ЧАСТЬ ВТОРАЯ
NON TIMEBO MALA, ИЛИ НИКТО НЕ ЖДАЛ ИСПАНСКОЙ ИНКВИЗИЦИИ
NON TIMEBO MALA, ИЛИ НИКТО НЕ ЖДАЛ ИСПАНСКОЙ ИНКВИЗИЦИИ
With this hand I will lift your sorrows.
Your cup will never be empty, for I will be your wine.
With this candle, I will light your way into darkness.
With this ring, I ask you to be mine.
Your cup will never be empty, for I will be your wine.
With this candle, I will light your way into darkness.
With this ring, I ask you to be mine.
Глава первая,
в которой Бьякуя говорит с Рукией, а Гин делает неожиданный ход
в которой Бьякуя говорит с Рукией, а Гин делает неожиданный ход
Carmen, voulez-vous venir avec moi?
Закатное солнце пролило на белые стены Сейрейтея мягкий янтарный свет. Это зрелище созерцала Рукия, которая сидела на татами, держа руки на коленях. Девушка ожидала окончания вечернего доклада управляющего поместьем.
Наконец Бьякуя отослал старика и обратил взгляд на сестру.
— Твое возвращение стало неожиданностью.
— Прошу простить, что не предупредила заранее. И поздравляю с назначением, брат. Я рада и горда тем, что вашу кандидатуру одобрили.
Во взгляде главы клана Кучики мелькнула тень насмешки, и Рукия знала, чем это вызвано. Бьякуя был в принципе единственным претендентом на сей пост. И дело вовсе не во влиянии знати.
Сой Фонг не собиралась уступать кому-то пост капитана Второго отряда и звание Командующего спецсилами. Этот чин был пределом ее мечтаний. Унохана мягко дала понять, что власть развращает, и ей не улыбается руководить всем Готеем. Рукия вспомнила рассказ Гина о том, как Рецу разделалась с однокурсником в Академии за то, всего лишь, что он дернул ее за косичку, и внутренне поежилась.
Комамура придерживался позиции Уноханы. Киораку и Исшин отказались чуть ли не хором — им хотелось радоваться жизни и попивать саке. Зараки пост никто не предлагал, Маюри радовался этому факту, позабыв о том, что и его кандидатуру обошли. Хицугая был слишком молод, Укитаке — болен, а изгнанные когда-то капитаны по их собственному заверению «в гробу видали Готей».
Поэтому Верховным Главнокомандующим назначили Бьякую, и по Сейрейтею поползли насмешки об аристократах, дорвавшихся до власти.
— Не думаю, что ты здесь только для того, чтобы поздравить меня, — спокойно проговорил Бьякуя.
— Только отчасти.
— Тогда в чем дело?
Рукия поведала о последних событиях, Бьякуя выслушал ее, не перебивая, но особого интереса не проявил.
— Пока речь идет об одной только представительнице королевского двора Ада. Это не повод для паники.
— Эти демоны очень сильны.
— Я не сомневаюсь. Однако мы не можем вмешиваться в их внутреннюю политику, пока их действия не затронут нас.
— Но они уже нас затронули, брат! — горячо возразила Рукия. — Их Пустые нападают на Каракуру!
— Задача вашего отряда — защитить этот город, который считается центром духовной энергии. В природе Пустых разбираться необязательно. А улаживать конфликт с сестрой предоставь Сайто.
— Он намеревался просить помощи у Сейрейтея.
— Однако до сих пор не попросил. Рукия, твоя задача определена четко. Атакой на Сацу ты не улучшила ситуацию.
— Если эта… Если она откроет Врата Ада, вы понимаете, чем нам всем это грозит?
— Тебя это не должно заботить.
От удивления Рукия едва не утратила дар речи. Бьякуя был убийственно спокоен. Видимо, ей не удалось скрыть негодование, потому что он заговорил вновь.
— Я уже получил информацию от одного человека и считаю, что мы владеем ситуацией.
— От кого?
— От того, кто сопровождает Сацу. От Ичимару.
Руки девушки стиснули ткань хакама. Вот это сюрприз.
— Брат, вы виделись с ним?!
