…needless to say I'll stand in your way… ©
Автор: Тамми
Название: Северное сияние
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Гин/Рукия
читать дальше
Сердце ее замерло, а потом забилось с пугающей частотой. Теплые пальцы Гина легонько поглаживали ее лицо, и он уже ловил ртом ее сбивчивое дыхание, но поцелуй в такой ситуации вряд ли был уместен. Рукия с трудом сглотнула и тревожно посмотрела на Ичимару.
– На прощание? – пробормотала она. – Что ты хочешь сказать?
– Хочу сказать, что ухожу, Рукия, – ответил он спокойно. – Здесь наши пути разойдутся.
Рукия не понимала, о чем он говорит. Все это могло сойти за глупую шутку, не будь Ичимару так убийственно серьезен. Страх сковал ее сердце, дурные предчувствия нахлынули снова, а Гин просто стоял и смотрел на нее.
– Как уходишь? – выдавила она наконец.
Ичимару отнял руки от ее лица.
– Ты ведь не знаешь, что это за место… – заговорил он вполголоса. – Это измерение, откуда вышло то существо, которое поймал Урахара Киске. То, что мы звали Хогьеку. Я успел в этом убедиться.
– Ичимару, о чем… о чем ты говоришь? – воскликнула Рукия.
Ей казалось, что она начинает задыхаться, и все же она не теряла надежду, что сейчас все разрешится каким-нибудь волшебным образом.
– Это я виноват, – признался Гин. – В тот день, когда я отдал тебе кристалл… Когда ты его коснулась, это существо проснулось окончательно.
– Какое существо? – она отступила, потрясенно глядя на него. – Хогьеку был разрушен на моих глазах! О чем ты?
– Хогьеку – это оболочка кристалла, – ровно сказал Гин. – Ее действительно создал Урахара Киске. Но содержимое существовало давно, это дух, который не может быть так просто уничтожен. Урахара Киске просто запечатал его и поместил затем в твою душу. Теперь, я полагаю, сущность, которая была заточена в кристалле, стремится воссоединиться со своим носителем.
– С носителем? – выговорила она с трудом. – Со мной? Ты… шутишь, да?
Он покачал головой.
– Не в этот раз. Мне жаль.
Рукия не шевелилась. Значит, за ней охотится дух, который был в Хогьеку… Ее разум кричал, что это ложь, но в глубине души росло осознание того, что Гин сказал правду.
Ичимару сказал еще что-то…
– Ты можешь уйти? – медленно спросила она.
Он беспечно взмахнул рукой.
– Меня здесь держит не этот мир, а ты. Я в ловушке, пока мы рядом друг с другом. Понял это, как только мы вышли из того дома. Рукия-чан, прости. Это была бы очень бессмысленная смерть.
Она не верила своим ушам. Он говорил так, словно мстил ей за что-то, его фразы были наполнены жестокостью и расчетом. Бросив взгляд на ее белое лицо, Ичимару смягчил тон.
– Я пытался тебя спасти. Правда. Если бы был шанс, хотя бы крохотный, выбраться вместе, я бы тебя не бросил. Но такого шанса нет.
К ее горлу подкатила тошнота. Слова Ичимару о том, что ее преследует странная сущность, не напугали ее так сильно, как холодная решимость, с которой он говорил, что уходит без нее. Это казалось дурным сном, не бросит же ее Ичимару теперь!
Больше всего Рукия боялась, что не выдержит и заплачет, но ее спасали остатки гордости. Впрочем, Гин видел, что она на пределе.
– За что ты всегда меня ненавидела? – спросил он вдруг.
– Я не… Я не обязана отчитываться… – произнесла она запинаясь. – Тем более, перед тобой.
– Считаешь, то, что я делаю сейчас, – это предательство? У меня проблемы с дефинициями понятий морали, и мне интересно твое мнение. Я тебя предаю?
Ее ногти впились в ладони. Ичимару шагнул к ней.
– Тебе больно это слышать?
Рукия сжала зубы, она уже не владела собой. Пальцы Ичимару скользнули по ее щеке, Рукия стиснула его руку так сильно, как могла, и отвела от своего лица. Его следующие слова она слышала сквозь шум в голове. Зазвучавший голос Гина казался бесцветным, лишенным всех эмоций. Меньше всего он походил на обычный голос Ичимару.
