Название: Сокровище в моих руках
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Бьякуя/Хисана
читать дальше
Сокровище в моих руках
- Все-таки не понимаю, зачем мы идем сюда. Если вы хотите выпить чаю, это можно сделать в моем поместье.
Укитаке обернулся и одарил своего хмурого спутника дружелюбной улыбкой.
- Бьякуя, но ведь до Сейрейтея еще так долго идти! Ну что, тебе так трудно угодить старому больному человеку и выпить с ним чаю?
Бьякуя опустил ресницы, ничего не говоря. Укитаке снова улыбнулся и переступил порог чайного домика.
- Добро пожаловать!
Пожилая служанка поклонилась им чуть ли не до земли. Бьякуя не удостоил ее взглядом и прошел за своим капитаном к столику в дальнем углу. Они стали ждать, когда им принесут чай.
- Как здоровье твоего деда? – осведомился Укитаке, вытирая руки влажным полотенцем.
- Спасибо, лучше. Но, думаю, он скоро оставит пост капитана.
- Жаль… Он был хорошим руководителем. Думаю, ты будешь не хуже.
Бьякуя поднял глаза на капитана.
- Вы же знаете, что я еще не достиг банкая.
- Я думаю, за этим дело не станет. Ты так усердно тренируешься.
Укитаке развел руками:
- К тому же, представители клана Кучики всегда руководили шестым отрядом. Это традиция. Никуда твой пост не убежит.
Бьякуя проигнорировал заботливый тон и отеческий взгляд Укитаке. Он искоса огляделся. Заведение было наполнено руконгайцами. Похоже, эти люди не могли даже пить чай с достоинством. От них было столько шума. Бьякуя поморщился. Укитаке заметил это и рассмеялся.
- Господи, какой же ты привереда!
- Глупости, - отрезал Бьякуя, вперив взгляд в стол.
- Прошу, господа, простите за ожидание, - раздался тихий голос рядом с ним. Бьякуя вздернул голову и увидел стройную молодую девушку с подносом в руках. У нее были блестящие черные волосы, спускающиеся до плеч, и огромные синие глаза. Бьякуя никогда не видел такого цвета глаз.
Она ловко поставила на их столик кружки и чайники и выпрямилась. Не взглянув ни на Бьякую, ни на Укитаке, девушка поклонилась и ушла.
- Все-таки, зеленый чай – лучшее спасение от жары, - заметил Укитаке, поднося кружку к губам. – Да, Бьякуя?
Не получив ответа, Укитаке посмотрел на своего подчиненного.
- Бьякуя?
Тот не сводил глаз с работающей разносчицы.
- Э-эй! – Укитаке помахал рукой перед носом Бьякуи, и тот вздрогнул, поворачиваясь к капитану.
- Вы что-то сказали?
- Ты чего в облаках витаешь?
- Ничего. Допивайте и пойдемте уже.
- А ты не будешь пить? - Укитаке подмигнул ему. – Девушка старалась, несла поднос…
Бьякуя подозрительно посмотрел на Укитаке. Потом аккуратно взял кружку двумя руками и поднес к губам.
Отхлебнув немного, Бьякуя пробормотал:
- Что это? Руконгайский чай просто…
Его речь оборвал звон бьющейся посуды и злобный окрик. Бьякуя и Укитаке повернулись и увидели, что их официантка упала на пол. Над ней навис тучный человек, одетый в расшитое золотом кимоно.
- Тебе глаза для чего даны, девка?
Он замахнулся для очередного удара, но его запястье было перехвачено сильной рукой.
- А тебе чего? – толстяк уставился на Бьякую и рванул руку. – Отвяжись…
В следующую секунду его пригнуло к полу мощной реяцу. Толстяк стал беспомощно хватать воздух ртом, а Бьякуя стоял над ним с невозмутимым выражением лица, и даже не думал возвращать свою духовую силу под контроль.
- Ну хватит, - Укитаке положил рук на плечо Бьякуи. – Хватит с него, перестань…
Бьякуя посмотрел на капитана и перестал выпускать реяцу.
Девушка поднялась с пола, и к ней подбежала другая официантка.
