…needless to say I'll stand in your way… ©
Автор: Тамми
Название: Вихрь
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Гин/Рукия
Убиться или упиться флаффом, на ваш выбор ;=)))
1.
Она поднимается с постели, хотя еще совсем темно, вялым движением накидывает халат, завязывает пояс. Собственные движения кажутся ей размытыми. Отодвигает седзи и выходит из своей комнаты, идет по коридору к излюбленной веранде. Там можно встретить рассвет.
На крыльце сидит человек в белом хаори. Ей становится страшно, но она весьма смутно понимает, чем вызван этот безотчетный страх. Она подходит к этому человеку, садится рядом, прижимаясь к его плечу, и он поворачивает к ней голову.
– Что-то случилось, Рукия-чан?
– Который час? – спрашивает она глухо. Но ей хотелось сказать ему вовсе не это.
– Что ты спросила?
Она смотрит вперед и видит под ногами облака. Они несутся с невероятной скоростью. Ее ужас нарастает.
– Гин, это…
– Я не слышу тебя, Рукия-чан.
Сердце бьется все чаще, небо заполняет собой все, и поместье стирается прямо у нее на глазах.
– Гин!.. – кричит она в отчаянии.
Но когда она резко поворачивается к нему, его уже нет рядом. Она оказывается в странной пустоте, наполненной тяжелыми облаками. И тогда со сдавленным криком просыпается.
Рукия перевела дыхание, дрожащими пальцами отводя с лица спутанные волосы. Сердце ее колотилось как ненормальное. Этот сон…
– Какого черта… – бросила она с чувством. – Это уже надоело, сколько можно!
До рассвета еще несколько часов, но Рукия боялась снова уснуть, поэтому поднялась с футона и стала одеваться. Ей сегодня днем отправляться на задание в Руконгай, скорее бы уж пришло это время. Хоть голову чем-то можно будет занять. А сейчас нужно приготовить себе чаю и забыть о том сне.
Рукия вовсю возилась с набором для чайной церемонии, когда услышала негромкий голос позади себя:
– Не спится, Рукия?
Вздрогнув от неожиданности, девушка повернулась и увидела в дверях Бьякую.
– Брат, это вы… – вздохнула она с облегчением. – Да, не спится…
Бьякуя бесстрастно оглядел чайники и чашки и, к удивлению Рукии, опустился на татами за низкий столик. Смутившись, Рукия стала готовить чай для брата.
С некоторых пор находиться рядом с ним стало для девушки неловко. Увидев однажды сестру в слезах, он встревожился так, что не отстал, пока не узнал причину переживаний. Рукия сама не поняла, как выложила всю правду брату, это случилось в один момент, а позже она вспоминала об этом как о тяжелом сне.
Осознание иногда накатывало на нее и повергало в ужас. Она призналась Бьякуе, что была влюблена в человека, который его однажды чуть не убил. Человека, который предал Сейрейтей. Человека, который смеялся над правилами, а значит, был олицетворением всего, что отвергали люди из клана Кучики.
Однако если Бьякуя и был поражен или недоволен, он ничем этого не проявил. Рукия не знала об этом, конечно, но Кучики-старший крепко задумался над внезапно вспыхнувшей страстью своей сестры. Порывшись в памяти, Бьякуя вдруг понял, что Ичимару Гин почти всегда относился к нему с плохо скрываемой неприязнью. Кучики в прошлом не придавал этому вообще никакого значения. Во-первых, его не очень-то интересовало мнение окружающих, если речь не шла о делах клана. Во-вторых, Ичимару из руководства никто не любил, и он большинству окружающих отвечал тем же, так что Бьякуя вовсе не считал себя исключением.
Но Гин никогда особенно не цеплялся к нему; они словно жили в параллельных мирах, которым не суждено было пересечься, до того момента, как Кучики стал капитаном.
Нет, поправлял он сам себя. До того момента, как в клан приняли Рукию.
Воспоминания оживали в сознании Бьякуи, цеплялись одно за другое, и он все отчетливее понимал: Ичимару всегда не столько хотелось задеть его, сколько задеть его в присутствии сестры. Темы, которые поднимал бывший капитан третьего отряда в разговорах, трудно было отнести к тем темам, которые хоть в каком-то отношении касались Бьякуи. Они Кучики вовсе не интересовали, и оборвать Ичимару ему не позволяла лишь идеально отточенная вежливость.
Сейчас же Бьякуя и вовсе сомневался в том, что слова Ичимару изначально предназначались ему. Гин обращался к нему в неформальной обстановке в одном лишь случае: если рядом с капитаном Кучики стояла его сестра.
Впрочем…
Было еще одно воспоминание, которое Бьякуя так хотел похоронить и не мог.
Когда он сообщил Рукии о предстоящей казни и вышел из штаба, мечтая сбежать подальше от Сейрейтея и собственных мыслей, Гин неожиданно встал на его пути. Что ему вдруг понадобилось на территории шестого отряда, да еще и в компании с Зараки? Бьякуя тогда даже не хотел в этом разбираться, его терзала совесть. Кенпачи шел на откровенную провокацию, он мог не задумываясь плюнуть в лицо человеку, который не защищал «своих». А что говорил Ичимару?..
«Как вы спокойны, капитан шестого отряда… Несмотря на то, что вашу сестру казнят, вы и бровью не ведете… Да, таков наш капитан шестого отряда, сияющий образец для всех шинигами…»
Издевательство? Упрек? Ненависть? Неспособность Ичимару спокойно пройти мимо человека, который вот-вот может проявить слабость?
Знал ли Гин, как на самом деле было Бьякуе тяжело?
«Передавайте от меня привет вашей уважаемой сестре…»
Если задуматься, Бьякуя не мог припомнить, чтобы Ичимару обращался к Рукии как-то, кроме «ваша сестра». Это звучало настолько издевательски-вежливо в его устах, что могло сойти за оскорбление, которое Гин даже не трудился завуалировать. Как же он звал Рукию, когда они были наедине?
Как он вел себя с нею, Бьякуя просто не мог этого вообразить себе, не перепугавшись за сестру.
И еще Кучики не давал покоя один вопрос.
Почему…
Почему удар, предназначавшийся Рукии, не смог убить человека, уже успевшего истратить в поединке всю реяцу?
Почему меч Гина оказался вдруг таким слабым?..
– Пожалуйста, брат.
Взгляд Бьякуи упал на чашку, которую перед ним поставила Рукия.
– Спасибо.