– Знаешь каково… – Гин усмехнулся и продолжил. – Когда человек, которого ты любишь больше всего на земле, за которого ты всю свою кровь отдашь до капли, вздрагивает от отвращения, когда смотрит на тебя? Когда ловишь взгляды, исполненные ужаса? Ненавидишь самого себя за ее ненависть? Рукия… Кому из нас больней?
– Разве так любят? – выкрикнула она, не в силах совладать с дрожью.
В улыбке Ичимару была горькая ирония.
– А как любят? Рассказы о прекрасном чувстве, от которого хочется петь… это всего лишь выдумки людей, которые никогда по-настоящему не любили. Любовь – это ошейник на горле. Он всегда на мне, просто когда я вижу тебя, он сжимается. И я вовсе не рассчитываю на то, что стану свободным, когда уйду и потеряю тебя навсегда. Но хуже мне точно не станет. Ты молчишь?
– Отпусти меня, – прошептала она сквозь слезы.
– Это ты меня держишь, – спокойно отозвался он. – Если бы ты знала… Если бы отозвалась…
Ей не хватило сил ни оттолкнуть его, ни сказать что-то, когда он обнял ее свободной рукой. Гин коснулся губами ее волос и заговорил вновь:
– Но я все равно люблю тебя. Люблю твою испорченность и твой эгоизм, которые никто кроме меня не видит. Люблю твое разбитое сердце, которое тоже заметно далеко не всем. Я люблю в тебе все, и мне хватает ума не боготворить тебя. А теперь подумай и ответь мне: делала ли эта любовь меня счастливым хотя бы мгновенье? Ведь ты… никогда не понимала. Как ты думаешь, смогу я тебя сейчас оставить и спокойно уйти?
Рукия ошеломленно молчала.
– Мне больно, Рукия-чан, – заметил Гин мельком. – Ты мне сейчас руку сломаешь.
Девушка вздрогнула, и ее пальцы разжались. Она отступила, чувствуя, как ее пробирает невыносимый озноб. Потом перевела взгляд на Ичимару, и тот нетерпеливо цокнул.
– Не смотри на меня так. Не думай, что для меня это легко. Я правда тебя люблю, Рукия, люблю как умею. Если ты мне сейчас скажешь «Останься со мной», я останусь, и мы умрем вместе. Хочешь этого?
Это было тяжело. Смотреть на его лицо и слышать его голос. И выбор, который он ей предлагал, едва не довел ее до остервенения. Сейчас ей казалось, что он попросту хочет втоптать ее в грязь. Наконец губы Рукии разомкнулись.
– Уходи, Ичимару.
Больше она ничего не смогла сказать. Гин кивнул, конечно, он этого и ждал, и спокойно добавил:
– Позволь мне сказать тебе кое-что напоследок. На самом деле я никогда не хотел причинять тебе боль. Просто… так получалось.
Его долгий взгляд и старая улыбка на его губах, которая вгоняла ее в ступор, были хуже любых слов.
– Прощай.
Ичимару отвернулся и скрылся в шунпо. Рукия увидела, как в одно мгновенье силуэт в белом хаори исчез, осталось только небо, усыпанное мертвыми звездами.
С ее губ сорвался приглушенный стон. Дыхание Рукии стало тяжелым, глаза вновь обожгли слезы. Она осталась одна… Реяцу Ичимару рассеялась, о его присутствии уже не напоминало ничего.
Рукия безмолвно стояла, не веря в то, что произошло. Как человек, который получил внезапную пощечину от самого дорогого друга.
Название: Северное сияние
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Гин/Рукия
читать дальше
Глава четырнадцатая
Тот, кто скажет: «Любовь так прекрасна!»,
Лишь прикасался к внешнему покрову.
«Как уродлива», – скажет тот,
Кто имел безрассудство любить.
Лишь прикасался к внешнему покрову.
«Как уродлива», – скажет тот,
Кто имел безрассудство любить.
Собственно Ичимару Гин Кубо Тайто
Сердце ее замерло, а потом забилось с пугающей частотой. Теплые пальцы Гина легонько поглаживали ее лицо, и он уже ловил ртом ее сбивчивое дыхание, но поцелуй в такой ситуации вряд ли был уместен. Рукия с трудом сглотнула и тревожно посмотрела на Ичимару.
– На прощание? – пробормотала она. – Что ты хочешь сказать?
– Хочу сказать, что ухожу, Рукия, – ответил он спокойно. – Здесь наши пути разойдутся.