— Да. Он знает о твоих подозрениях. И решил разубедить тебя лично.
— У него была такая возможность, — пробормотала Рукия и вздрогнула, когда до нее дошел смысл его слов. — Лично?
— Да, он хочет с тобой поговорить. Сейчас Ичимару в саду, если желаешь, найди его.
В воспоминаниях Рукии тут же промелькнуло лицо брата, когда она в горячке повторяла имя Гина. Понял ли Бьякуя?.. Нет, об этом лучше не думать.
— Прошу меня простить, — еле слышно сказала она, поднимаясь на ноги.
Гин стоял у пруда, когда Рукия увидела его. Он услышал ее шаги и повернул голову, как всегда насмешливо улыбаясь.
— Ты прибежала просить помощи у брата, — сказал он насмешливо. — Рукия-чан…
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, приблизившись.
— Решил сгладить впечатление от нашей последней встречи. Ну и заодно поздравить твоего брата с вступлением в новую должность.
Рукия закатила глаза и почувствовала, как он сжал ее в объятьях. Ее сердце мгновенно отозвалось, она прильнула к нему, позабыв обо всем, что творилось вокруг.
— Больше не хочешь порубить меня на кусочки? — шепнул он ей на ухо. — Ты была великолепна…
— Удивительно, что тебя не бросили в камеру, — отозвалась она грубым тоном.
— Я нужен Готею на свободе… Твой уважаемый брат считает, что все контролирует.
— Где она?
— Все еще в Генсее.
— Ты к ней вернешься?
— Да.
Рукия высвободилась из его объятий и посмотрела Ичимару в глаза.
— Что ты рассказал моему брату?
— Сказал, что не собираюсь открывать Врата.
— И он поверил?
— Поверил.
Гин присел на траву, и Рукия устроилась рядом. У нее был миллион вопросов, но она уже неплохо знала характер Ичимару, чтобы поддаться порыву.
— Я должен извиниться за долгую разлуку? — улыбнулся Гин, сжимая ее руку в своей.
Рукия покачала головой, пытаясь сохранить спокойствие.
— Но за то послание я была готова тебя убить.
— Сама виновата, Рукия-чан. Мы ходили по одним и тем же улицам… Я все время ждал, что ты покажешься из-за поворота. Печальное ожидание…
— Гин, я долго тебя искала, — пробормотала она, внезапно ощутив потребность в оправданиях. — В Генсее, потом в Уэко Мундо… Я…
— Я бы сам тебя нашел.
— Почему ты опять должен уйти? — вырвалось у нее.
Ичимару поцеловал ее ладонь.
— А кто защитит мир, в котором живет моя Рукия?
— Более неправдоподобную причину трудно представить.
— Может быть…
— Нет ничего более относительного, чем добрые намерения… Когда речь о тебе. Все-таки, что происходит?
— Тебе это так важно? — приподнял он брови. — Хочешь увязнуть в политике?
— Что-то мне подсказывает, что Сацу для тебя не просто политика.
— Ты ревнуешь или я льщу себе?
— Ичимару, это вовсе не смешно, — обронила она, пощипывая пальцами траву. — Но если ты не хочешь говорить, не надо… Ты вновь поставил меня в идиотское положение. Если я права, мне будет плохо. Если ошибаюсь — обидно… Чего желать? В любом случае, ты будешь надо мной смеяться.
Гин хмыкнул и коснулся пальцами ее волос.
— Это так ужасно?
— Я хотела бы смеяться вместе с тобой.
— Ты становишься взрослой.
— Уже давно такой стала.
Пару минут они просидели в молчании. Рукия смотрела на землю, словно там были написаны ответы на ее вопросы. Присутствие Ичимару словно до предела натянуло в ее душе какую-то струну. Поверить в то, что он рядом было сложно, еще страшнее было представить, что он вновь ее оставит.
— Ты теперь в отряде Куросаки Ичиго, — бросил Гин вдруг. — Формально…
— Да… Я в патруле Каракуры. Кажется, я навсегда связана с этим городом…
— Тебе нравится быть среди этих людей?
— Да, они ведь мои друзья… Почему спрашиваешь?