Девушка наклонила голову, принимаясь за свой чай. Бьякуя открыл рот, чтобы спросить все ли с ней в порядке, когда она, не глядя на него, заговорила:
– Брат, я вас прежде не спрашивала, но… Почему вы убрали мою кандидатуру из списков на повышение? Когда я вернулась домой после назначения в Тринадцатый отряд, вы спросили меня о ранге, а мне даже нечего вам было ответить… Вы не хотели, чтобы я, вообще, была шинигами?
Прежде она бы под страхом смерти не осмелилась задать ему подобный вопрос. Рукия явно изменилась. Бьякуя посмотрел на нее пару секунд, словно ждал еще каких-то слов, и опустил ресницы.
– Рукия, скажи… А почему ты хотела стать шинигами?
Она могла сказать то, что подобало произнести девушке из клана Кучики. Дать ответ, который содержал бы заверения в том, что она хотела защищать людей от Пустых. Возможно, она так и поступила бы, но ее взгляд невольно упал на поблескивающее кольцо, которое она никогда не снимала, и Рукия сказала совсем другое:
– Я хотела сбежать от руконгайской жизни. У меня была реяцу.
Ее брат сжал в ладонях горячую чашку, Рукия прежде не замечала за ним такого беспомощного жеста.
– Я мало знаю людей, которым бы больше, чем тебе подошла роль, которую мы играем, – сказал он негромко. – И все же, ты была бы последним человеком, которому я бы пожелал этой судьбы. Не выбери ты этот путь задолго до встречи со мной, я не стал бы настаивать на твоем вступлении в Готей. Я не хотел, чтобы сестра Хисаны несла эту ношу. Не хотел, чтобы ты участвовала в вечной войне, цели которой многие давно уже позабыли. И меньше всего я хотел, чтобы ты пострадала. Не думай, что я тебе не доверяю. Но я повидал немало смертей, Рукия… И у меня не так много близких, я не хочу рисковать.
– Простите меня, – сказала она расстроенным голосом.
– Если хочешь, я отменю это решение.
– Не стоит, брат, все к лучшему. Простите.
Хотя Рукии было немного грустно, разговор с Бьякуей ее успокаивал. Она чувствовала себя так, словно вышла глубокой ночью на улицу и увидела, как в воздухе кружится первый снег.
– Ты думаешь об Ичимару?
Наконец-то это имя прозвучало. Рукия кивнула, избегая взгляда брата.
– Вспоминаю кое-что… Он… он почти назвал меня лицемеркой однажды.
Бьякуя удивленно приподнял брови.
– Тебя, лицемеркой? Почему?
– Наверно… потому что это так.
Ей хотелось улыбнуться, но губы не слушались. Как у Гина выходит улыбаться так беспечно, что бы ни произошло?
Странно. Как бы ей ни было больно вспоминать об Ичимару, говорить о нем оказалось намного проще. Напротив, с ее души словно снимали невыносимую тяжесть.
– У меня теперь такое ощущение, что я раньше жила упрямо закрывая глаза, лишь бы не видеть плохого. Это ведь тоже лицемерие, брат?
Бьякуя сморщил лоб.
– Вообще-то, я так не считаю, но, пожалуй, подобные суждения в духе Ичимару.
– Верно… Гин не… эм… Ичимару не закрывает глаз. Фигурально выражаясь. Может, поэтому его все не любили. Потому что он не особенно старается обходить острые углы…
– А я-то считал, что его не любят за ехидство.
Рукия улыбнулась в ответ на эту сдержанную иронию Бьякуи.
– Знаешь, человек не боится ничего только в одном случае, – проговорил Кучики негромко. – Если ему нечего терять.
Перед глазами Рукии мелькнуло лицо Ичимару, каким она его видела в последний раз. Трещина в вечной маске, за которой показалась горечь. Но она отмела эти мысли, она ведь была влюблена, вполне возможно, она увидела то, что хотела увидеть в тот момент.
– Не верю, что говорю с вами об этом… – произнесла она смущенно.
– Почему нет?
Рукия опустила взгляд.
– Ты так сильно его любишь?
Ее пальцы невольно стиснули чашку.
– Я… Я боюсь, что больше никогда его не увижу… – проговорила она, когда справилась с комом в горле. – Потому что это тоже в его духе… Я очень сильно хочу не любить его…
– Разве это ответ на мой вопрос?
– Простите…
– Перестань просить прощения. Это тебе плохо, а не мне.
– Он не вернется сюда, брат, – прошептала она, и слова эти скорее предназначались ей самой, а не ему.
Бьякуя смотрел на расстроенную сестру, не находя слов для утешения.
Он ведь не мог знать, насколько бедняжка Рукия ошибалась.
2.
Укитаке снабдил ее всеми необходимыми инструкциями, можно было отправляться. Ее заданием было провести в Руконгае двухдневные полевые тренировки с новичками.
В последнее время забот у Рукии хватало. Кира и Ренджи уже два дня как отправились в Уэко Мундо, (Рукия про себя недоумевала: что такого могло случиться, если на задание отправили двух лейтенантов?), и Укитаке взял на себя заботу о третьем отряде по доброте душевной. Рукия вызвалась помочь капитану вести дела тринадцатого. Ей казалось, что чем больше она погрузится в работу, тем меньше времени останется на глупые мысли.
Разумеется, этот принцип работал не всегда.
Рукия шла к казармам, щурясь от яркого солнца, когда услышала знакомый звучный голос.
– Капитан, аккуратнее! Пожалуйста, не пораньте его!
Удивленно обернувшись, Кучики увидела Рангику у высокого раскидистого дерева. Она стояла, подняв голову вверх, и, держа ладони рупором у рта, отдавала команды.
Приблизившись, Рукия разглядела в густой листве капитана Хицугаю, который отчаянно пытался отодрать от ветки маленького котенка.
– Что случилось, лейтенант Мацумото?
– О! – Рангику повернулась к ней. – Привет, Кучики. Мой котенок убежал, и теперь капитан его достает с дерева.
Рукия поспешила скрыть удивление. Рангику, воистину, великая женщина, если ей удается так руководить самим Хицугаей Тоширо.
– Он… не отдирается… – раздался недовольный голос капитана.
– Только аккуратно! Он же маленький! – встревожено прокричала Рангику и, вновь повернувшись к Рукии, сверкнула улыбкой: – Кучики, как жизнь? Давно не виделись…
– Все в порядке, – Рукия беззаботно махнула рукой.
– Дела третьего отряда повесили на вас, я слышала?
– Ага.
– Ну, думаю, Кира скоро вернется… А, вообще, Готею пора подыскать капитана на вакантное место.
Рукия почувствовала болезненный укол в груди.
– Кого же?
– Ну не знаю… – Рангику задумалась. – Ичиго, например. У него же есть банкай?
– Ичиго не до того, – фыркнула Рукия, мгновенно повеселев. – Он готовится к экзаменам, ругается с отцом и сражается с Гриммджо. У него вся жизнь по минутам расписана.