Рукия не понимала, о чем он говорит. Все это могло сойти за глупую шутку, не будь Ичимару так убийственно серьезен. Страх сковал ее сердце, дурные предчувствия нахлынули снова, а Гин просто стоял и смотрел на нее.
– Как уходишь? – выдавила она наконец.
Ичимару отнял руки от ее лица.
– Ты ведь не знаешь, что это за место… – заговорил он вполголоса. – Это измерение, откуда вышло то существо, которое поймал Урахара Киске. То, что мы звали Хогьеку. Я успел в этом убедиться.
– Ичимару, о чем… о чем ты говоришь? – воскликнула Рукия.
Ей казалось, что она начинает задыхаться, и все же она не теряла надежду, что сейчас все разрешится каким-нибудь волшебным образом.
– Это я виноват, – признался Гин. – В тот день, когда я отдал тебе кристалл… Когда ты его коснулась, это существо проснулось окончательно.
– Какое существо? – она отступила, потрясенно глядя на него. – Хогьеку был разрушен на моих глазах! О чем ты?
– Хогьеку – это оболочка кристалла, – ровно сказал Гин. – Ее действительно создал Урахара Киске. Но содержимое существовало давно, это дух, который не может быть так просто уничтожен. Урахара Киске просто запечатал его и поместил затем в твою душу. Теперь, я полагаю, сущность, которая была заточена в кристалле, стремится воссоединиться со своим носителем.
– С носителем? – выговорила она с трудом. – Со мной? Ты… шутишь, да?
Он покачал головой.
– Не в этот раз. Мне жаль.
Рукия не шевелилась. Значит, за ней охотится дух, который был в Хогьеку… Ее разум кричал, что это ложь, но в глубине души росло осознание того, что Гин сказал правду.
Ичимару сказал еще что-то…
– Ты можешь уйти? – медленно спросила она.
Он беспечно взмахнул рукой.
– Меня здесь держит не этот мир, а ты. Я в ловушке, пока мы рядом друг с другом. Понял это, как только мы вышли из того дома. Рукия-чан, прости. Это была бы очень бессмысленная смерть.
Она не верила своим ушам. Он говорил так, словно мстил ей за что-то, его фразы были наполнены жестокостью и расчетом. Бросив взгляд на ее белое лицо, Ичимару смягчил тон.
– Я пытался тебя спасти. Правда. Если бы был шанс, хотя бы крохотный, выбраться вместе, я бы тебя не бросил. Но такого шанса нет.
К ее горлу подкатила тошнота. Слова Ичимару о том, что ее преследует странная сущность, не напугали ее так сильно, как холодная решимость, с которой он говорил, что уходит без нее. Это казалось дурным сном, не бросит же ее Ичимару теперь!
Больше всего Рукия боялась, что не выдержит и заплачет, но ее спасали остатки гордости. Впрочем, Гин видел, что она на пределе.
– За что ты всегда меня ненавидела? – спросил он вдруг.
– Я не… Я не обязана отчитываться… – произнесла она запинаясь. – Тем более, перед тобой.
– Считаешь, то, что я делаю сейчас, – это предательство? У меня проблемы с дефинициями понятий морали, и мне интересно твое мнение. Я тебя предаю?
Ее ногти впились в ладони. Ичимару шагнул к ней.
– Тебе больно это слышать?
Рукия сжала зубы, она уже не владела собой. Пальцы Ичимару скользнули по ее щеке, Рукия стиснула его руку так сильно, как могла, и отвела от своего лица. Его следующие слова она слышала сквозь шум в голове. Зазвучавший голос Гина казался бесцветным, лишенным всех эмоций. Меньше всего он походил на обычный голос Ичимару.
– Знаешь каково… – Гин усмехнулся и продолжил. – Когда человек, которого ты любишь больше всего на земле, за которого ты всю свою кровь отдашь до капли, вздрагивает от отвращения, когда смотрит на тебя? Когда ловишь взгляды, исполненные ужаса? Ненавидишь самого себя за ее ненависть? Рукия… Кому из нас больней?
– Разве так любят? – выкрикнула она, не в силах совладать с дрожью.
В улыбке Ичимару была горькая ирония.
– А как любят? Рассказы о прекрасном чувстве, от которого хочется петь… это всего лишь выдумки людей, которые никогда по-настоящему не любили. Любовь – это ошейник на горле. Он всегда на мне, просто когда я вижу тебя, он сжимается. И я вовсе не рассчитываю на то, что стану свободным, когда уйду и потеряю тебя навсегда. Но хуже мне точно не станет. Ты молчишь?
