичимару, ее рука была в его ладонях, и Гин подумал, что они встречают не только начало нового дня.
Для них вообще все только начиналось.

КОНЕЦ

@темы: fan-fiction, Гин/Рукия, Bleach

---

Калейдоскоп - 6

Автор: Тамми
Название: Калейдоскоп
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: R
Пейринг: Гин/Рукия

Глава шестая

Вини только себя в том, что я столько лет потратила на эту дурацкую ненависть, Ичимару.

Рукия проснулась от того, что в ее лицо бил солнечный луч. Приоткрыв глаза, она увидела кусочек яркого голубого неба в окно. Сегодня будет ясный день.
Как ни странно, все переживания минувшего дня как рукой сняло. Рукия чувствовала себя просто великолепно, так, словно с ее плеч упала гигантская ноша.
«Надеюсь, Гину стало лучше…» – подумала она, одеваясь.
И тут же ударила себя по голове.
«С каких это пор он – Гин?!»
«Возможно, с тех пор, как ты перестала паниковать, глядя на него», – услужливо подсказал ей внутренний голос.
Рукия вздохнула и повязала оби. Она надеялась, что благоразумие к ней вернется после хорошего сна, но, похоже, напрасно. Убрав постель в шкаф, девушка вышла в коридор.
– Доброе утро, Рукия-чан.
Ее с головы до ног пробрала дрожь. Она сама не ожидала от себя такой реакции всего лишь на звук его голоса. Просто это было немного неожиданно, попыталась она убедить себя.
Хотя, когда речь об Ичимару Гине, неожиданностью становится буквально все.
Гин приблизился к ней. Он снова беззаботно улыбался.
– Хочешь знать, что мне сегодня приснилось? – спросил он.
– Нет, – отозвалась она тотчас.
– Так и думал. Ну а ты хорошо спала?
Она кивнула. Пальцы Ичимару скользнули по ее щеке, и Рукия замерла.
– Спасибо, что не сбежала… – сказал он негромко.
– Это было бы странным, ты не находишь? – пробормотала она.
– Три дня назад ты бы так не сказала.
Рукия подняла взгляд.
– Это было три дня назад.
Гин наклонил голову набок, глядя на нее с неподдельным удивлением. Рукия ждала язвительного замечания, но в коридоре послышались шаги, и Гин отступил. Повернувшись, Рукия увидела молодую служанку в кимоно. Та приблизилась к ним и, оставаясь на почтительном расстоянии, поклонилась.
– Не желаете завтрак в номера, уважаемые господа?
Гин повернулся к Рукии.
– Мы можем отправиться в Сейрейтей прямо сей…
– Нет.
На лице Ичимару была такая нескрываемая ирония, что у Рукии голова пошла кругом. Черт бы его побрал, все-то он понимает.
– Я хочу есть, – сказала она хмуро.
– Пожалуйста, принесите нам еду в мой номер, – с улыбкой обратился Гин к служанке, но Рукия опять его перебила:
– Не надо.
Гин вздохнул.
– В мой и ее…
– Только в мой. Твой мне не нравится.
Что ж, похоже, на этот раз она смогла его удивить. Ура.