— Особых причин нет, — Гин вновь переплел их пальцы. — Просто любопытно, как могут сотрудничать такие разные люди…
— В Готее тоже не все одинаковые, знаешь ли. Впрочем, твоя позиция меня не удивляет. Гриммджо тоже так думает. Он даже придумал нам прозвище — толподурки.
— Толподурки? — протянул Гин. — Не верю, что говорю это, но я готов пожать руку… лапу… В общем, я отдаю должное Гриммджо-куну. И Куросаки-кун, безусловно, лучше всех годится на роль лидера в данной ситуации…
— Гин, ты вечно ищешь повод прицепиться к Ичиго! — возмутилась Рукия.
— Упаси бог.
— Думаешь, я не замечаю? Ты не любишь его.
— А кого я люблю? — фыркнул Ичимару.
Улыбка в глазах Рукии погасла. Гин бросил на ее лицо долгий взгляд и неохотно поднялся.
— Не лей напрасно слез и не убивайся, Рукия-чан. Я найду тебя в Генсее очень скоро. Ты не успеешь заскучать.
— С чего вдруг? — буркнула Рукия, поднимаясь следом.
Гин легко поцеловал ее в губы и добавил тише:
— И будь осторожнее с Сайто. Как бы он не решил поймать меня на чувстве к тебе.
Рукия вздрогнула.
— О чем ты?
— Надеюсь, этого не случится. Но мне трудно защищать тебя издали. Будь осторожна.
Глава вторая,
в которой Гин и Сацу приходят в гости
в которой Гин и Сацу приходят в гости
Как люди от любви глупеют всякий раз!
Ичимару свое слово сдержал, только Рукия не была уверена в том, что этому следует радоваться. Он появился в доме Ичиго во время одного из собраний отряда, но пришел не один, а вместе с Сацу.
Этот визит не был как гром среди ясного неба, Гин вежливо предупредил Ичиго, но о том, что Сацу также придет, сообщить не удосужился. И теперь Рукия сидела в углу гостиной дома Куросаки, раздираемая противоречивыми чувствами.
— Ну, — на правах лидера хмуро заговорил Ичиго. — Ничего не собираешься объяснить, Ичимару?
Гин пожал плечами.
— Спрашивайте, Куросаки-кун. Буду рад просветить.
— Для начала: какого черта от Бьякуи поступил приказ не атаковать тебя?
По губам Ичимару скользнула улыбка.
— Мотивы капитана Кучики всегда были загадкой для умов простых смертных. Но думаю, причина в моей спутнице. Я, можно сказать, временно стал хранителем Сацу-сан, а это важная персона среди знати Ада.
— Если точнее, я дочь королевы, — вступила в разговор Сацу. — То есть, принцесса!
— Ваш брат считает, что вы собираетесь открыть Врата Ада, — сказал Ичиго.
— Это просто предположение Сайто, — передернула плечами Сацу.
— Так или иначе! Какого черта вы творите в моем городе?!
— Зачем же так кричать? — обиделась Сацу, и Ичиго заскрежетал зубами.
— Моя задача — защищать местных жителей, а вы угроза для Каракуры.
— Куросаки-кун, тебе никогда не приходило в голову, что от твоей защиты некоторым хочется сбежать?
— Заткнись, Ичимару! Твое место — в тюрьме! Не понимаю Бьякую!
Гин прикрыл глаза ладонью.
— О, мой душевный покой, прощай, сдается мне, мы свидимся нескоро…
— Если вы не собираетесь открывать Врата, каковы ваши цели? — спросил Исида холодно. — Уж простите наше сомнение, но странно видеть человека, однажды развязавшего войну в Каракуре, в сопровождении демона с благими намерениями.
— Это внутренние дела Ада, — сказала Сацу, со скукой глядя в потолок. — Гин, что мы здесь делаем? Почему мы должны что-то объяснять этим людям, они странные.
— Угроза того, что Врата откроются, есть? — спросила Рукия негромко.
— У нас нет такой цели, Рукия-чан, — ядовито улыбнулась Сацу.
Но Рукия на нее не смотрела. Она в упор глядела на Ичимару, и тот наконец наклонил голову.
