Название: Калейдоскоп
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: R
Пейринг: Гин/Рукия
читать дальше
Глава шестая
Вини только себя в том, что я столько лет потратила на эту дурацкую ненависть, Ичимару.
Рукия проснулась от того, что в ее лицо бил солнечный луч. Приоткрыв глаза, она увидела кусочек яркого голубого неба в окно. Сегодня будет ясный день.
Как ни странно, все переживания минувшего дня как рукой сняло. Рукия чувствовала себя просто великолепно, так, словно с ее плеч упала гигантская ноша.
«Надеюсь, Гину стало лучше…» – подумала она, одеваясь.
И тут же ударила себя по голове.
«С каких это пор он – Гин?!»
«Возможно, с тех пор, как ты перестала паниковать, глядя на него», – услужливо подсказал ей внутренний голос.
Рукия вздохнула и повязала оби. Она надеялась, что благоразумие к ней вернется после хорошего сна, но, похоже, напрасно. Убрав постель в шкаф, девушка вышла в коридор.
– Доброе утро, Рукия-чан.
Ее с головы до ног пробрала дрожь. Она сама не ожидала от себя такой реакции всего лишь на звук его голоса. Просто это было немного неожиданно, попыталась она убедить себя.
Хотя, когда речь об Ичимару Гине, неожиданностью становится буквально все.
Гин приблизился к ней. Он снова беззаботно улыбался.
– Хочешь знать, что мне сегодня приснилось? – спросил он.
– Нет, – отозвалась она тотчас.
– Так и думал. Ну а ты хорошо спала?
Она кивнула. Пальцы Ичимару скользнули по ее щеке, и Рукия замерла.
– Спасибо, что не сбежала… – сказал он негромко.
– Это было бы странным, ты не находишь? – пробормотала она.
– Три дня назад ты бы так не сказала.
Рукия подняла взгляд.
– Это было три дня назад.
Гин наклонил голову набок, глядя на нее с неподдельным удивлением. Рукия ждала язвительного замечания, но в коридоре послышались шаги, и Гин отступил. Повернувшись, Рукия увидела молодую служанку в кимоно. Та приблизилась к ним и, оставаясь на почтительном расстоянии, поклонилась.
– Не желаете завтрак в номера, уважаемые господа?
Гин повернулся к Рукии.
– Мы можем отправиться в Сейрейтей прямо сей…
– Нет.
На лице Ичимару была такая нескрываемая ирония, что у Рукии голова пошла кругом. Черт бы его побрал, все-то он понимает.
– Я хочу есть, – сказала она хмуро.
– Пожалуйста, принесите нам еду в мой номер, – с улыбкой обратился Гин к служанке, но Рукия опять его перебила:
– Не надо.
Гин вздохнул.
– В мой и ее…
– Только в мой. Твой мне не нравится.
Что ж, похоже, на этот раз она смогла его удивить. Ура.
– Только не говори мне, что не хочешь возвращаться в Сейрейтей.
– А ты почему так туда рвешься?
Они сидели за низким столиком. Рукия была немного напряжена – скорее в силу привычки, а не потому что ей, действительно, было неловко находиться наедине с ним. Гин же сидел непринужденно и чинно, как обычно.
– Рукия-чан, там ведь твой дом, – заметил Ичимару.
– И твой.
– Речь не обо мне.
– Почему? Только не говори, что ты предпочел бы остаться в том мире, лишь бы не возвращаться в Сейрейтей.
Гин улыбнулся, но ничего не сказал. Рукия посмотрела на деревья, которые были видны в окне за его спиной. Разве может она теперь вот так просто уйти. Сделать вид, что ничего не было. Притвориться, что ничего не изменилось.
Теперь, когда все по-другому.
Нечестно. Почему Ичимару такой? Почему он так резко отступил, точно предоставил все право выбора ей одной?
– Рукия-чан, ты о чем-то задумалась? – его голос вырвал ее из размышлений.
Когда-то он задал ей такой вопрос. На мосту перед Башней Раскаяния. Практически те же слова, но сколько между ними разницы…
– Ичимару, я не хочу, чтобы тебя казнили, – сказала она, наконец. Ее губы задрожали.