– Только не говори мне, что не хочешь возвращаться в Сейрейтей.
– А ты почему так туда рвешься?
Они сидели за низким столиком. Рукия была немного напряжена – скорее в силу привычки, а не потому что ей, действительно, было неловко находиться наедине с ним. Гин же сидел непринужденно и чинно, как обычно.
– Рукия-чан, там ведь твой дом, – заметил Ичимару.
– И твой.
– Речь не обо мне.
– Почему? Только не говори, что ты предпочел бы остаться в том мире, лишь бы не возвращаться в Сейрейтей.
Гин улыбнулся, но ничего не сказал. Рукия посмотрела на деревья, которые были видны в окне за его спиной. Разве может она теперь вот так просто уйти. Сделать вид, что ничего не было. Притвориться, что ничего не изменилось.
Теперь, когда все по-другому.
Нечестно. Почему Ичимару такой? Почему он так резко отступил, точно предоставил все право выбора ей одной?
– Рукия-чан, ты о чем-то задумалась? – его голос вырвал ее из размышлений.
Когда-то он задал ей такой вопрос. На мосту перед Башней Раскаяния. Практически те же слова, но сколько между ними разницы…
– Ичимару, я не хочу, чтобы тебя казнили, – сказала она, наконец. Ее губы задрожали.
– Рукия-чан, я же не говорил, что пойду туда с тобой, – улыбнулся он. – Я просто хочу убедиться, что ты в поряд…
– Этого я тоже не хочу. Не хочу, чтобы мы расстались.
Едва эти слова сорвались с ее губ, ей показалось, что ее оглушило. Но останавливаться было поздно.
– Не смогу этого вынести, – проговорила она в тихом отчаянии. – Если мы расстанемся, если мы расстанемся вот так… Я не смогу. Я хочу, чтобы ты был рядом, после всего, что мы вместе пережили, я не могу тебя потерять.
Повисло тяжелое молчание, и Рукия уже готова была пожалеть о своих словах.
– Я тоже этого не хочу.
Она вскинула голову, неверяще глядя на него.
– Я не хочу тебя отпускать, – сказал Гин серьезно. В его взгляде не было привычной иронии. – А уж после этих слов…
Он умолк, когда увидел, что ее глаза наполняются слезами. Рукия смотрела на него чуть ли не с отчаянием.
– Что же ты… – ее голос сорвался, и она закончила шепотом: – Что же ты молчал так долго?
Гин усмехнулся.
– А если бы сказал, – отозвался он вполголоса. – Ты бы мне поверила?
Рукия опустила голову, жгучие слезы катились по ее лицу. Она никогда прежде не испытывала ничего подобного. Сейчас ей казалось, что сердце попросту не выдержит. До нее донеслись слова Ичимару:
– Рукия-чан… Неужели ты плачешь из-за меня?
– Наверно, – прошептала она в ответ, не видя смысла лгать.
Она чувствовала, как ее макушку прожигает его взгляд. Она знала: через секунду, минуту или час он обнимет ее. Теперь это казалось ей неизбежным. Теперь ей не хотелось больше от этого бежать.
– Звучит странно, быть может… – медленно сказал Гин. – Но я так счастлив сейчас.
Ей не удавалось справиться с комом в горле. Ничего не поделаешь, она всегда теряла храбрость, когда рядом был Ичимару. Неважно: ненавидела ли она его или любила.
И еще она кое-что поняла, возможно, знала давно, но не хотела себе в этом признаваться. А потом в лабиринте осознала полностью: Гин бы принял ее любую. Ему, человеку, который всегда всех от себя отталкивал, который доводил близких людей до отчаяния, все равно, какая она, пока она рядом с ним.
Нет, он бы ее не отпустил. Рукии казалось, что в ее груди растет колючий терновый куст, она прекрасно осознавала, как ему было непросто, и ее терзали сожаления о времени, ускользнувшем меж пальцев…
