…needless to say I'll stand in your way… ©
Автор: Тамми
Название: Вихрь
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Гин/Рукия
Убиться или упиться флаффом, на ваш выбор ;=)))
1.
Она поднимается с постели, хотя еще совсем темно, вялым движением накидывает халат, завязывает пояс. Собственные движения кажутся ей размытыми. Отодвигает седзи и выходит из своей комнаты, идет по коридору к излюбленной веранде. Там можно встретить рассвет.
На крыльце сидит человек в белом хаори. Ей становится страшно, но она весьма смутно понимает, чем вызван этот безотчетный страх. Она подходит к этому человеку, садится рядом, прижимаясь к его плечу, и он поворачивает к ней голову.
– Что-то случилось, Рукия-чан?
– Который час? – спрашивает она глухо. Но ей хотелось сказать ему вовсе не это.
– Что ты спросила?
Она смотрит вперед и видит под ногами облака. Они несутся с невероятной скоростью. Ее ужас нарастает.
– Гин, это…
– Я не слышу тебя, Рукия-чан.
Сердце бьется все чаще, небо заполняет собой все, и поместье стирается прямо у нее на глазах.
– Гин!.. – кричит она в отчаянии.
Но когда она резко поворачивается к нему, его уже нет рядом. Она оказывается в странной пустоте, наполненной тяжелыми облаками. И тогда со сдавленным криком просыпается.
Рукия перевела дыхание, дрожащими пальцами отводя с лица спутанные волосы. Сердце ее колотилось как ненормальное. Этот сон…
– Какого черта… – бросила она с чувством. – Это уже надоело, сколько можно!
До рассвета еще несколько часов, но Рукия боялась снова уснуть, поэтому поднялась с футона и стала одеваться. Ей сегодня днем отправляться на задание в Руконгай, скорее бы уж пришло это время. Хоть голову чем-то можно будет занять. А сейчас нужно приготовить себе чаю и забыть о том сне.
Рукия вовсю возилась с набором для чайной церемонии, когда услышала негромкий голос позади себя:
– Не спится, Рукия?
Вздрогнув от неожиданности, девушка повернулась и увидела в дверях Бьякую.
– Брат, это вы… – вздохнула она с облегчением. – Да, не спится…
Бьякуя бесстрастно оглядел чайники и чашки и, к удивлению Рукии, опустился на татами за низкий столик. Смутившись, Рукия стала готовить чай для брата.
С некоторых пор находиться рядом с ним стало для девушки неловко. Увидев однажды сестру в слезах, он встревожился так, что не отстал, пока не узнал причину переживаний. Рукия сама не поняла, как выложила всю правду брату, это случилось в один момент, а позже она вспоминала об этом как о тяжелом сне.
Осознание иногда накатывало на нее и повергало в ужас. Она призналась Бьякуе, что была влюблена в человека, который его однажды чуть не убил. Человека, который предал Сейрейтей. Человека, который смеялся над правилами, а значит, был олицетворением всего, что отвергали люди из клана Кучики.
Однако если Бьякуя и был поражен или недоволен, он ничем этого не проявил. Рукия не знала об этом, конечно, но Кучики-старший крепко задумался над внезапно вспыхнувшей страстью своей сестры. Порывшись в памяти, Бьякуя вдруг понял, что Ичимару Гин почти всегда относился к нему с плохо скрываемой неприязнью. Кучики в прошлом не придавал этому вообще никакого значения. Во-первых, его не очень-то интересовало мнение окружающих, если речь не шла о делах клана. Во-вторых, Ичимару из руководства никто не любил, и он большинству окружающих отвечал тем же, так что Бьякуя вовсе не считал себя исключением.
Но Гин никогда особенно не цеплялся к нему; они словно жили в параллельных мирах, которым не суждено было пересечься, до того момента, как Кучики стал капитаном.
Нет, поправлял он сам себя. До того момента, как в клан приняли Рукию.
Воспоминания оживали в сознании Бьякуи, цеплялись одно за другое, и он все отчетливее понимал: Ичимару всегда не столько хотелось задеть его, сколько задеть его в присутствии сестры. Темы, которые поднимал бывший капитан третьего отряда в разговорах, трудно было отнести к тем темам, которые хоть в каком-то отношении касались Бьякуи. Они Кучики вовсе не интересовали, и оборвать Ичимару ему не позволяла лишь идеально отточенная вежливость.
Сейчас же Бьякуя и вовсе сомневался в том, что слова Ичимару изначально предназначались ему. Гин обращался к нему в неформальной обстановке в одном лишь случае: если рядом с капитаном Кучики стояла его сестра.
Впрочем…
Было еще одно воспоминание, которое Бьякуя так хотел похоронить и не мог.
Когда он сообщил Рукии о предстоящей казни и вышел из штаба, мечтая сбежать подальше от Сейрейтея и собственных мыслей, Гин неожиданно встал на его пути. Что ему вдруг понадобилось на территории шестого отряда, да еще и в компании с Зараки? Бьякуя тогда даже не хотел в этом разбираться, его терзала совесть. Кенпачи шел на откровенную провокацию, он мог не задумываясь плюнуть в лицо человеку, который не защищал «своих». А что говорил Ичимару?..
«Как вы спокойны, капитан шестого отряда… Несмотря на то, что вашу сестру казнят, вы и бровью не ведете… Да, таков наш капитан шестого отряда, сияющий образец для всех шинигами…»
Издевательство? Упрек? Ненависть? Неспособность Ичимару спокойно пройти мимо человека, который вот-вот может проявить слабость?
Знал ли Гин, как на самом деле было Бьякуе тяжело?
«Передавайте от меня привет вашей уважаемой сестре…»
Если задуматься, Бьякуя не мог припомнить, чтобы Ичимару обращался к Рукии как-то, кроме «ваша сестра». Это звучало настолько издевательски-вежливо в его устах, что могло сойти за оскорбление, которое Гин даже не трудился завуалировать. Как же он звал Рукию, когда они были наедине?
Как он вел себя с нею, Бьякуя просто не мог этого вообразить себе, не перепугавшись за сестру.
И еще Кучики не давал покоя один вопрос.
Почему…
Почему удар, предназначавшийся Рукии, не смог убить человека, уже успевшего истратить в поединке всю реяцу?
Почему меч Гина оказался вдруг таким слабым?..
– Пожалуйста, брат.
Взгляд Бьякуи упал на чашку, которую перед ним поставила Рукия.
– Спасибо.
Девушка наклонила голову, принимаясь за свой чай. Бьякуя открыл рот, чтобы спросить все ли с ней в порядке, когда она, не глядя на него, заговорила:
– Брат, я вас прежде не спрашивала, но… Почему вы убрали мою кандидатуру из списков на повышение? Когда я вернулась домой после назначения в Тринадцатый отряд, вы спросили меня о ранге, а мне даже нечего вам было ответить… Вы не хотели, чтобы я, вообще, была шинигами?
Прежде она бы под страхом смерти не осмелилась задать ему подобный вопрос. Рукия явно изменилась. Бьякуя посмотрел на нее пару секунд, словно ждал еще каких-то слов, и опустил ресницы.
– Рукия, скажи… А почему ты хотела стать шинигами?
Она могла сказать то, что подобало произнести девушке из клана Кучики. Дать ответ, который содержал бы заверения в том, что она хотела защищать людей от Пустых. Возможно, она так и поступила бы, но ее взгляд невольно упал на поблескивающее кольцо, которое она никогда не снимала, и Рукия сказала совсем другое:
– Я хотела сбежать от руконгайской жизни. У меня была реяцу.
Ее брат сжал в ладонях горячую чашку, Рукия прежде не замечала за ним такого беспомощного жеста.
– Я мало знаю людей, которым бы больше, чем тебе подошла роль, которую мы играем, – сказал он негромко. – И все же, ты была бы последним человеком, которому я бы пожелал этой судьбы. Не выбери ты этот путь задолго до встречи со мной, я не стал бы настаивать на твоем вступлении в Готей. Я не хотел, чтобы сестра Хисаны несла эту ношу. Не хотел, чтобы ты участвовала в вечной войне, цели которой многие давно уже позабыли. И меньше всего я хотел, чтобы ты пострадала. Не думай, что я тебе не доверяю. Но я повидал немало смертей, Рукия… И у меня не так много близких, я не хочу рисковать.
– Простите меня, – сказала она расстроенным голосом.
– Если хочешь, я отменю это решение.
– Не стоит, брат, все к лучшему. Простите.
Хотя Рукии было немного грустно, разговор с Бьякуей ее успокаивал. Она чувствовала себя так, словно вышла глубокой ночью на улицу и увидела, как в воздухе кружится первый снег.
– Ты думаешь об Ичимару?
Наконец-то это имя прозвучало. Рукия кивнула, избегая взгляда брата.
– Вспоминаю кое-что… Он… он почти назвал меня лицемеркой однажды.
Бьякуя удивленно приподнял брови.
– Тебя, лицемеркой? Почему?
– Наверно… потому что это так.
Ей хотелось улыбнуться, но губы не слушались. Как у Гина выходит улыбаться так беспечно, что бы ни произошло?
Странно. Как бы ей ни было больно вспоминать об Ичимару, говорить о нем оказалось намного проще. Напротив, с ее души словно снимали невыносимую тяжесть.
– У меня теперь такое ощущение, что я раньше жила упрямо закрывая глаза, лишь бы не видеть плохого. Это ведь тоже лицемерие, брат?