— Есть.
— И что это значит? — прошептала Орихиме.
Улькиорра отвел взгляд.
— В худшем случае — смешение энергий, коллапс и… конец миру таким, каким мы его знаем.
— То есть, практически то, что планировал Айзен, — заметил Ренджи.
— Нет, — Улькиорра покачал головой. — Айзен-сама в своих расчетах опирался на принципы управления энергией шинигами. То есть, стабилизацию.
— Но пустофикация…
— То же самое, просто с обратной полярностью. Я понял это, когда… — Шиффер запнулся, но выражение его лица не изменилось. — Впрочем, не имеет значения. А Ад — совсем другое. Там скрыт Хаос, поэтому это самое закрытое измерение. Я ошибаюсь, командующий Ичимару?
Гин сладко улыбнулся обожаемому противнику.
— Славно слышать такое обращение, как в старые добрые времена, да, Улькиорра-кун?
— Я знала, что если наследница покинула пределы Ада, все серьезно, — вздохнула Рукия.
— Я не наследница, Рукия-чан, — заметила Сацу. — Наследник — мой брат.
Кучики смерила ее неприязненным взглядом.
— Была бы весьма признательна, если бы ты обращалась ко мне по фамилии.
— Прости, подхватила от Гина, мы слишком много времени проводим вместе, — обворожительно улыбнулась Сацу. — Но Кучики звучит как-то грубо и не идет такой милой девушке… Такое ощущение, что эту фамилию тебе прилепили напрасно.
Злая аура, как у Ичимару. Понятно почему, со свойственным всем демонам нарциссизмом, она любит его. Рукия скользнула взглядом по комнате и поняла, что все подавлены не меньше нее. Лишь спустя мгновенье она осознала, что все встревожены новостью о возможном конце света.
Беспечен был только Ичимару, он словно наслаждался гнетущей атмосферой.
— Значит, вы нам не расскажете, что происходит, — подытожил Ичиго. — Нападать на вас запретил Бьякуя. И все, что нам остается, — сложа руки ждать конца света.
— Вы же люди, что вам остается, — немного удивленно отметила Сацу.
«Это ты обобщила», — подумала Рукия, невольно усмехнувшись.
— Конец света, — вновь повторил Ичиго, пытаясь подчеркнуть драматичность их положения, и, разумеется, откликнулся на этот трагический тон Ичимару.
— …И видел я выходящих из уст дракона и из уст зверя и из уст лжепророка трех духов нечистых, подобных жабам… — нараспев проговорил он. На него со всех сторон посыпались крики «Заткнись!». Гин вздохнул и пожал плечами: — Не обязательно так нервничать.
— Ты заключил сделку с Готеем, — заметила Рукия. — Хотела бы я знать ее условия…
С сумрачным взглядом она встала со стула и направилась к двери.
— Э… Рукия? — окликнул ее Ичиго.
— Мне не хочется играть в игры Ичимару. Пусть делает, что должен, я просто буду выполнять приказ брата. Моя задача — патруль Каракуры.
— Минуту, Рукия-чан! — властно окликнула ее Сацу.
— Я же просила меня так не называть, — огрызнулась Рукия.
— Если ты идешь гулять, я пойду с тобой. Мне надоело тут сидеть.
— Извини, но…
— Сацу-сан, вы собираетесь бросить меня одного? — осведомился Гин, и Рукия отметила, что его голос прозвучал как-то странно. Почти жестко.
— Я пытаюсь завести новых друзей, — ядовито заметила Сацу. — Мне нет дела до твоих старых врагов. Увидимся на нашем месте, Гин!
Не успела Рукия моргнуть, как Сацу подхватила ее под локоть, увлекая за дверь. Последним, что Кучики увидела, прежде чем оказаться за порогом, была напряженная улыбка Ичимару.
Глава третья,
в которой Рукия терзается разными мыслями
в которой Рукия терзается разными мыслями
Divide et impera
— Милый город, не правда ли?
Рукия ничего не ответила на реплику Сацу. Ей сейчас больше всего хотелось побыть наедине с собой посреди вечернего города, который был окутан серой мглой и неясным светом фонарей.
