Название: Сначала уйди, а потом возвращайся в подходящий момент
Фандом: Gintama
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: It’s fluff, baby. В конце. ООС. И еще: мне история с трубкой покоя не давала.
Рейтинг: G
Пейринг: Гинтоки/Цукуё
читать дальше
Сначала уйди, а потом возвращайся в подходящий момент
— Гин-сан!
— Отвали, — Гинтоки накрыл подушкой голову, стараясь отгородиться от чересчур звонкого голоска. Похмелье и любые внешние звуки — это вещи несовместимые.
— Гин-сан, проснись, полдень уже! — Гину показалось, что его подкидывают в воздух, в действительности, его отчаянно тормошили за плечо. — Да просыпайся же!
Подушка сползла с лица Гинтоки, и он с трудом разлепил веки. У его футона сидел явно встревоженный Сейта.
— Проснулся наконец Гин-сан. Скорее вставай, мама позвала тебя…
— Не шуми, — выдавил Гин, справляясь с тошнотой. — Ты вгоняешь мне гвозди в мозг, понимаешь? Я сейчас не в этом мире, ты мужик, значит, должен понять.
— Что ты говоришь, Гин-сан! — вознегодовал Сейта. — Я не пью саке, я ребенок!
— А это не важно, — монотонно продолжал Саката. — Возраст не имеет значения… Это не размер.
— Чего?
— Я говорю о том, что это уже должно быть у тебя в генах. Это как специальная хромосома, которая говорит «Эй, мужик должен уважать другого мужика и позволить ему выспаться, когда организм требует».
— Сейчас не время! Мама просит тебя прийти, сестренку Цукуё ранили!
Повисло молчание. Гинтоки смотрел в потолок мутным взглядом. Сейта неторопливо цокнул, требуя внимания к своей драматической новости.
— Ты слышал? Сестр…
— Что не так с этой женщиной? — простонал Гин, прикрывая глаза. — Почему она всегда притягивает неприятности?
— Она не притягивает неприятности! — горячо проговорил Сейта. — Она защищает Йошивару.
— Она доказательство того, какая дохлая система матриархат.
Мальчик потянул Гинтоки за руку.
— Гин-сан, пожалуйста, пойдем, сестренке станет лучше, если она тебя увидит. Ты же знаешь, как она любит с тобой разговаривать.
— Послушай-ка! — Гинтоки привстал. — Я вчера пил всю ночь! Это больше десяти бутылок саке. И я в разгаре траура по поводу того, что Кецуно Ана вернулась к своему демоническому мужу-извращенцу. Если кому-то и нужно утешение, так это мне.
— Значит, я скажу маме, что ты придешь позже, — рассердился Сейта и выбежал из комнаты.
«Позже, да… Когда-нибудь».
Гинтоки брел по дороге, полусонно разглядывая прихожих. Гейши, гейши, гейши, бродяги, гейши, уродины, Хаттори, гейши… Интересно, куда попрятались все преступные элементы? Все еще привыкают к ультрафиолету? Или Хьякка рыщут по городу?
«Что она делает… Эта тупица!»
В этом суть каждой женщины. Как бы плоха ни была ситуация, они умудряются довести ее до критического состояния. Неужели нельзя было сразу попросить о помощи? Великий спаситель Йошивары не зря носит такое прозвище.
Гин уже был у дома Хиновы. Когда он протянул руку к седзи, они вдруг отъехали в сторону, и в дверном проеме показалась Цукуё.
Рука Гина застыла.
— Что ты делаешь, Гинтоки? — ровным тоном спросила Цукуё.
— Не в этот раз, — мгновенно отозвался он. — Никаких извращенных гимнастических выкрутасов! Видишь, где моя рука? Не там, где надо!
— Где надо? — ядовито переспросила она.
— Где могла бы быть, — поправился Гинтоки.
— А почему ты до сих пор тянешь ее туда, где она не должна быть?
— Опять, — Гин опустил руку, качая головой. — Ты такая несправедливая!
— Что ты здесь делаешь вообще?
— Что может взрослый мужчина делать в городе, полном ласковых женщин?
— О-о. Ты разбогател?
— Хинова-сан мне предоставила пожизненный кредит.
— Как это опрометчиво, — улыбнулась Цукуё. Улыбка как всегда смягчила черты ее красивого лица.
— Эй-эй, я разве похож на человека, неумеренного в желаниях своих?
— Ты не хочешь услышать ответ на этот вопрос, — девушка наконец шагнула на залитую солнцем улицу, оставив седзи незадвинутыми. — Хинова будет рада тебе, проходи. Или хочешь сразу отправиться на поиски приключений?
— Поиски приключений? — хмыкнул Гинтоки. — Миленькая метафора. Какая скромница наша Куртизанка Смерти.