– Ой, молодо, зелено…
– Что тут скажешь… Капитан Хицугая, вам помочь? – повысила Рукия голос.
– Я справлюсь!
– Попробуйте его погладить, – предложила Рангику.
– Я пытаюсь! Не отвлекайте меня!
Рангику и Рукия рассмеялись. Тоширо решил не обращать на это внимание и продолжил неравную борьбу с любимцем Мацумото.
– Впрочем, может, Гин надумает вернуться, – легко сказала Рангику, возвращаясь к брошенной теме.
Рукия отвела взгляд.
– Вы так думаете?
– Только не расстраивайся, – воскликнула Мацумото, глядя на ее лицо. – Гин непредсказуем! Вот только ты перестанешь о нем думать, он сразу появится!
Под утешающим взглядом лейтенанта десятого отряда, Рукия жалобно скривила губы.
– Тогда боюсь, он не вернется, лейтенант Мацумото.
И пусть лицо Рангику озарила улыбка понимания, в ее взгляде мелькнуло ехидство.
– Признала, наконец, что любишь его?
Рукия скептически хмыкнула.
– Да нет, скорее вернулось желание его поколотить…
«Чтобы не смел больше решать все за других».
– Вот.
Оказалось, Хицугая уже спустился на землю и протягивал Рангику маленького серого котенка.
– О, какой милый, – проворковала Рукия.
– Кучики, – серьезно сказал Тоширо. – Ты влюбилась в Ичимару? Не влюбляйся в Ичимару, это плохо.
Рукия усмехнулась, почесывая котенка за ухом.
– Есть, капитан Хицугая.
– Найди кого-нибудь более нормального, – посоветовал Тоширо уверенно.
– Капитан Хицугая, перестаньте наговаривать на Гина! – пропела Рангику. – А то я подумаю, что вы ревнуете Кучики, и тогда у меня к вам появится очень серьезный разговор.
Ее капитан нахмурился, а потом кивнул.
– Можешь влюбляться в Ичимару, Кучики.
Рукия уже не сдерживала смех. Ну и парочка. И они считают ненормальным Гина? Но они счастливы, это видно…
Ее взгляд привычно обратился к небу. Интересно, счастлив ли сейчас этот манипулятор?
Наверно, сидит на краю Острова и…
Один, естественно!
Ужас. Она уже ревнует Ичимару без видимых причин...
Тренировки оказались смерти подобны. По большей части из-за жары, сковавшей все Общество Душ. Когда Рукия вернулась, у нее возникло ощущение, что Сейрейтей опустел – словно невыносимая духота загнала всех в бараки. Девушка отправилась в поместье, где ее встретил только один управляющий.
– Бьякуя-сама собирался провести с вами какой-то важный разговор, – сообщил он ей. – Он просил вас зайти в штаб шестого отряда, когда вы вернетесь, Рукия-сама.
В принципе Рукия была освобождена на весь день капитаном Укитаке, но девушке хотелось сдать отчет о тренировках, чтобы окончательно разделаться с этим. Приняв решение заглянуть к Бьякуе попозже, Рукия отправилась в административный офис тринадцатого отряда. В последние недели большую часть своего времени она проводила здесь.
Рукия уселась за капитанский стол и разгладила белый лист бумаги, лежащий перед нею. Отчеты, отчеты… Как научиться составлять их безукоризненно? Какой душный воздух и в кабинете, и на улице. Гроза показалась бы спасением…
Кучики лениво набросала стандартную официальную шапку отчета, но, приступив к самому изложению, споткнулась на первой же строчке. Веки ее были такими тяжелыми, все из-за жары, даже у извергающегося вулкана было прохладнее…
Ее вдруг охватили воспоминания. Рукия прикрыла глаза, пытаясь воскресить ощущения, которые она переживала когда-то…
Гин держит ее в своих руках, как же это было правильно. Пусть сны о нем зачастую приносили ей боль разочарования, воспоминания казались сладким наркотиком. Рукия отчаянно скучала по Ичимару, тоска ела ее сердце, и лишь иногда она успокаивалась, когда погружалась в воспоминания о минутах, проведенных с ним рядом. Правда, потом приходила праведная злость, но даже это было лучше.
Рукия-чан, ты такая красивая… Даже когда язвишь…
Она уже спала, сморенная жарой и усталостью, а улыбающееся лицо Гина все стояло перед ее глазами. В такие мгновенья, на грани сна и реальности, словно открывались все тайны ее сердца. И Рукия признавала то, о чем избегала думать наяву: она любила Гина, любила так сильно, умудрилась влюбиться в одно мгновенье в тот самый день, когда они стояли на крыше, наблюдая закат, и как она ни старалась списать это абсурдное, неизвестно отчего вспыхнувшее чувство на любопытство, на неопытность, на ненависть даже, ничего не помогало.
Да, эта любовь казалась попросту нелепой, если вспомнить историю их с Ичимару отношений, но отрицать очевидное было бессмысленно.
И сильнее всего Рукию терзало то, что она была бессильна: ей не было известно ни об одной дороге, ведущей к Гину. А захочет ли он вернуться сам? Это маловероятно.
Он сделал выбор за них обоих. У Рукии сжималось сердце, когда она думала о том, как он оборвал все, у них даже не состоялось нормального разговора, он просто выбросил ее из своего мира.
А еще он ее поцеловал. И это тоже было таким правильным.
Сквозь сон Рукия услышала звук открывающейся двери и негромкий голос Укитаке:
– Ох, да она спит!.. Я ведь предлагал ей взять выходной, но она словно решила измотать себя работой… Давай поговорим на улице?
– Разумеется… Зачем тревожить Рукию-чан, пусть спит бедный ребенок…
Рукия вздрогнула как ужаленная, распахнула глаза, вскочила, ударившись локтем о стол, и ее ошеломленный взгляд упал на закрытую дверь. В кабинете не было никого, кроме нее. Сон?..
Сердце билось так сильно, что стало больно. Девушка закрыла лицо руками, не в силах прийти в себя. Она была уверена, что слышала голос Ичимару. Ей даже показалось, что она ощутила на себе его взгляд. Это просто не могло ей присниться!
Облизнув пересохшие губы, она взяла себя в руки и направилась к двери.
Если он был здесь, далеко уйти не мог.
Она выскочила из здания и застыла, споткнувшись, точно с размаху налетела на незримую преграду. Ее взгляд уткнулся в серебристые волосы высокого человека, которые перебирал ленивый ветер. Ичимару стоял к ней спиной, на нем было капитанское хаори, как это понимать?