– Рукия-чан, я же не говорил, что пойду туда с тобой, – улыбнулся он. – Я просто хочу убедиться, что ты в поряд…
– Этого я тоже не хочу. Не хочу, чтобы мы расстались.
Едва эти слова сорвались с ее губ, ей показалось, что ее оглушило. Но останавливаться было поздно.
– Не смогу этого вынести, – проговорила она в тихом отчаянии. – Если мы расстанемся, если мы расстанемся вот так… Я не смогу. Я хочу, чтобы ты был рядом, после всего, что мы вместе пережили, я не могу тебя потерять.
Повисло тяжелое молчание, и Рукия уже готова была пожалеть о своих словах.
– Я тоже этого не хочу.
Она вскинула голову, неверяще глядя на него.
– Я не хочу тебя отпускать, – сказал Гин серьезно. В его взгляде не было привычной иронии. – А уж после этих слов…
Он умолк, когда увидел, что ее глаза наполняются слезами. Рукия смотрела на него чуть ли не с отчаянием.
– Что же ты… – ее голос сорвался, и она закончила шепотом: – Что же ты молчал так долго?
Гин усмехнулся.
– А если бы сказал, – отозвался он вполголоса. – Ты бы мне поверила?
Рукия опустила голову, жгучие слезы катились по ее лицу. Она никогда прежде не испытывала ничего подобного. Сейчас ей казалось, что сердце попросту не выдержит. До нее донеслись слова Ичимару:
– Рукия-чан… Неужели ты плачешь из-за меня?
– Наверно, – прошептала она в ответ, не видя смысла лгать.
Она чувствовала, как ее макушку прожигает его взгляд. Она знала: через секунду, минуту или час он обнимет ее. Теперь это казалось ей неизбежным. Теперь ей не хотелось больше от этого бежать.
– Звучит странно, быть может… – медленно сказал Гин. – Но я так счастлив сейчас.
Ей не удавалось справиться с комом в горле. Ничего не поделаешь, она всегда теряла храбрость, когда рядом был Ичимару. Неважно: ненавидела ли она его или любила.
И еще она кое-что поняла, возможно, знала давно, но не хотела себе в этом признаваться. А потом в лабиринте осознала полностью: Гин бы принял ее любую. Ему, человеку, который всегда всех от себя отталкивал, который доводил близких людей до отчаяния, все равно, какая она, пока она рядом с ним.
Нет, он бы ее не отпустил. Рукии казалось, что в ее груди растет колючий терновый куст, она прекрасно осознавала, как ему было непросто, и ее терзали сожаления о времени, ускользнувшем меж пальцев…
– Посмотри на меня.
Она мотнула головой.
– Посмотри на меня, Рукия. Пожалуйста.
– Я не могу…
– Я должен быть уверен, – проговорил он настойчиво. – Я хочу видеть твое лицо. Посмотри на меня.
Стиснув зубы, она медленно подняла голову. Взгляд Ичимару был таким тяжелым как никогда, и Рукия не уверена была, что сможет его выдержать, но ей безумно не хотелось его разочаровывать.
Сейчас она была не просто уязвима перед ним. Сейчас он мог запросто ее уничтожить. Если он ждал момента своей полной над ней победы, это был он.
Она смотрела ему в лицо, и губы Гина тронула улыбка. Рукия не понимала до конца, что именно он искал в ее взгляде, но он это нашел.
– Я бы не смог вынести проявлений твоего благородства в свой адрес, – проговорил он спокойно. – Твоя жалость убила бы меня.
– Это не жало… – она не смогла договорить, он поцеловал ее, исступленно, страстно, не оставляя ни шанса на сопротивление.
В один миг между ними словно рухнули все стены. Поцелуй был глубоким и долгим, и у Рукии закружилась голова, девушка почувствовала, как слабеет в сильных руках Гина.
Новые ощущения заставили Рукию потерять рассудок, наслаждение ей казалось таким непереносимым, что, ни держи ее Ичимару так крепко, она, наверно, взлетела бы в небеса. Но было еще кое-что важное…
– Ичимару, постой, – прошептала она, когда его губы скользнули по ее подбородку и коснулись шеи. – Погоди одну секунду…
Гин чуть ослабил хватку.
