Хочу картинок, где Химе - ангел, а Улька - демон!
Готика рулит!

@темы: картинки, Улькиорра/Орихиме, Bleach

---

351

Che.
Ну и кто после этого скажет, что Кубо не извращенец? Когда он соскочит со своей похоти? Не могу понять кто в той мясорубке и кого так отчаянно вожделеет.
Блин... Все мои фики - реально АУ. Если Уля - гений регенерации аки Россомаха из "иксов", на хрена ему вообще Орихиме?
Автор, найдите обоснуй!
Но Ичиго хорош, конечно! На фразе "Пощады нет?" уже стоило остановиться, по-моему, для арранкара такие слова равны крику о помощи.
А, черт... Ладно, надежда все равно умирает последней...

@темы: манга, Bleach

---

 Lazy Rat, и вас я тоже очень рада видеть! Спасем же вместе жизнь самому прекрасному крылатому демону мира "Блич"!

@темы: картинки, приветствия

---

Шаг за шагом

Автор: Тамми
Название: Шаг за шагом
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: R
Пейринг: Улькиорра/Орихиме

Шаг за шагом

POV Улькиорры
Знакомы ли вам ощущения тонущего человека? Шум в ушах и резь в легких. Удушье, которое заставляет сжиматься мозг и сердце. Если знаете, о чем я говорю, вы поймете мои чувства. Чувства, которые я пытался похоронить и которые пробудил во мне этот человек. Куросаки Ичиго.
Когда он раздавил меня, мне казалось, что я тону, захлебываюсь собственным отчаянием. Потому что я дошел до предела своих возможностей, а он, не особо беспокоясь самим принципом устройства этого мира, продолжал идти вперед. Все в нем было неправильно, я знал это с самого начала. Но я не думал, что буду этим уничтожен.
Он раздробил каждую кость в моем теле, крылья мои были перебиты, и я подозревал, что больше не смогу вернуться в свой истинный образ. Хотя даже думать так было слишком самоуверенно. Скорее всего, время начинает обратный отсчет для меня.
Это к лучшему, наверно. Я позорно проиграл битву. Я даже не донес до своих противников причину, по которой сражался. Это стало казаться мне важным, потому что они заставили меня зайти так далеко. Но они бы и не поняли. Куросаки Ичиго даже находясь в облике зверя был далек от того, чтобы погрузиться во Тьму. Ему не понять, что такое быть арранкаром. Каково это: когда ты живешь в одной форме, а потом тебя разрезают на кусочки, пришпиливают части тела клинками к полу и начинают творить тебя заново. И не дают тебе сердца, снабдив при этом человеческим разумом. Куросаки Ичиго этого не понять. Он человек.
Я ощущал это, когда был Пустым. И не забыл это чувство, когда стал арранкаром. Мне казалось, что мое сердце, которое я когда-то потерял, продолжает биться где-то далеко, и ему все еще больно.
И в какой-то момент оно словно оказалось рядом со мной – стучало в унисон с сердцем этой странной женщины.
Конечно, все это глупости. Трансформация необратима, и заново обрести сердце я не смогу. Если бы я погиб, когда был Пустым, я попал бы в Общество Душ. Теперь же я превращусь в песок и стану навечно частью Уэко Мундо. Медленно, в абсолютном одиночестве, меня поглотит отчаяние, которое не озарит ни единый луч надежды…
Из последних сил я пытаюсь ощутить реяцу врагов. Куросаки Ичиго скинул шкуру зверя, значит, он больше никому не причинит вреда. И все они уходят, кто-то открыл для них проход в Генсей с другой стороны. В Лас Ночесе не осталось ни одного слуги Айзена, они всех перебили. Хотя нет. Я чувствую реяцу Гриммджо. И Ноиторы, кажется… Они, что, их тоже забирают?
Гарганта закрывается. Они ушли. А мне пора встретить свой конец. Глядя в это пустое небо, без единого воспоминания, которое не причиняло бы мне боли…

1.
- Доброе утро, Куросаки-кун!
- Привет, Иноуэ.
Орихиме с веселой улыбкой подошла к своей парте и положила школьную сумку на стул. Ичиго, как всегда, окружали друзья, но Орихиме не спешила присоединиться к этому кругу. В классе царил гул - студенты обсуждали предстоящие выходные.
- А чем ты будешь заниматься, Орихиме? – поинтересовалась Тацки, глядя на подругу, которая раскладывала учебники на столе.
- У меня грандиозные планы! – довольно отозвалась та, поворачивая голову к Арисаве. – Я наконец-то решила, кем буду!
- То есть? – осторожно спросила Тацки, пытаясь найти логику в ее ответе.
- Тацки-чан, я стану… - Орихиме сделала драматическую паузу, а потом наклонила голову и выпалила с торжествующей улыбкой: – Художницей!
Воцарилось гробовое молчание, после которого Ичиго прочистил горло и сказал:
- Класс…
Остальные даже не знали, как отреагировать. Ни для кого не было секретом, что художества Орихиме были, мягко говоря, своеобразными, их могли переплюнуть только рисунки Кучики Рукии. Но высказать в лицо первой красавице класса подобные соображения никто не решался. А Иноуэ не особенно взволновалась отсутствием энтузиазма по отношению к ее заявлению со стороны друзей и спокойно продолжала разбирать сумку, ей все не удавалось откопать пенал.
К счастью, прозвенел звонок, и не потребовалось смены темы для разговора. Студенты расселились по местам, и Очи-сенсей начала урок. Орихиме сидела, подперев щеку рукой и вертела карандаш в пальцах. Тацки следила за ней с обеспокоенным видом. После возвращения из Уэко Мундо ее подруга сильно изменилось. Она была, по-прежнему, милой, но что-то в ней словно скрылось за темной пеленой. Той светлой золотистой Орихиме уже не было. Арисава долго ломала голову над тем, что вызвало перемены.
Ичиго? Полудетская влюбленность перешла наконец в любовь?
Тацки следила за обоими, но потом плюнула. Ичиго, этот рыжий балбес, тут явно непричастен. Орихиме стала себя вести с ним почти как сама Тацки (Разве что не била его). Да и вообще, Иноуэ не стремилась как прежде к друзьям. Оставаясь с ними приветливой и веселой, она без сожалений проводила выходные в одиночестве, занимаясь неизвестно чем.
Последней каплей для Тацки стало то, что Орихиме сняла заколки, которые носила столько лет. Поначалу никто не обратил на это внимание. Потом, когда Исида это заметил, все страшно удивились и встревожились. Орихиме махнула рукой и сказала, что не хочет, чтобы они сломались, да и потом ей понравилось носить волосы по-другому.
А теперь в ней вдруг проснулся художник…
И Орихиме не торопилась ни с кем откровенничать.
Уроки пролетели быстро. Иноуэ вприпрыжку бросилась по школьному коридору к студенческим шкафчикам, чтобы переобуться.
- Орихиме! – раздался крик Тацки ей вслед.
Та остановилась и удивленно обернулась.
- Что такое? Мы разве не идем домой, Тацки-чан?
Тацки приблизилась к ней и, понизив голос, сказала:
- Все в порядке?
- Все хорошо, - отозвалась Орихиме недоуменно. – А у тебя что-то случилось?
- Нет, но… Ты ведешь себя немного странно в последнее время.
На губах Орихиме появилась мягкая улыбка.
- Тацки-чан, я просто очень загорелась этой идеей! Я была странной?
Иноуэ больше никого не собиралась пускать к себе в душу. Это было так же очевидно, как и печально. Арисава сделала над собой усилие и ответила на ее улыбку.
- Я просто сгущаю краски. Идем.

«Пора спать».
Орихиме закрыла альбом и выпрямилась. Маленькая стрелка часов уже ушла за двенадцать. Девушка зевнула и стала убирать с низкого столика карандаши и кисточки. Когда она сложила все в тумбочку и приготовила постель, в квартире вдруг погас свет. Орихиме в растерянности пошла в кухню, порылась в ящике стола и достала электрический фонарь. Он не работал, и девушка вспомнила: старые батарейки сели, а она забыла купить новые. К счастью, в том же ящике нашелся огарок свечи, и Орихиме зажгла его.
Прикрыв пламя ладонью, Иноуэ направилась в ванную. Она чувствовала себя как-то странно: ей было весело и страшно.
Когда девушка вошла в ванную, она медленно поднесла свечу к зеркалу. Сердце ее чуть ли не выпрыгивало из груди.
«Какая я глупая», - у нее вырвался нервный смешок.
В зеркале отразилось только ее исполненное любопытства лицо, хотя Орихиме надеялась увидеть там лабиринты иных миров или хотя бы лицо будущего суженого.
- Фух…
«Как это глупо, женщина».
Орихиме вскрикнула и уронила свечу. И снова ее окутала темнота. Девушка опрометью бросилась в комнату, бросилась на футон и забралась под одеяло с головой.
«Как страшно… Вот и увидела суженого».
Прошло несколько минут, прежде чем сердце Орихиме вернулось к привычному ритму. Вскоре она даже смогла высунуть голову наружу. В комнате было очень темно - единственное окно закрывали тяжелые шторы. Поэтому Иноуэ двигалась наугад, когда нащупывала и открывала небольшую жестяную коробочку, хранившуюся на ее столе. Там лежали ее заколки. На одной из них не хватало четырех лучей.

2.
Она полюбила одиночество. Это одиночество было наполнено ожиданием. Каждая секунда ее жизни приближала момент, наиболее желанный для нее. Момент, который будет принадлежать лишь ей и еще одному человеку.
Орихиме готовила себя к встрече с тем, кто заставил совершить ее полубезумный поступок втайне от самых дорогих для нее людей – ее друзей. Воспоминания о нем заставляли ее плакать по ночам, когда она была уже в безопасности под крышей собственного дома. И он подарил ей надежду.

Собирался дождь, в воздухе пахло влагой. Орихиме казалось, что ее окутывает пепельной мглой, такой ненастной выдалась погода в эти сумерки. Иноуэ пришла на выставку в художественную галерею, а теперь бродила по саду-лабиринту, который располагался за зданием. Этот лабиринт казался совсем отдельным сооружением, обособленным миром среди шумного города.
Орихиме остановилась, когда с неба начали срываться редкие тяжелые капли дождя. Нужно было идти домой.
Девушка почувствовала дуновение ветра, и ее волосы взметнулись. Еще один порыв, и она вздрогнула.
Реяцу.
Орихиме застыла, ощущая, как тревожно бьется ее сердце. С каждым мгновеньем на нее что-то надвигалось, и она изнывала от страха и нетерпения. Медленно, Орихиме поднесла руки к груди, по ее коже поползли мурашки. Когда на ее плечо нежно легла чья-то рука, она не удивилась, даже не вздрогнула. Она ждала этого.
- Давно не виделись, женщина.
Звук этого голоса все-таки привел ее в чувство.
Иноуэ даже открыла рот, чтобы закричать, но было поздно. Ладонь Улькиорры накрыла ее рот, она почувствовала толчок реяцу и лишилась чувств.

Значит, ей удалось… Ей удалось спасти его. Пусть украдкой, пусть способом, который не внушал ей особой надежды, она смогла.
Ресницы Орихиме дрогнули, и она открыла глаза. Она лежала на больших подушках в своей собственной квартире. Из открытого окна доносился мерный шум дождя. Орихиме резко поднялась, испугавшись, что ей все приснилось.
- Улькиорра! – тревожно крикнула она и вскочила на ноги.
- Я здесь, - раздался приглушенный голос из кухни. Орихиме бросилась туда бегом. Улькиорра сидела за столом с абсолютно прямой спиной и непроницаемым выражением лица.
- Я так рада! – проговорила она, приближаясь к нему. - Они помогла тебе? Шунь-О и Айяме?
- Да. Они вернулись в заколку, - отозвался он холодно.
Орихиме остановилась, точно споткнувшись, и не решалась сделать еще один шаг вперед.
В глазах Улькиорры был лед, она чувствовала, что он злится, и, похоже, эта злость была обращена на нее.
- Ты… - начала она нерешительно.
«…пришел отомстить Куросаки-куну?»
«…хочешь убить меня?»
«…не понимаешь, почему я это сделала?»
- … г… голоден? – закончила она несчастным тоном.
Улькиорра поднялся и в одно движение приблизился к ней.
- Вы победили, - констатировал он.
- Да, - Орихиме опустила голову, а потом вскинула ее с радостным видом. – Но Гриммджо жив! И Нелл-чан… - добавила она менее восторженно, ее смелость таяла под его исполненным презрения взглядом. – И Ноитора, - закончила она уже шепотом.
- Меня мало волнует этот мусор.
- О…
- Я вернул тебе недостающие Шун Шун Рикка. С твоей стороны было неимоверной глупостью оставить часть собственной души в другом мире да еще ради врага. Прощай.
Он прошел мимо нее, и она почувствовала отчаяние.
- Стой! – вырвалось у Орихиме.
Улькиорра повернул голову, невозмутимо взирая на нее. Орихиме лихорадочно соображала, как его удержать.
- Давай выпьем чаю.
- Спасибо, но я вынужден отказаться, - поднял он бровь.
- Но почему? – всплеснула она руками. – Это хороший чай.
Он даже не счел нужным ответить на эту фразу.
- Не уходи так быстро, - проговорила Орихиме, глядя в пол. – Я так долго ждала, что ты придешь…
Арранкар удивленно нахмурился и повернулся к ней.
- Ты ждала меня? Зачем? Чего ты хотела?
- Просто побудь немного рядом… - Орихиме сдала виски пальцами. - Тогда я смогу ответить.
Прошла пара мгновений, а потом Улькиорра отвел глаза.
- Ты сама не понимаешь, о чем просишь.
- Останься здесь. Пожалуйста.
- Ты пожалеешь об этом.
- Нет.
- Я пожалею?
- Надеюсь, что нет, - отозвалась она со смешком.
Ее надежда угасала, его лицо было таким равнодушным. Но он вдруг, к ее неимоверному удивлению, наклонил голову в знак согласия.

POV Улькиорры
Не могу в это поверить… О чем она думает? Или знает, что я не причиню ей вреда? Может, знает что-то еще…
Я снова вижу ее. И сейчас это даже лучше, чем тогда, она не боится меня, она даже тянется ко мне. Меня окутывает тепло, частица которого зародилась во мне еще тогда, когда я лежал при смерти в Уэко Мундо, и почувствовал ее силу рядом. Она не вернулась сама. Просто послала двух цветочных духов, и они начали исцеление без всяких команд. Я видел сияющий щит над собой, и это затмило все остальное, всю боль, которую причинил мне Куросаки. Она беспокоится обо мне.
Я должен был ее найти, чтобы вернуть ей ее силы, и чтобы посмотреть на нее еще раз. Но я не рассчитывал на то, что она будет рада встрече.
Но если она просит, я могу остаться? А потом все обдумать и принять верное решение. Сейчас я хочу быть рядом с ней, и она просит меня об этом. Пока все правильно?