– Посмотри на меня.
Она мотнула головой.
– Посмотри на меня, Рукия. Пожалуйста.
– Я не могу…
– Я должен быть уверен, – проговорил он настойчиво. – Я хочу видеть твое лицо. Посмотри на меня.
Стиснув зубы, она медленно подняла голову. Взгляд Ичимару был таким тяжелым как никогда, и Рукия не уверена была, что сможет его выдержать, но ей безумно не хотелось его разочаровывать.
Сейчас она была не просто уязвима перед ним. Сейчас он мог запросто ее уничтожить. Если он ждал момента своей полной над ней победы, это был он.
Она смотрела ему в лицо, и губы Гина тронула улыбка. Рукия не понимала до конца, что именно он искал в ее взгляде, но он это нашел.
– Я бы не смог вынести проявлений твоего благородства в свой адрес, – проговорил он спокойно. – Твоя жалость убила бы меня.
– Это не жало… – она не смогла договорить, он поцеловал ее, исступленно, страстно, не оставляя ни шанса на сопротивление.
В один миг между ними словно рухнули все стены. Поцелуй был глубоким и долгим, и у Рукии закружилась голова, девушка почувствовала, как слабеет в сильных руках Гина.
Новые ощущения заставили Рукию потерять рассудок, наслаждение ей казалось таким непереносимым, что, ни держи ее Ичимару так крепко, она, наверно, взлетела бы в небеса. Но было еще кое-что важное…
– Ичимару, постой, – прошептала она, когда его губы скользнули по ее подбородку и коснулись шеи. – Погоди одну секунду…
Гин чуть ослабил хватку.
– Я быстро начал? – прошептал он, касаясь губами ее уха.
– Не в том дело. Скажи мне одну вещь…
Он выпрямился и взглянул ей в лицо. Рукия видела, что он с трудом взял себя в руки, и она даже немного сердилась на себя, но ей было важно услышать одну вещь. Гин легонько сжимал ее волосы, пропускал пряди меж пальцев. Он ждал ее вопроса, но не мог оторваться от нее.
– То, что ты сказал тогда, это правда?– ее губы задрожали, и она подалась к нему. – Правда? Или ты опять шутил?
Ичимару вздрогнул. В глазах Рукии боролись отчаяние и надежда. Гин медленно опустил взгляд.
– О, у меня чувство, что я свалился в могилу, которую сам для себя вырыл…
Его губы коснулись ее лба, и он заговорил через мгновенье:
– Рукия-чан, неужели… Неужели ты думаешь, что я стал бы шутить в тот момент? Неужели ты до сих пор не поняла, что ты для меня значишь?
Рукия закрыла глаза, ее сердце колотилось как ненормальное.
– Я тебе верю, – проговорила она негромко. – Не могу не верить… Ты спас меня…
– Потому что я эгоист, – заметил Гин с усмешкой.
– И мне кажется… что я… я испытываю то же к тебе.
Он убрал волосы с ее виска, коснулся его губами. Прикосновение было нежным, точно ее кожи коснулось крыло бабочки.
– Как это ни горько для меня, Рукия-чан… – прошептал он ей на ухо. – Боюсь, я всегда буду любить тебя сильнее.
«Почему ты так говоришь… Разве такое возможно?..»
Гин взял ее лицо в ладони, поцеловал зажмуренные глаза и с усмешкой пробормотал:
– Если ты опять исчезнешь, меня хватит удар…
Ее ресницы дрогнули.
– Гин.
Ичимару наклонился к ней ближе, и она медленно подняла на него взгляд.
– Я не исчезну. Разве что, ты сам отпустишь меня…
Его губы сложились в привычную улыбку.
Которая Рукию больше ничуть не пугала.
– Рукия, Рукия… – проговорил он спокойно, хотя его пальцы вздрагивали. – Надеюсь, ты понимаешь, что отрезала себе последний путь к отступлению.