В глубине души она чувствовала только одно — обиду на Ичимару. И совладать с этим чувством Рукия не могла при всем желании.
— Гин странно относится к Каракуре — и любит, и не любит… Он вообще противоречивый.
— Если ты собираешься говорить об Ичимару, я не лучший собеседник.
— Почему?
— Потому что я плохо знаю этого человека.
Сацу вдруг замерла и указала вперед на автомат с напитками.
— Хочу это!
Рукия закатила глаза.
— Будь ты хоть тысячу раз принцесса, я тебе на службу не присягала! Ичимару — твоя нянька, меня уволь…
— Не будь такой жадной.
В итоге Рукия решила пощадить собственные нервы и купить Сацу мандариновый сок. Отделаться от полудемона было сложно.
Они сели на скамейку рядом с автоматом, разглядывая редких прохожих.
— Мой брат вызвал Пустых в Каракуру, — неожиданно сказала Сацу, потягивая сок. Рукия ничуть не удивилась этой новости. — Он узнал, кто ты. И решил выманить Гина, втравив тебя в схватку.
Кучики поджала губы, и Сацу посмотрела на нее с неприязнью.
— Ты понимаешь, кто на самом деле виноват в том, что под угрозой оказались здешние люди? Ты и только ты. Гин все равно пойдет со мной, что бы я ни задумала. Но твоя способность мешаться под ногами крайне досадна.
— Ичимару не собачка на поводке.
— Я знаю. А ты считаешь, что хорошо его изучила только потому, что он любит тебя? Такие люди как он подмешивают яд в вино возлюбленной для того только, чтобы в решающий момент выбить бокал из ее рук. Ему нравится играть с людьми. К тебе он стремится, как абсолют стремится к нулю. Но одна игрушка не сможет тешить его вечно. Тем более такая унылая и однообразная как ты.
Рукия опустила веки.
— Я возвращаюсь домой.
— Я не закончила.
— Не имеет значения.
Кучики встала со скамейки и взглянула Сацу в лицо.
— Предупреждения, угрозы, манипуляции… Всего этого в моей жизни было достаточно. Я не из тех людей, которые считают, что за чувство нужно бороться, и любовник становится призом в игре. Не растрачивай на меня свое актерское мастерство, это представление слишком бледное на фоне того, что когда-то передо мной разыграл Ичимару.
Оставив Сацу неподвижно стоять у скамейки, Рукия направилась к дому Ичиго, чувствуя на губах горечь осеннего ветра. Она не лгала. После всего, что делал Ичимару, попытки других людей ранить ее казались смехотворными.
Ичимару больше не появлялся, а итогом состоявшихся переговоров Рукия даже не подумала поинтересоваться. Ее повергала в бешенство мысль, что Гин втянул ее в тошнотворную интригу, отдававшую привкусом дешевой мелодрамы. Совсем недавно она чувствовала себя виноватой в том, что сказала полную глупость после первой же ночи, которую они провели вместе. Сейчас чувство вины полностью улетучилось.
Состояние тихой ярости подруги не осталось тайной для Ичиго. Спустя два дня после визита Ичимару Куросаки в лоб заявил Рукии:
— Рукия, я хочу понять, что с тобой происходит.
— Что ты имеешь в виду? — спокойно отозвалась она.
— Ты… ты отдаляешься! — Ичиго погрузил пальцы в волосы, его взгляд был полон тревоги. — И я ничего не могу поделать с этим!
— Глупости.
Ичиго коротко вздохнул и заговорил вновь:
— Я просто хочу понять: это из-за Ичимару? Или что-то еще? Тебе нужна моя помощь? Потому что я хочу помочь!
С неожиданной ясностью, Рукия поняла, что Ичиго на пределе. Еще бы. Иначе он не завел бы такого разговора: для него признаваться, что он не знает, чем помочь, все равно что гвозди есть.
Ее кольнула вина за то, что она заставила его волноваться. Но вся беда в том, что она не сможет объяснить ему, потому как сама в себе не может разобраться.