3.
Ее рука, сжимающая палочки, иногда подрагивала, и это не ускользало от взгляда Улькиорры. Сам он ел медленно, гадая, как успела кухня так сильно уйти вперед за время его отсутствия в Генсее, такое сочетание продуктов он с трудом мог вообразить.
- Куросаки Ичиго жив?
- Разумеется.
- Разумеется… Интересно, его вообще можно убить?
Орихиме взглянула на него из-под ресниц.
- Ты хочешь снова с ним драться?
- Не особенно, - отозвался он, поднося к губам стакан с водой.
- Война окончена, - заметила Орихиме.
- Я это знаю, - отрезал он. – Не трясись. Я не собираюсь нести возмездие во имя арранкаров.
- Спасибо.
Улькиорра хмыкнул. Вот еще, дипломатические переговоры, что ли? В данные момент его не волновали ни покойный Айзен, ни его цели. Возможно, он потерял смысл существования после поражения Эспады, но вместе с тем с его шеи соскочил ошейник рабства.
- Зачем ты прислала их? – он говорил о Шунь-О и Айяме.
- Чтобы спасти тебе жизнь, - отозвалась она будничным тоном.
- Зачем?
- Потому что я не хотела, чтобы ты умер.
- Почему?
- Потому что ты не хотел, чтобы умерла я.
Его глаза чуть расширились.
- Как это понимать?
Орихиме сложила палочки и произнесла благодарственную фразу. Улькиорра ждал, не спуская с нее глаз.
- Это было крайне неразумно с твоей стороны, - жестким тоном, который так напоминал его собственный, проговорила она. – Броситься защищать меня от Куросаки-куна, когда он был в той форме. Я могла поставить щит.
- Это бы не помогло.
- Это не было поводом рисковать. Не ради пленницы, которую Айзен признал бесполезной.
Улькиорра коснулся пальцем губ.
- Ясно. Ты хотела вернуть долг.
- Можешь так считать.
В его глазах снова появился холод.
- Я увидел кое-что в тот день, - сказал он жестко. - Куросаки Ичиго… Ты боялась его. Почему?
- По-твоему, это не закономерно? – пожала Орихиме плечами. - Куросаки-кун не управлял той силой, она управляла им. Она могла его погубить.
- А… меня ты не боялась.
- Потому что ты был в рассудке. Мне казалось, что… даже будучи в той форме ты не причинишь мне боли. Но я боялась, что ты причинишь боль другим… Не зря.
- Почему ты думала, что я не причиню тебе боль? – Улькиорра пытался поймать ее взгляд, но она на него не смотрела.
- Потому что ты так сказал.
- И ты поверила?
- Да.
- Глупо.
Орихиме нахмурилась.
- То есть ты хочешь, чтобы мне было больно?
- Глупо верить врагам, - повысил голос он.
- И все-таки? – не сдавалась она. - Ты готов меня ранить?
Улькиорра отвел взгляд и пробормотал:
- Не могу обещать, что не сделаю этого ненамеренно.
- А намеренно? Ты можешь это сделать?
- Что?
- Ого, как мы умеем уходить от ответа, - протянула Орихиме, досадуя и веселясь одновременно. – Впрочем, ладно. Наверно, ты просто не хочешь говорить это вслух, чтобы не расстраивать меня. Хорошо, я не буду давить на тебя, но постараюсь быть начеку, вдруг ты решишь на меня напасть!
Улькиорра задумался, стоит ли ему что-то отвечать на это. Орихиме улыбнулась и стала убирать тарелки.
«Она стала сильнее», - мелькнула у него неожиданная мысль.
Намного сильнее, чем была. Может даже сильнее, чем он сам.

Это будет сложно, так сложно… У нее может просто не хватить сил и смелости. Но она должна бороться, должна расколоть эту ледяную оболочку, которой он себя окружил. Иначе ей не быть счастливой, пока она помнит о нем.

- У меня только один футон.
- Я могу…
- Он широкий.
На лице Улькиорры явственно читались сомнения, но Орихиме предпочла не обращать на это внимание.
- Ты с ума сошла, женщина.
Орихиме, которая занималась расстиланием постели, не ответила.
- Это самая идиотская твоя идея! – громко проговорил он.
Иноуэ повернулась к нему, поправляя волосы.
- А что плохого? – спросила она невинно.
- Тебе по слогам объяснить?
- Разные одеяла! – улыбнулась она примирительно. – Представь, что мы в походе и спим в спальных мешках рядышком.
- Что? – недоуменно отозвался он.
- Ложись спать, а я сейчас вернусь.
Орихиме закрылась в ванной и стала закалывать волосы перед зеркалом. Щеки ее горели.
«Что же я делаю… Нет, я все делаю правильно».

Когда Иноуэ вернулась в комнату, Улькиорра уже смирился со скорбной участью своей и лежал под одеялом, скользя взглядом по белым стенам. Орихиме подавила торжествующую улыбку и потушила свет.
- Доброй ночи, - сказала она, шагнув к футону. – Ульки… а-а!
Шиффер автоматически выкинул вверх руки и поймал Орихиме чуть ли не в метре от своего тела.
- Прости, - выдохнула она. – Я зацепилась за край футона.
- Ясно.
- Честно!
- Верю.
Орихиме перекатилась на другой край постели и забралась под одеяло.
«Но это же правда! Я разве виновата, что такая неловкая? Что он теперь будет думать обо мне? А вообще, мог бы порадоваться».
«Женщины в этом возрасте… проблематичны».
«Я чувствую себя глупо. Разве все не должно быть наоборот? Такое ощущение, что я… я… ге… гейша какая-то!»
«У нее нет желания поставить барьер между нами? Она, что, совсем не боится?»
Орихиме вздохнула и закрыла глаза. Ей казалось, что на потолке загораются бледные зеленые звездочки. Она попыталась их сосчитать, но они таяли, как только она задерживала на них взгляд.
- Улькиорра… - прошептала Орихиме, поднимая над своим лицом руку и водя ею из стороны в сторону.
- …
- Ты спишь?
- Мм…
Орихиме помолчала.
- Когда я поднимаю руку, я ее почти не вижу. Так темно… А ты видишь свою?
- Да.
- А мою?
Ответа не последовало, но Орихиме почувствовала прикосновение его руки к своим пальцам.
Иноуэ перевернулась на бок, подложив другую ладонь под щеку. Ее и его руки, сцепленные в осторожном жесте, легли на подушку.
- Ты хочешь спать?
- Ты мне все равно не дашь уснуть.
- Тогда давай поговорим?
- О чем?
- Ну… о чем-нибудь. Ночью интереснее разговаривать. Ничего не видно, как будто разговариваешь с темнотой.
- Какой же ты ребенок.
Повисло молчание, после которого Орихиме негромко спросила:
- А почему ты пришел? Ты захотел увидеть меня?
- …
- Было бы странно, если бы мы никогда снова не увиделись, да? Потому что, несмотря ни на что, мы столько пережили вместе… Я часто вспоминала те дни. Я рада, что все закончилось, но ведь было же еще что-то, кроме плохого… Я так считаю. А ты?
- …
- Мне кажется, теперь все будет хорошо. Для всех… Улькиорра, ты меня слушаешь?
Молчание.
Орихиме приподнялась и выдернула руку из его ладони.
- Почему ты молчишь? – спросила она с обидой. – Я тебя раздражаю?
- Ты много болтаешь.
- Разве я сказала что-то плохое?
Она замерла, почувствовав прикосновение его пальцев к своим губам. Потом Улькиорра погладил ее по щеке.
- Ничего себе у тебя зрение, - проговорила она восхищенно.
- Ты… просто невероятна.
- Это комплимент?
- Нет.
- Значит, я тебя все-таки раздражаю.
Послышался еле слышный вздох.
- Что ты хочешь от меня услышать?
Орихиме села на футоне, поджав под себя ноги. Его рука скользнула вниз, но Иноуэ перехватила ее.
- Скажи, ты боишься чего-нибудь? Ну хоть чего-то… Лестниц?
- Нет.
- Мм… Высоты?
- Я сделаю вид, что не слышал этого. Или тебе нужна демонстрация моего релиза?
- Смерти?
- Я и так мертв.
- Воды?
- Что?
- Воды. Я боюсь. Я плохо плаваю.
- Хм.
Улькиорра помолчал.
- Ну? – Орихиме потормошила его руку.
- Нет, - отозвался он негромко.
- Огня?
- Может быть, болтливых женщин? Годится?
- Нет. Тогда… чувств?
- Каких?
- Л-любви, например…
- Я в это не верю. Нельзя верить в то, что не видишь.
- Но тогда… Ты не веришь в воздух?
- Это другое.
- А в чем разница?
- Просто воздух есть.
- Какой парадокс, правда?
- Ты пытаешься острить?
- А ты… не боишься того, что ты здесь?
- Ты намекаешь, на территории врагов?
- Не совсем… Ты не боишься того, что твой… имидж сильно пострадает, если кто-нибудь узнает, что ты здесь… со мной…
- Имидж? Меня это не волнует.
- А я?
- Что ты?
- Я тоже тебя не волную?
Улькиорра ничего не ответил. Орихиме легла рядом с ним, обвила руками его локоть и уткнулась лицом в его напряженное плечо.
- Спокойной ночи. Надеюсь, тебе приснится что-нибудь хорошее.
«Да. При условии, что я вообще усну, жестокая женщина».

4.
- А завтра мне нужно идти в школу! – Иноуэ вздохнула. – Давай сделаем что-нибудь интересное сегодня.
Бледный, как смерть, Шиффер сидел напротив нее, гадая, насколько его хватит.
- Что, например? На предложение принять вместе ванну я заранее отвечаю отказом.
«Ох и пожалеешь ты об этих словах, клянусь!» - мстительно подумала Орихиме.
- Показать тебе мои рисунки?
Не дожидаясь ответа, Орихиме бросилась искать альбом. Улькиорра потер глаза пальцами, бессонница сказывалась.
- Смотри, - Орихиме села рядом с ним.
Улькиорра принял альбом из ее рук и покорно открыл его. Удивление, которое он испытал, сложно было передать словами. Нахмурившись, арранкар пролистал альбом, рассматривая рисунки, а потом пристально взглянул на Орихиме.
- Это Уэко Мундо?
- Похоже? – засияла та.
- Почему ты рисуешь это место?
- Нам говорил преподаватель нарисовать то, с чем связаны сильные чувства.
- И ты выбрала Уэко Мундо? Не понимаю… Ненависть?
Орихиме захлопнула альбом и встала.
- Ты это почувствовал, когда смотрел на мои рисунки? – осведомилась она холодно.
Улькиорра задумался. Сначала ему казалось, что он ничего не чувствовал, только изумление. Но теперь…
- Нет. Скорее…
Громкий стук в дверь оборвал его речь. Орихиме вздрогнула, Улькиорра мгновенно поднялся.
- Если это Куросаки… - начал он угрожающе.
- Прячься! – прошипела Орихиме. – Вон в тот шкаф.
Четвертый Эспада, точнее бывший Четвертый, мягко говоря, удивился.
- Что?
- Иди! – Орихиме потянула его за рукав. – Пожалуйста!
- Это глупо, - с достоинством отозвался Шиффер.
- Не глупо! – выпалила она. - Не хочу, чтобы ты пострадал! Или кто-то еще!
Она буквально затолкала его в шкаф и захлопнула дверь.
«Я… просто отказываюсь поверить в это».
Прошло добрых пятнадцать минут, прежде чем Орихиме снова открыла дверцу.
- Все в порядке! – весело сказала она. – Это соседка, и она ушла.
Улькиорра внимательно посмотрел на нее и коснулся рукой белого платья, висевшего на вешалке.
- Зачем ты его хранишь? – спросил он холодно.
Девушка смутилась, увидев арранкарский наряд.
- Жалко выбросить, - вздохнула она, краснея. – Красивое… Я его починила. Вот…
- Ты, похоже, отчаянно скучаешь по Уэко Мундо.
Орихиме присела рядом с ним, отодвинув в сторону ворох одежды. Улькиорра не шевелился, когда она нерешительно коснулась пальцами его руки.
- Вся твоя одежда такая яркая. Это платье не вписывается в гардероб.
- Но я люблю его.
- Оно тебе не подходит.
- Подходит! – обиделась она. – Ты сам так сказал!
Он повернулся к ней и прочертил пальцами дорожку по ее скулам.
- Ты не боишься, - заметил он.
Взгляд Орихиме стал серьезным.
- Нет, - сказала она тихо. – Ты боишься.
- Ты не знаешь меня.
- Расскажи мне.
- Тебе это не понравится.
- Знаю. Все равно.
Улькиорра взял ее руку и прижал к тому месту, где должно было быть его сердце.
- Видишь? Пустота.
- Это слишком драматично. Я слышу стук.
- Ты слышишь свое воображение. Я лишился сердца давным-давно. Это не то, что можно исправить.
- Почему же? – в голосе Орихиме появилась дрожь. – Можешь взять мое, если хочешь…
Конец фразы она договаривала в его губы. Улькиорра обнял ее и поцеловал. И все бы хорошо, но когда Орихиме подалась назад, она зацепила и потянула за собой платья, и на них посыпались ее вещи. Орихиме рассмеялась, продолжая обнимать Улькиорру. А тот… боялся. И надеялся.

Это было самое высокое здание в городе, они стояли на его крыше. Орихиме смотрела вниз, чувствуя, как сердцу становится больно от этой странной любви. Шиффер стоял позади нее и ощущал то же самое.
- Улькиорра. – вполголоса произнесла Орихиме
- Что?
- Ты был счастлив? Эти два дня?
Послышался вздох.
- Знаешь, ты была намного более сносной, когда не задавала всех этих вопросов.
- А ты мог бы быть откровенным. Смотри. Видишь - внизу город. А вот оттуда придет рассвет через несколько минут. Красивое место, да?
- Зачем ты мне это говоришь?
- Я хочу, чтобы ты это запомнил, если решишь уйти.
- Зачем?
- Зачем запоминать? Или зачем уходить?
Она медленно повернула к нему голову и улыбнулась.
- А разве ты считаешь нужным остаться здесь?
- А разве ты хочешь этого? – шагнул он ей навстречу.
- Да, - отозвалась она без раздумий.
- Это странно.
- Почему?
- Мы все еще враги…
- Да? Ладно.
Орихиме улыбнулась и сделала шаг назад. Улькиорра нахмурился.
- Что ты дела…
Еще шаг – и его сердце обрывается.
- СТОЙ!
Орихиме сделала последний шаг – уже в пустоту под ногами.
«Через пару секунд меня подхватят», – подумала она насмешливо. Ветер свистел в ушах.
Вопрос в том кто подхватит: Шун Шун Рикка или ее враг?
Несколько секунд полета ей понравились. Но Улькиорра стал вдруг таким серьезным. Когда она оказалась в его объятьях, Орихиме зажмурилась, чтобы не видеть адского огня в его глазах.
- Ты… тысячу раз глупая женщина! – выдохнул он. – А если бы…
- А если бы что? - сказала она с улыбкой. – Ты слишком бурно реагируешь, мой дорогой враг…
- Я сам тебя убью, - пообещал он, успокаиваясь. Они спускались на землю медленно, точно два отделившихся от ветки осенних листка, парили в воздухе. Орихиме улыбалась, вцепившись руками в его плащ.
- Убьешь, - прошептала она. - Если уйдешь.
Улькиорра вздрогнул.
- Проклятье… Почему ты не остановишься наконец? Все… хорошо.
- Я верю тебе, - по ее щекам покатились слезы.
- Почему ты плачешь?
- Потому что счастлива.
- Это нелогично.
- Потому что я люблю тебя.
- Это… ненормально.
- Ну, ты же говорил, что я странная…
Улькиорра опустил веки. Наконец они мягко приземлились, но арранкар не торопился отпускать Орихиме.
- Разве ты не понимаешь? – проговорил он с тоской. – Тебе нужен человек, который сможет тебя любить.
- А ты не любишь меня?
Он смотрел не нее в упор. Орихиме прерывисто вздохнула.
- Разве ты не любишь меня, скажи, Улькиорра?
Он молчал, и она отступила, скорбно уронив голову.
- Значит, нет.
- Замолчи, - выдохнул он, прижав ее к себе так сильно, точно она могла превратиться в дым на его глазах.
- Тогда как это называется? – прошептала она сквозь слезы. – То, то ты чувствуешь ко мне? Тоже отчаяние?
- Не надо…
- Ты разбиваешь мне сердце…
- Я никогда этого не сделаю.
- Тогда скажи мне правду. Пожалуйста. Я не стану даже удерживать тебя больше, только скажи мне правду, чтобы я смогла с ней жить.
Улькиорра отстранился и посмотрел ей в глаза. Потом его губы коснулись ее виска.
- Я боюсь, что тебе будет больно, если я буду рядом…
Его губы скользнули к ее щеке, и он прошептал:
- Я боюсь, что тебе придется отказаться от чего-то ради меня, и это сделает тебя несчастной… Боюсь, что никогда не буду стоить этой жертвы…
Орихиме замерла, чувствуя легкое головокружение. Его губы теперь были на ее подбородке.
- Я боюсь поверить в твои чувства… Боюсь новой боли…
Она встрепенулась, но ничего не сказала, подозревая, что он еще не закончил.
- Боюсь, что однажды… Когда ты снова вот так бросишься вниз, меня не будет рядом, чтобы тебя поймать…
- Улькиорра, - прошептала она сквозь слезы.
- Боюсь тебя отпустить…
- Я люблю тебя…
- Боюсь твоих слез…
- … так тебя люблю…
- Боюсь того, что ты снова можешь меня возненавидеть, как тогда…
- Этого никогда не будет, слышишь?!
- И еще одно. Если ты не оттолкнешь меня сейчас, я тебя больше не отпущу.
Орихиме зарыдала. Улькиорра прижал ее к себе, зарываясь лицом в шелк ее волос.
- Не бойся, - прошептала она, с трудом успокаиваясь. – Это тоже от счастья.
- Понимаю. Я… понимаю тебя, Орихиме.
Первые лучи солнца позолотили верхушки зданий. В городе начинала бурлить жизнь, и Орихиме с Улькиоррой волей-неволей пришлось скрыться от любопытных глаз.
Когда они оказались дома, Улькиорра снова обнял девушку, и ей не хотелось высвобождаться.
- Ты, кажется, собиралась идти в школу, - напомнил он.
Орихиме наморщила лоб.
- Да-а, - протянула она. – Значит, устрою себе еще один выходной.
Улькиорра поцеловал ее, и она быстро поправилась:
- А лучше каникулы.