– Отпусти меня, – прошептала она сквозь слезы.
– Это ты меня держишь, – спокойно отозвался он. – Если бы ты знала… Если бы отозвалась…
Ей не хватило сил ни оттолкнуть его, ни сказать что-то, когда он обнял ее свободной рукой. Гин коснулся губами ее волос и заговорил вновь:
– Но я все равно люблю тебя. Люблю твою испорченность и твой эгоизм, которые никто кроме меня не видит. Люблю твое разбитое сердце, которое тоже заметно далеко не всем. Я люблю в тебе все, и мне хватает ума не боготворить тебя. А теперь подумай и ответь мне: делала ли эта любовь меня счастливым хотя бы мгновенье? Ведь ты… никогда не понимала. Как ты думаешь, смогу я тебя сейчас оставить и спокойно уйти?
Рукия ошеломленно молчала.
– Мне больно, Рукия-чан, – заметил Гин мельком. – Ты мне сейчас руку сломаешь.
Девушка вздрогнула, и ее пальцы разжались. Она отступила, чувствуя, как ее пробирает невыносимый озноб. Потом перевела взгляд на Ичимару, и тот нетерпеливо цокнул.
– Не смотри на меня так. Не думай, что для меня это легко. Я правда тебя люблю, Рукия, люблю как умею. Если ты мне сейчас скажешь «Останься со мной», я останусь, и мы умрем вместе. Хочешь этого?
Это было тяжело. Смотреть на его лицо и слышать его голос. И выбор, который он ей предлагал, едва не довел ее до остервенения. Сейчас ей казалось, что он попросту хочет втоптать ее в грязь. Наконец губы Рукии разомкнулись.
– Уходи, Ичимару.
Больше она ничего не смогла сказать. Гин кивнул, конечно, он этого и ждал, и спокойно добавил:
– Позволь мне сказать тебе кое-что напоследок. На самом деле я никогда не хотел причинять тебе боль. Просто… так получалось.
Его долгий взгляд и старая улыбка на его губах, которая вгоняла ее в ступор, были хуже любых слов.
– Прощай.
Ичимару отвернулся и скрылся в шунпо. Рукия увидела, как в одно мгновенье силуэт в белом хаори исчез, осталось только небо, усыпанное мертвыми звездами.
С ее губ сорвался приглушенный стон. Дыхание Рукии стало тяжелым, глаза вновь обожгли слезы. Она осталась одна… Реяцу Ичимару рассеялась, о его присутствии уже не напоминало ничего.
Рукия безмолвно стояла, не веря в то, что произошло. Как человек, который получил внезапную пощечину от самого дорогого друга.
@темы: fan-fiction, Гин/Рукия, Bleach
-
-
30.08.2009 в 02:34-
-
30.08.2009 в 02:35-
-
30.08.2009 в 02:38-
-
30.08.2009 в 02:38-
-
30.08.2009 в 02:40L666 Рукии больнее
А я смотрю дораму, и мне хорошо! А, романтика - это жизнь...
-
-
30.08.2009 в 02:43-
-
30.08.2009 в 02:44Не уверена. Я думаю, что всегда больнее тому, кто уходит, потому что именно он делает шаг.
Гин ведь любит говорить правду, особенно ей.
Ага. Особенно
На самом деле я никогда не хотел причинять тебе боль. Просто… так получалось.
А я смотрю дораму, и мне хорошо! А, романтика - это жизнь...
Счастливая ты
Будет тебе скоро Ичиго, господи...
Вот кого для полного счастья не хватало
-
-
30.08.2009 в 02:47L666 Не уверена. Я думаю, что всегда больнее тому, кто уходит, потому что именно он делает шаг.
Я как автор, авторитетно заявляю: Гин привык, а Рукия только входит в фазу несчастной любви
Ага. Особенно
На самом деле я никогда не хотел причинять тебе боль. Просто… так получалось.
Ну он же не виноват, что обстоятельства так сложились.
Счастливая ты
Только не говори, что ты до сих пор на работе
-
-
30.08.2009 в 02:48Ичиго чем виноват?
-
-
30.08.2009 в 02:49-
-
30.08.2009 в 02:51Вот поэтому не люблю читать те вещи, которые "в процессе".
-
-
30.08.2009 в 02:51прекрасно, это будет моя любимая глава, хорошо?