Бьякуя сморщил лоб.
– Вообще-то, я так не считаю, но, пожалуй, подобные суждения в духе Ичимару.
– Верно… Гин не… эм… Ичимару не закрывает глаз. Фигурально выражаясь. Может, поэтому его все не любили. Потому что он не особенно старается обходить острые углы…
– А я-то считал, что его не любят за ехидство.
Рукия улыбнулась в ответ на эту сдержанную иронию Бьякуи.
– Знаешь, человек не боится ничего только в одном случае, – проговорил Кучики негромко. – Если ему нечего терять.
Перед глазами Рукии мелькнуло лицо Ичимару, каким она его видела в последний раз. Трещина в вечной маске, за которой показалась горечь. Но она отмела эти мысли, она ведь была влюблена, вполне возможно, она увидела то, что хотела увидеть в тот момент.
– Не верю, что говорю с вами об этом… – произнесла она смущенно.
– Почему нет?
Рукия опустила взгляд.
– Ты так сильно его любишь?
Ее пальцы невольно стиснули чашку.
– Я… Я боюсь, что больше никогда его не увижу… – проговорила она, когда справилась с комом в горле. – Потому что это тоже в его духе… Я очень сильно хочу не любить его…
– Разве это ответ на мой вопрос?
– Простите…
– Перестань просить прощения. Это тебе плохо, а не мне.
– Он не вернется сюда, брат, – прошептала она, и слова эти скорее предназначались ей самой, а не ему.
Бьякуя смотрел на расстроенную сестру, не находя слов для утешения.
Он ведь не мог знать, насколько бедняжка Рукия ошибалась.
2.
Укитаке снабдил ее всеми необходимыми инструкциями, можно было отправляться. Ее заданием было провести в Руконгае двухдневные полевые тренировки с новичками.
В последнее время забот у Рукии хватало. Кира и Ренджи уже два дня как отправились в Уэко Мундо, (Рукия про себя недоумевала: что такого могло случиться, если на задание отправили двух лейтенантов?), и Укитаке взял на себя заботу о третьем отряде по доброте душевной. Рукия вызвалась помочь капитану вести дела тринадцатого. Ей казалось, что чем больше она погрузится в работу, тем меньше времени останется на глупые мысли.
Разумеется, этот принцип работал не всегда.
Рукия шла к казармам, щурясь от яркого солнца, когда услышала знакомый звучный голос.
– Капитан, аккуратнее! Пожалуйста, не пораньте его!
Удивленно обернувшись, Кучики увидела Рангику у высокого раскидистого дерева. Она стояла, подняв голову вверх, и, держа ладони рупором у рта, отдавала команды.
Приблизившись, Рукия разглядела в густой листве капитана Хицугаю, который отчаянно пытался отодрать от ветки маленького котенка.
– Что случилось, лейтенант Мацумото?
– О! – Рангику повернулась к ней. – Привет, Кучики. Мой котенок убежал, и теперь капитан его достает с дерева.
Рукия поспешила скрыть удивление. Рангику, воистину, великая женщина, если ей удается так руководить самим Хицугаей Тоширо.
– Он… не отдирается… – раздался недовольный голос капитана.
– Только аккуратно! Он же маленький! – встревожено прокричала Рангику и, вновь повернувшись к Рукии, сверкнула улыбкой: – Кучики, как жизнь? Давно не виделись…
– Все в порядке, – Рукия беззаботно махнула рукой.
– Дела третьего отряда повесили на вас, я слышала?
– Ага.
– Ну, думаю, Кира скоро вернется… А, вообще, Готею пора подыскать капитана на вакантное место.
Рукия почувствовала болезненный укол в груди.
– Кого же?
– Ну не знаю… – Рангику задумалась. – Ичиго, например. У него же есть банкай?
– Ичиго не до того, – фыркнула Рукия, мгновенно повеселев. – Он готовится к экзаменам, ругается с отцом и сражается с Гриммджо. У него вся жизнь по минутам расписана.
– Ой, молодо, зелено…
– Что тут скажешь… Капитан Хицугая, вам помочь? – повысила Рукия голос.
– Я справлюсь!
– Попробуйте его погладить, – предложила Рангику.
– Я пытаюсь! Не отвлекайте меня!
Рангику и Рукия рассмеялись. Тоширо решил не обращать на это внимание и продолжил неравную борьбу с любимцем Мацумото.
– Впрочем, может, Гин надумает вернуться, – легко сказала Рангику, возвращаясь к брошенной теме.
Рукия отвела взгляд.
– Вы так думаете?
– Только не расстраивайся, – воскликнула Мацумото, глядя на ее лицо. – Гин непредсказуем! Вот только ты перестанешь о нем думать, он сразу появится!
Под утешающим взглядом лейтенанта десятого отряда, Рукия жалобно скривила губы.
– Тогда боюсь, он не вернется, лейтенант Мацумото.
И пусть лицо Рангику озарила улыбка понимания, в ее взгляде мелькнуло ехидство.
– Признала, наконец, что любишь его?
Рукия скептически хмыкнула.
– Да нет, скорее вернулось желание его поколотить…
«Чтобы не смел больше решать все за других».
– Вот.
Оказалось, Хицугая уже спустился на землю и протягивал Рангику маленького серого котенка.
– О, какой милый, – проворковала Рукия.
– Кучики, – серьезно сказал Тоширо. – Ты влюбилась в Ичимару? Не влюбляйся в Ичимару, это плохо.
Рукия усмехнулась, почесывая котенка за ухом.
– Есть, капитан Хицугая.
– Найди кого-нибудь более нормального, – посоветовал Тоширо уверенно.
– Капитан Хицугая, перестаньте наговаривать на Гина! – пропела Рангику. – А то я подумаю, что вы ревнуете Кучики, и тогда у меня к вам появится очень серьезный разговор.
Ее капитан нахмурился, а потом кивнул.
– Можешь влюбляться в Ичимару, Кучики.
Рукия уже не сдерживала смех. Ну и парочка. И они считают ненормальным Гина? Но они счастливы, это видно…
Ее взгляд привычно обратился к небу. Интересно, счастлив ли сейчас этот манипулятор?
Наверно, сидит на краю Острова и…
Один, естественно!
Ужас. Она уже ревнует Ичимару без видимых причин...
Тренировки оказались смерти подобны. По большей части из-за жары, сковавшей все Общество Душ. Когда Рукия вернулась, у нее возникло ощущение, что Сейрейтей опустел – словно невыносимая духота загнала всех в бараки. Девушка отправилась в поместье, где ее встретил только один управляющий.
– Бьякуя-сама собирался провести с вами какой-то важный разговор, – сообщил он ей. – Он просил вас зайти в штаб шестого отряда, когда вы вернетесь, Рукия-сама.
В принципе Рукия была освобождена на весь день капитаном Укитаке, но девушке хотелось сдать отчет о тренировках, чтобы окончательно разделаться с этим. Приняв решение заглянуть к Бьякуе попозже, Рукия отправилась в административный офис тринадцатого отряда. В последние недели большую часть своего времени она проводила здесь.
Рукия уселась за капитанский стол и разгладила белый лист бумаги, лежащий перед нею. Отчеты, отчеты… Как научиться составлять их безукоризненно? Какой душный воздух и в кабинете, и на улице. Гроза показалась бы спасением…
Кучики лениво набросала стандартную официальную шапку отчета, но, приступив к самому изложению, споткнулась на первой же строчке. Веки ее были такими тяжелыми, все из-за жары, даже у извергающегося вулкана было прохладнее…
Ее вдруг охватили воспоминания. Рукия прикрыла глаза, пытаясь воскресить ощущения, которые она переживала когда-то…
Гин держит ее в своих руках, как же это было правильно. Пусть сны о нем зачастую приносили ей боль разочарования, воспоминания казались сладким наркотиком. Рукия отчаянно скучала по Ичимару, тоска ела ее сердце, и лишь иногда она успокаивалась, когда погружалась в воспоминания о минутах, проведенных с ним рядом. Правда, потом приходила праведная злость, но даже это было лучше.
Рукия-чан, ты такая красивая… Даже когда язвишь…
Она уже спала, сморенная жарой и усталостью, а улыбающееся лицо Гина все стояло перед ее глазами. В такие мгновенья, на грани сна и реальности, словно открывались все тайны ее сердца. И Рукия признавала то, о чем избегала думать наяву: она любила Гина, любила так сильно, умудрилась влюбиться в одно мгновенье в тот самый день, когда они стояли на крыше, наблюдая закат, и как она ни старалась списать это абсурдное, неизвестно отчего вспыхнувшее чувство на любопытство, на неопытность, на ненависть даже, ничего не помогало.
Да, эта любовь казалась попросту нелепой, если вспомнить историю их с Ичимару отношений, но отрицать очевидное было бессмысленно.
И сильнее всего Рукию терзало то, что она была бессильна: ей не было известно ни об одной дороге, ведущей к Гину. А захочет ли он вернуться сам? Это маловероятно.
Он сделал выбор за них обоих. У Рукии сжималось сердце, когда она думала о том, как он оборвал все, у них даже не состоялось нормального разговора, он просто выбросил ее из своего мира.
А еще он ее поцеловал. И это тоже было таким правильным.
Сквозь сон Рукия услышала звук открывающейся двери и негромкий голос Укитаке:
– Ох, да она спит!.. Я ведь предлагал ей взять выходной, но она словно решила измотать себя работой… Давай поговорим на улице?