- Ты в порядке, Хисана?
Та кивнула, хотя ее еще била легкая дрожь.
Укитаке обратился к Бьякуе с улыбкой:
- Знаешь, это было потрясающее шунпо. Как ты успел?
Кучики посмотрел на девушку с синими глазами. Та стояла с опущенной головой.
- Пойдемте отсюда, - проговорил Бьякуя спокойно и первым покинул чайный домик.
***
«Зачем я вмешался?»
Бьякуя водил кистью по пергаменту, но каллиграфия не помогала ему привести мысли в порядок.
«Эти люди живут по собственным законам. Зачем я только влез… Теперь, вероятнее всего, ей достанется еще больше».
Эта мысль заставила его отложить кисть и задуматься. Грозит ли девушке выговор? Или что-то хуже…
«Хисана».
Красивое имя. И такие удивительные глаза…
Бьякуя нетерпеливо вздохнул.
- О. Каллиграфией занимаешься, Бьякуя?
- Дедушка!
Бьякуя поднялся и склонился в почтительном поклоне перед человеком, вошедшим в его комнату. Кучики Гинрей снисходительно улыбнулся.
- Зачем вы встали? Вам нужно отдыхать…
- Все в порядке. Мне просто захотелось прогуляться в саду. Не составишь мне компанию?
- Конечно, - Бьякуя приблизился к деду. - Обопритесь на мою руку.
Они вышли в сад и медленно пошли вдоль идеально ровных клумб.
- Цветы в этом году зацвели рано, - сказал Гинрей задумчиво.
- Да, пожалуй…
- Как дела в тринадцатом отряде?
- Все хорошо, спасибо.
- Понятно. Кайен тебя не обижает?
Бьякуя сжал губы. Дед хрипло рассмеялся.
- Что такое? Опять поругались?
- Зачем говорить о члене этого опозоренного клана?
Гинрей замер и посмотрел Бьякуе в глаза.
- Но ты ведь никогда не уронишь честь нашего клана, Бьякуя? Ты будешь защищать ее?
- Конечно, - отозвался Бьякуя, не раздумывая. – Я буду защищать ее даже ценой жизни.
- Я тобой горжусь. Давай вернемся в дом. И распорядись насчет чая.
Бьякуя сам не понял, почему последние слова деда заставили его вздрогнуть.
***
Когда он вышел к памятному чайному домику, был уже вечер. Небо окрасилось в тяжелые красно-синие цвета, и по пыльным улицам Руконгая гулял холодный ветер. Бьякуя смотрел на заведение, которое однозначно было плебейским, и не решался войти внутрь.
Побродив вокруг, он вдруг увидел знакомую тонкую фигурку на заднем дворе. Бьякуя подошел ближе. Он не ошибся - Хисана стояла там. Рядом с ней стояло ведро с водой. Девушка перевела дыхание и снова взялась за ручку.
- Эй, детка! – раздался развязный голос.
Бьякуя нахмурился, глядя, как к Хисане подходит молодой руконгаец.
- Хочешь помогу?
- Нет, спасибо, - отозвалась она отступая.
- Да, ладно, не будь такой!
- Она же сказала «нет», - в голосе Бьякуи прозвучали ледяные нотки.
Хисана и ее незадачливый ухажер повернулись, чтобы увидеть раздраженного донельзя аристократа.
Зрачки Хисаны расширились.
- Вы?
- Пойдемте со мной, - сказал Бьякуя твердо.
- Что?
- Ты что себе позволяешь? – вмешался руконгаец. – Она работает в нашем заведении. Не тебе отдавать ей приказы. Иди в дом, Хисана.
Бьякуя смерил его презрительным взглядом и вновь повернулся к девушке.
- Вам не стоит здесь оставаться. Поверьте, я не причиню вам зла.
- Не думаю, что это хорошая идея, - едва слышно проговорила Хисана.
Бьякуя открыл рот, чтобы возразить, но переменившееся лицо Хисаны остановило его.
По щекам девушки разлилась смертельная бледность, и в следующую секунду она упала без чувств на руки Бьякуи.
«Что с ней?» - встревоженно подумал Бьякуя. – «Почему?»