@темы: fan-fiction, Улькиорра/Орихиме, Bleach

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Лев и кошка - конец

Автор: Тамми
Название: Лев и кошка
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: R
Пейринг: Тоширо/Рангику

Часть шестая

Рангику задернула тяжелые занавески, чтобы ослепительный солнечный свет перестал быть в окно.
- О чем ты думаешь? – раздался ленивый голос Гина. Ичимару сидел в полумраке комнаты на татами. Мацумото ничего ему не ответила, она смотрела на улицу через щель в занавесках.
- Ра~ангику?
- Ни о чем, - отозвалась она неохотно.
- Тебе нравится смотреть на людей внизу?
- Не особенно.
- Тогда, может быть, подойдешь сюда?
Рангику повернула голову и нерешительно посмотрела на него. Гин улыбался.
- Ты сегодня витаешь в облаках. В чем дело? Юный гений, командующий тобой, завалил тебя работой?
- Не говори о нем так.
- Я, вообще, не особенно хочу сейчас о нем говорить. Впервые за столько времени мы с тобой наедине… Какое нам дело до этого капитанчика?
Рангику отвела глаза. Ичимару легко вздохнул.
- Понимаю. Ты несчастна, Рангику. Ты так красива. Умна. Ты стала лейтенантом. Ты влюблена. Не жизнь, а сказка. Тогда почему ты грустишь?
- Я… не грущу, - произнесла она, запинаясь. Решение встретиться с Гином оказалось ошибкой, в конце концов.
- Не лги, я же вижу. Тебе тяжело со мной?
- Нет.
Она медленно приблизилась к нему и опустилась рядом.
- Все хорошо, обними меня.
Гин усмехнулся, прижимая ее к себе. Рангику зажмурилась, чувствуя, как его жесткая ладонь гладит ее по волосам, ласково, как ребенка.
- Тебе не нужно цепляться за старые привычки, - проговорил Ичимару негромко. – Плюнь на них и будь счастлива.
- Ты не привычка, - пробормотала она и услышала его смешок. – Я не хочу ничего менять, Гин, поверь, я счастлива…
- Нет, - протянул он с весельем, которое с трудом подходило ситуации. – Пока нет. Не беспокойся, Рангику, все будет хорошо. Ты же знаешь, я буду тебя защищать. Ты будешь свободной и беззаботной как в детстве.
- Ты не понимаешь, – прошептала она, чувствуя, как ком подступает к горлу.
- Это ты не понимаешь, - улыбнулся он и поцеловал ее в лоб.

«Зато теперь поняла».
Рангику поднялась с земли, смахивая с волос и одежды сухие листья. Ее взгляд был исполнен решимости.
Она любила Гина, и он, действительно, был ее лучшим другом. У нее не было никого ближе. И, если быть искренней до конца, она бы хотела увидеть его еще хотя бы раз. Но его любовь оказалась не самой простой. Были моменты, когда он смотрел на нее, только на нее. Когда он улыбался искренне. Когда в его руках она чувствовала себя так спокойно, как никогда. Но Рангику не была слепа, она видела его и в другие моменты. Долгое время она пыталась любить его несмотря ни на что. Прошло время, и Рангику оставила эти усилия. Гин улыбнулся и отпустил ее. А потом ушел.
Мацумото шла, скрестив руки на груди, шла к горам, которые вчера ее испугали, и гадала, успокоился ли ее капитан.
«Мужчины, - думала она, сердито наступая на мелкие ветки, которыми была усыпана земля, - любят все усложнять…»
В уголке ее рта появилась улыбка.
«Хотя теперь… я точно знаю, за что он Гина терпеть не мог…»
Рангику немного позволила себе насладиться торжеством от осознания того, что Хицугая ее ревновал, а потом снова нахмурилась.
«Конечно, намного проще втихомолку ненавидеть его и искать повод подраться… Вместо того, чтобы сказать мне, что…»
Рангику зацепилась ногой за спрятанный под листвой корень дерева и с трудом удержала равновесие.
- … что он любит меня, - закончила она вслух свою мысль, застыв.
Улыбнувшись, Мацумото побежала вперед.

Она была у подножия гор, когда начали сгущаться сумерки. Мацумото не чувствовала присутствия ни капитана, ни Хинамори, ни Айзена. Она не могла решить, что делать дальше: идти в горы или ждать здесь. В конце концов, Рангику пришло в голову просто побродить вокруг, а там – может Тоширо подтянется. Она завернула за небольшую скалу и увидела пустынное место, показавшееся ей странно знакомым. Оно казалось ей реальным и призрачным одновременно. Мацумото машинально стала крутить колечко, которое она носила на цепочке.
- Не нравится мне это…
- Что? – раздался спокойный голос за ее спиной.
Рангику окаменела.

«Проклятье… Сколько же я был в отключке…»
Хицугая медленно поднялся, глянув на небо, на котором зажигались первые звезды. Он чувствовал слабость из-за нехватки реяцу.
«Мацумото… С ней все в порядке? Черт, из-за чего я так взбесился…»
Тоширо устало огляделся. А потом почувствовал колебания реяцу. Эта духовная сила не принадлежала Рангику, и все же Тоширо она была очень хорошо знакома.

Ичимару улыбнулся, пропустив меж пальцев золотистую прядь волос Рангику.
- Давно не виделись.
- Этого… не может… - выдавила она.
- Я рад, - заметил он, не сводя с нее глаз. – Ты нашла меня. Я ждал все это время.
Рангику тотчас сделала шаг назад, глядя на него в неверии.
- Ждал? – переспросила она недоуменно. – Ждал меня, Гин?
- Конечно. Теперь, Рангику, мы будем вместе. Навсегда.
Мацумото смотрела на его лицо, в ней боролись отчаяние и надежда. А потом Рангику вздохнула и вполголоса проговорила:
- Как жаль… Я почти поверила. Но только… Гин… Гин бы мне в жизни такого не сказал. Я знаю его намного лучше, чем ты.
Рангику повернулась к скале, из-за которой она пришла и уронила:
- Хинамори. Я знаю, что ты здесь. Я чувствую твою реяцу.
Гин исчез, растаял словно дым. А Хинамори наконец появилась перед глазами Рангику – одетая в форму шинигами, с шевроном, повязанным над локтем, со странным блеском в глазах.
- Что произошло? – прошептала Рангику.
Хинамори улыбнулась. Когда она заговорила, ее голос был очень, почти противоестественно высоким.
- Рангику-сан. Разве вы не видите? Это место… место, где все могут быть счастливы.

Часть седьмая

С гор шел сладкий прохладный воздух. Мацумото чувствовала, как ветер колышет ее волосы, и ей до безумия хотелось оказаться где-нибудь в другом месте, далеко-далеко, там где нет этой девушки, в глазах которой светилось странное торжество.
- Что с тобой стряслось, Хинамори? – спросила Мацумото печально.
- Я шла за капитаном Айзеном… - взахлеб заговорила Хинамори. - А потом оказалась здесь. И все встало на свои места.
- На свои места? – Рангику попыталась улыбнуться. - О чем ты говоришь… Пойдем, давай вернемся в Сейрейтей…
Хинамори замотала головой и с радостным видом вцепилась в рукав Рангику.
- Посмотрите вокруг! Здесь красиво… так хорошо… и правильно!
- Ничего правильного, - едва слышно отозвалась Рангику. На душе ее становилось все тяжелее.
- Разве вы не понимаете, Рангику-сан? – в голосе Момо звучали восторг и нетерпение. - Здесь можно быть по-настоящему счастливой! И ничто не угрожает…
Терпение Рангику лопнуло. Она схватила Хинамори за плечи и встряхнула.
- Хинамори! – в голосе Мацумото звучали отчаяние и гнев. – Это все ненастоящее! Неужели ты не понимаешь?
- Я все понимаю! – закричала Хинамори. На ее глазах появились слезы. – Это вы не понимаете! Здесь я могу быть с капитаном Айзеном! А вы… вы можете снова быть с капитаном Ичимару. Понять его!
Рангику стояла как громом пораженная. Потом она отпустила Хинамори, медленно подняла руку и прикрыла ладонью глаза.
- Я больше этого не хочу. Я не хочу идти за ним. Не хочу даже знать, куда он идет. Мне было больно, когда я думала, что рядом с ним мне нет места. Теперь я знаю, ему нет места рядом со мной.
После долгого взгляда на Рангику, в котором светились надежда и обида, Хинамори опустила голову.
- Это ваш выбор, Рангику-сан.
- А твой, очевидно, - остаться здесь, - жестко сказала Мацумото.
- Вы все правильно поняли, - это был всего лишь шепот, но Рангику этого хватило, и она отвернулась.
- Превосходно. Мне здесь больше нечего делать.
Мацумото рванула прочь, точно каждое мгновенье, проведенное рядом с Хинамори, разрывало ей сердце. Вечная Пустошь выкачивала не только ее реяцу, но и храбрость.
Когда Рангику, задыхаясь от бега, наткнулась на сильные руки капитана, ей потребовались все силы, чтобы отступить, а не прижаться к Хицугае и спрятать лицо на его груди.
Когда Тоширо посмотрел на лицо своего лейтенанта, в его глазах засветилось понимание.
- Я возвращаюсь к порталу, - заявила Мацумото без предисловий. Голос ее дрожал.
Хицугая наклонил голову.
- Хорошо.
- Удачи.
Она не прошла и пяти шагов, когда услышала его ровный голос:
- Ты не просишь меня вернуться в Генсей вместе с тобой?
Мацумото сощурилась.
- Не собираюсь ставить вас перед выбором. Подозреваю, меня вы все равно не выберете.
- Что ты хочешь этим сказать?
Рангику повернулась к нему.
- Хинамори отсюда не уйдет. Вы попытаетесь увести ее силой. Мы вернемся в Сейрейтей, и она будет страдать. Из-за этого начнете страдать вы, а я возненавижу ее. Мои нервы на пределе, капитан Хицугая, из-за этого места. Может быть, здесь можно наслаждаться иллюзиями, я же чувствую только страх и ощущение неправильности происходящего.
Повисло молчание, после которого Тоширо тихо спросил:
- Ты уверена, что Хинамори отсюда не уйдет?
- Вы поверите мне на слово? – ее голос зазвучал резко. – Ведь речь идет о ней.
- Ты ревнуешь, Мацумото, - мертвым голосом вымолвил Тоширо. - Думаешь, это уместно в данных обстоятельствах?
Рангику вздохнула и обхватила себя руками.
- Это место убьет ее, да?
- Рано или поздно. Когда выпьет всю ее реяцу.
- Она этого не понимает.
- Я так и знал. Впрочем, я уверен, это не заставит ее передумать. В этом вся беда, Мацумото.
На глазах Рангику Тоширо медленно опустился на землю. Его сотрясали глухие злые рыдания, как он ни старался сдержаться.
- Знал… С самого начала…
Рангику опустилась перед ним на колени и обняла.
- Вы не пойдете к ней? – спросила она шепотом.
- Какой в этом смысл? – пробормотал он, не поднимая головы. – Я ничего не могу.
- Мне очень жаль, капитан.

- Это ведь вы ее туда отправили?
Урахара тонко улыбнулся. Они с Тоширо стояли на пороге магазина, в лучах холодного утреннего солнца.
- Хинамори-сан убила одного офицера и тяжело ранила другого. Она была близка к тому, чтобы в последнюю минуту действительно последовать за Айзеном. А он… он в тот момент попросту бы убил ее.
- Поэтому вы решили убить ее сами, - Хицугая поморщился, но усталость не давала ему даже ощутить гнев.
- Я виноват, капитан Хицугая, - вздохнул Урахара. - В тот момент мне показалось, что это лучший выход. Спрятать ее на время, пусть и в Вечной Пустоши.
- Зачем вам вообще нужно было защищать ее? – Тоширо прислонился к стене и вздохнул.
- Она жертва Айзена. Почему-то я чувствовал ответственность. Я даже поставил ограничитель на ее реяцу.
Хицугая встрепенулся.
- То есть… она…
Киске наклонил голову.
- Она не потеряет всей силы. Не умрет, если вам от этого легче.
Тоширо опустил взгляд и хмыкнул.
- Какое это имеет значение… Если она останется там навсегда…
- Это совсем необязательно. Она, действительно, не пошла бы за вами и Мацумото-сан. Но за одним человеком она точно пойдет.
- За кем же?
- За Айзеном, - спокойно отозвался Урахара.
Тоширо скептически на него посмотрел.
- Это такая неудачная шутка?
- Нет… Просто предположение.
- Зачем Айзену ее спасать? – повысил голос Хицугая. - Вы сами сказали, что он с радостью бы убил ее.
Урахара негромко рассмеялся.
- Хицугая-сан… А вам никогда не приходило в голову… зачем Айзену вообще нужно ее убивать? Или зачем она изначально была ему нужна?
- На что вы намекаете?
Киске сделал плавное движение рукой и ответил:
- Айзен не терпит слабостей. И он не хочет, чтобы слабости были у него. Только и всего. Думаю, вам стоит отдохнуть, Хицугая-сан.
Тоширо не стал спорить и пошел в комнату, где спала Мацумото. Там было темно, потому что не было окон, и Хицугая вздохнул с облегчением. Он прилег на футон рядом с Рангику и, опершись на локоть, провел пальцами по ее волосам.
- Тяжело тебе было, да? – прошептал он. – Прости, Мацумото…
- Ничего, - ответила она, и он вздрогнул. – Все будет хорошо, пока вы рядом со мной.
Тоширо опустился на подушки и обнял ее.
- Значит, все будет хорошо.

