[rai711]

Сидели мы с L666 и не спали. И она, как всегда, подала мне идею.

Тэк-с, три драббла о дожде.
ГинРук, ТошиРан и ГинРан. Стоило бы ТошиРук для симметрии, но этот пейринг есть извращение адское, хуже, чем любое из тех, что я люблю.
Меланхолия...

1. Дождь, дождь, дождь… Как бы белый и чистый Сейрейтей не снесло потоком грязной воды, покрывшей землю. Ничего, шинигами ходят даже по небесам.
Рукия провела пальцами по холодному оконному стеклу, гадая: сколько еще будет длиться этот нудный ливень, и не придется ли всем жить взаперти, пить чай и кутаться в плед, ругая погоду?
В лужах плавают сломанные ветки. Рукии видно их даже из окна коридора на втором этаже.
За ее спиной кто-то задумчиво цокнул языком, и Рукия повернулась.
– Применяем магию направо и налево… А с погодой договориться не можем. Унылый вид, правда?
– Нет, – отозвалась она, не желая с ним соглашаться. – Мне нравится дождь…
– Хм… А что в нем хорошего?
– А что плохого?
Ичимару покачал головой, улыбаясь.
– Доказательство от противного всегда было твоим коньком.
Она бы могла поспорить с ним. Но он ее, в любом случае заговорит, так что какой в этом смысл?
– Давай порисуем на стекле? – предложил Ичимару таким тоном, точно сообщал ей о новом расписании тренировок ее отряда.
– Не могу, мне пора, – сказала она серьезно.
– Рукия-чан вечно убегает, убегает, – вздохнул Гин, водя пальцем по оконному стеклу. – Не боится, что ее кто-то догонит однажды?
– Не боится, – отозвалась она сдержанно.
Гин перевел на нее взгляд.
– Рукия-чан ведь не любит дождь…
– Я…
– Признай, я же вижу… Чтобы тебе стало легче, скажу: я люблю. Ты же не хочешь быть на меня похожа?
«Ерунда какая…»
– Себя Рукия-чан тоже не любит… – заметил Ичимару тише. – И в этом мы опять не совпадаем…
Рукия хмуро на него посмотрела.
– Да уж. Вы явно себя любите.
Гин тихо рассмеялся.
– Иногда я задумываюсь: ты действительно так наивна, или ты просто хочешь меня погубить таким изящным способом?
Она развернулась и пошла к лестнице. Девушке было не по себе, не отпускало ощущение, что Ичимару что-то ей не договорил. Или она ему не позволила это сделать?


2. Мерный стук падающих на карниз капель усыплял Хицугаю не хуже бабушкиной колыбельной. В кабинете было прохладно, но Тоширо не хотел закрывать окно, ему нравился шум дождя. Да и вид серого неба был ему по душе.
В такую погоду не хочется никуда торопиться или из-за чего-то переживать. Хочется лениво следить за струйками воды, бегущими по окну и думать о жизни.
О чем-нибудь вечном и спокойном.
Может, даже грустном, но не очень. Или…
– Ка-пи-тан! Взгляните, я принесла саке и бобовую пасту, и сладости для вас! А-а, кто ваш любимый лейтенант? Мы можем поселиться в кабинете, рассказывать друг другу страшные истории, и мы, конечно, уместимся вдвоем на этой кушетке! Ну не славно ли?..
Хицугая закатил глаза. «Дождевое» настроение отменяется. Солнце атаковало его с тыла.

3. Рангику лежала на кушетке, свернувшись в клубочек. За окном бушевала гроза, и Мацумото порой даже вздрагивала от оглушительных раскатов грома.
Вот ведь беснуется природа…
Лениво потянувшись, Рангику взяла кочергу и стала переворачивать тлеющие в камине головешки.
«Удержать меня в руках могла лишь ты… Почему ты никогда не пыталась?»
– Пф. Вспомнится ведь.
В детстве, когда они жили в старом доме, где вода во время дождя добирается даже до циновок, Гин сооружал для Рангику гамак, чтобы она не промокла на полу. Ей нравилось в нем спать, будто висишь в воздухе.
Рангику вздохнула.
– Что ты такое грустное вспоминаешь?
– Вспоминаю, каким ты был милым ребенком, – отозвалась она ехидно. – Куда все делось…
Гин состроил оскорбленную мину, но это ее не провело.
Держаться за него… Зачем, если он всегда к ней возвращается?