– Я быстро начал? – прошептал он, касаясь губами ее уха.
– Не в том дело. Скажи мне одну вещь…
Он выпрямился и взглянул ей в лицо. Рукия видела, что он с трудом взял себя в руки, и она даже немного сердилась на себя, но ей было важно услышать одну вещь. Гин легонько сжимал ее волосы, пропускал пряди меж пальцев. Он ждал ее вопроса, но не мог оторваться от нее.
– То, что ты сказал тогда, это правда?– ее губы задрожали, и она подалась к нему. – Правда? Или ты опять шутил?
Ичимару вздрогнул. В глазах Рукии боролись отчаяние и надежда. Гин медленно опустил взгляд.
– О, у меня чувство, что я свалился в могилу, которую сам для себя вырыл…
Его губы коснулись ее лба, и он заговорил через мгновенье:
– Рукия-чан, неужели… Неужели ты думаешь, что я стал бы шутить в тот момент? Неужели ты до сих пор не поняла, что ты для меня значишь?
Рукия закрыла глаза, ее сердце колотилось как ненормальное.
– Я тебе верю, – проговорила она негромко. – Не могу не верить… Ты спас меня…
– Потому что я эгоист, – заметил Гин с усмешкой.
– И мне кажется… что я… я испытываю то же к тебе.
Он убрал волосы с ее виска, коснулся его губами. Прикосновение было нежным, точно ее кожи коснулось крыло бабочки.
– Как это ни горько для меня, Рукия-чан… – прошептал он ей на ухо. – Боюсь, я всегда буду любить тебя сильнее.
«Почему ты так говоришь… Разве такое возможно?..»
Гин взял ее лицо в ладони, поцеловал зажмуренные глаза и с усмешкой пробормотал:
– Если ты опять исчезнешь, меня хватит удар…
Ее ресницы дрогнули.
– Гин.
Ичимару наклонился к ней ближе, и она медленно подняла на него взгляд.
– Я не исчезну. Разве что, ты сам отпустишь меня…
Его губы сложились в привычную улыбку.
Которая Рукию больше ничуть не пугала.
– Рукия, Рукия… – проговорил он спокойно, хотя его пальцы вздрагивали. – Надеюсь, ты понимаешь, что отрезала себе последний путь к отступлению.
Уже позже, когда она тихо спала в его объятьях, он думал о своих словах и пришел к выводу, что отпустил бы ее, если бы она захотела. Как ни выворачивала его душу эта любовь, он бы скорее умер, чем заставил Рукию остаться с ним против ее воли.
Но теперь это неважно. Потому что Рукия – здесь. Она рядом с ним. Ее голова – на его плече. Пальцы его и ее руки переплетены.
Гин боялся уснуть, но ему бы, наверно, и не удалось. Ему казалось, что копившаяся в его сердце годами боль рвется наружу. Счастье было таким головокружительным, что вызывало настоящий страх.
И Гин прижимал Рукию к себе крепче, целовал ее в плечо, прислушивался к ее спокойному дыханию. Она, наконец, – его, осознание этого накатывало на него волнами, и он не мог успокоиться. Он изо всех сил старался расслабиться, чтобы не потревожить ее сон, и все время повторял себе: она здесь, она в его руках, и это не иллюзия…
– Рукия…
Она вздохнула во сне, повернулась к нему лицом и, не открывая глаз, обвила его руками.
– Спи, Гин, – пробормотала она.
Ичимару улыбнулся и закрыл глаза. Его сердце билось спокойно.
День уже перешел в вечер, когда Рукия проснулась. Она рассеянно обвела взором белые стены и татами. Потом перехватила взгляд Гина и улыбнулась. Ичимару улыбнулся в ответ, прижав ее руку к своим губам.
– Может, еще еды в номер? – иронично спросила она, не отрывая от него глаз.
Гин усмехнулся.
– Все, что захочешь, Рукия-чан… Все, что ты захочешь.
Это было настоящее волшебство – быть рядом с ним. Рукия не могла выразить словами то, что чувствовала, но эмоции просто переполняли ее. Ичимару видел это, и улыбка не сходила с его губ. Сейчас она была такой живой.