Холодность ее натуры впервые вступила в яростную схватку с огнем удушающих, противоречивых чувств. С одной стороны — ясность ума и преданность делу, гордость и внутреннее достоинство — все, что ей дорого!
И с другой стороны Ичимару — нежность и страсть, ревность и отчаяние, и страх…
Она чувствовала, что перестает быть собой, когда думает о нем, и, как это ни парадоксально, рядом с ним осознавала, что по-настоящему живет. Потому что Гина не интересовало ни спасение мира, ни возрождение Готея, ни идеальная дружба, ни предназначение шинигами. Его интересовала она — ее мысли, поступки, слова, срывающиеся с ее губ, и то, чем живет ее сердце.
Рукию преследовало смутное чувство того, что Ичимару никогда не сможет ее делить с кем-то, поэтому отталкивает ее и опускает ее, и уходит сам. Не верит, что она может оставить всех ради него.
— Ичиго, это Сацу, — нашлась она вдруг. — Она сбивает меня с толку.
Ичиго нахмурился, но явно успокоился. Несмотря на то, что больше всего на свете он боялся соблазнительных женщин, особенно обнаженных (особенно Йоруичи и Рангику, ведь из всех обнаженных женщин они были самыми соблазнительными, ну и наоборот), Куросаки с присущей сильному полу снисходительностью не считал женщин угрозой. Даже женщин-наполовину демониц.
— Рукия, она просто нас провоцирует. И я не дам ей причинить тебе вред.
— Дело не в этом, — воскликнула Рукия с излишней горячностью. — Она скрывает что-то важное.
— Это понятно, но мы будем наготове. Сейчас нет нужды торопиться с выводами. Я не верю ни Сайто, ни Сацу. Мы будем опираться на собственные силы. Не обращая внимания на маленькое представление Ичимару.
— Маленькое? — ее губы искривила усмешка. — О, если речь идет об Ичимару Гине, то следует говорить о трагикомедии в пяти актах с прологом, эпилогом и аморальной моралью в конце.
— Аморальная мораль испортила твою пылкую речь, — съязвил Ичиго.
— Заткнись.
Настроение Рукии заметно поднялось, однако кармические весы недолго склоняются в одну сторону, поэтому тем же вечером Ичимару вновь заявился в доме Ичиго вместе со своей принцессой.
Рукия уже не знала, куда деваться от негодования, но снова сбегать из дома показалось ей малодушием.
Поэтому она под первым благовидным предлогом ушла на кухню. Видеть Ичимару рядом с Сацу все-таки было неприятно.
— Чтоб их всех, — пробормотала Рукия, опершись спиной на стенку холодильника.
— Знаешь, я надеялся, ты поймешь, что я прихожу сюда не ради того, чтобы лицезреть Куросаки-куна.
Рукия повернула голову и увидела, что Ичимару стоит, опираясь спиной на противоположную стенку холодильника. Отлично, просто кадр из манги.
— Интересно почему ты приходишь, — отрезала она. — О Сайто у нас не больше информации, чем у вас.
— Рукия-чан, мы можем поговорить спокойно?
— А мы и говорим спокойно. Хотя, должна признаться, разговаривать с тобой у меня сейчас нет никакого желания.
— Чем же я провинился?
— Мне правда нужно объяснять это?
— Хорошо, задам вопрос иначе. Что ты увидела нового, что тебя так покоробило? Кроме того, что Ичимару Гин обратился к отряду Куросаки Ичиго. Да уж, половина этого отряда мечтает видеть мою голову отдельно от тела, другая половина хочет видеть мою голову отдельно от тела и разрубленную надвое. Оцени жертвы, на которые я иду…
— Ичимару, оставь в покое моих друзей.
— Что ты, я не жду, что ты примешь мою сторону. В конце концов, кто они и кто для тебя я.
«Ну давай-давай, переверни все с ног на голову. Как обычно…»
— Я совсем недавно думала, что ты хочешь открыть Врата Ада.
— Моя дорогая, что же тебя в этом разубедило?
— Ты же сам сказал! — она в ярости повернулась к нему, и Гин тут же шагнул к ней навстречу.