Уже позже, когда она тихо спала в его объятьях, он думал о своих словах и пришел к выводу, что отпустил бы ее, если бы она захотела. Как ни выворачивала его душу эта любовь, он бы скорее умер, чем заставил Рукию остаться с ним против ее воли.
Но теперь это неважно. Потому что Рукия – здесь. Она рядом с ним. Ее голова – на его плече. Пальцы его и ее руки переплетены.
Гин боялся уснуть, но ему бы, наверно, и не удалось. Ему казалось, что копившаяся в его сердце годами боль рвется наружу. Счастье было таким головокружительным, что вызывало настоящий страх.
И Гин прижимал Рукию к себе крепче, целовал ее в плечо, прислушивался к ее спокойному дыханию. Она, наконец, – его, осознание этого накатывало на него волнами, и он не мог успокоиться. Он изо всех сил старался расслабиться, чтобы не потревожить ее сон, и все время повторял себе: она здесь, она в его руках, и это не иллюзия…
– Рукия…
Она вздохнула во сне, повернулась к нему лицом и, не открывая глаз, обвила его руками.
– Спи, Гин, – пробормотала она.
Ичимару улыбнулся и закрыл глаза. Его сердце билось спокойно.

День уже перешел в вечер, когда Рукия проснулась. Она рассеянно обвела взором белые стены и татами. Потом перехватила взгляд Гина и улыбнулась. Ичимару улыбнулся в ответ, прижав ее руку к своим губам.
– Может, еще еды в номер? – иронично спросила она, не отрывая от него глаз.
Гин усмехнулся.
– Все, что захочешь, Рукия-чан… Все, что ты захочешь.

Это было настоящее волшебство – быть рядом с ним. Рукия не могла выразить словами то, что чувствовала, но эмоции просто переполняли ее. Ичимару видел это, и улыбка не сходила с его губ. Сейчас она была такой живой.
Рукия ловко орудовала палочками, поедая рис.
– Я еще никогда не была так счастлива, – проговорила она вскользь. – Так странно…
– Могу ли я отнести это заявление на свой счет? – проговорил Гин с усмешкой. – Или поблагодарить служанку за еду?
Кучики бросила на него изучающий взгляд, затем поставила чашку на столик, и ее глаза вспыхнули весельем.
– Удивительно…
– Чему ты удивляешься?
– Никогда не думала, что ты можешь быть таким, – она запнулась. – Знаешь, таким…
– Я никогда таким и не был, – сказал он мягко. – Только с тобой.
– Но почему? – искренне изумилась она.
Ичимару покачал головой и улыбнулся.
– Рукия… Я искал ответ на этот вопрос полвека… А теперь мне все равно. Может, моя маленькая рационалистка тоже не будет мучиться поисками ответов на сложные вопросы?
В глазах Рукии мелькнул лукавый огонек.
– Не очень странно то, что ты меня любишь, – сказала она с улыбкой. – Почему я тебя люблю – вот вопрос.
