Название: Лепестки на ветру
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Гин/Рукия
читать дальше
Часть вторая
Зима
Глава вторая
Зима
Глава вторая
– Я не хочу идти на миссию, Рукия-чан! – Гин уткнулся лицом в ее волосы и пробормотал: – А вдруг, когда я уйду, ты влюбишься в кого-то другого?
– В кого? – Рукия вздохнула. – Разве что в Сентаро, потому что я проведу все эти дни погребенная под отчетами… Гин, вот кому из нас хуже?
– Мне… Я уже по тебе скучаю.
Он поцеловал ее в щеку и шепотом спросил:
– Рукия, я для тебя лучший человек на земле?
– Не рано ли задавать такие вопросы? – отозвалась она с улыбкой. – Вчера я тебя ненавидела…
– А сегодня?
Она повернула к нему лицо.
– Сам знаешь.
– Не знаю.
– Знаешь!
Гин рассмеялся, и Рукия потянулась к его губам.
От его поцелуев можно с ума сойти. Рукии казалось, что земля качается под ее ногами, когда Гин целовал ее так.
– Тебе пора идти исполнять свой долг, – сказала она с улыбкой и отстранилась.
– Ладно… – Гин разочарованно вздохнул. – Не убегай, пока я не вернусь.
– Ни за что.
Она расправила складки его хаори, и он сделал торжественное лицо.
– Что же, пойду сражаться во имя добра…
Рукия фыркнула.
– Так странно…
– Что?
– Бояться не тебя, а за тебя… – ответила она с иронией. – Будь осторожен, Гин.
Он ухватил ее за подбородок и легко поцеловал в губы.
– Ты так очаровательна. Да уж, наконец-то я получил возможность улыбаться потому, что мне действительно хочется это делать.
Рукия провела ладонью по лбу. Работать было очень сложно, ее преследовали воспоминания. Только теперь она в полной мере осознала, как была счастлива с Гином.
Она чувствовала себя такой настоящей рядом с ним. И он любил ее… со всеми ее странностями.
И она сама отказалась от всего этого. Повела себя как настоящая идиотка.
Рукия все еще вспоминала сочувствующий взгляд Укитаке, когда он говорил ей:
– Это были не совсем арранкары, Кучики. Это Пустые, которые подверглись воздействию Хогьеку в последней битве. Мы этого не учли в своих расчетах. Никто же не думал, что на ограниченной территории может произойти мутация духовных существ.
Он пытался оправдать ее, Рукия это понимала. И она радовалась тому, что Гин не был виноват.
Хотя это и означало, что теперь вину несет она.
Долгое время Рукия хотела увидеть Ичимару и боялась этого. С момента их последнего разговора прошло несколько недель. От него не было никаких новостей, она даже не знала в Сейрейтее ли он.
Гин, который держал ее в руках так нежно, точно она была сокровищем. Который изменил ее жизнь, разбудил в ней чувство такой силы, она никогда не подозревала, что способна на такое. Гин просто взял и исчез.
Интересно, он в курсе, что она заступила на должность лейтенанта? И, если да, то как воспринял?
Рукия втайне продолжала надеяться, но ничего не происходило, и она стала все больше замыкаться в себе. Бьякуя и Укитаке видели это, однако она не могла поговорить ни с тем, ни с другим.
Единственные три человека, которые бы поняли ее с первого слова – Ичиго, Ренджи и Орихиме – были в Генсее, в лагере Гриммджо, уже довольно долго. А броситься к ним за утешением казалось Рукии малодушием.
Лейтенантский шеврон порой казался ей тяжелой цепью собственного предательства. Гин может подумать, что это демонстрация ее преданности Готею в ущерб ему. Она просто должна ему объяснить: ей есть что защищать. Она знает, что такое долг. Но это же не значит…
Но почему он ничего не делает?
Ичимару всегда понимал, как все исправить, если считал это необходимым. Он мог прогнать ее негодование одним лишь рукопожатием. Но, похоже, не в этот раз…
Когда они наконец встретились, Рукия убедилась в этом.