После возвращения руководства десятого отряда в Сейрейтей прошло два дня. Рангику медленно отходила от пережитого, хотя иногда Хицугая ловил ее исполненный отчаяния взгляд. Он знал, что ей безумно жаль Хинамори, как и то, что сама Мацумото не могла забыть печали Вечной Пустоши.
Тем не менее, жизнь налаживалась, работа их отвлекала. Тоширо даже перестал думать постоянно о словах Урахары, не то, чтобы он им сильно поверил, но они заронили в его душе зерно сомнения.
Теперь же его мысли целиком обратились к Рангику. Однажды, когда они были наедине в кабинете, Мацумото вдруг задумчиво уронила:
- Вы знаете… Он ведь никогда, никогда не говорил, что любит меня.
Сказала это и снова ушла с головой в бумажную работу. А он замер, не чувствуя даже ревности.
«А я ведь готов повторить чужие ошибки…»
Конечно, он не Ичимару, у которого один черт знает что на уме. Хицугае собственное чувство казалось таким очевидным. С другой стороны, Рангику ведь не обязана читать его мысли?
Мацумото вздрогнула, когда Тоширо взял ее руку и поцеловал ладонь.
- Может, хочешь отдохнуть от работы? - спросил он бесстрастно.
Она опустила голову, улыбаясь.
- Может быть…

Когда они вошли в ее комнату, Рангику попыталась нащупать на стене светильник, и на ее запястье тотчас легла ладонь Хицугаи.
Прикосновение его губ к ее волосам было очень нежным. Рангику почувствовала, как его руки обвивают ее талию, и на ее сердце стало наконец-то спокойно.
- Я тебя люблю, - проговорил Хицугая серьезно.
Мацумото улыбнулась.
- Я это знаю.

@темы: Тоширо/Рангику, fan-fiction, Bleach

---

Манга - 350

Ну-ну...
Кубо таки решил нам устроить ИчиХимовский финал?
Что-то у меня настроение на нуле. А Улькиорра... Похоже, "Саёнара"?

@темы: рассуждения вслух, манга, Bleach

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Лев и кошка -5

Автор: Тамми
Название: Лев и кошка
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: R
Пейринг: Тоширо/Рангику

Часть пятая

Было холодно. Хицугае казалось, что его ладони просто заледенели. Он медленно открыл глаза и увидел высокое голубое небо, сияющее утренним светом. Тоширо приподнялся, стараясь не потревожить Рангику. Лицо Мацумото было спокойно, но когда Хицугая отпустил ее, она недовольно поморщилась. Капитан сбросил с себя хаори и накинул на нее, а потом направился в лес.
Когда Хицугая вошел в чащу, он непроизвольно замедлил шаг и стал осторожно ступать по сухим листьям и палкам. Царила неестественная для леса тишина, даже лесные обитатели молчали. Наконец слух Хицугаи уловил слабое журчание воды. Тоширо пошел на этот звук, отодвигая с дороги тяжелые ветки, оплетенные паутиной. В воздухе сильно пахло землей и еще чем-то сладким, напоминающим аромат хорошего меда. Тоширо не нравился этот запах, он кружил голову. Наконец шум воды стал яснее, и Хицугая увидел небольшой лесной ручей. Опустившись на колени, Тоширо зачерпнул ладонью ледяную воду и сделал глоток – вода оказалась очень вкусной. Хицугая выпил немало, но не мог утолить жажду до конца.
Внезапно он расслышал звонкий смех. Вскинув голову, Тоширо увидел двух детей на другой стороне от ручья – мальчика и девочку. Девочка плеснула горсть воды в лицо мальчику, и он закричал:
- Я убью тебя, глупая Момо!
- Сначала догони, Широ-чан!
Хицугая выпрямился и взялся рукой за растущее рядом дерево, глядя на бегущих мимо него детей. С его губ сорвался вздох. Когда их силуэты растаяли в глубине леса, Тоширо ощутил грусть, на смену которой тотчас пришла тяжелая досада.
«Ичимару».
При чем здесь Ичимару он сам бы не ответил, но ревность снова наполнила его сердце ядом. Чем дольше он находился здесь, тем сильнее становилась его ненависть, и Тоширо боялся, что очень скоро это истерзавшее его чувство перебросится на Рангику.
«Она любит его…»
Хицугая стиснул зубы, призывая на помощь остатки благоразумия. Он знал, куда идет, в отличие от Мацумото. Он знал, что Вечная Пустошь будет играть его чувствами, попытается вытащить наружу самое сильное из них. Он надеялся, что это будет чувство к Хинамори. Он ведь пришел сюда спасти ее, защитить друга детства. Желание оберегать кого-то – прекрасное чувство, почему оно не может питать его силы?
Но Хинамори отошла на второй план для Хицугаи. Его больше заботила ненормальная страсть, которая шла рука об руку с безумной ревностью.
До слуха Тоширо дошел отзвук, напоминающий потрескивание. Он скользнул взглядом по сторонам и чуть не вскрикнул. Кора дерева, там, где он касался ее ладонью, все еще покрывалась толстым слоем льда. Хицугая отдернул руку, гадая, сколько времени он не контролировал реяцу.
- Проклятье, - судорожно сглотнул он. Пальцы его подрагивали.
- Капитан, - раздался удивленный голос Мацумото за его спиной. – Что вы…
Едва он услышал ее, как в нем стала подниматься черная ярость, заставляя сердце сжиматься. Ярость смешанная со страхом. В висках застучала кровь, и Тоширо покачнулся.
- Не подходи ко мне, - прошептал он.
- О чем вы… Что с вами?! Это же лед, вы сами говорили, что…
- Мацумото, не надо!
Она уже была рядом, и он чувствовал почти бешенство.
- УЙДИ! – прорычал он. - Я себя не контролирую!
- Капитан Хицугая, что с вами, вы дрожите! Посмотрите на меня, посмо…
Когда он повернулся к ней, она отшатнулась. У него был абсолютно дикий взгляд. Тем не менее, она переборола страх и шагнула к нему, успокаивающе улыбаясь.
- Я вам помогу, только скажите мне…
В следующую секунду она почувствовала, как захрустели ее кости. Рангику ударилась спиной о дерево, и перед ее глазами на пару мгновений вспыхнули искры. Когда она пришла в себя, она была прижатой к стволу своим капитаном. От неожиданности Мацумото вскрикнула.
- Что такое? – зазвучал над ее ухом голос, в котором слышалась едва сдерживаемая, тихая ярость. Тоширо зарылся губами в ее волосы, и она чувствовала его прерывистое дыхание. – Боишься?
- Что на вас нашло? – сдавленно проговорила она. – Капитан Хицугая, отпусти…
Его пальцы впились в ее плечи как когти дикой птицы, и Рангику было очень больно.
- Значит, когда я рядом, ты не счастлива? Тебе все еще нужен он, верно?
- Он? Кто он?
- Не прикидывайся дурочкой! – рявкнул Хицугая. – Когда ты пытаешься мне врать, у меня такое чувство, будто я с головой окунаюсь в котел с кислотой! Скажи правду, ты… ты ведь любишь его?
Рангику поморщилась, и в ее глазах заблестел боевой огонь.
- Не знаю, чего вы добиваетесь, - произнесла она строго. - Но если у меня после вашей истерики останутся синяки, клянусь, я вас убью. И заставлю лично втирать мазь мне в руки, пока все не пройдет.
Хицугая задрожал. Потом его руки медленно заскользили вверх, по ее струящимся волосам, сминая и спутывая их, коснулись ее шеи. Когда он взял ее лицо в ладони, Рангику наконец смогла посмотреть в его глаза. Она насмешливо улыбнулась.
- Я… - пробормотал Хицугая. – Я боюсь, что эти мысли заставят меня вконец свихнуться. Я боюсь, что я могу причинить тебе боль. Я уже совсем обезумел от ревности…
В ее взгляде не было ни изумления, ни гнева. Тоширо почувствовал, как его отпускает напряжение.
- Вы не виноваты, - проговорила она спокойно. – Это из-за того, что мы здесь…
Тоширо мотнул головой.
- Нет, так было и раньше… Просто не так сильно. Я мог контролировать себя, но теперь, когда я думаю о тебе и о нем… У меня просто крышу сносит…
- Как мне вам помочь? – Рангику сжала руками его запястья.
- Не знаю… - Хицугая уронил голову, зажмурившись. - Может быть, нам стоит разделиться? Пока я не…
- Перестаньте! – рассердилась она. - Это попросту глупо! Ну что такого вы сможете сделать со мной?
Хицугая хрипло рассмеялся. Мацумото вздохнула и заговорила:
- Капитан, я не…
И тут Тоширо подался вперед и поцеловал ее. Рангику задохнулась в изумлении. В этом поцелуе не было ни капли нежности, только неистовство и страсть, и Мацумото подозревала, что без боли дело не обойдется. Ноги лейтенанта ослабели, она попыталась отступить, но Тоширо не собирался отпускать ее так легко. Сделав неловкое движение, Рангику потеряла опору в виде дерева и, покачнувшись, упала на покрытую ворохом желтых листьев землю. Она почувствовала боль в спине от удара, к тому же у нее была рассечена губа из-за напора Хицугаи. Мацумото перевела дыхание и приподнялась на локтях, чувствуя тяжесть тела Тоширо, а он смотрел на нее тяжелым мрачным взглядом, и ей вдруг захотелось спрятаться от этих глаз. Разум ее испугался этого неадекватного, не знакомого ей капитана. А вот сердце билось в бешеном ритме, да и тело не возражало против продолжения.
Рангику сглотнула.
- Капи…
Она видела, что ему приходится прилагать немало усилий, чтобы удержать себя в руках и найти нужные слова.
- Воздержание - не лучшая вещь, когда рядом постоянно находится красивая женщина, - прерывисто проговорил Тоширо, отстраняясь. - Это больше не повторится, Мацумото. Прости, не знаю, что на меня нашло.
- Хотите найти этому другое решение? – быстро проговорила она. Что бы ни болтал сейчас его язык, во взгляде отражались диаметрально противоположные чувства.
- Чтобы ты потом меня возненавидела? – Хицугая поднял бровь. - Чтобы я себя возненавидел, когда мы выберемся отсюда? О, нет, благодарю, Мацумото…
Его пальцы соскользнули по ее щеке, а потом он поднялся.
- Я должен остаться один, - пробормотал он и ушел в шунпо.
Рангику уронила голову на землю, тяжело дыша.
О-ох, вот этого она никак не ожидала.
«Что такого плохого? – думала она яростно. – За что он боится себя возненавидеть? Ничего бы страшного не произошло, чего он испугался…»
Она лежала, чувствуя, как с каждым новым ударом сердца в ней разгорается ярость.
«Воздержание, как же! Кого он хочет обмануть? Почему он сам не признается себе? Что такого плохого в том, чтобы любить меня?»
Ей вспомнились слова Гина.
«Рангику, ты слишком хороша для меня…»
Дурацкая отговорка мужчин. Но капитан Хицугая… Казалось, он совсем другой…

Тоширо выдохся на втором десятке шагов шунпо, но, покачиваясь, продолжал медленно брести вперед, чтобы увеличить расстояние между собой и Мацумото. Ему казалось, что он все еще чувствует тепло ее кожи под своими пальцами, а на губах вкус ее губ.
«Я ее поцеловал… ЧЁРТ!»
Это уже было трудно отнести к легкому флирту, ведь поцелуй был совсем не невинным. Самое смешное: то, что произошло, казалось, породила ревность к Ичимару, однако Тоширо и не вспомнил о нем, после того, как их с Рангику губы соединились.
«Я же не хотел! Хотя хотел, но не так! Я не хотел, чтобы она узнала…»
Но она ответила. На каждое его прикосновение. В ее глазах он видел не только страх. Тоширо утер пот со лба.
Потом он опустился на землю, чувствуя неимоверную слабость. Из-за шунпо он потратил слишком много реяцу.

@темы: Тоширо/Рангику, fan-fiction, Bleach

---

Я знаю, что делает из меня флаффера.

Точнее то, что заставляет меня делать флаффным Гина. Меньше мюзиклов, больше манги. Как только я вижу Тути, мое слабое сердце тает, и я начинаю обожать Ичимару. Кстати, многие мотивы в тоширанах тоже навеяны мюзиклами.
Все, пора положить этому конец и не смотреть их каждую неделю!

@темы: я, Bleach

---

Есть необходимость прокомментировать смену дизайна...
Нет-нет, я помню, что весна пришла, просто мне почему-то захотелось тихой осени!

---

 StarlaBlaise, будем дружить!
Прошу, располагайтесь

@темы: картинки, приветствия

---

Дождь для нас - 6, 7

Автор: Тамми
Название: Дождь для нас
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Гин/Рукия

Глава шестая

Когда Гин шел к Пустым с мечом наголо, он улыбался. Когда он убил двух Меносов одним только выходом в шикай, он улыбался. Дальше все пошло немного сложнее, но улыбка не сходила с его лица, словно прилипла к губам. В двух вещах он, безусловно, был лучшим: в способности невозмутимо улыбаться, что бы ни произошло, и в умении вызывать ненависть Кучики Рукии.
У Ичимару давно не было подобной битвы, и его переполняло злобное веселье. Можно будет развлечься вдоволь. Главное – не пропустить ни клочка реяцу мимо себя, чтобы не ранило наивного ребенка, сердце которого он в очередной раз разбил.

Рукия стояла поодаль, обхватив себя руками, она чувствовала себя такой одинокой как никогда. Слезы ее высыхали, но она не могла до конца успокоиться. Гин был посреди жестокой битвы, и она не понимала, как ему до сих пор удается оставаться целым и невредимым. Вряд ли это продлится долго, конечно: кем бы он ни был, против стольких Высших Меносов он не выстоит в одиночку.
Наверняка, он сам прекрасно понимал это. Однако, сделал все, чтобы не дать ей сражаться. Даже наступил на горло собственной песне. Рукия смотрела в землю, чувствуя, как разрывается ее сердце от мысли, что забота Ичимару о ней носила такой ненормальный характер. Все это время он словно пытался посадить ее на шелковый шнурок, чтобы она не сбежала от него, а в итоге сам все разрушил. И от того, что она понимала это, лучше ей не становилось.
Однако… На ее глазах сейчас сражался человек, который…
«Не вмешивайся…» - прозвучала в ее сознании старая мантра, и от отголосков почти похороненных воспоминаний печаль снова накрыла ее волной.
Нет, думалось Рукии, убеждения капитана Укитаке скорее всего не распространяются на Ичимару. Не такой он человек, чтобы ценить гордость превыше жизни. Вполне возможно, что она может без зазрения совести достать свой меч из ножен и вступить в битву. Но она же не станет этого делать? Они сейчас далеки от того, чтобы сражаться рядом. Или, что еще хуже, друг за друга. Все, что он умел делать, - наносить ей раны. Все, что получалось у нее, - ненавидеть его в ответ.
Рукия всхлипнула. Даже если… даже если он сказал ей то, что сказал, чтобы не позволить ей вмешаться в битву, сможет ли она простить его? И сможет ли она простить себя? За то, что ее сердце сейчас рвется из груди, и она умирает от желания взяться за меч и помочь ему? Всю жизнь она остерегалась Ичимару, и не напрасно, как оказалось. Но теперь было поздно.
«Почему? Я ведь никогда ничего подобного не хотела! Я просто хотела, чтобы он был далеко от меня, как можно дальше! Не хочу, пусть умрет, мне все равно!»
Пока юная Кучики стояла и накручивала себя, (хотя жизнь, конечно, была намного проще, чем ей казалось) Ичимару продолжал драться. И Рукию невольно стало затягивать это зрелище, она почти забыла о своих переживаниях. Ведь до этого момента она по-настоящему не видела Ичимару в битве.
Убийца самый настоящий. Его сила была пугающей. Ничего удивительного в том, что он был любимчиком Айзена. И, тем не менее, было видно, что Васто Лорде начинают его прессовать. Рукия медленно подняла голову, глядя перед собой. Она так боялась сделать ошибку… и так устала бояться.
«То, что я должна делать… И то, чего не должна… Одной мне решать. И неважно кем я себя сейчас считаю. Офицером Готея, ученицей Кайена-доно, сестрой своего брата, другом Ичиго, Ренджи и остальных…
Я сама принимаю решение. Только я.
И я…
Я буду делать то, что считаю нужным, понял, ублюдок?! »
На мгновенье она крепко зажмурилась, а потом рванула меч из ножен. Ее переполняла праведная и непонятно чем обоснованная злость. Но сейчас лучше злиться, чем страдать. Она поможет ему, а уж потом разберется, что к чему, и решит, убить ли его или…
- Танцуй, Соде но Шираюки!
Гин вздрогнул, когда почувствовал ее релиз, он не понимал, где дала трещину его «тонкая психологическая игра».
- Оставайся там! – крикнул он, поворачиваясь к ней.
- Закрой рот! – разъяренно прорычала она в ответ.
И он послушался. Рукия сейчас могла запросто снести пол-Руконгая одной только силой своей ненависти, не задействуя при этом Занпакто, и Ичимару, похоже, ничуть не сомневался, что она атакует его самого, если он продолжит с ней спорить.
Белый меч начал свой танец, а Гин пытался одновременно вести битву и прикрывать Рукию, которая сражалась в двух шагах от него. Когда Кучики покончила с одним из Меносов, она повернулась и увидела, что другие тоже лежат на земле. Ичимару и Рукия выиграли битву. Рукия вывела меч из шикая, уверенным движением вложила его в ножны и хмуро посмотрела на Гина. Тот стоял к ней спиной.
- Сколько их всего было? – спросила она резко. – Это все?
Он не ответил.
- Ичимару, ты слышишь меня? - повысила она голос. – Эй?
Гин медленно переступил с ноги на ногу и покачнулся. Глаза Рукии расширились.
- Ичимару!
Она обежала его и увидела, что под сердцем Ичимару на белой ткани его одежды расплывается кровавое пятно. Гин опустил голову и выдохнул:
- Не волнуйся…
Через мгновенье выдержка изменила ему, и он медленно осел к ее ногам. Рукия подняла бровь.
- А кто сказал, что я волнуюсь?