Гин фыркнул.
– Знаешь, я просто не буду обращать внимания на иронию в твоем голосе.
– Но, признай, что это странно…
Странно… Ичимару покачал головой, глядя на нее.
«Это не просто странно. Мои чувства к тебе, казалось, противоречили всему в моей жизни. Да и в твоей… Вот только осознание этого не делало их слабее».
Он взял ее за руку и привлек к себе. Рукия стала серьезной.
– К этому тоже надо привыкнуть, – сказала она негромко.
– К чему?
– К тому, что ты так близко… – она вздохнула, расслабляясь в его объятьях.
– А-а… Ну, мне будет проще.
– Почему же?
– Потому что в моих мыслях ты всегда была близко ко мне.
Рукия нахмурилась и недоверчиво на него посмотрела.
– Звучит так романтично, я бы сказала – слишком романтично – я начинаю опасаться подвоха.
Ичимару рассмеялся.
– Даже сейчас ждешь от меня чего-то плохого?
– Не собираюсь отвечать на этот вопрос.
– Рукия, я же тебя люблю.
– И это лучшее в тебе.
Он усмехнулся. Наконец-то она стала раскрываться, стала настоящей рядом с ним. Ему нравилась ее язвительность ничуть не меньше, чем ее мягкость. Ичимару больше всего хотелось, чтобы она не боялась быть собой, когда он рядом с ней.
Рукия же не переставляла удивляться. Гин вел себя так… Даже когда он молчал, он словно боялся выпустить ее из своих объятий: перебирал ее пальцы, касался губами волос, целовал ее так легко, точно она была спящим ребенком. Она не могла понять, что странная смесь нежности и боли, которая, наконец, получила выход, не дает ему успокоиться. Она ведь не чувствовала ничего подобного. Но ей нравилось то, что она в его руках.
Опустив голову на грудь Гина, Рукия тихо спросила:
– Тебе жалко Айзена?
– Ты одна могла задать такой вопрос, – Гин улыбался, она знала это, хотя и не видела его лица.
– Скажи.
– Нет… Он сделал свой выбор.
– Ты очень смелый, Гин.
– Считаешь?
Рукия приподнялась и заглянула в его лицо.
– Ты хочешь рассказать правду Готею?
– Зачем? – он улыбнулся. – Хочешь оправдать меня перед общественностью?
Она рассмеялась.
– Гин, чтобы оправдать тебя, мне потребовался бы фантастический дар убеждения.
Он погладил ее по волосам.
– Верно…
– Но я бы попыталась, – сказала она мягко. Ее глаза сверкали.
Гин приподнял бровь.
– Пра~вда? Моя любовь уверена в своих словах?
– Не понимаю… – озадаченно проговорила она.
– Ты рискнула бы ради меня своим честным именем? – спросил он с усмешкой.
– Не раздумывая.
– Почему?
– Потому что, Гин, – сказала она насмешливо и, потянувшись, поцеловала его в губы.
«Потому что я тебя люблю».