Упоминание о памятном вечере заставило Цукуё вспыхнуть как маков цвет.
— В общем, делай, что хочешь! — бросила она и, отвернувшись, пошла вперед.
— Так ты не ранена? — спросил Гинтоки вполголоса.
— А. Это ерунда.
— Вот как, — он сделал к ней шаг. — И сейчас — снова в бой?
Лицо Цукуё заметно помрачнело.
— Идем мстить? — подсказал Гин.
— Некому мстить, — отозвалась она с ноткой досады в голосе. — Это был мой собственный чертов кунай… Теперь Хинова думает, что я заработалась.
— А-ха. Киллер-трудоголик.
— И она отправила меня наверх, — вздохнула Цукуё. Из рукава ее юкаты выскользнул свиток, который, стремительно развернувшись, коснулся земли. — По магазинам.
— Это список? — осведомился Гинтоки, всем своим видом выражая ужас.
— И конечно, отказать я не могу. Это ведь работа.
— Вы женщины любите размах, да? Закупаться так оптом, да? Хотя нет, о чем я, для вас это розница.
Удивленная Цукуё повернула к нему голову.
— О чем ты болтаешь, Гинтоки?
— Мне интересно, где верблюд, который повезет твои покупки?
Ее улыбка стала насмешливой.
— К чему ты клонишь? Уж не хочешь ли ты, чтобы я наняла тебя, Ёрозуя?
— Как ты пришла к такому выводу, глупая женщина?
— Так и быть, ты нанят.
— Знаешь… Нет нужды быть такой унылой. Это всего лишь покупки. Это не банкротство студии Sunrise.
— Как будто меня волнуют эти мелочи, — отозвалась Цукуё, мельком оглядев яркие витрины. — В меня срикошетил собственный кунай. Может быть, Хинова и права. Может, мне пора оставить Хьякка.
— Хинова-сан так сказала?
— Не совсем, но… Она сказала, что хотела бы для меня более спокойной жизни.
— Спокойной жизни в Йошиваре? — не без снисходительности в голосе уточнил Гин.
— Тебе не понять, — вздохнула Цукуё.
— Когда я в последний раз пожелал себе спокойной жизни, на меня свалились очкарик-отаку, сильная как монстр инопланетянка и собака-мутант.
Услышав эти слова, Цукуё улыбнулась.
— Ты очень счастливый человек, Гинтоки.
Он пожал плечами, ничего не отвечая. Помедлив, она направилась к ближайшей витрине.
— Я впервые в этом торговом центре…
— А где жители Йошивары закупаются?
— По-твоему, у нас нет магазинов?
— Есть, секс-шо… Специализированные.
Девушка пропустила его слова мимо ушей, она читала список Хиновы. А потом жизнь для Гинтоки превратилась в ленточный конвейер — Цукуё выбирала то, что ей было нужно, шла к кассе, платила и передавала пакеты с покупками в руки Гина. И вычеркивала пункты из списка с такой же решимостью, с какой метала кунаи.
Прошло два часа.
— Сколько еще? — обреченно спросил Гинтоки.
— Один.
— И что это? DVD-издание избранных гороскопов от Кецуно Аны?
— Не думаю, что это подойдет, — пробормотала Цукуё, вид у нее был странно нерешительный. — Видишь ли, последний пункт — я должна себе купить подарок…
— Типа, сдачу оставь себе? — приподнял брови Гин. — Тебе пять лет?
— Не болтай глупости.
Гинтоки хмыкнул, перехватывая поудобнее пакеты.
—Ok. Покупай — и возвращаемся. Хотя можешь перед этим угостить меня парфе. Ко мне вернулся аппетит.
— Да но… — Цукуё задумчиво пожала плечами. — Я никогда не покупала подарки самой себе. К тому же, я не знаю, чего хочу.
— Какая не новая для женщины жизненная установка! Just do it.
— Хах.
— Я хочу есть. Решайся быстрее.
— Ладно, это неважно, — Цукуё свернула список и сунула его в рукав. — Уверена, Хинова пошутила. Возвращаемся, Гинтоки. У нас тебя покормят.
— Я похож на человека, который работает за еду?
— Ну вообще-то…
— Это был риторический вопрос.
«И зачем я это делаю…»
Гинтоки бродил по торговому центру, надеясь, что хоть что-то привлечет его взгляд. Еще он надеялся на то, что саке окончательно выветрится, но похоже, вчера ему посчастливилось напиться редкой дряни.
После того, как они с Цукуё вернулись, и Хинова угостила его обедом, Гин направился в район Кабуки, но не домой, а в тот торговый центр, где они закупались с Цукуё.
Когда он приблизился к прилавку сувенирного магазинчика, к нему навстречу вышел сияющий улыбкой консультант.
— Вы ищете что-то конкретное?