Гин разговаривал с Укитаке, но Рукия не слышала, о чем. Она вообще ничего не осознавала, кроме того, что Гин... Укитаке вдруг вскинул взгляд и заметил ее. Рукия ощутила панику; она сделала шаг назад, готовая сбежать, но было поздно.
Ичимару медленно повернул голову, и она застыла. Казалось, весь мир вокруг них исчез, были только он и она, и, хотя мысленно Рукия всей душой рванулась к нему, она словно окаменела, не могла пошевелиться, не могла оторвать от него взгляд, не верила собственным глазам... В ее голове стучала отчаянная мысль: если она продолжит так смотреть на Гина, она себя выдаст, и Укитаке что-то заподозрит. Собравшись с силами, она опустила ресницы, и, как в тумане, услышала голос своего командира:
– Кучики, как удачно, что ты пришла, подойди! У меня есть новости.
Ее ноги точно налились свинцом. Рукия медленно приблизилась, изо всех сил стараясь не смотреть на Ичимару. Но это не мешало ей ощущать его присутствие.
– Давно не виделись, Рукия-чан.
Рукия наклонила голову, но смелости заговорить не нашла.
– Кучики, капитану Ичимару вернули пост, – мягко сказал Укитаке. – И он просил меня отрядить тебя к нему в помощники, пока Кира-кун на миссии.
– П-почему меня? – выдавила Рукия с трудом. – Я ничего не знаю о делах третьего отряда…
– Ты быстро разберешься, ты же способная, – доброжелательно улыбнулся ее капитан. – Я тебе сегодня передам все документы.
– Есть.
Ей казалось, что взгляд Гина скользит по ее лицу, а ей нужно было внимательно слушать Укитаке…
– Знаешь, я пока их подготовлю, зайди ко мне через часок? – Укитаке повернулся к Гину. – Позже поговорим, Ичимару.
– Как угодно, капитан тринадцатого отряда.
Рукия беспомощно наблюдала, как ее командир скрылся в здании отряда. Теперь они с Гином были одни на пустынной улице. Девушка боялась шелохнуться, она ждала момента, когда Ичимару начнет сыпать издевательствами и отчаянно старалась не сорваться.
– Рукия-чан, как же я по тебе скучал!..
Ошеломленная Рукия оказалась прижата к груди Ичимару. От неожиданности она лишилась дара речи.
– Поверить не могу, что ты снова со мной, – проговорил он, улыбаясь в ее волосы.
– Ты рехнулся?! – крикнула она возмущенно. – А если нас кто-то увидит?
– Не увидит, – отозвался Гин спокойно. – А увидят – не поверят.
Рукия зажмурилась и оттолкнула его.
– Думаешь, так можно?! – выкрикнула она, отбежав от него на добрых полтора метра. – Вернуться как ни в чем не бывало и обнять меня вот так вдруг? Ты дурак, Ичимару!
– А ты скучала? – Гина было не так-то просто смутить. – Когда вспоминаю, как ты кричала «Нет, Гин!», у меня сердце кровью обливается. Кто бы мог подумать, что ты так ко мне привязалась.
У нее все поплыло перед глазами от ярости и смущения. Убить его, убить, убить, да сколько он будет над ней издеваться, у него совсем совести нет?!
– Ничего я не кричала! – выплюнула она, чувствуя себя ничтожно маленькой перед его исполненным иронии взглядом. Он знает, что она любит его, это ужасно, теперь он ее просто уничтожит! – Тебе все показалось, Ичимару!
– Да? Что ж, это была такая сладкая иллюзия… – он сделал шаг к ней, и она снова отшатнулась. – Рукия-чан, куда ты?
– Подальше от тебя! – а то у нее вот-вот голова взорвется.
– Опять? – Гин вздохнул. – Пощади, ну к чему эти вечные салки... Не знаю, сколько прошло здесь времени с момента нашей разлуки, но в том мире в несколько раз больше, так что мне было намного хуже, чем тебе.
– Значит, ты думаешь, что если для тебя прошло больше времени, ты скучал сильнее? – вспылила она.
– Значит, ты по мне все-таки скучала? – поддел он ее.
Рукия прикусила язык. Когда она научится не терять голову в их пикировках!
– К черту тебя, Ичимару!
Она рванула в шунпо.
Куда глаза глядят, лишь бы его не видеть…
И плевать, что пару часов назад она о его возвращении и мечтать не смела.
Похоже, гроза начнется все-таки: такие тяжелые тучи собрались на горизонте, и ветер все сильнее гонит волнами траву по вересковой пустоши.
Рукия стояла посреди бескрайних полей и чувствовала, как сердце рвется из груди.
Разумеется, причина в восьмидесяти шагах шунпо подряд, не стоило так себя переоценивать. А теперь она где-то в Руконгае и возвращаться придется пешком.
Ей все еще казалось, что она в объятьях Ичимару. Не может быть. Он вернулся. Он вернулся в Сейрейтей! К ней или нет, но он здесь, он рядом!
И как всегда сумел поднять в ней вихрь самых разнообразных эмоций за несколько минут мимолетного общения.
Рукия закрыла лицо руками, ее щеки были мокрыми от слез. Она была так счастлива.
Когда она вернулась в Сейрейтей, начинался вечер. Улицы уже понемногу оживали, видимо, глухие громовые раскаты подействовали на людей благотворно.
Оглядываясь по сторонам и выискивая Ичимару взглядом, Рукия случайно наткнулась на Бьякую. Ее тут же охватило чувство вины – она вовсе позабыла о том, что брат хотел ее видеть.
Кучики почувствовал на себе ее взгляд и обернулся.
– Брат, простите, – поспешно приблизившись, проговорила она. – Извините, о чем вы со мной хотели поговорить?
– Вероятно, ты знаешь уже, – заметил он, внимательно глядя на ее лицо. – О его возвращении.
Она опустила голову, испытывая странное чувство вины.
– Да, брат.
– Пересеклись уже?
– Да.
Она не видела его лица, но могла наблюдать, как его пальцы медленно расправляют конец белоснежного шарфа.
– Как ты это восприняла?
Сложно ответить, тем более ему... Рукия боялась рассердить брата и лихорадочно стала искать правильные слова.
– Я… удивлена. Более всего тем, что ему вернули пост капитана сразу по возвращении.
Она знала, что Бьякуя пристально смотрит на нее, и это ее изрядно напрягало.
– Ичимару объявился вчера, когда ты была в Руконгае, – проговорил Кучики негромко. – Вечером состоялось голосование капитанов, призванное, чтобы решить, стоит ли восстанавливать его в звании.
– Ясно, – сказала Рукия еле слышно.
– Голоса разделились почти поровну. В итоге капитан Ямамото принял позицию большинства.