- Черт. Опять проголодалась, - руконгаец сплюнул на землю. – Какая у нее аура нестабильная…
- У нее есть духовная сила? Тогда ей точно здесь не место.
Бьякуя пошел в сторону Сейрейтея, держа Хисану на руках. Руконгаец окликнул его:
- Эй, ты куда собрался? Верни ее.
- Попробуй забрать. Если готов сразиться с шинигами.
Ответа не последовало. Бьякуя прошел еще с десяток шагов и ушел в шунпо.
***
Когда Хисана пришла в себя, ей показалось, что она отправилась на перерождение. Как иначе можно объяснить роскошь, царящую вокруг?
Девушка лежала на футоне в чистой, светлой комнате, стены которой были украшены рисунками тушью. Хисана поднялась, озираясь, а потом осторожно подошла к двери и отодвинула ее. Ее взгляду открылась веранда и сад за ней. А на веранде сидел черноволосый человек, который повернул голову на звук открывающейся двери.
- Вы пришли в себя?
Хисана замерла.
- Вы? Зачем вы меня сюда принесли?
Бьякуя поднялся.
- Так будет лучше, поверьте. Вы голодны?
Хисана пристально на него посмотрела.
- Кто вы? – выговорила она наконец.
- Меня зовут Кучики Бьякуя.
Ее губы побелели и она прошептала:
- Кучики?
Бьякуя наклонил голову. Хисана сглотнула.
- Не понимаю, что от меня нужно человеку столь знатного рода…
- Прошу вас, не беспокойтесь… Я не причиню вам зла. Вы сможете остаться здесь.
- Зачем? Вам нужна служанка?
Бьякуя поразмыслил с секунду и кивнул.
- Это ведь лучше, чем работать в Руконгае? – спросил он с надеждой.
Она отступила.
- Я родом из Руконгая. Мне не с чем сравнивать…
- Я не хотел вас обидеть, - проговорил Бьякуя поспешно. – Останьтесь здесь, прошу вас…
Что-то в его лице заставило ее смягчить взгляд, и она кивнула.
- Я буду стараться. Я умею делать чай…
Бьякуя не стал ей говорить, что тем чаем, который готовили у нее на работе, люди из клана Кучики не стали бы даже поливать цветочные клумбы.
***
Она стала жить в его доме. И каждое утро Бьякуя просыпался с мыслью: «Где-то там, за стенами открывает глаза Хисана». Он уже не рвался так в свой отряд как раньше. Даже сократил тренировки, чтобы проводить больше времени с этой тихой печальной девушкой.
Она редко поднимала на него глаза, и Бьякуя жалел об этом. Она ни на секунду не забывала о дистанции, и это вызывало у него почти досаду.
Ей часто снились кошмары. Бьякуя это знал, потому что он не мог отправиться спать не убедившись, что Хисана все еще в его доме, спит в отведенных ей покоях. Она часто металась во сне и плакала, и он терзался, думая, что ей снится прошлое. И у него иногда даже появлялось желание спалить Руконгай дотла за то, что там жили люди, которые мучили ее.
Иногда она уходила в Руконгай. Бьякуя никогда ее не спрашивал зачем она это делает, хотя он и испытывал муки ревности. Когда она возвращалась, на ней лица не было, и он переживал еще сильнее.
Она завоевывала его сердце с каждым уходящим днем и скоро вытеснила все остальное. Но никто не догадывался об этом. Бьякуя умел скрывать свои чувства. Никто и не подозревал, что он влюблен. И прежде всего, Хисана.
Сначала чувство приносило ему радость и ощущение сладкой тоски. Потом оно стало есть его изнутри. Ему недостаточно уже было находиться рядом с ней, принимать чашку с чаем из ее рук, следить, как она убирает в доме. Ему хотелось держать ее в своих руках, сделать ее своей женой, дать ей имя Кучики. Дать ей все, что было у него. Он хотел, чтобы грусть окончательно ушла из этих синих глаз. И он решился на отчаянный шаг – на разговор со своим дедом о женитьбе.
