С Днем Рождения, Вел-чан!

[rai711]

 veliri, ты моя радость и счастье!!!
Поздравляю тебя, милая, желаю головокружительных успехов во всем.
Ну и любви. Ко мне, естественно.
Что ж, свое слово я держу, хицугин, только там все без секса обошлось, прости

Автор: Тамми
Название: Без названия
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: PG
Пейринг: Гин/Тоширо

Что бы Тоширо ни говорил, ему нравилось присутствие Рангику. Но работать он все равно предпочитал один. Так больше шансов, что бумаги не начнут летать по всему офису.
Сейчас он тоже сидел за своим столом в полном одиночестве и слушал голоса, доносившиеся с улицы.
Насмешливый – голос Мацумото.
Веселый – Хинамори.
Сдержанный – Киры.
И самый отвратительный на земле – голос Ичимару.
Хотя если задуматься…
Не так ужасен голос Ичимару, как интонации, с которыми Гин говорит, это растягивание гласных, манерность… Просто выть хочется.
А хуже этих интонаций только дурацкая улыбка. Или вечный прищур. Или характер…
Бывает же так, что в человеке отвратительно абсолютно все!
Хицугая поморщился и поднялся, отодвигая стул. Он неспешно подошел к окну, намереваясь его закрыть, – надоело слушать этот гвалт.
– Капитан!
Восклицание Рангику привлекло общее внимание, и головы присутствующих дружно повернулись к нему.
– Привет, Широ-чан! – Хинамори помахала рукой.
– Хватит меня так называть, – отрезал Тоширо. Ичимару улыбнулся, но, к удивлению Хицугаи, промолчал.
А жаль, подумалось Тоширо, когда он закрывал окно. Хотелось прикрикнуть и на него тоже. Только за то, что существует…

Хицугая часто приходил на собрания раньше прочих капитанов. В этот раз его опередил только Ичимару.
Ну, не убегать же теперь…
А тот не преминул завязать беседу.
– Вас в Генсей когда-нибудь направляли, капитан десятого отряда?
– Нет, – сухо ответил Тоширо.
– Вот так проживете свою жизнь, и нечего будет вспомнить.
– Тебя это не касается.
– Такой неоригинальный ответ!
Слова Ичимару цепляются к мыслям, как репейник, который невозможно отодрать. Этот человек может сделать так, что думать будут лишь о нем, не прилагая никаких усилий.
– Что тебе от меня нужно, Ичимару?
– Любопытно знать, чем вы живете.
– Это не твое дело.
– Одиночество – это хорошо… – ни к тому ни к сему проговорил Гин.
Эти слова вызвали смутный интерес. Ичимару лукавит?
– Мне холодно рядом с вами, – вздохнул Гин, поежившись. – Не любите вы меня…
– Для тебя нет ничего святого, – заметил Хицугая спокойно. Впрочем, это не так сильно бесило юного капитана, как вечная фальшь в поведении капитана третьего отряда.
– Для меня есть вежливость. Разве этого недостаточно для общения с людьми? Никого ведь по большому счету не интересует, что там у других внутри. Нужно просто следовать общим правилам.
Тоширо однажды умер на ледяном поле. А потом родился заново и стал шинигами. Неужели каждый прошел через это? Никто никогда не говорил об этом вслух. Никто не спрашивал другого. Значит, всем действительно все равно?
«Мы несем бремя собственной сущности», – вспомнились ему слова из старого учебника.
Ичимару улыбнулся с пониманием. Тоширо нахмурился, осознавая, что все это время смотрел на него, погруженный в свои мысли.
– Много будете знать – скоро состаритесь. А вы и так взрослы не по годам.
А с Ичимару просто, неожиданно понял Хицугая. Он ничего ни от кого не ждет, просто берет то, что хочет, и уходит. Наверно, поэтому застрахован от разочарований.

Иногда когда яд скапливается в сердце слишком долго, а потом прорывается наружу, ненависть гаснет. И если переживаешь что-то по-настоящему страшное, учишься прощать то, что прежде казалось непростительным.
– А когда правда открылась, вы смогли перенести всю ненависть с меня на капитана Айзена? Или меня ненавидели больше несмотря ни на что?
По воде пошли круги от брошенного Гином камня. У этого озера Тоширо провел немало часов в детстве, а вот Ичимару оказался здесь впервые.
– Дурацкий вопрос.
– И все-таки?
– Тебе я никогда не доверял, – отрезал Хицугая. – Естественно, тебя я ненавидел меньше.
– Это хорошо…
В словах Ичимару есть логика, просто ее очень сложно уловить.
Есть такие змеи, яд которых мгновенно парализует, и жертва не чувствует боли перед смертью. Интересно, это можно считать благородством?
– Вы хотя бы были честнее многих, – Тоширо вздрогнул, отрываясь от своих размышлений. Гин все еще смотрел на воду, по которой бежала мелкая рябь. – Пытались защитить человека, который был вам дорог, а не говорили о гордости Готея. Мое уважение.
– Да брось, Ичимару. Тебе ведь казалась смехотворной эта ситуация. Нас с Хинамори ничего кроме воспоминаний не связывало, а я продолжал за нее держаться. Ты бы так не сделал?
Хицугае и спрашивать не нужно было. Стоило только вспомнить лицо Мацумото, когда ушел Гин.
– Может, я еще глупее? – Ичимару вытянулся на траве, закинув руки за голову. – Я-то пытаюсь держаться за человека, с которым меня не связывает ничего…
Гину всегда хотелось отыскать человека, которого ему трудно будет ранить. Когда он думал, что находил их, пытался зацепить и вызвать отклик, и они быстро сдавались, проигрывали ему.
Хицугая стоял особняком.
Сперва было безразличие.
Потом пришла неприязнь.
Родилась ненависть.
Опустошение.
Понимание.
Но признавать поражение он не собирался даже сейчас. К удивлению Гина, ему это уже и не было нужно.
Ичимару засыпал, ощущая свежесть водной прохлады. Уже в полусне он почувствовал, как к его руке прикоснулись чужие пальцы.
– Смелый какой, – пробормотал Ичимару, не открывая глаз.
– У тебя не осталось шрамов? – удивленно пробормотал Тоширо. – После той нашей битвы?
– У меня все шрамы внутри, капитан Хицугая.
Тоширо не ответил. И Гин тоже молчал, не желая спугнуть первое прикосновение.
Когда Хицугая попытался убрать руку, Ичимару резко перехватил ее за запястье и открыл глаза.
– Не надо. Приятно чувствовать, как отступает холод…
В этот момент Тоширо вдруг осознал, что Ичимару всегда понимал его как никто другой. И это было одинаково досадно и приятно.
И вселяло странную надежду, хотя до тепла обоим все еще было далеко…