Рукия молчала, все еще не в силах поднять на брата взгляд.
– Ты хочешь знать, как проголосовал я?
Она перевела дыхание и подняла голову.
– Я знаю, брат. И я вам очень за это благодарна.
– Я сделал это не ради него. Но я хочу, чтобы ты знала, я поддержу тебя в любом решении. Даже если это грозит совершением ошибок для меня самого. Пожалуйста, запомни эти слова и впредь не заставляй меня их повторять. Я не враг тебе, Рукия, поэтому не бойся рассказывать мне все. Я пойму тебя, ну разве что ты совсем перейдешь грань. Упреждая твой вопрос, скажу, твои чувства к Ичимару не за гранью наших правил. Но они за гранью моих понятий о хорошем вкусе, прости уж.
Она не смогла удержаться от смешка. Все-таки, у нее великий брат.
– Вы так добры ко мне, спасибо, – проговорила она, стараясь вложить в свои слова всю признательность, переполнявшую сердце. – Я не могу даже выразить, как я вам благодарна. Знаете, я…
Лицо Бьякуи вдруг изменилось, и Рукия ощутила, как на ее плечо опустилась чья-то рука.
Девушка вскрикнула от неожиданности.
– Ох, прости, Рукия-чан! – она бы убила его за этот ехидный голос. – Я напугал тебя, да?
Чертов, чертов змей! Вечно подкрадывается так незаметно и портит хорошие моменты! Рукия скорчила гримаску и повернулась к Гину.
– Никак нет, капитан Ичимару, – бросила она язвительно и стряхнула его руку со своего плеча.
Гин потрепал ее по голове, нимало не смущаясь присутствием Бьякуи.
– Ты такая милая и вежливая! Вы, наверно, очень ею гордитесь, капитан шестого отряда?
– Безусловно, – холодно отозвался Кучики. – Я поздравляю тебя с возвращением, Ичимару.
– О, благодарю! Как это с вашей стороны любезно…
– Возможно, в этот раз тебе удастся тщательнее обдумывать свои действия и слова.
– Ну, я, конечно, постараюсь, но ничего не обещаю. Знаете, порой мне кажется, что во мне живет какой-то злобный дух, который попросту не дает мне покоя… Да, Рукия-чан?
Рукия поперхнулась от неожиданности.
– Мне-то откуда знать? – пробормотала она смущенно.
– Было бы неплохо для тебя научиться контролировать этого духа, – чуть повысив голос, сказал Бьякуя.
– Да, ну теперь-то у меня есть стимул, так что непременно… Правда, Рукия-чан?
Вот бы провалиться сквозь землю… Чего он добивается?
– Не могу знать, капитан Ичимару, – прошипела она.
Гин покачал головой.
– Ай, Рукия-чан, ну к чему эти формальности? Зови меня как раньше, по име…
– Я думаю, мне нужно возвращаться в штаб! – бросила Рукия в отчаянии.
– Пойдем вместе, – пожал плечами Ичимару. – Ты же теперь работаешь со мной.
– Рукия, увидимся вечером, – сказал Бьякуя сдержанно. – Ичимару, мое почтение.
– Взаимно, капитан Кучики.
Гин презрительно улыбнулся вслед Бьякуе и, повернувшись к Рукии, наткнулся на взгляд, исполненный негодования.
– Ох-ох…
– Зачем?!
Гин сделал трагическое лицо.
– Мне пришлось, Рукия-чан! Я не в силах был вынести эту идиллическую картину, я-то думал, что ты только на меня так смотришь. Вечно ведь капитан шестого отряда встает между нами…
У Рукии дыхание перехватило от возмущения.
– Да как ты смеешь!
Улыбка Ичимару вдруг померкла, и Рукия вздрогнула, увидев алый блеск его глаз.
– В чем дело? – понизив голос, произнес Ичимару. – Моя любовь так сильно трепещет при мысли, что ее благородный брат узнает нашу маленькую тайну? Это разобьет сердце капитана Кучики, если он поймет, что его сестра небезразлична недостойному Ичимару Гину, и его чувства иногда даже бывают взаимны?
Ее лицо разгладилось, и она с победным видом улыбнулась.
– Ичимару, ты идиот! Мой брат давно все знает!
– Все? – ужаснулся Гин. – И я все еще продолжаю дышать этим прекрасным воздухом?
– О, как забавно, – произнесла она раздосадовано.
Ичимару подошел к ней ближе, слишком близко...
– Мне тебя не хватало, – проговорил он серьезно.
– Неужели…
– Ты сердишься на меня, да?
Она не стала отвечать, потому что испугалась, что голос начнет дрожать. Ей не хватало даже смелости поднять глаза на Гина.
– Давай пойдем в офис? – предложил Ичимару с улыбкой. – Нужно быть примерным и разобраться в делах. С ума сойти, я впервые буду работать без Изуру, похоже, действительно придется работать…
Она искоса на него посмотрела, не зная, стоит ли возразить ему, но, поразмыслив, все-таки пошла за ним.
– Сейрейтей не изменился, – вздохнул Гин. – Такое ощущение, что я ушел отсюда вчера.
Рукия хмуро на него посмотрела. Разлука явно не казалась ему долгой…
– Поверь мне, это не так, – проговорила она язвительно.
Гин усмехнулся и вдруг сжал ее руку в ладони. Девушка растерянно на него взглянула.
– А если нас кто-то увидит? – проговорила она нерешительно. Ей вовсе не хотелось, чтобы он ее отпускал, но стать предметом пересудов тоже не было желания. – Это ведь не Блуждающий Остров…
– И что? – Ичимару снисходительно посмотрел на нее, но ей казалось, что он немного уязвлен. – Значит, ты не можешь быть собой?
Эти слова перевернули что-то в ее душе. Рукия стиснула его пальцы, и Гин снова улыбнулся.
К счастью или нет, до офиса третьего отряда, они добрались никем не уличенные в нежных отношениях. Едва Ичимару оказался в своем старом кабинете, он стал с вдохновенным видом оглядываться и говорить:
– А-ах! Меня переполняет ностальгия. Этот стол, этот стул… Мне этого всего почти не хватало, надо же…
– Теперь ясно, зачем ты вернулся.
Удивленный Гин повернулся к Рукии. Та стояла, скрестив руки на груди и опершись спиной на стену. Вид у нее был откровенно недовольный.
– Ты соскучился по своему столу, – подняла она бровь.
Ласковая улыбка Ичимару, не предвещавшая ничего хорошего, поубавила ее уверенности.
– Если Рукия-чан хочет знать причину моего возвращения, почему прямо не спросит? – проговорил он вполголоса.