-
-
30.08.2009 в 02:51Ладно-ладно, как с автором не буду с тобой спорить. Хотя и не согласна, в целом. Пусть сильнее страдает Рукия
Ну он же не виноват, что обстоятельства так сложились.
Так я об этом и говорю. Гин же правду сказал.
Только не говори, что ты до сих пор на работе
Нет, приехала домой полчаса назад
Ичиго чем виноват?
Самим фактом своего существования
-
-
30.08.2009 в 02:57Cerise Rouge Пришел мой злобный ангелок, который любит драмы
L666 Хотя и не согласна, в целом.
Тебе просто хочется оправдать Гина. Как у Достоевского - возвысить через страдания
Нет, приехала домой полчаса назад
Ну слава богу... Садисты!
Самим фактом своего существования
Эй, он хороший!
-
-
30.08.2009 в 03:01-
-
30.08.2009 в 03:01-
-
30.08.2009 в 03:07Да я сейчас даже не конкретно про Гина говорила. В целом, тот, кто уходит, как бы совершает предательство по отношению к тому, кто остается. И на этот шаг еще нужно решиться. Оставшемуся, не спорю, тоже приходится не сладко, но не так, ИМХО. Разрушить доверие легко, а вот восстановить его...
Конечно, ему тоже несладко, а что делать?
Ничего, он же считает, что поступает наилучшим в данном случае образом
Ну слава богу... Садисты!
Да ладно, я уже привыкла
Эй, он хороший!
Конечно-конечно! Особенно, когда находится далеко от Рукии
-
-
30.08.2009 в 03:12Хевель А он и не клеит. И Рукия уже не Гина
L666 Особенно, когда находится далеко от Рукии
Ичиго - молодец.
-
-
30.08.2009 в 03:14-
-
30.08.2009 в 03:15-
-
30.08.2009 в 03:17Ну конечно, защитник всех обиженных и обездоленных! Кому как не ему утешать Рукию
Рукия будет плакать всю следующую главу, и лишь под конец объявится Хогьеку. А потом Урахара откроет портал, и все будет хорошо! Я вас успокоила, надеюсь? Рукия не умрет
Веришь, ее жизнь по приоритетам сейчас отнюдь не на первом месте среди того, о чем надо беспокоиться
А вообще, ты садистка
Объясню, еще как
Это еще что за бунт на корабле?
-
-
30.08.2009 в 03:17-
-
30.08.2009 в 03:22Если кто-то обижает, кто-то должен утешать. Но Ичиго появится не для банального утешения. Этому прекрасному герою я доверю произнести самые лестные слова, которые Рукия услышит в фике. После сравнения с северным сиянием.
Веришь, ее жизнь по приоритетам сейчас отнюдь не на первом месте среди того, о чем надо беспокоиться
Вы просто знаете, что я ее не убью. А так, ситуация без-вы-ход-на-я. С ее точки видения
А вообще, ты садистка
Спасибо
Хевель На следующей неделе. *напевает* Но легче вам не станет. Хотя может и завтра
-
-
30.08.2009 в 03:34Хорошо хоть, что ты все же ставишь Гина на первое место
А так, ситуация без-вы-ход-на-я. С ее точки видения
А она такой и выглядит: одна, посреди враждебного мира, с нестабильной реяцу, брошенная человеком, который только что признался ей в любви. Есть от чего впасть в отчаяние
Спасибо
Всегда пожалуйста
*напевает* Но легче вам не станет.
Ты, и твои анонсы...
-
-
30.08.2009 в 03:36Потому что это гинорук!!!
А она такой и выглядит: одна, посреди враждебного мира, с нестабильной реяцу, брошенная человеком, который только что признался ей в любви.
И еще придет Хогьеку!
-
-
30.08.2009 в 03:42Не надо!
И еще придет Хогьеку!
Ага. И что-то мне подсказывает, что он будет в мужском обличье
-
-
30.08.2009 в 03:43Надо...
Ага. И что-то мне подсказывает, что он будет в мужском обличье
Нет...
Оясуми
-
-
30.08.2009 в 03:46-
-
30.08.2009 в 09:41столько эмоций.
им ведь и правда обоим одинаково больно. Гину - потому что любит и потому что уходит. Рукии - потому что её предают и потому что говорят... правду. вот такую вот неприглядную...
Ах, Тамми.
-
-
30.08.2009 в 10:19