Гинрей выслушал внука, не проронив ни слова. Потом он опустил веки и проговорил:
- Ты серьезно? Ты всерьез думаешь о свадьбе с этой девушкой? Ты хочешь жениться на девчонке без роду без племени и втоптать наше имя в грязь?
Бьякуя стоял как громом пораженный. Его дед и раньше ругал его. Но он никогда не слышал в его голосе столько презрения. Презрения к Хисане.
- Она из Руконгая. Я уже не говорю о благородном происхождении, она даже не шинигами!
- Дедушка, прошу вас…
- Я сделаю вид, что не слышал этих слов, Бьякуя. Уходи, оставь меня одного.
Бьякуя покинул кабинет с тяжелым сердцем. Когда он вошел в свою комнату, он увидел, что Хисана стоит у пергамента с изображением иероглифа. Заметив Бьякую, она смутилась.
- Простите, Бьякуя-сама, я уже закончила, я ухожу…
- Хисана, пойдем со мной. Нам нужно поговорить.
Она опустила голову, прошептав:
- Слушаюсь.
Они вышли из поместья, потом оказались за пределами Сейрейтея. Бьякуя не мог проговорить ни слова.
«Что мне сказать ей? Уйди из моего дома, потому что мои чувства к тебе оскверняют мою честь?»
Бьякуя стиснул зубы и почувствовал, как злой ветер хлестнул его по лицу. Они шли по каменистой дороге посреди вересковой пустоши, никого не было видно на мили вокруг.
Кучики шел, ускоряя шаг, пока не расслышал вздох позади себя. Хисана так старалась не отставать от него, что в спешке споткнулась и ударилась о камень.
Бьякуя бросился к ней.
- Ты в порядке? Ты поранилась?
- Не беспокойтесь.
По ее ступне стекала кровь. Бьякуя нахмурился и кивнул на большой валун, лежащий у обочины.
- Сядь на этот камень.
- Все хорошо, правда…
- Сядь.
Она выполнила приказ, и Бьякуя опустился перед ней на колени. Хисана застыла.
Его пальцы коснулись ее ноги.
- Ты ранена, - проговорил он глухо.
Потом одним движением он снял с себя шарф и обмотал им ее ногу.
- Что вы делаете? – ужаснулась Хисана. – Это же ваша фамильная реликвия!
Он ничего не ответил. Она посмотрела на его опущенную черноволосую голову, и сердце ее сжалось.
- Зачем вы так, Бьякуя-сама, - пролепетала она. – Это такая царапина…
- Хисана. Не бойся меня, - проговорил он еле слышно.
- Я не боюсь, - сказала она уверенно.
- Это хорошо. Потому что я никогда не смогу причинить тебе вред.
Дед дал ему благословение. Он не хотел видеть, как мучается его любимый внук. Остальные члены клана приняли эту женитьбу скрепя сердцем. Но Бьякуе было все равно. Потому что его сокровище наконец было в его руках.
пять лет спустя
Укитаке было больно смотреть на Бьякую. Этот человек, такой бесстрашный и хладнокровный солдат, который сейчас на его глазах давился хриплыми рыданиями… Но ведь Укитаке помнил его другим. Он помнил его ребенком, уже тогда заносчивым, но ранимым. Сейчас Укитаке казалось, что это тот мальчик плачет, уткнувшись лбом в ладони.
- Что мне делать? – выдавил Бьякуя, стискивая пальцы. – Скажите, что мне делать, семпай? Она тает, как свеча, как мне ее спасти?
Укитаке опустил ресницы. Что он мог сказать? Жизнь – это череда потерь? Бьякуя и так это знал. В этом безутешном горе Укитаке не мог ему помочь ничем, только быть рядом.
- Я люблю ее, - прошептал Бьякуя, слезы текли по его бледным щекам, и у Укитаке сжалось сердце. – Я так ее люблю… Я не смогу без нее…
- Крепись, Бьякуя. Будь сильным ради нее.
- Если бы я мог… если бы я мог, я отдал бы всю мою силу ей… Если бы я только мог!
- Бьякуя…
Укитаке встал и положил руку на плечо Кучики. Тот дрожал.
За окном бушующий весенний ветер гнул тяжелые ветки садовых деревьев. Ветер принес запах свежести и перемен.