– Разумеется… Зачем тревожить Рукию-чан, пусть спит бедный ребенок…
Рукия вздрогнула как ужаленная, распахнула глаза, вскочила, ударившись локтем о стол, и ее ошеломленный взгляд упал на закрытую дверь. В кабинете не было никого, кроме нее. Сон?..
Сердце билось так сильно, что стало больно. Девушка закрыла лицо руками, не в силах прийти в себя. Она была уверена, что слышала голос Ичимару. Ей даже показалось, что она ощутила на себе его взгляд. Это просто не могло ей присниться!
Облизнув пересохшие губы, она взяла себя в руки и направилась к двери.
Если он был здесь, далеко уйти не мог.
Она выскочила из здания и застыла, споткнувшись, точно с размаху налетела на незримую преграду. Ее взгляд уткнулся в серебристые волосы высокого человека, которые перебирал ленивый ветер. Ичимару стоял к ней спиной, на нем было капитанское хаори, как это понимать?
Гин разговаривал с Укитаке, но Рукия не слышала, о чем. Она вообще ничего не осознавала, кроме того, что Гин... Укитаке вдруг вскинул взгляд и заметил ее. Рукия ощутила панику; она сделала шаг назад, готовая сбежать, но было поздно.
Ичимару медленно повернул голову, и она застыла. Казалось, весь мир вокруг них исчез, были только он и она, и, хотя мысленно Рукия всей душой рванулась к нему, она словно окаменела, не могла пошевелиться, не могла оторвать от него взгляд, не верила собственным глазам... В ее голове стучала отчаянная мысль: если она продолжит так смотреть на Гина, она себя выдаст, и Укитаке что-то заподозрит. Собравшись с силами, она опустила ресницы, и, как в тумане, услышала голос своего командира:
– Кучики, как удачно, что ты пришла, подойди! У меня есть новости.
Ее ноги точно налились свинцом. Рукия медленно приблизилась, изо всех сил стараясь не смотреть на Ичимару. Но это не мешало ей ощущать его присутствие.
– Давно не виделись, Рукия-чан.
Рукия наклонила голову, но смелости заговорить не нашла.
– Кучики, капитану Ичимару вернули пост, – мягко сказал Укитаке. – И он просил меня отрядить тебя к нему в помощники, пока Кира-кун на миссии.
– П-почему меня? – выдавила Рукия с трудом. – Я ничего не знаю о делах третьего отряда…
– Ты быстро разберешься, ты же способная, – доброжелательно улыбнулся ее капитан. – Я тебе сегодня передам все документы.
– Есть.
Ей казалось, что взгляд Гина скользит по ее лицу, а ей нужно было внимательно слушать Укитаке…
– Знаешь, я пока их подготовлю, зайди ко мне через часок? – Укитаке повернулся к Гину. – Позже поговорим, Ичимару.
– Как угодно, капитан тринадцатого отряда.
Рукия беспомощно наблюдала, как ее командир скрылся в здании отряда. Теперь они с Гином были одни на пустынной улице. Девушка боялась шелохнуться, она ждала момента, когда Ичимару начнет сыпать издевательствами и отчаянно старалась не сорваться.
– Рукия-чан, как же я по тебе скучал!..
Ошеломленная Рукия оказалась прижата к груди Ичимару. От неожиданности она лишилась дара речи.
– Поверить не могу, что ты снова со мной, – проговорил он, улыбаясь в ее волосы.
– Ты рехнулся?! – крикнула она возмущенно. – А если нас кто-то увидит?
– Не увидит, – отозвался Гин спокойно. – А увидят – не поверят.
Рукия зажмурилась и оттолкнула его.
– Думаешь, так можно?! – выкрикнула она, отбежав от него на добрых полтора метра. – Вернуться как ни в чем не бывало и обнять меня вот так вдруг? Ты дурак, Ичимару!
– А ты скучала? – Гина было не так-то просто смутить. – Когда вспоминаю, как ты кричала «Нет, Гин!», у меня сердце кровью обливается. Кто бы мог подумать, что ты так ко мне привязалась.
У нее все поплыло перед глазами от ярости и смущения. Убить его, убить, убить, да сколько он будет над ней издеваться, у него совсем совести нет?!
– Ничего я не кричала! – выплюнула она, чувствуя себя ничтожно маленькой перед его исполненным иронии взглядом. Он знает, что она любит его, это ужасно, теперь он ее просто уничтожит! – Тебе все показалось, Ичимару!
– Да? Что ж, это была такая сладкая иллюзия… – он сделал шаг к ней, и она снова отшатнулась. – Рукия-чан, куда ты?
– Подальше от тебя! – а то у нее вот-вот голова взорвется.
– Опять? – Гин вздохнул. – Пощади, ну к чему эти вечные салки... Не знаю, сколько прошло здесь времени с момента нашей разлуки, но в том мире в несколько раз больше, так что мне было намного хуже, чем тебе.
– Значит, ты думаешь, что если для тебя прошло больше времени, ты скучал сильнее? – вспылила она.
– Значит, ты по мне все-таки скучала? – поддел он ее.
Рукия прикусила язык. Когда она научится не терять голову в их пикировках!
– К черту тебя, Ичимару!
Она рванула в шунпо.
Куда глаза глядят, лишь бы его не видеть…
И плевать, что пару часов назад она о его возвращении и мечтать не смела.
Похоже, гроза начнется все-таки: такие тяжелые тучи собрались на горизонте, и ветер все сильнее гонит волнами траву по вересковой пустоши.
Рукия стояла посреди бескрайних полей и чувствовала, как сердце рвется из груди.
Разумеется, причина в восьмидесяти шагах шунпо подряд, не стоило так себя переоценивать. А теперь она где-то в Руконгае и возвращаться придется пешком.
Ей все еще казалось, что она в объятьях Ичимару. Не может быть. Он вернулся. Он вернулся в Сейрейтей! К ней или нет, но он здесь, он рядом!
И как всегда сумел поднять в ней вихрь самых разнообразных эмоций за несколько минут мимолетного общения.
Рукия закрыла лицо руками, ее щеки были мокрыми от слез. Она была так счастлива.
Когда она вернулась в Сейрейтей, начинался вечер. Улицы уже понемногу оживали, видимо, глухие громовые раскаты подействовали на людей благотворно.
Оглядываясь по сторонам и выискивая Ичимару взглядом, Рукия случайно наткнулась на Бьякую. Ее тут же охватило чувство вины – она вовсе позабыла о том, что брат хотел ее видеть.
Кучики почувствовал на себе ее взгляд и обернулся.
– Брат, простите, – поспешно приблизившись, проговорила она. – Извините, о чем вы со мной хотели поговорить?
– Вероятно, ты знаешь уже, – заметил он, внимательно глядя на ее лицо. – О его возвращении.
Она опустила голову, испытывая странное чувство вины.
– Да, брат.
– Пересеклись уже?
– Да.
Она не видела его лица, но могла наблюдать, как его пальцы медленно расправляют конец белоснежного шарфа.
– Как ты это восприняла?
Сложно ответить, тем более ему... Рукия боялась рассердить брата и лихорадочно стала искать правильные слова.
– Я… удивлена. Более всего тем, что ему вернули пост капитана сразу по возвращении.
Она знала, что Бьякуя пристально смотрит на нее, и это ее изрядно напрягало.
– Ичимару объявился вчера, когда ты была в Руконгае, – проговорил Кучики негромко. – Вечером состоялось голосование капитанов, призванное, чтобы решить, стоит ли восстанавливать его в звании.
– Ясно, – сказала Рукия еле слышно.
– Голоса разделились почти поровну. В итоге капитан Ямамото принял позицию большинства.
Рукия молчала, все еще не в силах поднять на брата взгляд.
– Ты хочешь знать, как проголосовал я?
Она перевела дыхание и подняла голову.
– Я знаю, брат. И я вам очень за это благодарна.
– Я сделал это не ради него. Но я хочу, чтобы ты знала, я поддержу тебя в любом решении. Даже если это грозит совершением ошибок для меня самого. Пожалуйста, запомни эти слова и впредь не заставляй меня их повторять. Я не враг тебе, Рукия, поэтому не бойся рассказывать мне все. Я пойму тебя, ну разве что ты совсем перейдешь грань. Упреждая твой вопрос, скажу, твои чувства к Ичимару не за гранью наших правил. Но они за гранью моих понятий о хорошем вкусе, прости уж.
Она не смогла удержаться от смешка. Все-таки, у нее великий брат.
– Вы так добры ко мне, спасибо, – проговорила она, стараясь вложить в свои слова всю признательность, переполнявшую сердце. – Я не могу даже выразить, как я вам благодарна. Знаете, я…
Лицо Бьякуи вдруг изменилось, и Рукия ощутила, как на ее плечо опустилась чья-то рука.
Девушка вскрикнула от неожиданности.
– Ох, прости, Рукия-чан! – она бы убила его за этот ехидный голос. – Я напугал тебя, да?
Чертов, чертов змей! Вечно подкрадывается так незаметно и портит хорошие моменты! Рукия скорчила гримаску и повернулась к Гину.
– Никак нет, капитан Ичимару, – бросила она язвительно и стряхнула его руку со своего плеча.
Гин потрепал ее по голове, нимало не смущаясь присутствием Бьякуи.
– Ты такая милая и вежливая! Вы, наверно, очень ею гордитесь, капитан шестого отряда?
– Безусловно, – холодно отозвался Кучики. – Я поздравляю тебя с возвращением, Ичимару.