- Хочешь, я спасу тебя?
Молчит. Почему она молчит? Неужели не понимает, что всего несколько шагов отделяют ее от гибели?
Только кивни, Рукия, и я успею все переиграть. Не знаю как, но я это сделаю.
Но, конечно, она не примет от него помощь. Или…
Гин подходит к ней, медленно поднимает руку, ожидая, что она перестанет колебаться и примет, наконец, решение. На ее лице только отвращение и растерянность. Когда его пальцы касаются ее волос, он уже не думает о том, как спасти ее. Ему кажется, что хорошо было бы спасти хотя бы себя.
- Шучу.
По тому как изменяются черты ее лица, Гин понимает: он совершил ошибку. Но не поворачивать же теперь назад? И он уходит. Слышит ее крик и улыбается. Хотя земля качается под его ногами, и он в секунде от того, чтобы повернуться к ней. Но у каждого своя роль, и он не подходит на роль рыцаря-спасителя.
К счастью (к счастью для Гина, в первую очередь) среди друзей Рукии был человек, который не спрашивал ее разрешения перед тем, как спасти ее.
Когда Ичимару озарил свет Негашион, он почти слышал, как тяжело бьется его собственное сердце. Не потому что Рангику, его единственный настоящий друг, освобождалась на его глазах от старых оков привязанности, чтобы стать, наконец, счастливой без него. Не потому что где-то раненный Изуру беззвучно шевелил губами, не в силах поверить в вероломство своего командира и гибель девушки, которую он любил. А потому что сердце единственного человека, которого, в силу неизвестных причин, любил сам Гин, тоже продолжало биться. Несмотря на то, через что заставил пройти ее Айзен, несмотря на малодушие самого Ичимару… Рукия была жива, а значит, пока для него ничто не кончено.

Гин пришел в себя, чувствуя острую боль. Он попытался шевельнуться и был остановлен властным голосом:
- Не дергайся.
Ичимару открыл глаза и увидел вокруг те руины, в которых он сражался с Пустыми. Рукия стояла невдалеке, сверля его пристальным взглядом. Гин провел рукой по полученной ране и понял, что его кое-как подлатали кидо.
- Забавно, - прошептал он. – Я считал, что ты меня бросишь…
- Нет, - вполголоса отозвалась она, не спуская с него глаз. – Я не поступила бы так ни с кем.
- Даже с тем, кого ты…
- Ичимару, - оборвала она его предостерегающим тоном. – Лучше не надо.
Он посмотрел на ее решительно сжатые губы, на яростный блеск в глазах, на судорожно стиснутые руки и понял – истерика недалеко. Гин вздохнул.
- В том, что произошло с ним, не было твоей вины… Ни капли. Меня убивало то, что ты не могла этого понять.
Рукия заплакала. Она просто не могла сдержаться.
- И поэтому ты… - прошептала она сквозь слезы. – Поэтому ты послал ко мне этого монстра?
В сгущавшихся сумерках был слышен вой ветра, и по земле бежали свинцово-серые тени тяжелых облаков. Эта ночь обещала быть самой холодной из тех, что они провели в этой пустыне. Ветер бесновался, поднимая песок, унося с собой пыль. Интересно, мог ли он унести боль в сердце Рукии.
«Или это смогу сделать я…»
Гин готов был рассмеяться. Ему нечего было ей ответить. Всю жизнь он практиковался в том, как нанести удар побольнее, а не в том, как его залечить. Сейчас у Рукии такое лицо, как было тогда у Башни Раскаяния. Он перед этим бессилен.
- Неужели… - прошептала она. - Неужели ты не понимаешь, что я тогда чувствовала? Что я думала, когда на меня напал, как я считала, человек, который был мне так дорог?
«Ты думаешь, я не понимаю… Не понимаю, каково это, когда тебя ненавидит единственный человек, который для тебя всё?»
- А что ты почувствовала, когда убила его? – спросил он тихо.
- Хватит! – вырвалось у нее. Она закрыла лицо руками, у нее был такой вид, словно она готова сбежать в ад, лишь бы не слышать Ичимару.
- Что ты почувствовала? – настаивал он. - Просто ответь…
Рукия подняла голову. Она смотрела на него, она больше не хотела с ним бороться. И она чувствовала, как боль медленно отпускает ее, точно разжимались чудовищные тиски, сжимавшие ее сердце. Зачем ему лгать, он ведь все понимает. Рукия перевела дыхание и прошептала:
- Мне стало легче…
Повисло молчание. У Рукии был потерянный вид, но она больше не плакала. Гин с трудом приподнялся и оперся на сломанную стену спиной.
- Иди сюда, - проговорил он.
Не думая о том, что она делает, Рукия подошла к нему и села рядом.
- Знаешь, что мне всегда не давало покоя? – пробормотал он серьезно.
- Что? – Рукия почувствовала легкое прикосновение его пальцев к своей щеке. Гин улыбнулся, когда увидел, что она не вздрогнула.
- То, что, несмотря на всю твою кажущуюся простоту, я никогда не мог понять тебя до конца.
Она поджала губы, не зная, как расценивать подобное заявление.
- Тебя вообще трудно понять, - буркнула она. - Что с того?
- Как бы я не пытался к тебе подступиться… - Гин усмехнулся, скользнув большим пальцем по ее подбородку. - Все время между нами словно поднимались стены…
- И зачем же тебе это нужно?
Он пожал плечами.
- Любопытство.
Рукия качнула головой. Пальцы Гина продолжали ласкать ее лицо, стирая следы недавних слез.
- Лжешь, - заметила она почти с весельем. – Любопытство тут ни при чем.
Губы Ичимару снова тронула улыбка.
- Ну… может, совсем чуть-чуть…
Она прикрыла глаза, теряясь в своих ощущениях.
- Ты не знала, что я хотел принять тебя в свой отряд? – проговорил Гин, задевая пальцем гладкую черную прядь ее волос.
- Знала, - выдохнула она. Ей хотелось, чтобы он крепко обнял ее и перестал болтать, раз все стало так очевидно. Но она, разумеется, не высказала подобных пожеланий вслух.
- А… Твой брат костьми лег, чтобы этого не допустить. Он сразу заметил мой к тебе интерес. Естественно… - Ичимару хмыкнул. - После того, как тебя приняли в этот чертов клан, я стал обращаться к нему с разговорами так часто, как никогда прежде. Ну, что ты на это скажешь? На какие я жертвы шел, чтобы посмотреть на тебя хотя бы пару минут вблизи?
- Глупости, - обиженно проговорила она. - Ты моему брату в подметки не годишься.
- Твоя преданность этому высокомерному снобу почти задевает меня.
- Это просто зависть. Мой брат – прекрасный человек.
- Рукия-чан, ты маленькая идеалистка. Но ладно, теперь не важно. Я рад, что смог хотя бы раз его проткнуть мечом. Мало ему. За твое одиночество и мою ревность.
- Знаешь, я тебя за это ненавижу.
- А я не сожалею, - рассмеялся он. – Если бы он не подвернулся тогда мне под руку, мне действительно пришлось бы ранить тебя.
- Убить.
- Ранить. Я свой меч знаю, а он знает меня.
- Не лги.
- И Айзен… Как жаль, что его внимание было приковано к тебе… У меня были по-настоящему тяжелые времена, когда тебя держали в Башне Раскаяния.
- Не верю.
- Не веришь… Рукия-чан, ты можешь посмотреть на меня?
Она медленно подняла ресницы и увидела его горящие алые глаза. Гин опустил взгляд на ее губы, и Рукия поспешно произнесла:
- С чего ты стал таким откровенным?
- Много крови потерял. Плохо соображаю. А почему ты не отталкиваешь меня?
- Я тебя не боюсь, - отозвалась она негромко.
- Это такое красноречивое доказательство твоего бесстрашия – твое лицо в моих ладонях? – в его тоне снова зазвучала насмешка.
- Перестань.
- Хочешь, чтобы я замолчал?
- Я просто не хочу, чтобы ты думал, что я… - она запнулась. – Что я…
- …моя игрушка? – закончил он с улыбкой.
Ее чуть ли не передернуло. Такие отношения – как прогулка по минному полю, все время ждешь худшего.
- Боишься риска, Рукия-чан? – проговорил Ичимару со странным выражением лица. - Не хочешь, чтобы у тебя снова болело сердце?
Рукия отвернулась, невольно коснувшись губами его пальцев. Она ведь не боялась… Точнее, сейчас она боялась, что Гин подтолкнет ее к тому, что ей самой придется делать первый шаг.
- Помнишь, когда мы с тобой прятались под дождем? Этот день… Один только этот день мог изменить все. Я понимаю это только сейчас. Расставания с тобой оказалось недостаточно. Рукия-чан, Рукия-чан, если бы я только умел возводить стены так, как это делаешь ты…
- Ты умеешь, разве нет? – пробормотала она.
Его веки сомкнулись.
- Могу я тебя поцеловать?
Рукия невольно вздрогнула, и его пальцы соскользнули с ее щек. Он вздохнул и откинул голову назад.
- Что ж…
Его лицо казалось почти умиротворенным. Рукия поколебалась с мгновенье, а потом коснулась сомкнутыми губами его губ. Гин рассмеялся.
- Ладно! – со смущением и яростью прошептала она. – Только не торопи меня…
Она легко поцеловала его в уголок рта, Гин повернул голову и накрыл ее губы своими. От неожиданности Рукия затаила дыхание, и Гин с усмешкой проговорил:
- Нет-нет, продолжай дышать, пожалуйста.
Рукия открыла рот, чтобы сказать что-нибудь ядовитое, и Гин тотчас углубил поцелуй. Она замерла от потрясения, настолько сладким оказался поцелуй человека, которого она когда-то так ненавидела, столько нежности и страсти Гин вложил в него… Руки девушки скользнули по его груди, и она почувствовала, как под ее ладонью бьется его сердце.
- Ты же не будешь жалеть, Рукия-чан? – прошептал Гин, отрываясь от ее губ. – Не будешь, да?
- Нет, я…
Рукия шевельнулась, пытаясь его обнять, и задела его рану.
Гин резко выдохнул, и его взгляд затуманился.
- Ичимару! – гневно воскликнула Рукия, когда он безвольно обмяк в ее руках. – Ты, что, смеешься? Именно сейчас?
Ее губы горели, точно к ним прилила все кровь.
«Мерзавец… Он и сейчас надо мной издевается!»

Глава седьмая

Когда Рукия проснулась, она почувствовала, что ее рука в ладонях Ичимару. Гин держал ее нежно и осторожно и рассматривал с таким видом, точно она была редким драгоценным камнем. Рукии казалось, что ее душа наполняется чистой радостью только от одного присутствия Гина рядом.
- Ну и в чем дело, позволь узнать? – спросила она с улыбкой.
Гин перевел взгляд на ее лицо.
- У тебя очень красивые руки.
С ее губ слетел смех. Рукия опустила ресницы и лукаво произнесла:
- Знаешь, услышь я это от нормального человека, я бы восприняла это как комплимент… Но от тебя…
- Но от меня?.. – повторил он, приподнимаясь и почти нависая над ней.
- Я начинаю бояться, что ты достанешь свой меч и отрубишь их на память, - произнесла она зловещим шепотом, пытаясь рассмешить его и одновременно совладать с дрожью от того, что он так близко.
Гин улыбнулся, наклоняясь ниже.
- Не пойдет, Рукия-чан, - прошептал он. – Ты мне нужна целиком…
Ее сердце забилось быстрее, и она произнесла нарочито насмешливым голосом:
- Угомонись, Ичимару. Не хочу повторения вчерашнего.
- О, - Гин зажмурился. – Похоже, ночной инцидент поставил крест на моей карьере соблазнителя.
- Нет, - прошептала она, краснея. Сердце ее трепетало, и он, без сомнения, знал об этом.
- Нет? – отозвался он насмешливо, прежде чем поцеловать ее.
Рукия почувствовала, как ее переполняет нежность. Подумать только, сколько изменений в ней произошло за эти дни. Гин поднял голову, вглядываясь в ее лицо, нежно проводя по скулам пальцами, и вдруг негромко рассмеялся.
- Что? – растерялась она. Ей-богу, с ним все странно.
- У тебя глаза, как летние колокольчики… Ни у кого больше не видел такого цвета глаз.
- У тебя глаза как маки, - парировала она. – Я такого тоже не видела!
- Ничего не поделаешь, - вздохнул он. – Я с ними родился.
Рукия отвела взгляд.
- А это… даже интересно…
- Ты так говоришь, потому что любишь меня, - насмешливо заметил Гин.
Она скептически посмотрела на него и повторила его собственную фразу:
- Что я должна сделать сейчас? Согласиться с тобой? Начать разубеждать?
Гин хмыкнул.
- Ты всегда должна со мной соглашаться.
- О, заткнись!
Она улыбнулась, но улыбка исчезла, как только она почувствовала реяцу Пустых.
- О-о, как невовремя, - пробормотал Гин, скатываясь с нее и поднимаясь на ноги.
Рукия поднялась следом, с тревогой оглядываясь.
- Сколько их еще здесь? – спросила она у него. - И как они нас находят?
Гин вдруг прижал ее к себе, коснулся губами ее виска и прошептал:
- В отличие от меня ты не ставишь барьер, скрывающий реяцу...
- Что же ты мне раньше не сказал? – возмутилась она.
- Не хочу, чтобы ты думала, будто я тобой командую.
- Не знаю, Ичимару, - заметила она недоверчиво. – По-моему, ты, все равно, управляешь мной…
- Ну неправда. Я крайне ценю твою индивидуальность и самостоятельность.
- Ты сейчас надо мной смеешься? – подозрительно спросила она. – А, они близко…
Она окинула его беглым взглядом.
- Может, тебе не стоит драться, ты ранен.
- Бога ради…
- Не разыгрывай героя, Гин, - с нажимом произнесла она. - Я сама справлюсь.
- Мне нравится разыгрывать героя, - отозвался он негромко.
Она нетерпеливо цокнула языком.
- Поэтому ты притащился сюда? Чтобы уничтожить своими руками ошибки прошлого? Вряд ли Сейрейтей это оценит.
- Ну и что? Важно другое, я произвел на тебя самое благоприятное впечатление. И, в конце концов, твое мнение обо мне… улучшилось?
- Неужели… это так важно для тебя… - скептически хмыкнула она, отворачиваясь в сторону, и обнажая меч. – Мое мнение?
Его голос остановил ее.
- Что удивительного в том, что мне важно мнение самого дорогого для меня человека?
На секунду ей показалось, что ее сердце остановилось. Услышать такие слова от Ичимару… Да уж…
Она почувствовала, как он приближается к ней и касается губами ее волос.
- Зови меня чаще по имени, - проговорил он.
Перед ними со скоростью Сонидо материализовались Пустые. Гин отступил от Рукии.
- Рукия-чан… - начал он неуверенно. Рукия бросила на него предупреждающий взгляд и вздернула подбородок.
«Не думай даже!» - говорил ее взгляд.
Гин вздохнул и сказал не то, что собирался:
- Не размахивай широко мечом.
Ее лицо озарила улыбка, и он фыркнул.
Этот бой был сложнее, чем предыдущий, хотя Меносов было в два раза меньше. А Рукию постоянно отвлекали мысли, не связанные со сражениями.
В тот момент, когда она оказалась за спиной Гина, она быстро проговорила:
- Ичимару, я должна сказать тебе… Должна сказать, что я…
- Потом скажешь, - рассмеялся он. – Пронзи его, Шинсо!
- «Потом» может не наступить, - подняла она брови.
«Я не хочу тебя потерять», - эта мысль стучала в ее висках, не давая покоя.
- Второй та…
- Рукия!
Она мгновенно повернулась, выставляя перед собой белый клинок, но было поздно. Толчок Пустого пришелся в ее ребра. Она почувствовала, как ее поднимает в воздух, а потом сильно ударилась спиной о землю. Перед глазами ее померкло.
Рукия не знала, сколько времени прошло, пока она была в отключке, но пришла в себя она уже на руках Гина.
- Про…клятье…
- О, это моя вина, - пробормотал Ичимару. – Прости…
- Вот еще, - выдохнула она. – Я сама… виновата… А остальные? Ты победил?
- А ты как дума… - его самодовольная улыбка вдруг погасла. Рукии казалось, что сознание вот-вот снова покинет ее.
Гин вздохнул и бережно опустил ее на землю.
- Вот и бравые офицеры Готея! – выдохнул он. – Скомканное у нас получается прощание, Рукия-чан. Впрочем, ладно…
Она лишилась чувств до того, как увидела, как он исчез в одном движении шунпо. Подоспевшие шинигами не заметили присутствия Ичимару и сосредоточили свои усилия на том, чтобы доставить раненную Кучики Рукию в Сейрейтей поскорее.