Рукия отвела взгляд и тихо уронила:
– Мне все равно…
Гин неспешно подошел к ней. Она невольно дернулась, когда он коснулся пальцами ее лица. Ичимару отступил и вздохнул.
– Раз так, я тебе ничего и не скажу.
– Ты ублюдок! – мгновенно вскипела она.
Гин развел руками.
– Я всегда плохой, так или иначе. Рукия-чан сама меня выпускает из тюрьмы и сердится. Рукия-чан просит меня отправить ее в Сейрейтей, и когда бедный Гин это делает, сердится. Рукия-чан говорит, что ей все равно, и когда не получает объяснения, вновь сердится! Рукия-чан, слишком противоречива…
– Ты сам меня путаешь!
– И опять я виноват, – он покачал головой. – Между прочим, все, что я от тебя слышу, это упреки, но, несмотря на это, я продолжаю смотреть на тебя взором, исполненным восхищения. Так почему ты злишься?
– Потому что ты все решил за меня! – горячо крикнула она. – Потому что ты отправил меня назад!
Гин задумчиво на нее посмотрел.
– Кажется, память меня подводит… Скажи, какую часть твоей фразы «Ичимару, верни меня домой» я неверно истолковал?
– Но это же было до! – она шагнула к нему и наткнулась на исполненный иронии взгляд.
– До чего, Рукия-чан?
«До того, как я поняла, что люблю тебя, самодовольный кретин!»
Да она раньше язык себе откусит, чем признается в подобном. Рукия вздохнула и спокойно проговорила:
– О, хватит. Я введу тебя в курс дел и уйду.
Гин уронил голову.
– Мне грустно…
– Шут несчастный, – процедила она сквозь зубы. Он все еще играет с ней!
– Сплошная неприязнь… Ну ладно, так что за миссию дали Изуру?
– Их с Ренджи отправили в Уэко Мундо, – сообщила Рукия сухо. – Там что-то связанное с Меносами, но я не особенно в курсе, этим занимался капитан Укитаке.
– Значит, их послали с разведкой? Присядь, Рукия-чан…
– Спасибо... – она опустилась в кресло, но Гин остался стоять за ее спиной. – Да, кажется.
– А почему не спецотряд?
– Не знаю. И, правда, странно…
– Давно это было? – Гин положил ладони на спинку ее кресла.
– Дня четыре назад… Но мы регулярно получали отчеты по передатчику.
– И? – он наклонился к ней, и Рукия поежилась.
– Не знаю подробностей, но, кажется, в Уэко Мундо нет Пустых на многие мили вокруг Лас Ночес.
– А-а…
Рукия повернула голову к Ичимару, готовая вскочить в любой момент, если он сделает еще хоть одно движение навстречу.
– Так о чем ты думаешь?
– О тебе, конечно… – она раздраженно цокнула, и Гин спокойно произнес: – Хорошо, а почему руководство так взволновалось? Ну нет Пустых, это же хорошо.
– Это подозрительно, – поправила его она.
– Возможно… Тебе понравился наш поцелуй?
Рукия едва не подскочила. Ох, Ичимару…
Вот так и выбивают почву из-под ног. Быстро и неожиданно.
– Я забыла, – буркнула она, отвернувшись от него и сжимая руки в кулаки. – Помню только полет через портал, куда ты меня швырнул.
Гин обошел ее кресло и опустился перед ней на одно колено.
– Неужели ты хотела со мной остаться, Рукия-чан? – его голос прозвучал почти укоризненно. – Ты была бы там счастлива?
Губы Рукии дрогнули.
– Возможно, откуда мне теперь знать? – проговорила она с горечью.
Ее взгляд горел огнем обиды, но она все же позволила ему взять свою руку в ладони.
– И надолго бы тебя хватило? – усмехнулся Гин, целуя ее пальцы.
– Я… не знаю.
– Я знаю.
Синие глаза сверкнули, и Гин снова улыбнулся.
– Разумеется, – прошипела она с яростью. – Ты же все знаешь! Ичимару, зачем ты вернулся?
Гин коснулся щекой тыльной стороны ее ладони, и Рукия сжалась. Она чувствовала себя по-настоящему беспомощной. С Гином, который хочет ее убить, почему-то проще, чем с Гином, который целовал ее руки.
– Я уже сказал тебе… Сказал несколько раз. Потому что я скучал по тебе, сердце мое, какие еще могут быть причины?
Неожиданный раскат грома заставил Рукию вздрогнуть всем телом. Гин рассмеялся, она сердито хмыкнула и высвободилась.
– Мне пора в поместье, – буркнула она, поднимаясь.
Рукия была уверена: если бы Гин захотел ее остановить, он бы это сделал. Но он не шевельнулся даже и не окликнул ее, поэтому она беспрепятственно выскочила за дверь.
Название: Вихрь
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Гин/Рукия
Убиться или упиться флаффом, на ваш выбор ;=)))
Часть третья
Сброшенные маски
Сброшенные маски
1.
Она поднимается с постели, хотя еще совсем темно, вялым движением накидывает халат, завязывает пояс. Собственные движения кажутся ей размытыми. Отодвигает седзи и выходит из своей комнаты, идет по коридору к излюбленной веранде. Там можно встретить рассвет.
На крыльце сидит человек в белом хаори. Ей становится страшно, но она весьма смутно понимает, чем вызван этот безотчетный страх. Она подходит к этому человеку, садится рядом, прижимаясь к его плечу, и он поворачивает к ней голову.
– Что-то случилось, Рукия-чан?
– Который час? – спрашивает она глухо. Но ей хотелось сказать ему вовсе не это.
– Что ты спросила?
Она смотрит вперед и видит под ногами облака. Они несутся с невероятной скоростью. Ее ужас нарастает.
– Гин, это…
– Я не слышу тебя, Рукия-чан.
Сердце бьется все чаще, небо заполняет собой все, и поместье стирается прямо у нее на глазах.
– Гин!.. – кричит она в отчаянии.
Но когда она резко поворачивается к нему, его уже нет рядом. Она оказывается в странной пустоте, наполненной тяжелыми облаками. И тогда со сдавленным криком просыпается.
Рукия перевела дыхание, дрожащими пальцами отводя с лица спутанные волосы. Сердце ее колотилось как ненормальное. Этот сон…
– Какого черта… – бросила она с чувством. – Это уже надоело, сколько можно!
До рассвета еще несколько часов, но Рукия боялась снова уснуть, поэтому поднялась с футона и стала одеваться. Ей сегодня днем отправляться на задание в Руконгай, скорее бы уж пришло это время. Хоть голову чем-то можно будет занять. А сейчас нужно приготовить себе чаю и забыть о том сне.