@темы: fan-fiction, Гин/Рукия, Bleach

---

Калейдоскоп - 5

Автор: Тамми
Название: Калейдоскоп
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: R
Пейринг: Гин/Рукия

берегите мозг, флафф флаффом

Глава пятая

Никогда не понимал эту странную фразу: «В человеке может нравиться все». Но, если говорить о тебе… Мне, действительно, нравится в тебе все. То, как ты весела и стремительна, когда не знаешь, что я рядом. То, что, когда ты улыбаешься, твои глаза темнеют. Твои рисунки, которые, как ты считаешь, я просто не имел возможности видеть. То, что тебе грустно, когда ты дочитываешь хорошую книгу. То, как танцует твой меч. То, что ты так на меня не похожа. То, каким я становлюсь, когда смотрю на тебя. То, что ты думаешь, что не заслуживаешь внимания, хотя есть люди, которые бы, не раздумывая, отдали за тебя жизнь. Неужели такое возможно? Открывать для себя человека каждый день снова и снова и любить его все сильнее… Или так бывает, только когда влюбляешься в тебя, Рукия?..

Из портала Гин вынес ее на руках – Рукия была без сознания. Она не сразу пришла в себя, ей все еще казалось, что она внутри темной непроницаемой пещеры. Потом она почувствовала на лице дуновенье ветра и с трудом открыла глаза.
Как оказалось, она лежала на земле. Трава никогда не казалась ей такой мягкой и свежей, а воздух таким упоительным. Перед ее взглядом было небо с одной-единственной луной. Зато она была круглой и красивой.
Гин появился из ниоткуда, приподнял ее за плечи и поднес к губам невесть откуда взявшуюся фляжку.
– Вот. Выпей.
Она помотала головой.
– Выпей, – настойчиво повторил он.
Она поперхнулась первым же глотком. Гин не убирал фляжку от ее губ, и она через силу продолжала пить странную обжигающую горло жидкость. Потом ей стало легче дышать, и она поспешно вытерла заслезившиеся глаза.
– Все было не так уж плохо, поверь мне, – заметил Ичимару, завинчивая фляжку.
Рукия видела звезды. Ее голова все еще покоилась на сгибе локтя Гина, и это было так удобно.
– Ты был прав, – прошептала она, прочерчивая взглядом линии между звездами и отыскивая созвездия. – Я слабая.
– Хм…
– Сейчас я даже не понимаю, чего я так испугалась.
– А ты всего боишься, Рукия-чан… Всего-всего…
– Нет, – нахмурилась она.
– О. Только пришла в себя и уже спорит.
Внезапно она вспомнила. Поколебавшись, Рукия выпрямилась и тревожно посмотрела Гину в лицо.
– Ичимару, тебе больно?
Она взяла его за правую руку, и Гин вздрогнул, попытался высвободиться, но она не отпустила. На тыльной стороне его ладони были глубокие порезы.
– Я не думала, что ты будешь так за меня держаться, – прошептала она потрясенно. – Я так боялась… Я думала…
Она оборвала свою речь и отчаянно замотала головой. Ичимару понимал, что ужас нахлынул на нее снова, а ведь она едва успокоилась. Остается надеяться, что память будет к ней милосердна.
В ладонях Рукии засиял голубоватый свет, и Гин почувствовал, как стягиваются раны на его руках.
– Не трать энергию, это пустяки.
– Нет, – на ее лице были отблески от кидо. – Я не хочу, чтобы тебе было больно из-за меня.
С его губ слетел тихий смех.
– Мне всегда из-за тебя больно.
– Прости меня, – она явно не восприняла его слова как шутку.
Заклинание уже угасло, но руки Кучики все еще были на ладонях Гина. Она не торопилась разрывать контакт, а он-то уж точно не стал бы это делать первым. Рукия подняла взгляд на уровень его груди и пробормотала:
– Спасибо.
– Тебе спасибо, Рукия-чан.
– Я рада, что мы спаслись. Вместе.
– Я, конечно, не верю сейчас своим ушам, но слышать такое мне приятно.
Рукия слабо улыбнулась. Если кто-то и должен сомневаться в собственном слухе, так это она.
«… я люблю тебя…»
Она вздрогнула и осторожно убрала руки с его пальцев.
– Ичимару, – оглядываясь, спросила она негромко. – А мы где? Что это за место?
– Я не знаю. Попробуй установить координаты с помощью передатчика. Я почти уверен, что мы в Руконгае, но…
Кучики послушно поднялась и достала передатчик из-за пазухи. С ума сойти, неужели она, наконец, вернется в Сейрейтей… Ее друзья и брат, наверно, с ума сходят.
Она вернется в Сейрейтей и тогда…