— Мне нужен подарок женщине, — положился на специалиста Гинтоки.
— Это ваша… — продавец заговорщически подмигнул, и Гин похоронным тоном отозвался:
— Нет, это не моя мать.
— Я не это имел в виду, — смутился продавец. — Молодая девушка?
— Пятидесяти ей точно нет.
— Красивая?
— Вы настолько одиноки?
— Я просто пытаюсь понять, что может понравиться вашей знакомой, — пролепетал продавец. — Эм… может цветы?
Гинтоки поднял на него сумрачный взгляд.
— У вас есть цветы?
— Э… нет, но…
— Вы бы еще предлагали детям конфеты, а потом убегали.
— Дети уже не те, — торопливо заговорил продавец, явно желая угодить клиенту. — Вчера я видел на улице, как один подросток, совсем молодой, надел наручники на милую девчушку.
— Может, она не возражала.
— Возражала. Настолько, что разорвала цепь наручников будто бумажное полотенце и вырубила мальчишку одним ударом зонта.
«Для начала, как этот садист умудрился надеть на нее наручники? Это же сложнее, чем нацепить намордник на Садахару. Она, что, спала на улице, эта тупица?»
— Как насчет духов? — вежливо предложил продавец, и Гин вспомнил о своей цели. — «Аромат любви», к примеру.
— «Аромат заварушки» разве что.
— Мм… Тогда может быть, украшение? У нас широкий выбор канзаши.
— А есть в виде кунаев? — оживился Гинтоки.
С продавца уже градом катил пот.
— Косметика? — пискнул он.
— Нет.
— Сборник романтических комедий?
— Нет.
— Набор шоколадных конфет с ликером?
— НИ ЗА ЧТО!!!
— Благородный покупатель, у меня опускаются руки… — жалобно проговорил продавец.
Однако взгляд Гинтоки уже привлекли красиво выложенные на витрине трубки и мундштуки.
«Не говори ерунды. У меня никогда не было такого дешевого дерьма. Моя трубка не была ширпотребом, это бренд Bitch. Такую не везде купишь. Уж если потерял мою трубку, имей смелость признаться и скорее купи мне новую. Там, наверху».
— Что это за подарок? — пробормотал Гинтоки самому себе. — Как будто я ей говорю «Я поощряю твой нездоровый образ жизни». Женщины. Образ Одри Хепберн спокойно жить не дает? Такасуги тоже в свое время пересмотрел «Завтрак у Тиффани» и «Звездные войны». Вот и стал Ханом Соло Холли Голлайтл.
— У нас отличные мундштуки! — просиял продавец, проследив за взглядом Гина. — Из нефрита и…
— А этот из чего? — спросил Гин, ткнув пальцем в витрину.
— Лунный камень.
— Годится.
Когда Гин в третий раз подошел к дому Хиновы, на Йошивару опускался вечер. Цукуё стояла на улице, задумчиво глядя на розовеющее закатное небо.
— Ты вернулся? — удивилась она, увидев Гинтоки.
— Ёрозуя всегда выполняет работу до конца.
Цукуё недоуменно смотрела на него, и Гин с легким вздохом достал сверток из-за пазухи.
— Держи.
— Это что? Зачем?
«Мужчина всегда держит слово, которое он дал своей женщине».
Гин вдруг отчаянно затряс головой.
— Гинтоки… ты в порядке? — Цукуё шагнула к нему.
— Да. Нет. Это все похмелье.
Он кивнул на сверток.
— Считай, что это твой подарок себе.
Помедлив, Цукуё разорвала обертку и вытряхнула трубку на ладонь.
— О. Как красиво…
— Вкус Гин-сана во всем безупречен, — ответил он, глядя на ее вспыхнувшее от радости лицо.
«Решительно, мне нужно проспаться».
— Спасибо, — Цукуё улыбнулась.
— Не за что, — Гин отвернулся, поднимая руку в прощальном жесте. — В конце концов, за мной был должок.
— То есть, это не совсем подарок, — вполголоса отметила Цукуё.
Гинтоки застыл.
— И фактически, список не закрыт.
На лице Сакаты появилось понимающее выражение.
— Конечно. Если дашь женщине палец, она отхватит руку. Вместе с часами Ролекс.
— Что-то я не вижу на твоей руке такие часы.
— Это метафора, — с достоинством заметил Гинтоки. — Цукуё, ты из тех, кто может измотать даже великого мужчину. Но третьего рейда в магазин не вынесет моя самурайская душа. Завтра.
— Завтра?
— Мы идем покупать тебе этот подарок.
Гинтоки стоял спиной к Цукуё. Он не видел ее улыбку, она не видела его.
— А идеи есть?
— Что угодно, — Гин пошел вперед, все еще улыбаясь. — Кроме ликеросодержащих продуктов…