– О, благодарю! Как это с вашей стороны любезно…
– Возможно, в этот раз тебе удастся тщательнее обдумывать свои действия и слова.
– Ну, я, конечно, постараюсь, но ничего не обещаю. Знаете, порой мне кажется, что во мне живет какой-то злобный дух, который попросту не дает мне покоя… Да, Рукия-чан?
Рукия поперхнулась от неожиданности.
– Мне-то откуда знать? – пробормотала она смущенно.
– Было бы неплохо для тебя научиться контролировать этого духа, – чуть повысив голос, сказал Бьякуя.
– Да, ну теперь-то у меня есть стимул, так что непременно… Правда, Рукия-чан?
Вот бы провалиться сквозь землю… Чего он добивается?
– Не могу знать, капитан Ичимару, – прошипела она.
Гин покачал головой.
– Ай, Рукия-чан, ну к чему эти формальности? Зови меня как раньше, по име…
– Я думаю, мне нужно возвращаться в штаб! – бросила Рукия в отчаянии.
– Пойдем вместе, – пожал плечами Ичимару. – Ты же теперь работаешь со мной.
– Рукия, увидимся вечером, – сказал Бьякуя сдержанно. – Ичимару, мое почтение.
– Взаимно, капитан Кучики.
Гин презрительно улыбнулся вслед Бьякуе и, повернувшись к Рукии, наткнулся на взгляд, исполненный негодования.
– Ох-ох…
– Зачем?!
Гин сделал трагическое лицо.
– Мне пришлось, Рукия-чан! Я не в силах был вынести эту идиллическую картину, я-то думал, что ты только на меня так смотришь. Вечно ведь капитан шестого отряда встает между нами…
У Рукии дыхание перехватило от возмущения.
– Да как ты смеешь!
Улыбка Ичимару вдруг померкла, и Рукия вздрогнула, увидев алый блеск его глаз.
– В чем дело? – понизив голос, произнес Ичимару. – Моя любовь так сильно трепещет при мысли, что ее благородный брат узнает нашу маленькую тайну? Это разобьет сердце капитана Кучики, если он поймет, что его сестра небезразлична недостойному Ичимару Гину, и его чувства иногда даже бывают взаимны?
Ее лицо разгладилось, и она с победным видом улыбнулась.
– Ичимару, ты идиот! Мой брат давно все знает!
– Все? – ужаснулся Гин. – И я все еще продолжаю дышать этим прекрасным воздухом?
– О, как забавно, – произнесла она раздосадовано.
Ичимару подошел к ней ближе, слишком близко...
– Мне тебя не хватало, – проговорил он серьезно.
– Неужели…
– Ты сердишься на меня, да?
Она не стала отвечать, потому что испугалась, что голос начнет дрожать. Ей не хватало даже смелости поднять глаза на Гина.
– Давай пойдем в офис? – предложил Ичимару с улыбкой. – Нужно быть примерным и разобраться в делах. С ума сойти, я впервые буду работать без Изуру, похоже, действительно придется работать…
Она искоса на него посмотрела, не зная, стоит ли возразить ему, но, поразмыслив, все-таки пошла за ним.
– Сейрейтей не изменился, – вздохнул Гин. – Такое ощущение, что я ушел отсюда вчера.
Рукия хмуро на него посмотрела. Разлука явно не казалась ему долгой…
– Поверь мне, это не так, – проговорила она язвительно.
Гин усмехнулся и вдруг сжал ее руку в ладони. Девушка растерянно на него взглянула.
– А если нас кто-то увидит? – проговорила она нерешительно. Ей вовсе не хотелось, чтобы он ее отпускал, но стать предметом пересудов тоже не было желания. – Это ведь не Блуждающий Остров…
– И что? – Ичимару снисходительно посмотрел на нее, но ей казалось, что он немного уязвлен. – Значит, ты не можешь быть собой?
Эти слова перевернули что-то в ее душе. Рукия стиснула его пальцы, и Гин снова улыбнулся.
К счастью или нет, до офиса третьего отряда, они добрались никем не уличенные в нежных отношениях. Едва Ичимару оказался в своем старом кабинете, он стал с вдохновенным видом оглядываться и говорить:
– А-ах! Меня переполняет ностальгия. Этот стол, этот стул… Мне этого всего почти не хватало, надо же…
– Теперь ясно, зачем ты вернулся.
Удивленный Гин повернулся к Рукии. Та стояла, скрестив руки на груди и опершись спиной на стену. Вид у нее был откровенно недовольный.
– Ты соскучился по своему столу, – подняла она бровь.
Ласковая улыбка Ичимару, не предвещавшая ничего хорошего, поубавила ее уверенности.
– Если Рукия-чан хочет знать причину моего возвращения, почему прямо не спросит? – проговорил он вполголоса.
Рукия отвела взгляд и тихо уронила:
– Мне все равно…
Гин неспешно подошел к ней. Она невольно дернулась, когда он коснулся пальцами ее лица. Ичимару отступил и вздохнул.
– Раз так, я тебе ничего и не скажу.
– Ты ублюдок! – мгновенно вскипела она.
Гин развел руками.
– Я всегда плохой, так или иначе. Рукия-чан сама меня выпускает из тюрьмы и сердится. Рукия-чан просит меня отправить ее в Сейрейтей, и когда бедный Гин это делает, сердится. Рукия-чан говорит, что ей все равно, и когда не получает объяснения, вновь сердится! Рукия-чан, слишком противоречива…
– Ты сам меня путаешь!
– И опять я виноват, – он покачал головой. – Между прочим, все, что я от тебя слышу, это упреки, но, несмотря на это, я продолжаю смотреть на тебя взором, исполненным восхищения. Так почему ты злишься?
– Потому что ты все решил за меня! – горячо крикнула она. – Потому что ты отправил меня назад!
Гин задумчиво на нее посмотрел.
– Кажется, память меня подводит… Скажи, какую часть твоей фразы «Ичимару, верни меня домой» я неверно истолковал?
– Но это же было до! – она шагнула к нему и наткнулась на исполненный иронии взгляд.
– До чего, Рукия-чан?
«До того, как я поняла, что люблю тебя, самодовольный кретин!»
Да она раньше язык себе откусит, чем признается в подобном. Рукия вздохнула и спокойно проговорила:
– О, хватит. Я введу тебя в курс дел и уйду.
Гин уронил голову.
– Мне грустно…
– Шут несчастный, – процедила она сквозь зубы. Он все еще играет с ней!
– Сплошная неприязнь… Ну ладно, так что за миссию дали Изуру?
– Их с Ренджи отправили в Уэко Мундо, – сообщила Рукия сухо. – Там что-то связанное с Меносами, но я не особенно в курсе, этим занимался капитан Укитаке.
– Значит, их послали с разведкой? Присядь, Рукия-чан…
– Спасибо... – она опустилась в кресло, но Гин остался стоять за ее спиной. – Да, кажется.
– А почему не спецотряд?
– Не знаю. И, правда, странно…
– Давно это было? – Гин положил ладони на спинку ее кресла.
– Дня четыре назад… Но мы регулярно получали отчеты по передатчику.
– И? – он наклонился к ней, и Рукия поежилась.
– Не знаю подробностей, но, кажется, в Уэко Мундо нет Пустых на многие мили вокруг Лас Ночес.
– А-а…
Рукия повернула голову к Ичимару, готовая вскочить в любой момент, если он сделает еще хоть одно движение навстречу.
– Так о чем ты думаешь?
– О тебе, конечно… – она раздраженно цокнула, и Гин спокойно произнес: – Хорошо, а почему руководство так взволновалось? Ну нет Пустых, это же хорошо.
– Это подозрительно, – поправила его она.
– Возможно… Тебе понравился наш поцелуй?
Рукия едва не подскочила. Ох, Ичимару…
Вот так и выбивают почву из-под ног. Быстро и неожиданно.
– Я забыла, – буркнула она, отвернувшись от него и сжимая руки в кулаки. – Помню только полет через портал, куда ты меня швырнул.
Гин обошел ее кресло и опустился перед ней на одно колено.
– Неужели ты хотела со мной остаться, Рукия-чан? – его голос прозвучал почти укоризненно. – Ты была бы там счастлива?
Губы Рукии дрогнули.
– Возможно, откуда мне теперь знать? – проговорила она с горечью.
Ее взгляд горел огнем обиды, но она все же позволила ему взять свою руку в ладони.
– И надолго бы тебя хватило? – усмехнулся Гин, целуя ее пальцы.
– Я… не знаю.
– Я знаю.
Синие глаза сверкнули, и Гин снова улыбнулся.
– Разумеется, – прошипела она с яростью. – Ты же все знаешь! Ичимару, зачем ты вернулся?
Гин коснулся щекой тыльной стороны ее ладони, и Рукия сжалась. Она чувствовала себя по-настоящему беспомощной. С Гином, который хочет ее убить, почему-то проще, чем с Гином, который целовал ее руки.
– Я уже сказал тебе… Сказал несколько раз. Потому что я скучал по тебе, сердце мое, какие еще могут быть причины?
Неожиданный раскат грома заставил Рукию вздрогнуть всем телом. Гин рассмеялся, она сердито хмыкнула и высвободилась.
– Мне пора в поместье, – буркнула она, поднимаясь.
Рукия была уверена: если бы Гин захотел ее остановить, он бы это сделал. Но он не шевельнулся даже и не окликнул ее, поэтому она беспрепятственно выскочила за дверь.