Рукия вздрогнула.
Тогда Ичимару… Что будет с ним? Хогьеку нет, Готею больше нет смысла оставлять Гина в живых. Значит, его убьют?..
– Ну как?
Ее рука дернулась, и Кучики, не раздумывая, отключила передатчик.
– Рукия-чан, что такое? – Гин поднялся, глядя на нее. – Почему так долго?
– Он разрядился, – сказала она глухо. Ее взгляд был устремлен вперед, мимо Гина. Ичимару был уверен, что она ничего сейчас не видит.
– Разрядился? – ровно повторил он. – Надо же, как не вовремя. Ладно, можно попробовать сосредоточиться на…
– Ох, Ичимару! – не выдержала она, поворачиваясь к нему. – Давай передохнем хотя бы! И вообще… я есть хочу. Убежит, что ли, Сейрейтей?
На лице Гина смешались недоумение и ирония.
– Как пожелаешь, – сказал он тихо.
Рукия смотрела на него, чувствуя себя странно виноватой.
«Зачем я это делаю?»
Забавно – она ведь вернулась в свой мир. Только в ее внутреннем мире все перевернулось.
Через несколько минут ходьбы у Рукии ноги промокли от росы. Ичимару был необычайно тих, и это порядком тревожило девушку. Еще когда она лечила его, она почувствовала, как нестабильна его реяцу. Рукии не хватало смелости спросить, все ли с ним в порядке, но она старалась не терять его из виду.
«Он спас меня…»
В ее памяти то и дело всплывали образы пещеры, и ей казалось, что в ушах начинает звенеть. Неужели это…
Ичимару положил руку ей на плечо, и она подскочила.
– Смотри, там дом впереди, – сказал он, не обращая внимания на ее реакцию.
– О…
– Давай попросимся на ночлег?
– И кто нас пустит? – скептически отозвалась она. – Кстати, рассвет скоро…
– Ну попытаемся хотя бы.
Он шагнул вперед, и Рукия не выдержала:
– Ичимару… С тобой все нормально?
– А что? – улыбнулся он. – Я выгляжу странно?
– Да…
– Все хорошо, Рукия-чан. Надо же, когда еще я услышу такую заботу в твоем голосе…
Она почувствовала, как внутри закипает гнев.
– Может быть, хватит меня дразнить?! – крикнула она, зажмурившись, и Гин невольно отступил. – Почему ты всегда так говоришь? Такое ощущение, что я монстр какой-то! Да, я хочу знать, все ли с тобой хорошо, что в этом такого ужасного?!
– Ничего, – негромко ответил он, и она осеклась. – Что ты, Рукия-чан… Ты кто угодно, но только не монстр.
Рукия не верила самой себе. Она вот так сорвалась перед Ичимару и из-за чего? Да что с ней творится, черт возьми?
Не поднимая на него глаз, Рукия безмолвно пошла за ним к маленькому дому. Что ж, остается уповать на добросердечие хозяев.
На стук вышла хмурая пожилая женщина.
– Извините, – с чарующей улыбкой произнес Гин. – Мы с женой заблудились, не могли бы мы у вас переночевать?
Рукия вспыхнула от возмущения и яростно проговорила:
– Мы не…
– …причиним много беспокойства, – закончил за нее Гин.
Оглядев их с ног до головы, женщина проворчала:
– Шинигами?.. Совсем обнаглели? Идите-ка.
Дверь захлопнулась, и Гин повернулся к Рукии.
– Добро как оно есть…
– Брось. Мы не внушаем доверия, оба.
– Чуть дальше гостиница, – раздался недовольный голос из-за двери, и тяжелые шаги оповестили о том, что хозяйка вернулась в кровать.
– Пойдем…
– Ты доживешь? – недовольно, всеми силами стараясь скрыть тревогу, спросила Рукия.
– Ты во мне сомневаешься? Ты разбиваешь мне сердце, Рукия-чан.
– У нас нет денег, все равно.
– Есть, у меня.
– Да уж… – протянула она. – Ты в сад не можешь выйти не прихватив пакет с хурмой, фляжку с саке и кошелек?
– И Хогьеку не забудь.
– Ичимару, ты точно не умрешь у меня на руках? – спросила она мертвым голосом.
– Нет.
– Вот видишь! – воскликнула она в отчаянии. – Ты на себя не похож!
– Почему это? – спросил он медленно.
– Потому что будь все нормально, ты бы ответил что-то вроде: «Ты хочешь меня оскорбить?», или «На твоих руках я готов даже умереть», или…
– Я готов умереть на твоих руках, Рукия-чан, – сказал он так тихо, что она с трудом уловила его слова. – Но я не хочу, чтобы ты мучилась чувством вины, как когда-то. Поэтому я не умру. Пойдем, и не бойся за меня.
У нее перехватило дыхание.
«Что со мной, что? Почему мне так больно? И почему мне так за него страшно? Он так хорошо знает меня, знает лучше, чем кто бы то ни было, почему?»