Рукия вовсю возилась с набором для чайной церемонии, когда услышала негромкий голос позади себя:
– Не спится, Рукия?
Вздрогнув от неожиданности, девушка повернулась и увидела в дверях Бьякую.
– Брат, это вы… – вздохнула она с облегчением. – Да, не спится…
Бьякуя бесстрастно оглядел чайники и чашки и, к удивлению Рукии, опустился на татами за низкий столик. Смутившись, Рукия стала готовить чай для брата.
С некоторых пор находиться рядом с ним стало для девушки неловко. Увидев однажды сестру в слезах, он встревожился так, что не отстал, пока не узнал причину переживаний. Рукия сама не поняла, как выложила всю правду брату, это случилось в один момент, а позже она вспоминала об этом как о тяжелом сне.
Осознание иногда накатывало на нее и повергало в ужас. Она призналась Бьякуе, что была влюблена в человека, который его однажды чуть не убил. Человека, который предал Сейрейтей. Человека, который смеялся над правилами, а значит, был олицетворением всего, что отвергали люди из клана Кучики.
Однако если Бьякуя и был поражен или недоволен, он ничем этого не проявил. Рукия не знала об этом, конечно, но Кучики-старший крепко задумался над внезапно вспыхнувшей страстью своей сестры. Порывшись в памяти, Бьякуя вдруг понял, что Ичимару Гин почти всегда относился к нему с плохо скрываемой неприязнью. Кучики в прошлом не придавал этому вообще никакого значения. Во-первых, его не очень-то интересовало мнение окружающих, если речь не шла о делах клана. Во-вторых, Ичимару из руководства никто не любил, и он большинству окружающих отвечал тем же, так что Бьякуя вовсе не считал себя исключением.
Но Гин никогда особенно не цеплялся к нему; они словно жили в параллельных мирах, которым не суждено было пересечься, до того момента, как Кучики стал капитаном.
Нет, поправлял он сам себя. До того момента, как в клан приняли Рукию.
Воспоминания оживали в сознании Бьякуи, цеплялись одно за другое, и он все отчетливее понимал: Ичимару всегда не столько хотелось задеть его, сколько задеть его в присутствии сестры. Темы, которые поднимал бывший капитан третьего отряда в разговорах, трудно было отнести к тем темам, которые хоть в каком-то отношении касались Бьякуи. Они Кучики вовсе не интересовали, и оборвать Ичимару ему не позволяла лишь идеально отточенная вежливость.
Сейчас же Бьякуя и вовсе сомневался в том, что слова Ичимару изначально предназначались ему. Гин обращался к нему в неформальной обстановке в одном лишь случае: если рядом с капитаном Кучики стояла его сестра.
Впрочем…
Было еще одно воспоминание, которое Бьякуя так хотел похоронить и не мог.
Когда он сообщил Рукии о предстоящей казни и вышел из штаба, мечтая сбежать подальше от Сейрейтея и собственных мыслей, Гин неожиданно встал на его пути. Что ему вдруг понадобилось на территории шестого отряда, да еще и в компании с Зараки? Бьякуя тогда даже не хотел в этом разбираться, его терзала совесть. Кенпачи шел на откровенную провокацию, он мог не задумываясь плюнуть в лицо человеку, который не защищал «своих». А что говорил Ичимару?..
«Как вы спокойны, капитан шестого отряда… Несмотря на то, что вашу сестру казнят, вы и бровью не ведете… Да, таков наш капитан шестого отряда, сияющий образец для всех шинигами…»
Издевательство? Упрек? Ненависть? Неспособность Ичимару спокойно пройти мимо человека, который вот-вот может проявить слабость?
Знал ли Гин, как на самом деле было Бьякуе тяжело?
«Передавайте от меня привет вашей уважаемой сестре…»
Если задуматься, Бьякуя не мог припомнить, чтобы Ичимару обращался к Рукии как-то, кроме «ваша сестра». Это звучало настолько издевательски-вежливо в его устах, что могло сойти за оскорбление, которое Гин даже не трудился завуалировать. Как же он звал Рукию, когда они были наедине?
Как он вел себя с нею, Бьякуя просто не мог этого вообразить себе, не перепугавшись за сестру.
И еще Кучики не давал покоя один вопрос.
Почему…
Почему удар, предназначавшийся Рукии, не смог убить человека, уже успевшего истратить в поединке всю реяцу?
Почему меч Гина оказался вдруг таким слабым?..
– Пожалуйста, брат.
Взгляд Бьякуи упал на чашку, которую перед ним поставила Рукия.
– Спасибо.
Девушка наклонила голову, принимаясь за свой чай. Бьякуя открыл рот, чтобы спросить все ли с ней в порядке, когда она, не глядя на него, заговорила:
– Брат, я вас прежде не спрашивала, но… Почему вы убрали мою кандидатуру из списков на повышение? Когда я вернулась домой после назначения в Тринадцатый отряд, вы спросили меня о ранге, а мне даже нечего вам было ответить… Вы не хотели, чтобы я, вообще, была шинигами?
Прежде она бы под страхом смерти не осмелилась задать ему подобный вопрос. Рукия явно изменилась. Бьякуя посмотрел на нее пару секунд, словно ждал еще каких-то слов, и опустил ресницы.
– Рукия, скажи… А почему ты хотела стать шинигами?
Она могла сказать то, что подобало произнести девушке из клана Кучики. Дать ответ, который содержал бы заверения в том, что она хотела защищать людей от Пустых. Возможно, она так и поступила бы, но ее взгляд невольно упал на поблескивающее кольцо, которое она никогда не снимала, и Рукия сказала совсем другое:
– Я хотела сбежать от руконгайской жизни. У меня была реяцу.
Ее брат сжал в ладонях горячую чашку, Рукия прежде не замечала за ним такого беспомощного жеста.
– Я мало знаю людей, которым бы больше, чем тебе подошла роль, которую мы играем, – сказал он негромко. – И все же, ты была бы последним человеком, которому я бы пожелал этой судьбы. Не выбери ты этот путь задолго до встречи со мной, я не стал бы настаивать на твоем вступлении в Готей. Я не хотел, чтобы сестра Хисаны несла эту ношу. Не хотел, чтобы ты участвовала в вечной войне, цели которой многие давно уже позабыли. И меньше всего я хотел, чтобы ты пострадала. Не думай, что я тебе не доверяю. Но я повидал немало смертей, Рукия… И у меня не так много близких, я не хочу рисковать.
– Простите меня, – сказала она расстроенным голосом.
– Если хочешь, я отменю это решение.
– Не стоит, брат, все к лучшему. Простите.
Хотя Рукии было немного грустно, разговор с Бьякуей ее успокаивал. Она чувствовала себя так, словно вышла глубокой ночью на улицу и увидела, как в воздухе кружится первый снег.