Название: Вихрь
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Гин/Рукия
Убиться или упиться флаффом, на ваш выбор ;=)))
Часть третья
Сброшенные маски
Сброшенные маски
1.
Она поднимается с постели, хотя еще совсем темно, вялым движением накидывает халат, завязывает пояс. Собственные движения кажутся ей размытыми. Отодвигает седзи и выходит из своей комнаты, идет по коридору к излюбленной веранде. Там можно встретить рассвет.
На крыльце сидит человек в белом хаори. Ей становится страшно, но она весьма смутно понимает, чем вызван этот безотчетный страх. Она подходит к этому человеку, садится рядом, прижимаясь к его плечу, и он поворачивает к ней голову.
– Что-то случилось, Рукия-чан?
– Который час? – спрашивает она глухо. Но ей хотелось сказать ему вовсе не это.
– Что ты спросила?
Она смотрит вперед и видит под ногами облака. Они несутся с невероятной скоростью. Ее ужас нарастает.
– Гин, это…
– Я не слышу тебя, Рукия-чан.
Сердце бьется все чаще, небо заполняет собой все, и поместье стирается прямо у нее на глазах.
– Гин!.. – кричит она в отчаянии.
Но когда она резко поворачивается к нему, его уже нет рядом. Она оказывается в странной пустоте, наполненной тяжелыми облаками. И тогда со сдавленным криком просыпается.
Рукия перевела дыхание, дрожащими пальцами отводя с лица спутанные волосы. Сердце ее колотилось как ненормальное. Этот сон…
– Какого черта… – бросила она с чувством. – Это уже надоело, сколько можно!
До рассвета еще несколько часов, но Рукия боялась снова уснуть, поэтому поднялась с футона и стала одеваться. Ей сегодня днем отправляться на задание в Руконгай, скорее бы уж пришло это время. Хоть голову чем-то можно будет занять. А сейчас нужно приготовить себе чаю и забыть о том сне.
Рукия вовсю возилась с набором для чайной церемонии, когда услышала негромкий голос позади себя:
– Не спится, Рукия?
Вздрогнув от неожиданности, девушка повернулась и увидела в дверях Бьякую.
– Брат, это вы… – вздохнула она с облегчением. – Да, не спится…
Бьякуя бесстрастно оглядел чайники и чашки и, к удивлению Рукии, опустился на татами за низкий столик. Смутившись, Рукия стала готовить чай для брата.
С некоторых пор находиться рядом с ним стало для девушки неловко. Увидев однажды сестру в слезах, он встревожился так, что не отстал, пока не узнал причину переживаний. Рукия сама не поняла, как выложила всю правду брату, это случилось в один момент, а позже она вспоминала об этом как о тяжелом сне.
Осознание иногда накатывало на нее и повергало в ужас. Она призналась Бьякуе, что была влюблена в человека, который его однажды чуть не убил. Человека, который предал Сейрейтей. Человека, который смеялся над правилами, а значит, был олицетворением всего, что отвергали люди из клана Кучики.
Однако если Бьякуя и был поражен или недоволен, он ничем этого не проявил. Рукия не знала об этом, конечно, но Кучики-старший крепко задумался над внезапно вспыхнувшей страстью своей сестры. Порывшись в памяти, Бьякуя вдруг понял, что Ичимару Гин почти всегда относился к нему с плохо скрываемой неприязнью. Кучики в прошлом не придавал этому вообще никакого значения. Во-первых, его не очень-то интересовало мнение окружающих, если речь не шла о делах клана. Во-вторых, Ичимару из руководства никто не любил, и он большинству окружающих отвечал тем же, так что Бьякуя вовсе не считал себя исключением.
Но Гин никогда особенно не цеплялся к нему; они словно жили в параллельных мирах, которым не суждено было пересечься, до того момента, как Кучики стал капитаном.
Нет, поправлял он сам себя. До того момента, как в клан приняли Рукию.
Воспоминания оживали в сознании Бьякуи, цеплялись одно за другое, и он все отчетливее понимал: Ичимару всегда не столько хотелось задеть его, сколько задеть его в присутствии сестры. Темы, которые поднимал бывший капитан третьего отряда в разговорах, трудно было отнести к тем темам, которые хоть в каком-то отношении касались Бьякуи. Они Кучики вовсе не интересовали, и оборвать Ичимару ему не позволяла лишь идеально отточенная вежливость.
Сейчас же Бьякуя и вовсе сомневался в том, что слова Ичимару изначально предназначались ему. Гин обращался к нему в неформальной обстановке в одном лишь случае: если рядом с капитаном Кучики стояла его сестра.
Впрочем…
Было еще одно воспоминание, которое Бьякуя так хотел похоронить и не мог.
Когда он сообщил Рукии о предстоящей казни и вышел из штаба, мечтая сбежать подальше от Сейрейтея и собственных мыслей, Гин неожиданно встал на его пути. Что ему вдруг понадобилось на территории шестого отряда, да еще и в компании с Зараки? Бьякуя тогда даже не хотел в этом разбираться, его терзала совесть. Кенпачи шел на откровенную провокацию, он мог не задумываясь плюнуть в лицо человеку, который не защищал «своих». А что говорил Ичимару?..
«Как вы спокойны, капитан шестого отряда… Несмотря на то, что вашу сестру казнят, вы и бровью не ведете… Да, таков наш капитан шестого отряда, сияющий образец для всех шинигами…»
Издевательство? Упрек? Ненависть? Неспособность Ичимару спокойно пройти мимо человека, который вот-вот может проявить слабость?
Знал ли Гин, как на самом деле было Бьякуе тяжело?
«Передавайте от меня привет вашей уважаемой сестре…»
Если задуматься, Бьякуя не мог припомнить, чтобы Ичимару обращался к Рукии как-то, кроме «ваша сестра». Это звучало настолько издевательски-вежливо в его устах, что могло сойти за оскорбление, которое Гин даже не трудился завуалировать. Как же он звал Рукию, когда они были наедине?
Как он вел себя с нею, Бьякуя просто не мог этого вообразить себе, не перепугавшись за сестру.
И еще Кучики не давал покоя один вопрос.
Почему…
Почему удар, предназначавшийся Рукии, не смог убить человека, уже успевшего истратить в поединке всю реяцу?
Почему меч Гина оказался вдруг таким слабым?..
– Пожалуйста, брат.
Взгляд Бьякуи упал на чашку, которую перед ним поставила Рукия.
– Спасибо.
Девушка наклонила голову, принимаясь за свой чай. Бьякуя открыл рот, чтобы спросить все ли с ней в порядке, когда она, не глядя на него, заговорила:
– Брат, я вас прежде не спрашивала, но… Почему вы убрали мою кандидатуру из списков на повышение? Когда я вернулась домой после назначения в Тринадцатый отряд, вы спросили меня о ранге, а мне даже нечего вам было ответить… Вы не хотели, чтобы я, вообще, была шинигами?
Прежде она бы под страхом смерти не осмелилась задать ему подобный вопрос. Рукия явно изменилась. Бьякуя посмотрел на нее пару секунд, словно ждал еще каких-то слов, и опустил ресницы.
– Рукия, скажи… А почему ты хотела стать шинигами?
Она могла сказать то, что подобало произнести девушке из клана Кучики. Дать ответ, который содержал бы заверения в том, что она хотела защищать людей от Пустых. Возможно, она так и поступила бы, но ее взгляд невольно упал на поблескивающее кольцо, которое она никогда не снимала, и Рукия сказала совсем другое:
– Я хотела сбежать от руконгайской жизни. У меня была реяцу.
Ее брат сжал в ладонях горячую чашку, Рукия прежде не замечала за ним такого беспомощного жеста.
– Я мало знаю людей, которым бы больше, чем тебе подошла роль, которую мы играем, – сказал он негромко. – И все же, ты была бы последним человеком, которому я бы пожелал этой судьбы. Не выбери ты этот путь задолго до встречи со мной, я не стал бы настаивать на твоем вступлении в Готей. Я не хотел, чтобы сестра Хисаны несла эту ношу. Не хотел, чтобы ты участвовала в вечной войне, цели которой многие давно уже позабыли. И меньше всего я хотел, чтобы ты пострадала. Не думай, что я тебе не доверяю. Но я повидал немало смертей, Рукия… И у меня не так много близких, я не хочу рисковать.
– Простите меня, – сказала она расстроенным голосом.
– Если хочешь, я отменю это решение.
– Не стоит, брат, все к лучшему. Простите.
Хотя Рукии было немного грустно, разговор с Бьякуей ее успокаивал. Она чувствовала себя так, словно вышла глубокой ночью на улицу и увидела, как в воздухе кружится первый снег.
– Ты думаешь об Ичимару?
Наконец-то это имя прозвучало. Рукия кивнула, избегая взгляда брата.
– Вспоминаю кое-что… Он… он почти назвал меня лицемеркой однажды.
Бьякуя удивленно приподнял брови.
– Тебя, лицемеркой? Почему?
– Наверно… потому что это так.
Ей хотелось улыбнуться, но губы не слушались. Как у Гина выходит улыбаться так беспечно, что бы ни произошло?
Странно. Как бы ей ни было больно вспоминать об Ичимару, говорить о нем оказалось намного проще. Напротив, с ее души словно снимали невыносимую тяжесть.
– У меня теперь такое ощущение, что я раньше жила упрямо закрывая глаза, лишь бы не видеть плохого. Это ведь тоже лицемерие, брат?
Бьякуя сморщил лоб.