Как только Рукия открыла глаза, она сразу поняла, что находится в больничной палате. Гин сидел на краю ее кровати, на нем был влажный черный плащ, от которого пахло дождем.
- Я ненадолго заскочил, Рукия-чан, рад, что ты решила открыть глазки.
Веки Рукии были тяжелыми, она с трудом боролась со слабостью и оцепенением. Ей нужно было продолжать на него смотреть, чтобы знать, что это не сон.
Его рука в перчатке, легла на ее лоб, а потом скользнула по волосам.
- А-а, мне искренне жаль, что тебе прошлось через это пройти. Я все-таки, плохой рыцарь, да?
На его губах появилась улыбка.
- Ну ничего! Ты скоро поправишься, я уверен. Всем назло, да, упрямая моя?
Рукия посмотрела на него с негодованием. Ну кто веселится, когда твоя «возлюбленная» валяется на больничной койке?
Гин наклонился к ней.
- Живи, Рукия-чан, чтобы найти меня в один прекрасный день. Ты ведь теперь не успокоишься, пока не найдешь меня, верно? А я - я буду тебя ждать каждый день, каждую минуту…
Его прохладные губы коснулись ее подбородка, потом нашли ее губы, и Рукия ощутила привкус дождя.
- Пожалуйста, найди меня, - прошептал он, обрывая поцелуй. – Иначе мне ничего не останется, кроме как снова притащиться в Сейрейтей… А это чревато последствиями.
В ее огромных синих глазах отражались чувства такой силы, которые невозможно было описать словами. Ичимару провел пальцами по ее щеке, чтобы убедиться еще раз, что мечта стала явью.
- Гин, - слетело с ее губ.
Больше она ничего не смогла произнести, но он понял и снова улыбнулся.
- И я тебя.
Ресницы Рукии были тяжелыми, она не увидела, как он поднялся и ушел через окно. Из-под ее опущенных век катились слезы. Слезы облегчения и любви.

Когда Кучики вернулась в особняк, служанка сообщила ей, что неизвестный человек оставил посылку для нее. Бьякуя, решив, что это подарок, не стал ее вскрывать и отнес в комнату сестры.
Рукия пошла в свою спальню и увидела длинный сверток на туалетном столике. Она взяла его и посмотрела на него с недоумением, потом разорвала обертку и фыркнула. В ее руках был синий зонтик.
К подарку прилагалась записка.
«Люблю синий цвет. Думаю, ты знаешь, почему…
Я сама заботливость, не правда ли?
Твой навеки,
Ичимару Гин».
Рукия зажмурилась, улыбаясь и размышляя, какую миссию выпросить у Укитаке, чтобы сбежать из Сейрейтея к своему романтичному возлюбленному.
Конец

@темы: fan-fiction, Гин/Рукия, Bleach

---

Гин - шпион Хирако! Или лучше сын!
А, что, оба говорят с кансайским акцентом, и Шинджи взял его в свой отряд, чтобы подсадить на хвост к Айзену. Ха-ха!

У меня действительно творческий кризис! И раньше-то сюжеты были не ахти, а теперь вообще ничего не могу придумать!
Вот и лезет в голову всякая чушь...
*ушла горевать и призывать Музу*

@темы: я, Bleach

---

Писать гинруки, оказывается, не так просто! А на мне еще тоширан висит...
Так, нужно вдохновляться. Слушать песни типа "Rain" Madonna, "Unintended" Muse, "This love "Craig Armstrong и все такое.

Господи, какие страшные отношения

@темы: картинки, я, Гин/Рукия, Bleach

---

Дождь для нас - 4,5

Автор: Тамми
Название: Дождь для нас
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Гин/Рукия

Глава четвертая

- Объяснишь мне кое-что? – спросила она негромко.
- Спрашивай.
- Ты ведь не просто так тут оказался? – Рукия передернула плечами. - Мне не верится, что после падения Айзена ты решил бродить по мирам, истребляя Пустых во искупление своих многочисленных грехов.
Гин взглянул на нее, сдвинув брови.
- Кто научил тебя так разговаривать, Рукия-чан? – он повернул палкой дрова в костре, и вверх с треском взметнулись искры. – Судя по пафосу, твой обожаемый братец?
Глаза Рукии потемнели от досады.
- Ичимару, не надо острить. И не оскорбляй моего брата.
После того, как дождь закончился, они продолжили путь. Под палящим солнцем земля просто высыхала на глазах, и к концу дня ничего уже не напоминало о прошедшем ливне.
Когда стемнело, Гин сказал, что неплохо было бы развести огонь. Они собрали кучу полусырых обломанных веток и хвороста, и Рукия попыталась поджечь ее кидо.
- Интересно, откуда здесь эти ветки и бревна, - сказала Рукия с любопытством. – Тут же нет деревьев…
- Думаю, это место не всегда было пустыней. А если точнее, стало пустыней совсем недавно.
Несмотря на все усилия Кучики, ветки отказывались подсыхать и уж тем более гореть.
- Не хочет заниматься, - проговорила она нетерпеливо.
- Так иногда бывает, - отозвался Гин, не делая попытки помочь ей. – Иногда нужно потратить много времени, чтобы разжечь искру…
Рукия почувствовала легкую дрожь. Она не могла заставить себя посмотреть на Ичимару.
- Он не будет гореть, - проговорила она отрывисто.
- Будет… Надо только подождать. Терпение – добродетель, Кучики-сан.
Как обычно, Гин оказался прав, и теперь они сидели у пылающего костра. Рукия ощущала себя не в своей тарелке из-за противоречивых чувств, одолевавших ее сердце.
- Ну? – окликнула она его, когда поняла, что он не собирается отвечать на ее вопрос.
- Я скрывался в соседнем районе. А потом почувствовал, что здесь что-то не так, и пришел посмотреть, что именно.
- И что ты увидел?
Гин пожал плечами.
- Маленькую девочку, которая не способна почувствовать присутствие врага, пока он не встанет у нее за спиной.
Она закатила глаза, ее бесило, когда он начинал ее дразнить. Ичимару улыбнулся, глядя на ее сердитое лицо.
- Ну перестань, я признаю, что ты потрясающий воин. И у тебя, действительно, красивый шикай. Чуточку слишком идеальный, правда.
Рукия недоуменно на него взглянула.
- Слишком идеальный? Почему?
Гин сейчас был очень красив, в свете костра он казался таким живым и загадочным. Рукия испугалась собственных мыслей и стала смотреть на огонь. В голосе Ичимару зазвучала ирония:
- Слишком белый. Слишком чистый. Слишком невинный.
Если бы он захотел, он мог бы дотянуться до нее, так близко она сидела. Рукия почувствовала, как по ее коже поползли мурашки, и принялась судорожно растирать ладони, чтобы избавиться от ощущения уязвимости.
- Позволь мне сказать тебе одну вещь касательно твоего боевого стиля, Рукия-чан, - продолжал Гин, глядя на нее с насмешливым пониманием. - Перед ударом ты слишком широко размахиваешься. Я понимаю, человеку с таким сердцем как у тебя, нужно время, чтобы потушить колебание перед атакой, но однажды это может тебя погубить.
- Я знаю, - проговорила она оживленно, радуясь, что он нашел безопасную тему. – Кайен-доно, мне…
И тут она в ужасе оборвала свою речь. Она ни с кем не говорила о Кайене. И теперь с ним? С Ичимару? Рукия сжалась, как испуганный зверек. Гин бросил взгляд на ее ошеломленное лицо, на котором плясали блики от костра, и вдруг взял ее за руку. Она вздрогнула и посмотрела на него.
- Что?
- Ничего.
- Зачем ты…
Большой палец его руки легко скользнул по ее ладони. Рукия разом растеряла все слова.
- Только не говори, что чувствуешь себя предательницей, когда говоришь о нем со мной, - с насмешкой проговорил Гин, поднося ее руку к своим губам.
- Ичимару!.. – в ее голосе зазвучали отчаяние, гнев и боль. Она не понимала, что на него нашло.
- Ты, Рукия-чан, - Гин усмехнулся, целуя ее пальцы один за другим, - рекордсмен по зажиманию в себе эмоций. Расслабься.
Рукия следила за ним расширенными от шока глазами, ее щеки горели как в огне. Но сил остановить его она не находила.
- Что ты себе позволяешь? – прошептала она, чувствуя, как отчаянно бьется ее сердце.
- Что я себе позволяю, - повторил Гин без всякого выражения. Его губы коснулись ее ладони и спустились к тому месту, где бился пульс.
- Пе…перестань!
Гин фыркнул и отпустил ее руку.
- Ну и зачем это было? – разъяренно прошептала Кучики, отодвигаясь.
- Не знаю… Попытка отвлечь тебя от грустных мыслей?
Рукию переполняло негодование. И разочарование.
- Из-за чего столько переживаний? – Гин улыбнулся краешком рта. – Такая забавная реакция… Мне стоило сделать это раньше. И, может, не только это.
- Ты… ты придурок! Ты ведь меня ненавидишь!
На лице Ичимару отразилось веселье.
- Что я должен сделать сейчас, Рукия-чан? Согласиться с тобой? Начать разубеждать?
Кучики казалось, что покраснеть сильнее нельзя, но она ошибалась. Взметнув низом хакама, она вскочила и ушла на другую сторону от костра, где смогла сжаться в комок. Все это – безумие. Ичимару? Из всех людей? Ну нет. Никогда. Если ей и придется снова кого-то…
Рукия резко оборвала бессвязный поток собственных мыслей. Никогда она больше этого не допустит.
Ей стало очень грустно, и почему-то в памяти всплыло обучение шунпо. То, что далось ей сложнее всего, даже сложнее проклятого фехтования. Уходить в шунпо – все равно, что бросаться во тьму. Делать это надо уверенно и точно. А она порой боялась вот так кидаться в неизвестность.
Как и сейчас. Ловля на открытую ладонь, да? Если Ичимару ее поймает, его пальцы сомкнутся в ту же секунду, когда она потеряет бдительность. И тогда все, конец игры. Он ведь Ичимару, черт знает, что творится в его голове…
Гин задремал у костра, вид пламени усыплял и ее.
«Но если бы… если бы он не отпустил меня… что бы было тогда?»
Ночью Рукии снились кошмары. Битва Кайена с Метастазией. Ее собственная битва с Арониро. По щекам Кучики катились слезы, ее переполняла боль. Поэтому, когда она пришла в себя в объятьях Гина, она ничего не сказала и снова закрыла глаза. Убить его она сможет и утром, а ночью пусть он ее утешает, может же она себе это позволить?
Но когда наступило утро, и она проснулась, Гина рядом не было.