Гостиница располагалась на горячем источнике. Хозяин, не задавая лишних вопросов, дал им два соседних номера и спросил насчет еды. Рукия вдруг почувствовала себя ужасно усталой и голодной. Хотя сильнее всего было облегчение.
Она провела около двадцати минут в наполненной горячей водой ванне, и лениво глядя на поднимающийся от воды пар, она думала: в порядке ли Ичимару. Одеваясь в принесенную служанкой одежду, она думала о том же.
Когда она поспешно, чуть ли не давясь, жевала рис, Рукия поняла: ей надоело бороться с собой. А вдруг ему плохо?
Но уже отодвигая седзи в комнату Гина, Рукия почувствовала, что его реяцу бьется пусть все еще слабо, но уже ровно.
Ичимару лежал на футоне, и его глаза были закрыты, что, разумеется, не было показателем, но Рукия почему-то решила, что он спит. В углу, рядом с футоном, стояла плошка с топленым жиром, в котором плавал тонкий фитиль. Света он давал немного, но вдруг тревожил Ичимару?
Рукия неслышно подошла к самодельному фонарю и потушила его. Она уже собиралась выйти, когда услышала негромкий голос Гина:
– Побудь со мной.
Кучики недоуменно повернулась, думая, что ей почудилось.
– Что? Ты что-то сказал, Ичимару?
– Да. Побудь со мной немного, пожалуйста, – просто проговорил он и пожаловался как ребенок: – Мне все время снятся кошмары.
Рукия опустилась на колени рядом с его футоном и, взмахнув пальцами, пустила вверх огонек кидо.
– Ичимару, хочешь, я тебе принесу что-нибудь горячее? Может, тебе станет лучше. Чай или…
– Нет. Просто не уходи.
– Хорошо.
Тишина наполняла комнату, а потом Рукия задала Гину самый странный вопрос из возможных:
– Почему ты улыбаешься?
Ичимару поднял бровь.
– То есть, почему я улыбаюсь именно сейчас?
– Угу.
– Наверно, потому что… это забавно.
– Что?
– Мне действительно стоило спасти тебя давным-давно.
– Зачем?
– Ведь ты умеешь быть благодарной. Ты бы стала такой милой со мной, какая ты сейчас. Но я тоже когда-то был максималистом.
– Что ты хочешь сказать? – спросила она с усилием.
– То, что мне хотелось тогда, чтобы ты приняла меня сразу таким, какой я есть.
Рукии хотелось коснуться пальцев Гина, но смелости хватило только на то, чтобы поправить его одеяло.
– Ты перестарался, – покачала она головой.
– Думаешь?
– А кто начинает привлекать к себе внимание так, как это делал ты? Всякий раз, когда я видела тебя…
Ичимару приподнялся на подушках, с интересом глядя на нее.
– …мне хотелось убежать куда-нибудь, где ты меня никогда не найдешь.
Голова Ичимару снова упала на футон.
– Хм. Теперь мне грустно. Сейчас я буду плакать. Злая Рукия-чан. Я умру от разрыва сердца…
– Перестань, – Рукия рассмеялась, а потом серьезно добавила: – Мне кажется, я знаю, почему ты без сил. Ты ведь запечатал портал в тот мир?
– Пришлось.
– Надо было меня разбудить, я бы помогла.
– Насыщенные были дни, – заметил Гин с улыбкой, и его лицо разгладилось.
В молчании прошло несколько минут. Рукия смотрела на Ичимару, и ей казалось, что перед ней вовсе не тот человек, которого она когда-то знала. Впрочем, ей не особо хотелось об этом думать. Ее переполняла какая-то приятная усталость, клонило в сон. Пора возвращаться к себе.
– Ичимару…
Пальцы Рукии осторожно легли на его руку.
– Ты спишь? – шепнула она.
– Зависит от того, что ты собираешься сделать.
Он медленно открыл глаза, и лицо Рукии озарила улыбка.
– Спокойной ночи.
Гин поднял руку и прижал ладонь к ее щеке. Его взгляд был рассеянным.
– Ночь не будет спокойной, если Рукия-чан уйдет.
Его пальцы коснулись ее тяжелых от влаги волос, и Рукия невольно прикрыла глаза.
– Рукия-чан будет за стеной, – сказала она с усмешкой.
– А если она сбежит?
– Не сбежит.
– Тогда ладно, – Гин уронил руку и тотчас уснул.
Ресницы Рукии задрожали.
«Надо уходить, пока я ничего ужасного не натворила…»
Она шевельнула рукой и увидала, что пальцы Гина сжимают ее рукав. С ее губ сорвался нервный смешок.
– Издеваешься надо мной?
Осторожно, стараясь не побеспокоить его, она разжала его пальцы и поднялась. И торопливо пошла к двери.
Завтра будет веселый день…
«…если бы ты знала, как я тебя люблю…»
«Я хочу знать. И как же мне сказать тебе об этом?..»

@темы: fan-fiction, Гин/Рукия, Bleach

---

gabik Прошу в мою скромную обитель!

Да пребудет с нами ГинРук... Хотя бы до поры - до времени...

@темы: картинки, приветствия