– Вообще-то, я так не считаю, но, пожалуй, подобные суждения в духе Ичимару.
– Верно… Гин не… эм… Ичимару не закрывает глаз. Фигурально выражаясь. Может, поэтому его все не любили. Потому что он не особенно старается обходить острые углы…
– А я-то считал, что его не любят за ехидство.
Рукия улыбнулась в ответ на эту сдержанную иронию Бьякуи.
– Знаешь, человек не боится ничего только в одном случае, – проговорил Кучики негромко. – Если ему нечего терять.
Перед глазами Рукии мелькнуло лицо Ичимару, каким она его видела в последний раз. Трещина в вечной маске, за которой показалась горечь. Но она отмела эти мысли, она ведь была влюблена, вполне возможно, она увидела то, что хотела увидеть в тот момент.
– Не верю, что говорю с вами об этом… – произнесла она смущенно.
– Почему нет?
Рукия опустила взгляд.
– Ты так сильно его любишь?
Ее пальцы невольно стиснули чашку.
– Я… Я боюсь, что больше никогда его не увижу… – проговорила она, когда справилась с комом в горле. – Потому что это тоже в его духе… Я очень сильно хочу не любить его…
– Разве это ответ на мой вопрос?
– Простите…
– Перестань просить прощения. Это тебе плохо, а не мне.
– Он не вернется сюда, брат, – прошептала она, и слова эти скорее предназначались ей самой, а не ему.
Бьякуя смотрел на расстроенную сестру, не находя слов для утешения.
Он ведь не мог знать, насколько бедняжка Рукия ошибалась.
2.
Укитаке снабдил ее всеми необходимыми инструкциями, можно было отправляться. Ее заданием было провести в Руконгае двухдневные полевые тренировки с новичками.
В последнее время забот у Рукии хватало. Кира и Ренджи уже два дня как отправились в Уэко Мундо, (Рукия про себя недоумевала: что такого могло случиться, если на задание отправили двух лейтенантов?), и Укитаке взял на себя заботу о третьем отряде по доброте душевной. Рукия вызвалась помочь капитану вести дела тринадцатого. Ей казалось, что чем больше она погрузится в работу, тем меньше времени останется на глупые мысли.
Разумеется, этот принцип работал не всегда.
Рукия шла к казармам, щурясь от яркого солнца, когда услышала знакомый звучный голос.
– Капитан, аккуратнее! Пожалуйста, не пораньте его!
Удивленно обернувшись, Кучики увидела Рангику у высокого раскидистого дерева. Она стояла, подняв голову вверх, и, держа ладони рупором у рта, отдавала команды.
Приблизившись, Рукия разглядела в густой листве капитана Хицугаю, который отчаянно пытался отодрать от ветки маленького котенка.
– Что случилось, лейтенант Мацумото?
– О! – Рангику повернулась к ней. – Привет, Кучики. Мой котенок убежал, и теперь капитан его достает с дерева.
Рукия поспешила скрыть удивление. Рангику, воистину, великая женщина, если ей удается так руководить самим Хицугаей Тоширо.
– Он… не отдирается… – раздался недовольный голос капитана.
– Только аккуратно! Он же маленький! – встревожено прокричала Рангику и, вновь повернувшись к Рукии, сверкнула улыбкой: – Кучики, как жизнь? Давно не виделись…
– Все в порядке, – Рукия беззаботно махнула рукой.
– Дела третьего отряда повесили на вас, я слышала?
– Ага.
– Ну, думаю, Кира скоро вернется… А, вообще, Готею пора подыскать капитана на вакантное место.
Рукия почувствовала болезненный укол в груди.
– Кого же?
– Ну не знаю… – Рангику задумалась. – Ичиго, например. У него же есть банкай?
– Ичиго не до того, – фыркнула Рукия, мгновенно повеселев. – Он готовится к экзаменам, ругается с отцом и сражается с Гриммджо. У него вся жизнь по минутам расписана.
– Ой, молодо, зелено…
– Что тут скажешь… Капитан Хицугая, вам помочь? – повысила Рукия голос.
– Я справлюсь!
– Попробуйте его погладить, – предложила Рангику.
– Я пытаюсь! Не отвлекайте меня!
Рангику и Рукия рассмеялись. Тоширо решил не обращать на это внимание и продолжил неравную борьбу с любимцем Мацумото.
– Впрочем, может, Гин надумает вернуться, – легко сказала Рангику, возвращаясь к брошенной теме.
Рукия отвела взгляд.
– Вы так думаете?
– Только не расстраивайся, – воскликнула Мацумото, глядя на ее лицо. – Гин непредсказуем! Вот только ты перестанешь о нем думать, он сразу появится!
Под утешающим взглядом лейтенанта десятого отряда, Рукия жалобно скривила губы.
– Тогда боюсь, он не вернется, лейтенант Мацумото.
И пусть лицо Рангику озарила улыбка понимания, в ее взгляде мелькнуло ехидство.
– Признала, наконец, что любишь его?
Рукия скептически хмыкнула.
– Да нет, скорее вернулось желание его поколотить…
«Чтобы не смел больше решать все за других».
– Вот.
Оказалось, Хицугая уже спустился на землю и протягивал Рангику маленького серого котенка.
– О, какой милый, – проворковала Рукия.
– Кучики, – серьезно сказал Тоширо. – Ты влюбилась в Ичимару? Не влюбляйся в Ичимару, это плохо.
Рукия усмехнулась, почесывая котенка за ухом.
– Есть, капитан Хицугая.
– Найди кого-нибудь более нормального, – посоветовал Тоширо уверенно.
– Капитан Хицугая, перестаньте наговаривать на Гина! – пропела Рангику. – А то я подумаю, что вы ревнуете Кучики, и тогда у меня к вам появится очень серьезный разговор.
Ее капитан нахмурился, а потом кивнул.
– Можешь влюбляться в Ичимару, Кучики.
Рукия уже не сдерживала смех. Ну и парочка. И они считают ненормальным Гина? Но они счастливы, это видно…
Ее взгляд привычно обратился к небу. Интересно, счастлив ли сейчас этот манипулятор?
Наверно, сидит на краю Острова и…
Один, естественно!
Ужас. Она уже ревнует Ичимару без видимых причин...
Тренировки оказались смерти подобны. По большей части из-за жары, сковавшей все Общество Душ. Когда Рукия вернулась, у нее возникло ощущение, что Сейрейтей опустел – словно невыносимая духота загнала всех в бараки. Девушка отправилась в поместье, где ее встретил только один управляющий.
– Бьякуя-сама собирался провести с вами какой-то важный разговор, – сообщил он ей. – Он просил вас зайти в штаб шестого отряда, когда вы вернетесь, Рукия-сама.
В принципе Рукия была освобождена на весь день капитаном Укитаке, но девушке хотелось сдать отчет о тренировках, чтобы окончательно разделаться с этим. Приняв решение заглянуть к Бьякуе попозже, Рукия отправилась в административный офис тринадцатого отряда. В последние недели большую часть своего времени она проводила здесь.
Рукия уселась за капитанский стол и разгладила белый лист бумаги, лежащий перед нею. Отчеты, отчеты… Как научиться составлять их безукоризненно? Какой душный воздух и в кабинете, и на улице. Гроза показалась бы спасением…
Кучики лениво набросала стандартную официальную шапку отчета, но, приступив к самому изложению, споткнулась на первой же строчке. Веки ее были такими тяжелыми, все из-за жары, даже у извергающегося вулкана было прохладнее…
Ее вдруг охватили воспоминания. Рукия прикрыла глаза, пытаясь воскресить ощущения, которые она переживала когда-то…
Гин держит ее в своих руках, как же это было правильно. Пусть сны о нем зачастую приносили ей боль разочарования, воспоминания казались сладким наркотиком. Рукия отчаянно скучала по Ичимару, тоска ела ее сердце, и лишь иногда она успокаивалась, когда погружалась в воспоминания о минутах, проведенных с ним рядом. Правда, потом приходила праведная злость, но даже это было лучше.
Рукия-чан, ты такая красивая… Даже когда язвишь…
Она уже спала, сморенная жарой и усталостью, а улыбающееся лицо Гина все стояло перед ее глазами. В такие мгновенья, на грани сна и реальности, словно открывались все тайны ее сердца. И Рукия признавала то, о чем избегала думать наяву: она любила Гина, любила так сильно, умудрилась влюбиться в одно мгновенье в тот самый день, когда они стояли на крыше, наблюдая закат, и как она ни старалась списать это абсурдное, неизвестно отчего вспыхнувшее чувство на любопытство, на неопытность, на ненависть даже, ничего не помогало.
Да, эта любовь казалась попросту нелепой, если вспомнить историю их с Ичимару отношений, но отрицать очевидное было бессмысленно.
И сильнее всего Рукию терзало то, что она была бессильна: ей не было известно ни об одной дороге, ведущей к Гину. А захочет ли он вернуться сам? Это маловероятно.
Он сделал выбор за них обоих. У Рукии сжималось сердце, когда она думала о том, как он оборвал все, у них даже не состоялось нормального разговора, он просто выбросил ее из своего мира.
А еще он ее поцеловал. И это тоже было таким правильным.
Сквозь сон Рукия услышала звук открывающейся двери и негромкий голос Укитаке:
– Ох, да она спит!.. Я ведь предлагал ей взять выходной, но она словно решила измотать себя работой… Давай поговорим на улице?