— Значит, когда я говорю, что не собираюсь крушить вселенную, ты веришь мне на слово, а когда говорю, что ты мне дорога, требуешь доказательств? А потом меня еще спрашивают, почему я не верю в женскую логику…
— Жаль, что мы не можем вместе посмеяться над этой шуткой! — прошипела она возмущенно.
— Рукия, ты же не веришь тому, о чем думаешь.
— Я уже не знаю, чему мне верить! То, что я вижу, мало меня успокаивает, я…
Гин погладил ее по щеке, и что-то в его взгляде оборвало ее на полуслове.
— Не бойся, ты все поймешь, — сказал он нежно. — Просто не убегай, я прошу. Если я не смогу до тебя дотянуться, все выйдет из-под контроля.
«Тогда не уходи с ней! Останься со мной!»
Она опустила ресницы, испугавшись, что в ее глазах отразится этот немой крик.
Гин повернулся к выходу, и Рукия медленно проговорила:
— Ичимару… Когда мы были там… Ты уже знал, что уйдешь с ней?
— Знал, — ответил Гин негромко.
— Из-за того… Из-за того, что сейчас происходит, ты помог вернуть мне силу?
— Отчасти.
— Понятно…
Ичимару повернул к ней голову, но Рукия на него не смотрела.
— Мы скоро увидимся. Улыбайся, Рукия-чан. Ради меня.
Гин вышел, и Кучики опустилась на стул, размышляя о его словах. Сердце ей подсказывало, что Ичимару не лгал. Но тот факт, что он хранит молчание о своих целях, ее смущал. Что же связывает его с Сацу? И что он сказал Бьякуе?
Поддавшись мгновенному порыву, Рукия выскользнула из дома через черный ход и в мгновение ока вскарабкалась на крышу. Можно было вздохнуть с облегчением — небо всегда будет ее лучшим другом.
Однако остаться наедине с собой ей не удалось. Внизу раздались приглушенные голоса, которые Рукия мгновенно узнала — это были Сацу и Гин.
— Думаешь, они поверили? — говорила Сацу.
— Удивительно, но да.
— Несмотря на твое прошлое?
— Мое прошлое? Сацу-сан, в этой компании два арранкара.
— А твоя Рукия-чан?
— Она поверила, я уверен.
— Что же, возможно, ей так проще. Иначе она бы сошла с ума от ревности.
— Рукия-чан верит в то, что жизненные сценарии предсказуемы, и не теряет голову от жалких чувств.
— А… Мозг руководит сердцем? Как мило…
— Сацу-сан, давайте уже уйдем отсюда.
— Как скажешь… Ты какой-то напряженный, Гин…
Голоса растаяли в тишине, и Рукия опустилась на спину, закинув руки за голову. На небе уже вспыхивали одна за другой звезды — девушка рассеянно смотрела на них.
— Кучики-сан!
— Что случилось, Иноуэ? — Рукия даже не шевельнулась.
— Я только что узнала. Ичимару-сан снова приходил?
— Да.
Орихиме подобралась ближе и присела рядом с Рукией.
— Что произошло, Кучики-сан?
Рукия скосила на нее глаза и вновь обратила взгляд к небу.
— Ничего, — бросила она коротко.
— Но я ведь вижу.
— Ничего, Иноуэ, и давай не будем об этом.
Лицо Орихиме омрачилось.
— Я… я хочу, чтобы вы знали, я друг вам.
Рукия вздрогнула и тут же ей стало стыдно за то, что она вынудила Орихиме напоминать об очевидных вещах. И тогда она решилась на признание.
Рукия резко выпрямилась, села и обхватила руками колени.
— Я увидела то, что боялась увидеть, — сказала она еле слышно.
Этих слов оказалось достаточно. Тишина окутала девушек, но это была приятная тишина, несмотря на то, как грустно было обеим.
Орихиме любила Рукию. Она любила ее как осознание того факта, что когда-то глядя на Кучики, она смогла перешагнуть через собственные страхи и стать сильнее. Она любила ее сильнее, чем кого бы то ни было потому, что эта любовь была для нее самой трудной.
И хотя она давно поняла, что не сможет примирить всех, ради Рукии она готова была рискнуть.
Она должна была поговорить с Сацу.