Рукия ловко орудовала палочками, поедая рис.
– Я еще никогда не была так счастлива, – проговорила она вскользь. – Так странно…
– Могу ли я отнести это заявление на свой счет? – проговорил Гин с усмешкой. – Или поблагодарить служанку за еду?
Кучики бросила на него изучающий взгляд, затем поставила чашку на столик, и ее глаза вспыхнули весельем.
– Удивительно…
– Чему ты удивляешься?
– Никогда не думала, что ты можешь быть таким, – она запнулась. – Знаешь, таким…
– Я никогда таким и не был, – сказал он мягко. – Только с тобой.
– Но почему? – искренне изумилась она.
Ичимару покачал головой и улыбнулся.
– Рукия… Я искал ответ на этот вопрос полвека… А теперь мне все равно. Может, моя маленькая рационалистка тоже не будет мучиться поисками ответов на сложные вопросы?
В глазах Рукии мелькнул лукавый огонек.
– Не очень странно то, что ты меня любишь, – сказала она с улыбкой. – Почему я тебя люблю – вот вопрос.
Гин фыркнул.
– Знаешь, я просто не буду обращать внимания на иронию в твоем голосе.
– Но, признай, что это странно…
Странно… Ичимару покачал головой, глядя на нее.
«Это не просто странно. Мои чувства к тебе, казалось, противоречили всему в моей жизни. Да и в твоей… Вот только осознание этого не делало их слабее».
Он взял ее за руку и привлек к себе. Рукия стала серьезной.
– К этому тоже надо привыкнуть, – сказала она негромко.
– К чему?
– К тому, что ты так близко… – она вздохнула, расслабляясь в его объятьях.
– А-а… Ну, мне будет проще.
– Почему же?
– Потому что в моих мыслях ты всегда была близко ко мне.
Рукия нахмурилась и недоверчиво на него посмотрела.
– Звучит так романтично, я бы сказала – слишком романтично – я начинаю опасаться подвоха.
Ичимару рассмеялся.
– Даже сейчас ждешь от меня чего-то плохого?
– Не собираюсь отвечать на этот вопрос.
– Рукия, я же тебя люблю.
– И это лучшее в тебе.
Он усмехнулся. Наконец-то она стала раскрываться, стала настоящей рядом с ним. Ему нравилась ее язвительность ничуть не меньше, чем ее мягкость. Ичимару больше всего хотелось, чтобы она не боялась быть собой, когда он рядом с ней.
Рукия же не переставляла удивляться. Гин вел себя так… Даже когда он молчал, он словно боялся выпустить ее из своих объятий: перебирал ее пальцы, касался губами волос, целовал ее так легко, точно она была спящим ребенком. Она не могла понять, что странная смесь нежности и боли, которая, наконец, получила выход, не дает ему успокоиться. Она ведь не чувствовала ничего подобного. Но ей нравилось то, что она в его руках.
Опустив голову на грудь Гина, Рукия тихо спросила:
– Тебе жалко Айзена?
– Ты одна могла задать такой вопрос, – Гин улыбался, она знала это, хотя и не видела его лица.
– Скажи.
– Нет… Он сделал свой выбор.
– Ты очень смелый, Гин.
– Считаешь?
Рукия приподнялась и заглянула в его лицо.
– Ты хочешь рассказать правду Готею?
– Зачем? – он улыбнулся. – Хочешь оправдать меня перед общественностью?
Она рассмеялась.
– Гин, чтобы оправдать тебя, мне потребовался бы фантастический дар убеждения.
Он погладил ее по волосам.
– Верно…
– Но я бы попыталась, – сказала она мягко. Ее глаза сверкали.
Гин приподнял бровь.
– Пра~вда? Моя любовь уверена в своих словах?
– Не понимаю… – озадаченно проговорила она.
– Ты рискнула бы ради меня своим честным именем? – спросил он с усмешкой.
– Не раздумывая.
– Почему?
– Потому что, Гин, – сказала она насмешливо и, потянувшись, поцеловала его в губы.
«Потому что я тебя люблю».