– Разумеется… Зачем тревожить Рукию-чан, пусть спит бедный ребенок…
Рукия вздрогнула как ужаленная, распахнула глаза, вскочила, ударившись локтем о стол, и ее ошеломленный взгляд упал на закрытую дверь. В кабинете не было никого, кроме нее. Сон?..
Сердце билось так сильно, что стало больно. Девушка закрыла лицо руками, не в силах прийти в себя. Она была уверена, что слышала голос Ичимару. Ей даже показалось, что она ощутила на себе его взгляд. Это просто не могло ей присниться!
Облизнув пересохшие губы, она взяла себя в руки и направилась к двери.
Если он был здесь, далеко уйти не мог.
Она выскочила из здания и застыла, споткнувшись, точно с размаху налетела на незримую преграду. Ее взгляд уткнулся в серебристые волосы высокого человека, которые перебирал ленивый ветер. Ичимару стоял к ней спиной, на нем было капитанское хаори, как это понимать?
Гин разговаривал с Укитаке, но Рукия не слышала, о чем. Она вообще ничего не осознавала, кроме того, что Гин... Укитаке вдруг вскинул взгляд и заметил ее. Рукия ощутила панику; она сделала шаг назад, готовая сбежать, но было поздно.
Ичимару медленно повернул голову, и она застыла. Казалось, весь мир вокруг них исчез, были только он и она, и, хотя мысленно Рукия всей душой рванулась к нему, она словно окаменела, не могла пошевелиться, не могла оторвать от него взгляд, не верила собственным глазам... В ее голове стучала отчаянная мысль: если она продолжит так смотреть на Гина, она себя выдаст, и Укитаке что-то заподозрит. Собравшись с силами, она опустила ресницы, и, как в тумане, услышала голос своего командира:
– Кучики, как удачно, что ты пришла, подойди! У меня есть новости.
Ее ноги точно налились свинцом. Рукия медленно приблизилась, изо всех сил стараясь не смотреть на Ичимару. Но это не мешало ей ощущать его присутствие.
– Давно не виделись, Рукия-чан.
Рукия наклонила голову, но смелости заговорить не нашла.
– Кучики, капитану Ичимару вернули пост, – мягко сказал Укитаке. – И он просил меня отрядить тебя к нему в помощники, пока Кира-кун на миссии.
– П-почему меня? – выдавила Рукия с трудом. – Я ничего не знаю о делах третьего отряда…
– Ты быстро разберешься, ты же способная, – доброжелательно улыбнулся ее капитан. – Я тебе сегодня передам все документы.
– Есть.
Ей казалось, что взгляд Гина скользит по ее лицу, а ей нужно было внимательно слушать Укитаке…
– Знаешь, я пока их подготовлю, зайди ко мне через часок? – Укитаке повернулся к Гину. – Позже поговорим, Ичимару.
– Как угодно, капитан тринадцатого отряда.
Рукия беспомощно наблюдала, как ее командир скрылся в здании отряда. Теперь они с Гином были одни на пустынной улице. Девушка боялась шелохнуться, она ждала момента, когда Ичимару начнет сыпать издевательствами и отчаянно старалась не сорваться.
– Рукия-чан, как же я по тебе скучал!..
Ошеломленная Рукия оказалась прижата к груди Ичимару. От неожиданности она лишилась дара речи.
– Поверить не могу, что ты снова со мной, – проговорил он, улыбаясь в ее волосы.
– Ты рехнулся?! – крикнула она возмущенно. – А если нас кто-то увидит?
– Не увидит, – отозвался Гин спокойно. – А увидят – не поверят.
Рукия зажмурилась и оттолкнула его.
– Думаешь, так можно?! – выкрикнула она, отбежав от него на добрых полтора метра. – Вернуться как ни в чем не бывало и обнять меня вот так вдруг? Ты дурак, Ичимару!
– А ты скучала? – Гина было не так-то просто смутить. – Когда вспоминаю, как ты кричала «Нет, Гин!», у меня сердце кровью обливается. Кто бы мог подумать, что ты так ко мне привязалась.
У нее все поплыло перед глазами от ярости и смущения. Убить его, убить, убить, да сколько он будет над ней издеваться, у него совсем совести нет?!
– Ничего я не кричала! – выплюнула она, чувствуя себя ничтожно маленькой перед его исполненным иронии взглядом. Он знает, что она любит его, это ужасно, теперь он ее просто уничтожит! – Тебе все показалось, Ичимару!
– Да? Что ж, это была такая сладкая иллюзия… – он сделал шаг к ней, и она снова отшатнулась. – Рукия-чан, куда ты?
– Подальше от тебя! – а то у нее вот-вот голова взорвется.
– Опять? – Гин вздохнул. – Пощади, ну к чему эти вечные салки... Не знаю, сколько прошло здесь времени с момента нашей разлуки, но в том мире в несколько раз больше, так что мне было намного хуже, чем тебе.
– Значит, ты думаешь, что если для тебя прошло больше времени, ты скучал сильнее? – вспылила она.
– Значит, ты по мне все-таки скучала? – поддел он ее.
Рукия прикусила язык. Когда она научится не терять голову в их пикировках!
– К черту тебя, Ичимару!
Она рванула в шунпо.
Куда глаза глядят, лишь бы его не видеть…
И плевать, что пару часов назад она о его возвращении и мечтать не смела.
Похоже, гроза начнется все-таки: такие тяжелые тучи собрались на горизонте, и ветер все сильнее гонит волнами траву по вересковой пустоши.
Рукия стояла посреди бескрайних полей и чувствовала, как сердце рвется из груди.
Разумеется, причина в восьмидесяти шагах шунпо подряд, не стоило так себя переоценивать. А теперь она где-то в Руконгае и возвращаться придется пешком.
Ей все еще казалось, что она в объятьях Ичимару. Не может быть. Он вернулся. Он вернулся в Сейрейтей! К ней или нет, но он здесь, он рядом!
И как всегда сумел поднять в ней вихрь самых разнообразных эмоций за несколько минут мимолетного общения.
Рукия закрыла лицо руками, ее щеки были мокрыми от слез. Она была так счастлива.
Когда она вернулась в Сейрейтей, начинался вечер. Улицы уже понемногу оживали, видимо, глухие громовые раскаты подействовали на людей благотворно.
Оглядываясь по сторонам и выискивая Ичимару взглядом, Рукия случайно наткнулась на Бьякую. Ее тут же охватило чувство вины – она вовсе позабыла о том, что брат хотел ее видеть.
Кучики почувствовал на себе ее взгляд и обернулся.
– Брат, простите, – поспешно приблизившись, проговорила она. – Извините, о чем вы со мной хотели поговорить?
– Вероятно, ты знаешь уже, – заметил он, внимательно глядя на ее лицо. – О его возвращении.
Она опустила голову, испытывая странное чувство вины.
– Да, брат.
– Пересеклись уже?
– Да.
Она не видела его лица, но могла наблюдать, как его пальцы медленно расправляют конец белоснежного шарфа.
– Как ты это восприняла?
Сложно ответить, тем более ему... Рукия боялась рассердить брата и лихорадочно стала искать правильные слова.
– Я… удивлена. Более всего тем, что ему вернули пост капитана сразу по возвращении.
Она знала, что Бьякуя пристально смотрит на нее, и это ее изрядно напрягало.
– Ичимару объявился вчера, когда ты была в Руконгае, – проговорил Кучики негромко. – Вечером состоялось голосование капитанов, призванное, чтобы решить, стоит ли восстанавливать его в звании.
– Ясно, – сказала Рукия еле слышно.
– Голоса разделились почти поровну. В итоге капитан Ямамото принял позицию большинства.
Рукия молчала, все еще не в силах поднять на брата взгляд.
– Ты хочешь знать, как проголосовал я?
Она перевела дыхание и подняла голову.
– Я знаю, брат. И я вам очень за это благодарна.
– Я сделал это не ради него. Но я хочу, чтобы ты знала, я поддержу тебя в любом решении. Даже если это грозит совершением ошибок для меня самого. Пожалуйста, запомни эти слова и впредь не заставляй меня их повторять. Я не враг тебе, Рукия, поэтому не бойся рассказывать мне все. Я пойму тебя, ну разве что ты совсем перейдешь грань. Упреждая твой вопрос, скажу, твои чувства к Ичимару не за гранью наших правил. Но они за гранью моих понятий о хорошем вкусе, прости уж.
Она не смогла удержаться от смешка. Все-таки, у нее великий брат.
– Вы так добры ко мне, спасибо, – проговорила она, стараясь вложить в свои слова всю признательность, переполнявшую сердце. – Я не могу даже выразить, как я вам благодарна. Знаете, я…
Лицо Бьякуи вдруг изменилось, и Рукия ощутила, как на ее плечо опустилась чья-то рука.
Девушка вскрикнула от неожиданности.
– Ох, прости, Рукия-чан! – она бы убила его за этот ехидный голос. – Я напугал тебя, да?
Чертов, чертов змей! Вечно подкрадывается так незаметно и портит хорошие моменты! Рукия скорчила гримаску и повернулась к Гину.
– Никак нет, капитан Ичимару, – бросила она язвительно и стряхнула его руку со своего плеча.
Гин потрепал ее по голове, нимало не смущаясь присутствием Бьякуи.
– Ты такая милая и вежливая! Вы, наверно, очень ею гордитесь, капитан шестого отряда?
– Безусловно, – холодно отозвался Кучики. – Я поздравляю тебя с возвращением, Ичимару.