Они столкнулись на улице, полной народа, ясным морозным утром. Рукия осознала, что они идут навстречу друг другу только, когда сворачивать уже было поздно. Она бы хотела пройти мимо, сделать вид, что не заметила его, но ее взгляд уже зацепился за знакомую улыбку. Он знал: она его увидела. Не будет же она сбегать…
Ичимару подошел к ней и легко поклонился.
– Мои поздравления, лейтенант Кучики, – этот тон был хуже пощечины. – С запозданием, видимо…
– Спасибо, капитан Ичимару, – она говорила глухим голосом.
Гин улыбался, Рукия смотрела холодно.
Привычные маски для обоих.
– Думаю, ваши заслуги наконец-то оценили по достоинству.
– Не могу принять на свой счет такие любезные слова.
Брат бы ею гордился. Какая выдержка и вежливость.
А вот Гин… Наверно, он сейчас презирал ее как никогда.
– Тебе это нравится? – спросил он негромко.
– Да, – отозвалась она незамедлительно.
– Это самое главное… Что же… Разойдемся, пожалуй?
Ее пробрала дрожь, и, похоже, скрыть это ей не удалось.
– Что?
– Пойдем по своим делам? – безразличным тоном отозвался Гин. – Увидимся как-нибудь.
Его хаори скользнуло по ее руке, когда он прошел мимо. Рукия стояла, оцепенев от странного чувства потерянности.
И только когда его реяцу рассеялась, поняла, что не попросила прощения.
Потом все стало еще хуже.
Рукия смогла полюбить человека, которого ненавидела. Похоже, Гин прошел обратный путь. Он один отвернулся от нее, но ей казалось, что против нее восстал весь мир.
Ичимару пустил в ход все, на что был способен. Когда ей хотелось, чтобы он посмотрел на нее, он ее игнорировал. Когда она пыталась сбежать от него, он отпускал язвительные замечания. Это походило на настоящую войну.
Это грозило вновь перерасти в ненависть.
Он ждал, когда она сломается. Рукия отчетливо это понимала. Упрямство и боль грозили расколоть ее напополам.
Она умирала каждый раз, когда чувствовала на себе его насмешливый взгляд.
И когда все закончится, ей будет некого винить кроме себя.
Рукия не злилась на Гина. Потому что считала, что заслужила такое обращение.
Если бы Ичимару понял, что она избегает его из-за самобичевания, он бы посмеялся.
Впрочем, Ичимару и так прекрасно это понимал.
Ирония заключалась еще и в том, что дело об этих мутировавших Пустых повесили на ее отряд. На нее, если точнее, потому что Укитаке был не в состоянии вести дела. Теперь ей предстояло возглавить разведку в лесу Восточного Руконгая.
Когда Рукия выслушивала указания от Ямамото в присутствии капитанов, ей казалось, что она возненавидит эту миссию только за напоминание о собственных глупости и предательстве.
– Капитан Ичимару, – проговорил Ямамото вдруг. – Окажите помощь лейтенанту Кучики.
Гин оттолкнулся от стены, на которую опирался, и разомкнул скрещенные на груди руки.
– Лейтенант Кучики, – протянул он лениво. – Нуждается в чем угодно, кроме моей помощи.
Она не стала оборачиваться. Но Гин еще не закончил.
– К тому же, вряд ли она захочет с кем-то делиться своим триумфом. Лейтенант Кучики ненавидит проигрывать. Дайте же ей победить.
Он обеспечит ей победу, от которой ей захочется повеситься. Рукия сдалась бы, если б знала, как это сделать.
– Я могу… – начал Бьякуя, немало удивив всех собравшихся, но Ичимару его перебил:
– Верно! Капитан шестого отряда, почему бы вам не помочь сестре? Это будет так мило и привычно…
Вокруг Рукии разливалась кислота ненависти. Она чувствовала жалость окружающих, что еще хуже. Это било ее по остаткам самолюбия.