Глава пятая

«Он бросил меня?!»
Рукия не знала, что и думать. Похоже, все слишком запуталось между ними, и Гин сбежал. А она осталась в одиночестве посреди мертвой пустыни. Кучики чувствовала обиду, недоумение и злость на саму себя.
Ушел, так она только радоваться должна.
«Или, может, я успела к нему привязаться?» - думала она разъяренно.
Шли минуты. Рукия медленно достала из сумки фляжку с водой, медленно отвинтила крышку и медленно сделала пару глотков. Припасы ее подходили к концу, и вряд ли она сможет вскоре их пополнить. Хотя сейчас ее это мало волновало. Ее больше заботило то, как еще она может потянуть время и не идти дальше, не вызывая отвращения у себя самой. Рукия обиженно посмотрела на золу от вчерашнего костра, которая была ни в чем не виновата, разве что в том, что напоминала об Ичимару.
- Думаю, ждать его не имеет смысла, - сказала она себе.
Пристегнув меч к поясу, Рукия пошла вперед. С момента пробуждения она смутно чувствовала колебания реяцу и знала: ее цель близка.
«Это ведь явно модифицированные Пустые. И их, наверняка, немало… Справлюсь ли я? Хм… Конечно, да. Главное не размахивать широко мечом… Мерзавец! Ненавижу!»
Она гневно тряхнула головой. Видел бы ее сейчас Ичимару, вот бы посмеялся! Успел же он запудрить ей мозги. Рукия вспомнила нежное прикосновение его губ и застыла.
- Че-ерт!!! – воскликнула она, краснея.
Почему она не прибила его на месте?! Видимо, у нее рассудок отключился…
Дальше она бросилась чуть ли не бегом. Сейчас перебьет к чертям всех Пустых, вернется в Сейрейтей и забудет об Ичимару навсегда.
Через пару минут она увидела, к своему неимоверному удивлению, руины зданий. Неужели здесь кто-то жил? Однако ей не пришлось долго думать на эту тему. Перед ее глазами показались десять человекоподобных Пустых, и ее чуть ли не смело исходящей от них реяцу. Рукия прикрыла глаза рукой, защищая их от летящей в нее пыли. Она много чего повидала, вспомнить хотя бы арранкаров Айзена. Но столько Васто Лорде в одном месте… Пожалуй, это она видела впервые.
Рукия решительно взялась за меч.
- Танцуй…
- По-моему, тут особо не растанцуешься. Сделаешь еще один шаг вперед, и я буду оплакивать твое бренное тело.
Рукия зажмурилась, стискивая рукоять меча.
- Я думала, ты меня бросил, - проговорила она шепотом.
Ичимару встал рядом с ней, глядя вперед.
- Это Пустые, над которыми Айзен экспериментировал еще задолго до того, как был изобретен Хогеку, - негромко сказал он. - Мы держали их здесь взаперти. К несчастью, они вырвались…
- Почему Айзен их не забрал в Уэко Мундо? – проговорила она быстро. – Разве вы не испытывали нехватку высших Меносов?
- После проведенных экспериментов, они словно застряли на одной ступени развития, были бесполезны. Что ж… Не вмешивайся.
Ичимару собрался шагнуть вперед, когда Рукия ухватила его за рукав. Он слегка нахмурился и посмотрел на нее. Выражение тревоги на ее лице изрядно его позабавило.
- Как ми~ило! Ты за меня боишься, Рукия-чан!
- Ты просто… просто сумасшедший! – выпалила она. – Ты не справишься один!
Гин повернулся к ней со снисходительным выражением лица.
- Рукия-чан… Ты ведь меня, - он легко усмехнулся и склонил голову набок, - ненавидишь…
Она нетерпеливо хмыкнула и отвела взгляд. Что тут ответишь…
- И для меня это совсем не новость, - продолжал Гин. - Единственная причина, по которой мы сейчас вместе, - это то, что у судьбы абсолютно дурацкое чувство юмора. Та~ак что, - он покачал пальцем перед ее носом. – Тебе не нужно за меня бояться.
- Не указывай, что мне делать, Ичимару, - прошипела она.
- Не бойся за меня…
- Я же говорю, не указы…
- Рукия, - он взял ее за плечи, и от того, что его голос вдруг зазвучал серьезно, Рукия замерла. – Не бойся.
Она в отчаянии смотрела на него. В одиночку хочет идти против них всех? Нет! Ее чувства плескались в ее глазах, и Гин вдруг начал меняться в лице.
- Ичимару, я ведь тоже могу драться! – быстро сказала она.
Он посмотрел на нее странным взглядом и вдруг сделал нетерпеливое движение головой, совершенно ему не свойственное.
- О, не думаю. Эти милые создания далеко не так безобидны как тот дурачок Арониро, с которым я устроил тебе рандеву в Лас Ночесе.
Рукия вздрогнула как от удара. Ладони Гина скользнули вниз по ее рукам, и он отступил.
- Что… что ты сказал? – с трудом произнесла она.
Гин отвернулся и сделал шаг вперед. Больше она не видела его лица. Впрочем, какая разница? По его лицу все равно ничего нельзя прочесть…
И внезапно тонкая нить, которая, казалось, протянулась между ними, лопнула. Перед Рукией вновь стоял тот Ичимару, которого она ненавидела.
«Это неправда…»
Она смотрела на его затылок, чувствуя, как сердце наливается свинцом.
«Ложь! Скажи мне, что это ложь, Ичимару!»
Но где-то в глубине души, там, где хранились ее старые воспоминания об этом человеке, она уже знала: он сказал ей правду. И от этого не спрятаться.
- Это ты прислал его за мной? – прошептала она.
Ответа не последовало, и она крикнула:
- ТЫ?!
Гин молчал. На глазах Рукии закипали слезы. Она не могла поверить в это. Не теперь. Только вчера ночью он держал ее в своих объятьях, чтобы прогнать ночной кошмар. Кошмар, созданный его собственными руками! Кайена убил Пустой, присланный Айзеном. И она дралась с Девятым по прихоти Ичимару!
- Почему? – прошептала она сорванным голосом.
Гин повернул к ней голову. На одно мгновенье ей показалось, что сейчас он заключит ее в свои объятья, и она поверит всему, что он ей скажет. Ичимару смотрел на нее, и на его лице появилась старая улыбка.
- Почему? – повторил он с наигранным удивлением. – Ты шутишь? Это было так забавно смотреть, как ты сражаешься против единственного человека, которого ты по-настоящему любила.
Рукия опустила ресницы, и по ее щекам скользнули слезы. Гин взялся за рукоять Шинсо.
- Будет слишком скучно, если ты погибнешь сейчас от ударов этих Пустых или, что еще смешнее, случайно попадешь под мою атаку. Стой здесь.
Она не шевельнулась, даже не открыла глаз. Сейчас она была похожа на статую – недвижно стояла, прижав руки к груди, только слезы текли по ее лицу. Теперь она не вмешается в эту битву, даже если Ичимару разорвут на кусочки.

@темы: fan-fiction, Гин/Рукия, Bleach

---

По-моему, кто-то помешан на похоти... Есть еще какие-нибудь грехи, за которые ссылают в Чистилище, или все?
Химе... Я, действительно, была лучшего о тебе мнения... Хотя, конечно, стресс, шок, Улькиорра в релизе... А ей всего пятнадцать. Можно понять

@темы: рассуждения вслух, манга, Bleach

---

Дождь для нас - 2, 3

Автор: Тамми
Название: Дождь для нас
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Гин/Рукия

Глава вторая

- Танцуй, Соде но…
- Бакудо № 1. Сай.
На мгновенье ее попросту оглушило. Рукия поперхнулась дыханием и оцепенела: Бакудо первой степени скрутило ее настолько сильно?
Ее меч с тихим звоном упал на землю. Гин подобрал его, с интересом разглядывая клинок.
- Надо же…
- Не трогай! – крикнула Кучики. Ее глаза метали молнии.
Гин укоризненно на нее взглянул и протянул:
- Жа~дина!
- Ты ублюдок, - прошипела Рукия. – Что ты здесь делаешь?
- Да так, - Гин пожал печами, опуская ее меч. – Гуляю.
Ее глаза сузились как у сердитой кошки.
- Так я тебе и поверила! Это все твоих рук дело, да?
Бровь Гина удивленно приподнялась.
- Не знаю, что именно, это, но, наверно, да.
- По-твоему, это смешно? – Рукия изо всех сил пыталась разорвать связывающее ее заклятье.
- А-а, как всегда серьезна, - вздохнул Гин. – Кай.
От неожиданного обретения свободы она рухнула вперед. Гин подхватил ее за локоть.
- Рукия-чан, - прошептал он ей на ухо. – Давай объявим временное перемирие?
- Мерзавец! – она схватила свой меч за рукоять и вырвала из его руки.
- Смотри, - он повернул ее лицом к пылающему закату, и Рукия увидела с десяток Пустых, которые надвигались прямо на них.
- Черт, – проговорила она, отступая. Ичимару для нее резко отошел на второй план. – Откуда они взялись?
- Предоставь их мне, - усмехнулся Гин.
- Я могу о себе позаботиться, - огрызнулась она.
Гин открыл рот, Рукия приготовилась спорить, но он сказал не то, что она ожидала услышать:
- Прошу, Рукия-чан. Вперед, убей их всех.
- То… то есть? – выдавила она. Исходя из ее опыта, мужчины обычно себя так не вели. Конечно, она солдат, но все-таки…
- То есть я уступаю тебе дорогу, - Гин насмешливо поклонился, отступая в сторону.
Рукия тряхнула волосами и зашагала к Пустым, сжимая меч в руке. Почему-то она чувствовала себя преглупо.
- Танцуй, Соде но Шираюки. Второй танец, Хакурен.
Гин стоял в стороне, скрестив руки на груди, и, похоже, не думал вмешиваться в битву. Даже когда Рукия под ударом одного Пустого упала на землю и на мгновенье оказалась совсем беззащитной.
- Ты такая сильная, - насмешливо заметил он, когда она закончила бой.
Рукия хмуро повернулась к нему и направила на него острие своего клинка.
- Ты – следующий.
- За что? – протянул он.
- За что? – передразнила она его и снова стала серьезной. - За все. За то, что ты преступник.
- Тогда меня нужно судить.
- Убийца.
- А доказательства, Рукия-чан? – Гин не шевелился, с улыбкой глядя на нее.
- И еще я тебя не переношу, - сузив глаза, проговорила она.
- А, ну тут у меня кончились контраргументы, - Гин скорбно возвел глаза к небесам. - Давай, убей меня.
Она понизила меч, глядя на него недоверчиво.
- Не будешь сражаться?
- Не~ет. А, можно последнее желание? – его тон стал торжественным и проникновенным: - На моей могиле пусть напишут: «Ичимару Гин погиб от самого красивого меча Общества Душ».
У него был абсолютно расслабленный вид. Рукия резко выдохнула и опустила меч.
- На твоей могиле, - презрительно бросила она, - я лично напишу: «Предатель и ублюдок».
- Злая девчонка, - вздохнул Гин. Внезапно он стал серьезным. – Я знаю, зачем ты здесь. Тебе вон в ту сторону.
Рукия посмотрела туда, куда он указал, и сухо сказала:
- Без тебя знаю.
- Ну как, ты, все-таки, согласна на перемирие?
- Мне не интересен беглый преступник, - отчеканила она. - Пусть этим Специальные Силы занимаются. И почему ты здесь мне тоже не интересно.
Она пошла в сторону заходящего солнца. Гин ни секунды не раздумывая последовал за ней.
Молчание, молчание. Лучший вариант общения между ними.
- Не понимаю одну вещь, - обронила она некоторое время спустя.
Гин на ходу повернулся к ней.
- Прости?
- Как-то легко ты мне позволил сражаться, - подозрительно заметила она.
Он усмехнулся и ответил:
- С чего мне тебе мешать? Даже если ты и решила угробить себя?
Рукия прикусила губу, слушая его насмешливый голос:
- Я не твой брат, что очевидно. Не твой отец. Не друг и, храни Небо, не твой возлюбленный.
Она замерла, точно споткнулась. Гин тоже остановился.
- Только не говори, что ты обиделась.
- Тогда кто ты? – спросила она саркастически. – Враг, да?
По его губам скользнула улыбка.
- Да.
- Пф, - Рукия вздернула подбородок.
Он поднял брови, глядя на нее с нескрываемым весельем.
- Я не совсем понимаю… С каких это пор тебя не устраивает такой расклад?
- Боже-боже, - нараспев проговорила она. – Не выдумывай. Все меня устраивает.
И она прошла мимо него.
- Рукия-чан, - проговорил Гин, нагоняя ее и примериваясь к ее шагу. – А ты умеешь жонглировать?
- Чего? – она покосилась на него. – Нет, не умею.
- Значит, не слышала о принципе ловли на открытую ладонь?
- Понятия не имею, о чем ты, - повысила она голос и ускорила шаг.
Беда в том, что от Гина все равно не убежишь.

Через полчаса окончательно стемнело. Рукия пустила перед собой огонек кидо, но это не особенно помогало. Она устала, проголодалась, ненавидела, в общем, ей было ужасно не по себе. Гин бросил на нее быстрый взгляд и остановился.
- Давай устроим небольшой привал, Рукия-чан.
Ей, конечно, хотелось попререкаться, но она, действительно, устала.
- Ты хочешь заночевать на пустыре? – спросила она.
- Там впереди тоже будет пусто, - негромко отозвался он.
Рукия пожала плечами и опустилась на землю. Гин сел рядом.
- Давно ты здесь скрываешься? – спросила она.
- Нет.
- Вынашиваешь какие-то злобные планы опять?
Он улыбнулся, но не ответил. Рукия отвела взгляд и обхватила колени руками.
- Ты знаешь, что здесь происходит? Откуда такие волнения реяцу?
- Знаю. Это Пустые.
- Неужели…
Помедлив, Рукия открыла сумку, которую носила на поясе и достала тщательно завернутые в бумагу онигири.
- Держи, - она протянула ему один. Гин нахмурился.
- Что там?
- Что? – она пожала плечами. – Не знаю, не я их делала. Не любишь с начинкой?
Ичимару рассмеялся. Его смех живо напоминал звон храмовых колокольчиков.
- Если только они не начинены ядом, - с улыбкой заметил он, принимая угощение из ее рук.
- А, так ты боишься, что я могу тебя отравить?
- Я не боюсь тебя, Рукия-чан, - Гин наклонил голову, глядя на нее чуть ли не с издевкой. - Ты слишком благородна и предсказуема. Итадакимас.
Рукия тщательно прожевала кусочек и сказала:
- Ничего не хочешь спросить у меня?
- К примеру?
- Ну… как там дела в Сейрейтее?
Гин понимающе закивал.
- Если ты хочешь донести до меня благую весть о том, что Рангику осчастливила лейтенанта Хисаги, и Изуру занял мой пост, я в курсе.
- Правда? – Рукия нахмурилась и опустила онигири. – Откуда знаешь?
- Секрет.
- Ну и…
- Что? – он сделал недоуменное лицо.
- Ты не расстроен?
- Бога ради… Пусть будут счастливы, при чем тут я?
Рукия улыбнулась, качая головой.
- Какой же ты все-таки лжец и проходимец, Ичимару…
- Как же ты жестока, Рукия-чан, - проговорил он в ответ.
Она помрачнела, сама не понимая, что ее вдруг расстроило.
- Возьми еще, - сказала она негромко.
- Последний?
- Я наелась.
- Что такое? – он с удивлением на нее посмотрел. – Только не говори, что тебе стало меня жаль.
- А знаешь, да. Тебе теперь, наверно, нечасто приходится есть онигири. Бедный Ичимару.
Он усмехнулся, поражаясь ее наивности. Рукия отряхнула руки, осматриваясь по сторонам.
- Если хочешь, поспи, - проговорил Гин. – Я буду нести вахту.
- Я тебе не доверяю.
- Да? А я думал, что ты стала смелее.
«Действительно… Теперь уже просто глупо бояться его».
Рукия опустилась на землю так, чтобы не терять его из виду. Ее рассеянный взгляд скользнул по тяжелому ночному небу.
- Здесь даже звезд не видно, - прошептала она.
- Привыкнешь.
Ее глаза закрылись, и она выдохнула сквозь одолевающий ее сон:
- Зря ты нас предал, Ичимару.
Гин хмыкнул.
- Что ты понимаешь…
Она спала, поэтому не могла ничего ему возразить. Гин смотрел на ее спокойное лицо.
- На краю земли с тобой, Рукия-чан… Смешно, да?