– О, благодарю! Как это с вашей стороны любезно…
– Возможно, в этот раз тебе удастся тщательнее обдумывать свои действия и слова.
– Ну, я, конечно, постараюсь, но ничего не обещаю. Знаете, порой мне кажется, что во мне живет какой-то злобный дух, который попросту не дает мне покоя… Да, Рукия-чан?
Рукия поперхнулась от неожиданности.
– Мне-то откуда знать? – пробормотала она смущенно.
– Было бы неплохо для тебя научиться контролировать этого духа, – чуть повысив голос, сказал Бьякуя.
– Да, ну теперь-то у меня есть стимул, так что непременно… Правда, Рукия-чан?
Вот бы провалиться сквозь землю… Чего он добивается?
– Не могу знать, капитан Ичимару, – прошипела она.
Гин покачал головой.
– Ай, Рукия-чан, ну к чему эти формальности? Зови меня как раньше, по име…
– Я думаю, мне нужно возвращаться в штаб! – бросила Рукия в отчаянии.
– Пойдем вместе, – пожал плечами Ичимару. – Ты же теперь работаешь со мной.
– Рукия, увидимся вечером, – сказал Бьякуя сдержанно. – Ичимару, мое почтение.
– Взаимно, капитан Кучики.
Гин презрительно улыбнулся вслед Бьякуе и, повернувшись к Рукии, наткнулся на взгляд, исполненный негодования.
– Ох-ох…
– Зачем?!
Гин сделал трагическое лицо.
– Мне пришлось, Рукия-чан! Я не в силах был вынести эту идиллическую картину, я-то думал, что ты только на меня так смотришь. Вечно ведь капитан шестого отряда встает между нами…
У Рукии дыхание перехватило от возмущения.
– Да как ты смеешь!
Улыбка Ичимару вдруг померкла, и Рукия вздрогнула, увидев алый блеск его глаз.
– В чем дело? – понизив голос, произнес Ичимару. – Моя любовь так сильно трепещет при мысли, что ее благородный брат узнает нашу маленькую тайну? Это разобьет сердце капитана Кучики, если он поймет, что его сестра небезразлична недостойному Ичимару Гину, и его чувства иногда даже бывают взаимны?
Ее лицо разгладилось, и она с победным видом улыбнулась.
– Ичимару, ты идиот! Мой брат давно все знает!
– Все? – ужаснулся Гин. – И я все еще продолжаю дышать этим прекрасным воздухом?
– О, как забавно, – произнесла она раздосадовано.
Ичимару подошел к ней ближе, слишком близко...
– Мне тебя не хватало, – проговорил он серьезно.
– Неужели…
– Ты сердишься на меня, да?
Она не стала отвечать, потому что испугалась, что голос начнет дрожать. Ей не хватало даже смелости поднять глаза на Гина.
– Давай пойдем в офис? – предложил Ичимару с улыбкой. – Нужно быть примерным и разобраться в делах. С ума сойти, я впервые буду работать без Изуру, похоже, действительно придется работать…
Она искоса на него посмотрела, не зная, стоит ли возразить ему, но, поразмыслив, все-таки пошла за ним.
– Сейрейтей не изменился, – вздохнул Гин. – Такое ощущение, что я ушел отсюда вчера.
Рукия хмуро на него посмотрела. Разлука явно не казалась ему долгой…
– Поверь мне, это не так, – проговорила она язвительно.
Гин усмехнулся и вдруг сжал ее руку в ладони. Девушка растерянно на него взглянула.
– А если нас кто-то увидит? – проговорила она нерешительно. Ей вовсе не хотелось, чтобы он ее отпускал, но стать предметом пересудов тоже не было желания. – Это ведь не Блуждающий Остров…
– И что? – Ичимару снисходительно посмотрел на нее, но ей казалось, что он немного уязвлен. – Значит, ты не можешь быть собой?
Эти слова перевернули что-то в ее душе. Рукия стиснула его пальцы, и Гин снова улыбнулся.
К счастью или нет, до офиса третьего отряда, они добрались никем не уличенные в нежных отношениях. Едва Ичимару оказался в своем старом кабинете, он стал с вдохновенным видом оглядываться и говорить:
– А-ах! Меня переполняет ностальгия. Этот стол, этот стул… Мне этого всего почти не хватало, надо же…
– Теперь ясно, зачем ты вернулся.
Удивленный Гин повернулся к Рукии. Та стояла, скрестив руки на груди и опершись спиной на стену. Вид у нее был откровенно недовольный.
– Ты соскучился по своему столу, – подняла она бровь.
Ласковая улыбка Ичимару, не предвещавшая ничего хорошего, поубавила ее уверенности.
– Если Рукия-чан хочет знать причину моего возвращения, почему прямо не спросит? – проговорил он вполголоса.
Рукия отвела взгляд и тихо уронила:
– Мне все равно…
Гин неспешно подошел к ней. Она невольно дернулась, когда он коснулся пальцами ее лица. Ичимару отступил и вздохнул.
– Раз так, я тебе ничего и не скажу.
– Ты ублюдок! – мгновенно вскипела она.
Гин развел руками.
– Я всегда плохой, так или иначе. Рукия-чан сама меня выпускает из тюрьмы и сердится. Рукия-чан просит меня отправить ее в Сейрейтей, и когда бедный Гин это делает, сердится. Рукия-чан говорит, что ей все равно, и когда не получает объяснения, вновь сердится! Рукия-чан, слишком противоречива…
– Ты сам меня путаешь!
– И опять я виноват, – он покачал головой. – Между прочим, все, что я от тебя слышу, это упреки, но, несмотря на это, я продолжаю смотреть на тебя взором, исполненным восхищения. Так почему ты злишься?
– Потому что ты все решил за меня! – горячо крикнула она. – Потому что ты отправил меня назад!
Гин задумчиво на нее посмотрел.
– Кажется, память меня подводит… Скажи, какую часть твоей фразы «Ичимару, верни меня домой» я неверно истолковал?
– Но это же было до! – она шагнула к нему и наткнулась на исполненный иронии взгляд.
– До чего, Рукия-чан?
«До того, как я поняла, что люблю тебя, самодовольный кретин!»
Да она раньше язык себе откусит, чем признается в подобном. Рукия вздохнула и спокойно проговорила:
– О, хватит. Я введу тебя в курс дел и уйду.
Гин уронил голову.
– Мне грустно…
– Шут несчастный, – процедила она сквозь зубы. Он все еще играет с ней!
– Сплошная неприязнь… Ну ладно, так что за миссию дали Изуру?
– Их с Ренджи отправили в Уэко Мундо, – сообщила Рукия сухо. – Там что-то связанное с Меносами, но я не особенно в курсе, этим занимался капитан Укитаке.
– Значит, их послали с разведкой? Присядь, Рукия-чан…
– Спасибо... – она опустилась в кресло, но Гин остался стоять за ее спиной. – Да, кажется.
– А почему не спецотряд?
– Не знаю. И, правда, странно…
– Давно это было? – Гин положил ладони на спинку ее кресла.
– Дня четыре назад… Но мы регулярно получали отчеты по передатчику.
– И? – он наклонился к ней, и Рукия поежилась.
– Не знаю подробностей, но, кажется, в Уэко Мундо нет Пустых на многие мили вокруг Лас Ночес.
– А-а…
Рукия повернула голову к Ичимару, готовая вскочить в любой момент, если он сделает еще хоть одно движение навстречу.
– Так о чем ты думаешь?
– О тебе, конечно… – она раздраженно цокнула, и Гин спокойно произнес: – Хорошо, а почему руководство так взволновалось? Ну нет Пустых, это же хорошо.
– Это подозрительно, – поправила его она.
– Возможно… Тебе понравился наш поцелуй?
Рукия едва не подскочила. Ох, Ичимару…
Вот так и выбивают почву из-под ног. Быстро и неожиданно.
– Я забыла, – буркнула она, отвернувшись от него и сжимая руки в кулаки. – Помню только полет через портал, куда ты меня швырнул.
Гин обошел ее кресло и опустился перед ней на одно колено.
– Неужели ты хотела со мной остаться, Рукия-чан? – его голос прозвучал почти укоризненно. – Ты была бы там счастлива?
Губы Рукии дрогнули.
– Возможно, откуда мне теперь знать? – проговорила она с горечью.
Ее взгляд горел огнем обиды, но она все же позволила ему взять свою руку в ладони.
– И надолго бы тебя хватило? – усмехнулся Гин, целуя ее пальцы.
– Я… не знаю.
– Я знаю.
Синие глаза сверкнули, и Гин снова улыбнулся.
– Разумеется, – прошипела она с яростью. – Ты же все знаешь! Ичимару, зачем ты вернулся?
Гин коснулся щекой тыльной стороны ее ладони, и Рукия сжалась. Она чувствовала себя по-настоящему беспомощной. С Гином, который хочет ее убить, почему-то проще, чем с Гином, который целовал ее руки.
– Я уже сказал тебе… Сказал несколько раз. Потому что я скучал по тебе, сердце мое, какие еще могут быть причины?
Неожиданный раскат грома заставил Рукию вздрогнуть всем телом. Гин рассмеялся, она сердито хмыкнула и высвободилась.
– Мне пора в поместье, – буркнула она, поднимаясь.
Рукия была уверена: если бы Гин захотел ее остановить, он бы это сделал. Но он не шевельнулся даже и не окликнул ее, поэтому она беспрепятственно выскочила за дверь.
@темы: fan-fiction, Гин/Рукия, Bleach