Рукия подняла голову.
– Главнокомандующий Ямамото, я приняла к сведению ваши указания. Выступаю завтра на рассвете с пятью бойцами.
– И все-таки я хотел бы обеспечить вас поддержкой боевого отряда.
– Нет необходимости. Я разделяю позицию капитана Ичимару. Мне никто не нужен.
Гин хмыкнул, вновь отступая в тень, и лишь немногие услышали его негромкие слова:
– Вот это точно не новость…
– Тогда ступайте, – Ямамото уже стало интересно, почему воздух трещит электричеством, и почему Кучики Рукия посреди этой немой войны.
Рукия поклонилась и вышла из зала.
У нее начиналась нервная горячка. Скорее выбежать на холод…
В дверях она столкнулась с высоким человеком и вскинула голову.
– Йо, – Ичиго махнул рукой. – Как дела у безумной невесты?
Он казался ей пришельцем из другого мира. Мысли ее окончательно запутались. Рукия посмотрела на знакомое беззаботно улыбающееся лицо, и ей захотелось убежать на край земли.
– Ичиго…
– Тебе привет от Иноуэ, – весело говорил Куросаки. – И от Гримм… джо… Рукия, что с тобой?
С секунду он созерцал вид ее опущенной головы и поникших плеч.
– Рукия? – Ичиго нахмурился. – Рукия, что с тобой? Ичимару умер?
– Конечно, нет, идиот! – возмутилась она, забыв про слезы. – Как он может умереть?
– Прикусив язык, например.
Она не сможет…
– Все нормально, – сказала Рукия поспешно, обходя его. – Я иду на миссию… Мне нужно готовиться.
– На миссию? – бросил он ей вслед. – Я с тобой!
– Потом обсудим.
Она быстро зашагала к штабу тринадцатого отряда.
Даже с Ичиго она не сможет говорить об этом.
Рукия была как в тумане. С такой головой идти на разведку – самоубийство. Впрочем, что ей остается…
Она пыталась просмотреть документы с информацией об уничтожении отрядов, но это было бесполезно. Мысли ее были далеко.
Поразмыслив, Рукия встала из-за стола и прошлась по кабинету. Нужно успокоиться.
Она сильно сжала виски пальцами, пытаясь расслабиться, и вздрогнула, услышав за спиной:
– Чем ты занимаешься, Рукия-чан?
Сжавшись как от удара, Рукия ощутила, как с лица схлынула кровь.
– Чем ты занимаешься, Рукия-чан?
С дерева вспорхнули птицы. Рукия повернулась, глядя на Ичимару с улыбкой.
– Я тренируюсь. Смотри.
Она подняла меч и уверенными движениями разрубила парящий в воздухе осенний лист на четыре части. Рукия послала Гину самодовольную улыбку.
– Ты гениальна, – кивнул он.
– Я гениальна.
Вложив меч в ножны, Рукия прошла мимо Ичимару, но легкий свистящий звук заставил ее повернуть голову. Глаза девушки расширились, когда она увидела кружащиеся в воздухе мелкие кусочки разрезанного листа. Рука Гина все еще лежала на рукояти, но Шинсо уже была в ножнах.
– Впечатлена?
Рукия вздрогнула, поспешно закрывая рот и сгоняя с лица восторженно-испуганное выражение.
– Испортил мне весь триумф, – буркнула она. – Любишь же ты похвастаться.
Гин повернулся к ней.
– Я научу тебя, хочешь?
– Чему ты меня научишь? – фыркнула Рукия.
– Всему… – он улыбнулся, шагнув к ней.
– Всему не надо, – возразила она, отступая.
– Почему?
– Потому что, – сказала она, снова отступая. – Давай лучше «Избранное от Ичимару».
– Хорошо. Урок первый.
Рукия чуть не вскрикнула, когда Гин сделал шаг в шунпо и сжал ее в объятьях.
– В кошки-мышки Гин играет лучше всех, – промурлыкал он.