Глава третья

Рукия проснулась, когда солнечные лучи уже вовсю золотили небо. Гин лежал в двух шагах от нее, уткнувшись лицом в вытянутую руку.
- Отличный способ нести вахту, Ичимару, - едко проговорила она.
- Я не сплю, - отозвался он.
Она приподнялась и огляделась. Гин не солгал. Действительно, сплошная пустыня кругом. Есть ли вообще смысл идти дальше? В реяцу Пустых, которых она убила вчера, не было ничего необычного. Может, стоит вернуться?
- Я пойду огляжусь, - сказала она самой себе, поднимаясь на ноги.
Гин даже не шевельнулся в ответ. Рукия пригладила волосы и пошла вперед. Она шла и шла, и вдруг, ни с того ни с сего, в ее сердце стала разливаться тоска. Она не могла понять, чем это вызвано. Но чем дальше она продвигалась, тем тяжелее становилось на душе.
Через некоторое время она поняла, что подошла к месту, где начинается обрыв. Рукия сглотнула, делая шаг вперед.
«Не ходи туда!» - промелькнула отчаянная мысль в ее мозгу.
Она на секунду зажмурилась, а потом подошла к краю и взглянула вниз.
Увиденное заставило ее покачнуться. Рукия сделала шаг назад, прижимая руку к горлу, с трудом сдерживая тошноту. Губы ее дрожали. Из ее груди вырвался всхлип, и она резко повернулась, ударившись лицом о грудь Ичимару. Через мгновенье она почувствовала, как его руки ложатся на ее плечи.
- Н-да… Готей, как всегда, реагирует медленно. Как видишь, эти бедняги уже давно почили с миром. Но, как говорится, пока половина Руконгая не сгорит в адском огне, Сейрейтей не шевельнется.
В его голосе звучал почти смех, и Рукия думала, что находиться так близко к маньяку-человеконенавистнику опасно для морального и физического здоровья. Однако прикосновение живого человека в данный момент было очень кстати.
- Не надо дрожать, Рукия-чан. Офицер Готея должен спокойно смотреть на трупы. Даже в таком количестве. Помнишь, когда-то ты говорила, что для тебя честь быть офицером?
Рукия собрала все свои силы и отступила на шаг. Гин улыбался.
- Кто это сделал? – спросила она глухо.
- Пустые. Знала бы ты, как трудно от них спасаться людям, у которых нет реяцу, - Гин сокрушенно покачал головой, и она почувствовала непреодолимое желание ударить его. - Хотя с точки зрения Сейрейтея, все эти люди все равно мусор, так что невелика потеря. Напротив, идеальная чистка неблагополучного района.
В ней словно что-то взорвалось.
- Ты мерзавец!
Она накинулась на него с кулаками. Гин спокойно ее удерживал, пока она, задыхаясь, пыталась вырваться и уничтожить его голыми руками. Как хорошо, что есть человек, которого можно ненавидеть, на которого можно обрушить всю свою бессильную злобу. Она не сразу осознала, что по ее лицу градом катятся слезы, что Ичимару уже не улыбается, глядя на нее.
- Ты же их даже не знала, Рукия-чан, - проговорил он, когда она замерла. – К чему такая истерика?
Рукия чувствовала, как ее трясет от негодования. Горячие руки Ичимару продолжали удерживать ее запястья.
- Это в твоем духе, да? – проговорил он насмешливо. – Рыдать над погибшими незнакомцами? Очаровательно, сколько благородства. А дальше что ты намерена делать?
- Разве не очевидно? – выкрикнула она ему в лицо. – Пойду сражаться с Пустыми!
- Одна? – в голосе Гина зазвучали нежные нотки, вообще не подходящие данной ситуации. - Подмогу звать не будешь?
- Нет!
- Вот и глупо, - заметил он ехидным тоном. – Это не просто Пустые, они очень сильны. Или ты мнишь себя ветераном великой войны, которому все нипочем?
- Но тебе ведь все равно? – заметила она с ненавистью. – Ты же меня останавливать не станешь?
- Я? – его голос просто искрился весельем. - Делай все, что тебе в голову взбредет.
Он отпустил, почти оттолкнул ее, и она, пошатываясь, опустилась на землю. Гин усмехнулся.
- Утрите свои благородные слезы, госпожа Кучики, и пойдем дальше.
Рукия вздрогнула и посмотрела на него с удивлением.
- Что?
- Что тебя так ошеломило? Я пойду с тобой, мне весьма любопытно посмотреть, что ты предпримешь.
Кучики выпрямилась, подозрительно глядя на него.
- Мне не нужна твоя помощь, - сказала она неуверенно.
- Да я и не буду тебе помогать, - Гин качнул головой. – Я же сказал, буду просто наблюдать. Как в театре.
На ее лицо набежала тень.
- Ты негодяй, Ичимару. Ответь мне на один вопрос. Когда Пустые напали на этих людей, ты тоже просто наблюдал?
Он усмехнулся.
- Не знаю, что и ответить… А что ты думаешь, Рукия-чан?
Рукия уже открыла рот, чтобы дать волю своему негодованию, и осеклась.
- Не думаю, что даже ты можешь быть таким гнилым, - пробормотала она.
- Надо же… - хмыкнул Гин. - Похвала от Кучики Рукии… Я должен быть на седьмом небе от счастья.
- Это была не похвала, - отрезала она. Собравшись с силами, он бросила взгляд через плечо.
«Нельзя же просто бросить их там! – думала она с тоской. – Что мне делать?»
Легкий смешок заставил ее скрипнуть зубами.
- Что еще? – гневно взглянула она на Ичимару.
- Рукия-чан, твои мысли так явно отражаются на твоем лице, что это просто смешно. Может, мне сбегать в Семьдесят Девятый Район за лопатой? Чтобы ты могла их всех достойно похоронить?
Это было так низко! Рукия уронила голову, чувствуя неимоверную слабость.
- Я не перестаю удивляться тому, насколько ты подлый… - прошептала она с усилием.
- Какой смысл переживать из-за того, что ты не в силах исправить? К тому же…
Гин сделал шаг вперед и улыбнулся.
- Это такая потрясающая сцена убийства… На небольшом пространстве столько людей. У них не было и шанса к отступлению. Даже у Пустых есть эстетическ…
- Заткнись! – не выдержала она. – Ты просто псих!
Он снова рассмеялся.
- Идем.
Рукия смотрела в его спину некоторое время, а потом вздохнула и пошла за ним.

- Просто приют фантазий Элиота и Данте, - пробурчала Рукия. – Пустыня смерти.
- Не понимаю, о чем ты говоришь.
- Разумеется… Это что-то из зарубежной литературы. Я ее учила, когда жила с Ичиго.
Гин повернул к ней голову, насмешливо улыбаясь.
- И-чиго… Как там поживает этот мелкий камешек, ставший причиной краха нашего отлаженного механизма?
- Лучше не говори о нем в таком тоне, - угрожающе произнесла она.
- Ох, прости… Не хотел обидеть твоего прекрасного спасителя.
Гин остановился.
- В чем дело? – произнесла она недовольно.
- Скоро начнется дождь, - пробормотал он задумчиво.
- Откуда ты…
Вдалеке раздался глухой звук грома. Рукия поморщилась.
- Давай поищем укрытие.
- Где? – вполголоса спросила она. – Пустыня кругом…
«Ну вот, сейчас он достанет из рукава раскладную палатку и скажет: «Я еще и не то могу, Рукия-чан!»
- Вон там, - Гин указал пальцем вперед. Она сощурилась и увидела, что впереди еще один обрыв.
- Такое ощущение, что это место изрыто гигантскими червями, - проговорила она.
- Поторопись…
Они едва успели спрятаться в небольшом углублении под выступом обрыва, как начался дождь. Рукия стояла почти прижимаясь плечом к Гину. Спиной она чувствовала холодную сухую землю.
- Как не вовремя, - прошептала она.
Когда она посмотрела на своего спутника, увидела, что Гин задумчиво улыбается.
- Дежа вю…
Против собственной воли она усмехнулась, наклоняя голову.
- Да уж…
От Ичимару исходило тепло, и это ее почти удивило.
«Надо же, - лениво думала она. – Он все-таки человек, а не монстр из глубин…»
Гин медленно повернулся к ней. Выражение его лица было странно сосредоточенным, и она сразу напряглась.
- Рукия-чан…
Под ее оцепеневшим взглядом он поднес руку к ее волосам.
- Что ты…
- Не двигайся.
Кучики вздрогнула от неожиданности, когда одним стремительным движением Ичимару схватил выползшую из земляной норки, вырытой за ее головой, черную змею с красивой блестящей кожей. Рукия взвизгнула и повалилась на Гина. Тот поддержал ее за талию и с интересом уставился на рептилию, которую держал за голову двумя пальцами.
- Черт! – выдохнула Рукия, не способная вырваться из кольца его рук, не наткнувшись при этом на змею.
- В чем дело? – прозвучал веселый голос над ее головой. – Боишься змей?
- Убери ее от моего лица! – крикнула она, почти вдавившись спиной в его грудь.
- Рукия-чан, это просто маленькая змейка! Как можно быть такой трусливой?
Рукия зажмурилась в отчаянии, и услышала легкий вздох.
- Прости.
Гин резким движением швырнул змею в воздух, и она исчезла за стеной дождя.
- Жива? – прошептал Ичимару на ухо Рукии.
Она резко отстранилась и посмотрела на него с яростью.
- Черт бы тебя взял, Ичимару!
- И это человек, который прошел войну с Айзеном, - пропел он.
- А тебе это нравится, да? – сверкнув глазами, воскликнула она. – Когда я чего-то боюсь?
В лице Гина было что-то такое, что ее очень настораживало. Рукия смотрела на него, и ее переполняли эмоции, она хотела, чтобы шум хлеставшего дождя усилился и не дал ей расслышать его ответ. Увы…
- Смотря с какой стороны посмотреть… - Ичимару окинул взглядом их тесное убежище. - Если всякий раз умирая от страха, ты будешь искать защиты в моих объятьях, я не против.
Она почувствовала, что отчаянно краснеет.
- Ты… ты…
- Это шутка, Рукия-чан! – Гин покачал головой. – Ей-богу, тебе не стоит воспринимать все, что я говорю, на веру.
Рукия поморщилась и отвернулась от него. Теперь у нее было время поразмыслить и испугаться.
Гин был прав.
Она искала защиты в его объятьях. На какой-то момент она потеряла рассудок и решила, что какая-то жалкая пустынная змея опаснее, чем он.
Опаснее, чем человек, который пытался убить ее когда-то!
Рукия почувствовала, как к сердцу поступает отчаяние. Это ощущение, когда она была в его руках… это ощущение безопасности…
«Черт!»
Рукия зажмурилась и прижалась головой к стене из земли. Гин смотрел на нее и улыбался. Впрочем, он ведь всегда улыбался?

@темы: fan-fiction, Гин/Рукия, Bleach

---

Дождь для нас

Автор: Тамми
Название: Дождь для нас
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Гин/Рукия

Дождь для нас

Глава первая

Дождь начался неожиданно. Небо было бесконечно голубым, и вдруг, точно в одно мгновенье, тяжелые, синие тучи собрались вместе, и на землю хлынула вода. Рукия была в растерянности: она оказалась под проливным дождем посреди пустынной местности, а до Сейрейтея было очень далеко.
Через несколько минут торопливой ходьбы, Рукия увидела невдалеке высокое раскидистое дерево, иву. Вздохнув с облегчением, шинигами бросилась к нему. Когда Рукия забежала под завесу спускающихся до земли тяжелых ветвей, она провела рукой по намокшим волосам, радуясь, что нашла, где укрыться.
- Кто бы мог подумать, да? – раздался мягкий голос позади нее. – Посреди такого теплого дня.
Рукия подскочила как ужаленная. Медленно, она повернула голову и увидела, что в двух шагах от нее, опершись на ствол спиной, стоит Ичимару Гин.
- Э… - голос ее дрогнул. - Капитан Ичимару…
Он даже на нее не взглянул.
- Что вы здесь… делаете?
Абсурдный вопрос, она сразу же это осознала, но было поздно.
- Прячусь от дождя, - отозвался Гин снисходительным тоном.
- О, понятно…
Повисла тишина. Рукия стояла вполоборота к Ичимару и молилась про себя, чтобы дождь закончился поскорее. Из всех людей, с которыми она могла прятаться вместе от летнего ливня, Гин был самым нежеланным. С другой стороны, сбежать сейчас, выскочить под дождь было бы немного невежливо. И глупо.
Сквозь густые ветви ивы были видны просветы. Дождь не думал заканчиваться. Рукия нетерпеливо вздохнула.
- Возможно, нам стоит забраться повыше, а, Рукия-чан?
Она неуверенно пожала плечами.
- Не думаю, что это необходимо…
- Вода подступает.
Гин взялся рукой за толстую ветку над ним, и, не успела Рукия глазом моргнуть, как он оказался на дереве.
- Давай, - проговорил он с улыбкой. – Или ты хочешь промокнуть?
Она вздохнула и вскарабкалась за ним.
- Здесь почти мило, - хмыкнул Гин. – Ты дрожишь?
- Нет, - проговорила она, незаметно отодвигаясь.
- Но я же вижу. Тебе холодно, Рукия-чан? Сядь ближе ко мне.
- Н-нет, спасибо.
Гин усмехнулся.
- Обо мне ходят разные слухи, но я точно не людоед.
Она хотела бы сказать, что не поручилась бы за это, но не смогла. Рядом с Ичимару она теряла всю свою дерзость.
- Значит, ты была в Руконгае?
- Да, капитан.
- Не будь такой официальной. Зови меня Гин. Я не такой уж старый.
Рукию пробрал озноб.
- Не могу. Извините.
Она бы ничуть не удивилась, если бы сейчас из рукавов Ичимару выползла бы пара белых змей, которые придушили бы ее на месте. Не в силах совладать с собой, Рукия обхватила себя руками. Время тянулось очень медленно.
- Тебе нравится Готей, Рукия-чан?
Она наклонила голову, и с ее влажных волос упало несколько капель.
- Да, для меня большая честь…
- Бо-оже, - простонал Гин. – Какой скучный разговор. Тебе никто не говорил, что ты ужасный собеседник?
Рукия почувствовала, как ее щеки заливает краска гнева. Она непроизвольно сжала пальцы в кулаки.
- Простите, - ядовитым тоном проговорила она.
- Не прощу. Разговаривай нормально, а то мне придется наложить на тебя взыскание.
Она криво улыбнулась, все еще не решаясь даже посмотреть в его сторону.
- Вы не можете. Я не из вашего отряда.
- Могу. Ты даже не знаешь, что я могу, Рукия-чан. Знаешь, мне надоело. Счастливо оставаться.
Он легко и грациозно спрыгнул на землю и вышел под дождь. А она осталась на дереве, исполненная негодования и смущения.
«Ненавижу, ненавижу, ненавижу! Чтобы он исчез совсем!»

много-много лет спустя
Миссия, которую ей дали, с виду была очень простой. Восьмидесятый район Западного Руконгая. Всплески неопознанной реяцу. Найти, оценить обстановку, в случае необходимости обезвредить потенциального врага. После войны с Айзеном обычные задания стали казаться безобиднее экскурсий, в которые она отправлялась, когда училась в классе Ичиго. Поэтому Рукия выходила в путь, чуть ли не беззаботно напевая.
Ей не приходилось прежде бывать в Восьмидесятых районах. Поэтому, пересекая границу, она старалась быть предельно осторожной. Однако зрелище, открывшееся ее глазам, не производило пугающее или угнетающее впечатление. Скорее оно повергло ее в недоумение.
Зданий было мало, едва ли требовались все пальцы одной руки, чтобы их пересчитать. И все они пустовали. В принципе не было ни единой души на мили вокруг. Никакого движения, никакой жизни. Только ветер гонял по пыльным дорогам перекати-поле.
Шинигами достала передатчик с намерением засечь хоть какой-нибудь духовный сигнал. И вдруг ей показалось, что позади нее кто-то проскользнул. Она даже почувствовала едва уловимое прикосновение. Рукия резко обернулась, но не увидела никого. Нахмурив брови, она ждала, пока ритм сердца вернется в норму. Ей было очень жутко.
Передатчик молчал, и Рукия в сердцах его захлопнула. Она решила просто оглядеться.
Серая пустыня, куда ни кинь взгляд. Раздражение шинигами достигало предела. Между тем, начинали сгущаться сумерки, а оставаться в одиночку в этом месте после заката солнца ей вовсе не улыбалось.
Она побродила вокруг, но ничего не обнаружила. Нужно было идти дальше, но она побаивалась. Впрочем, возвращаться в Сейрейтей без отчета тоже не вариант.
«Возьми себя в руки», - мысленно прикрикнула она на себя и решительно зашагала вперед.
Небо становилось багряно-красным, и Рукия поежилась. Быстрее бы найти, что бы там ни было…
И внезапно она остановилась, точно вросла в землю. Ей не нужно было даже поворачиваться теперь: она была уверена, в этом пустынном месте она больше не одна. Но это отнюдь не вызывало в ее сердце облегчения. Рукия почувствовала, как ее накрывает почти забытое чувство неприязни и вражды.
Ветер колыхал складки хаори человека, который стоял позади нее. Она ощущала его присутствие каждой клеточкой своего существа.
Рукии не потребовалось и мгновенья, чтобы рвануть меч из ножен и на развороте нанести удар.
Удар, который был остановлен одним только пальцем Ичимару Гина. Рукия стиснула зубы, глядя в ненавистное лицо.
- Что я могу сказать, - протянул он. – Твои манеры ничуть не улучшились.

@темы: fan-fiction, Гин/Рукия, Bleach