Спустя два дня Хисаны не стало.
прошел год
Свежий бриз мягко касался лица и волос, скользил по рукам… Бьякуя шевельнулся во сне, чувствуя нежные прикосновения, вдыхая запах молодой травы. Было тихо, слышался только шелест листвы и пение птиц. Бьякуе казалось, что он уже проснулся. Из-под полуприкрытых век он смотрел вперед, где на фоне его любимых деревьев стоял точеный женский силуэт в розовом кимоно.
- Хисана, - слетело с его губ.
Она повернулась к нему и улыбнулась.
- Не уходи…
Она была близко. Ее тонкие пальцы касались его лица. Или… это был все-таки ветер.
- Не уходи, Хисана… Не бросай меня.
Она качает головой, улыбаясь.
- Капитан Кучики. Простите, капитан Кучики.
Бьякуя вздрагивает и открывает глаза. Веранда была наполнена покоем, ветер все так же лениво колыхал листья на деревьях.
Бьякуе требуется немало времени, чтобы осознать реальность и заметить терпеливо ожидающего его гонца.
- Да. Я слушаю.
- Время отправляться в Академию. Вы просили напомнить.
- Хорошо.
Шинигами уходит, и Бьякуя тяжело поднимается на ноги.
***
Почему он обязан таскаться в Академию с проверками? Это вне компетенции шестого отряда.
Бьякуя недовольно смотрит на бурлящий поток студентов, которые высыпали во двор, радуясь теплому весеннему дню.
Его взгляд падает на черноволосую девушку. Он начинает присматриваться и чувствует, как его сердце обрывается. Она поворачивает голову…
Идут секунды, но Бьякуя не может сдвинуться с места. А она начинает шагать к Академии, и ему приходится взять себя в руки и идти за ней.
Что это за наваждение? Весь мир стирается, кроме него и этой девушки, беззаботно шагающей впереди. Невозможно, нет…
- Рукия!
От звонкого мужского голоса иллюзия разбивается вдребезги. Бьякуя смаргивает и смотрит, как к девушке подходит высокий рыжеволосый студент.
Он поворачивается к своему третьему офицеру, который следовал за ним не задавая вопросов, и холодно говорит:
- Разузнай все, что сможешь о той девушке. Завтра вечером дашь мне отчет.
***
- Ты уверен, что поступаешь правильно, Бьякуя? - говорит Укитаке серьезно. - Может быть, лучше оставить все как есть?
- Я дал клятву моей жене. И я ее сдержу.
Укитаке знает, что Бьякуя ненавидит себя за тот момент слабости, когда он показал свои слезы бывшему капитану. После того дня прошло много времени, Бьякуя похоронил жену, потерял деда, стал во главе клана и шестого отряда. Он стал относиться к Укитаке с большей холодностью, пусть и с неизменным почтением.
- Подумай о девушке. И о себе…
- Я не собираюсь искать лекарство от старой любви, если вы об этом.
- Когда ты успел стать таким циником! – разозлился Укитаке. – Ты знаешь, что я не это имел в виду!
- Поберегите свои нравоучения для других, семпай.
Укитаке прикрыл глаза. Бьякуя спокойно подошел к фонарю и стал поправлять чадящий фитиль.
- У меня к вам просьба. Примите Рукию в ваш отряд. Все члены моей семьи начинали службу в тринадцатом. Не будем нарушать традиции клана Кучики, - в его голосе прозвучало столько горькой иронии, что Укитаке с трудом удержался от вздоха.
- Хорошо, я позабочусь о ней.
- И еще одно, - Бьякуя помедлил, прежде чем продолжить. – Никаких рискованных миссий. И никакого продвижения по службе.
- По-твоему, это пойдет ей на пользу? – грустно спросил Укитаке.
- Меня это не волнует. Но она не должна пострадать. Я не желаю видеть ее имя в списке кандидатов на повышение.
Укитаке вышел не прощаясь. Бьякуя сел за стол, глядя на свои руки. Когда-то в этих руках он держал ту, что была для него дороже всего на земле. И она ускользнула от него так же легко, как хороший шелк скользит меж пальцев.