– Ты напугал меня, – прошипела она.
– Это мое призвание, – заметил он почти серьезно перед тем, как ее поцеловать.
– Не нужно так вздрагивать. Ты стала слишком пугливой за то короткое время, что меня не было рядом.
Рукия открыла глаза и повернулась к нему. Гин стоял у двери, прижавшись спиной к косяку, это его старая привычка. Но он не закрывал ей выход. Она могла уйти в любой момент.
«И ведь он отпустит», – думала она с тоской.
– Тебе нужно что-нибудь? – сказала она негромко.
– Мм… Я твоего капитана искал, вообще-то…
– Он скоро вернется. Можешь подождать здесь.
– Неужели? Благодарю.
Он неспешно подошел к ней. Она вдруг почувствовала себя невероятно уязвимой. Похожей на тряпичную куклу. Если Ичимару ее сейчас ударит, поцелует, отодвинет в сторону, она ничего не сделает, не станет сопротивляться, настолько измученной она была. Осознание этого привело ее в ужас. Ее словно иссушили за эти дни.
– Кстати, насчет того, что… – начала она бессвязно.
– Тебе больно? – перебил ее Гин с улыбкой.
Рукия смотрела мимо него, боясь пошевельнуться или вздохнуть.
– Я говорил, что будет больно.
Она увидела, как его рука опустилась на стол рядом с ее ладонью.
Нет, это вовсе не капитуляция. Это напоминание о том, что она потеряла.
– Все-таки, я прогуляюсь с тобой.
Рукия застыла.
– Ты… – ей стало трудно говорить, и она сглотнула. – Ты готов к сотрудничеству?
– Мне стало любопытно.
– Спасибо…
– Ой, да не за что, Рукия-чан. Знаешь, иногда от твоего благородства мне хочется выть на луну.
– Знаешь, сколько твоих качеств меня злили, Гин? – пробормотала она.
– Нет… По-моему, я просто идеален. Это ты плохая и злая. Хорошие люди так не поступают. И не лгут. А ты, моя милая, так себя запутала, что даже я могу позавидовать…
– Ясно.
Она отвернулась, оцепенение прошло. Теперь лишь негодование бушевало в ее душе. Да как он смеет…
– О, как обидно моей девочке… – рассмеялся он. – Никто за нее больше ничего не решает.
– Ичимару, твоя позиция мне понятна, – сказала она негромко. Больше всего на свете она мечтала залепить ему пощечину. – Не утруждай себя. Мне плевать на твое ко мне отношение.
– Конечно, Рукия-чан! Это ведь всего лишь я. Как интересно, однако…
Рукия зажмурилась.
– Я всегда была для тебя только экспериментом, да? – проговорила она с ожесточением.
– Ты так считаешь?
Он сказал это с ленивым любопытством. Рукия перевела на него взгляд, и ее губы вдруг задрожали как у ребенка. Истинные чувства рвались наружу, она больше не могла сдерживать себя.
– Нет, – выдохнула она, отчаянно мотая головой. – Я так не считаю…
Что-то изменилось в его лице. Понял ли он, что она на пределе? Ичимару подался вперед, он никогда не видел ее в таком состоянии. Даже тогда, в день, когда должна была состояться ее казнь.
– Ру…
– Я не хочу так думать, Гин!.. – выкрикнула она, сотрясаясь от беззвучных рыданий.
Укитаке отступил, когда Рукия стремительно пронеслась мимо него. Он напряженно посмотрел ей вслед, как всегда разделяя боль подчиненного. Потом взглянул на Ичимару.
Гин стоял неподвижно, его лицо было абсолютно невозмутимо. Укитаке поаплодировал бы ему, если бы умел восхищаться способностью так мучить дорогих людей.
– Когда ты остановишься наконец… – проговорил он беззлобно.
Прошло мгновенье, и Ичимару с трудом разжал стиснутые зубы.
– Пожалуйста, пойдите за ней, – чужим голосом сказал он.