– Ты думаешь об Ичимару?
Наконец-то это имя прозвучало. Рукия кивнула, избегая взгляда брата.
– Вспоминаю кое-что… Он… он почти назвал меня лицемеркой однажды.
Бьякуя удивленно приподнял брови.
– Тебя, лицемеркой? Почему?
– Наверно… потому что это так.
Ей хотелось улыбнуться, но губы не слушались. Как у Гина выходит улыбаться так беспечно, что бы ни произошло?
Странно. Как бы ей ни было больно вспоминать об Ичимару, говорить о нем оказалось намного проще. Напротив, с ее души словно снимали невыносимую тяжесть.
– У меня теперь такое ощущение, что я раньше жила упрямо закрывая глаза, лишь бы не видеть плохого. Это ведь тоже лицемерие, брат?
Бьякуя сморщил лоб.
– Вообще-то, я так не считаю, но, пожалуй, подобные суждения в духе Ичимару.
– Верно… Гин не… эм… Ичимару не закрывает глаз. Фигурально выражаясь. Может, поэтому его все не любили. Потому что он не особенно старается обходить острые углы…
– А я-то считал, что его не любят за ехидство.
Рукия улыбнулась в ответ на эту сдержанную иронию Бьякуи.
– Знаешь, человек не боится ничего только в одном случае, – проговорил Кучики негромко. – Если ему нечего терять.
Перед глазами Рукии мелькнуло лицо Ичимару, каким она его видела в последний раз. Трещина в вечной маске, за которой показалась горечь. Но она отмела эти мысли, она ведь была влюблена, вполне возможно, она увидела то, что хотела увидеть в тот момент.
– Не верю, что говорю с вами об этом… – произнесла она смущенно.
– Почему нет?
Рукия опустила взгляд.
– Ты так сильно его любишь?
Ее пальцы невольно стиснули чашку.
– Я… Я боюсь, что больше никогда его не увижу… – проговорила она, когда справилась с комом в горле. – Потому что это тоже в его духе… Я очень сильно хочу не любить его…
– Разве это ответ на мой вопрос?
– Простите…
– Перестань просить прощения. Это тебе плохо, а не мне.
– Он не вернется сюда, брат, – прошептала она, и слова эти скорее предназначались ей самой, а не ему.
Бьякуя смотрел на расстроенную сестру, не находя слов для утешения.
Он ведь не мог знать, насколько бедняжка Рукия ошибалась.
2.
Укитаке снабдил ее всеми необходимыми инструкциями, можно было отправляться. Ее заданием было провести в Руконгае двухдневные полевые тренировки с новичками.
В последнее время забот у Рукии хватало. Кира и Ренджи уже два дня как отправились в Уэко Мундо, (Рукия про себя недоумевала: что такого могло случиться, если на задание отправили двух лейтенантов?), и Укитаке взял на себя заботу о третьем отряде по доброте душевной. Рукия вызвалась помочь капитану вести дела тринадцатого. Ей казалось, что чем больше она погрузится в работу, тем меньше времени останется на глупые мысли.
Разумеется, этот принцип работал не всегда.
Рукия шла к казармам, щурясь от яркого солнца, когда услышала знакомый звучный голос.
– Капитан, аккуратнее! Пожалуйста, не пораньте его!
Удивленно обернувшись, Кучики увидела Рангику у высокого раскидистого дерева. Она стояла, подняв голову вверх, и, держа ладони рупором у рта, отдавала команды.
Приблизившись, Рукия разглядела в густой листве капитана Хицугаю, который отчаянно пытался отодрать от ветки маленького котенка.
– Что случилось, лейтенант Мацумото?
– О! – Рангику повернулась к ней. – Привет, Кучики. Мой котенок убежал, и теперь капитан его достает с дерева.
Рукия поспешила скрыть удивление. Рангику, воистину, великая женщина, если ей удается так руководить самим Хицугаей Тоширо.
– Он… не отдирается… – раздался недовольный голос капитана.
– Только аккуратно! Он же маленький! – встревожено прокричала Рангику и, вновь повернувшись к Рукии, сверкнула улыбкой: – Кучики, как жизнь? Давно не виделись…
– Все в порядке, – Рукия беззаботно махнула рукой.
– Дела третьего отряда повесили на вас, я слышала?
– Ага.
– Ну, думаю, Кира скоро вернется… А, вообще, Готею пора подыскать капитана на вакантное место.
Рукия почувствовала болезненный укол в груди.
– Кого же?
– Ну не знаю… – Рангику задумалась. – Ичиго, например. У него же есть банкай?
– Ичиго не до того, – фыркнула Рукия, мгновенно повеселев. – Он готовится к экзаменам, ругается с отцом и сражается с Гриммджо. У него вся жизнь по минутам расписана.
– Ой, молодо, зелено…
– Что тут скажешь… Капитан Хицугая, вам помочь? – повысила Рукия голос.
– Я справлюсь!
– Попробуйте его погладить, – предложила Рангику.
– Я пытаюсь! Не отвлекайте меня!
Рангику и Рукия рассмеялись. Тоширо решил не обращать на это внимание и продолжил неравную борьбу с любимцем Мацумото.
– Впрочем, может, Гин надумает вернуться, – легко сказала Рангику, возвращаясь к брошенной теме.
Рукия отвела взгляд.
– Вы так думаете?
– Только не расстраивайся, – воскликнула Мацумото, глядя на ее лицо. – Гин непредсказуем! Вот только ты перестанешь о нем думать, он сразу появится!
Под утешающим взглядом лейтенанта десятого отряда, Рукия жалобно скривила губы.
– Тогда боюсь, он не вернется, лейтенант Мацумото.
И пусть лицо Рангику озарила улыбка понимания, в ее взгляде мелькнуло ехидство.
– Признала, наконец, что любишь его?
Рукия скептически хмыкнула.
– Да нет, скорее вернулось желание его поколотить…
«Чтобы не смел больше решать все за других».
– Вот.
Оказалось, Хицугая уже спустился на землю и протягивал Рангику маленького серого котенка.
– О, какой милый, – проворковала Рукия.
– Кучики, – серьезно сказал Тоширо. – Ты влюбилась в Ичимару? Не влюбляйся в Ичимару, это плохо.
Рукия усмехнулась, почесывая котенка за ухом.
– Есть, капитан Хицугая.
– Найди кого-нибудь более нормального, – посоветовал Тоширо уверенно.
– Капитан Хицугая, перестаньте наговаривать на Гина! – пропела Рангику. – А то я подумаю, что вы ревнуете Кучики, и тогда у меня к вам появится очень серьезный разговор.
Ее капитан нахмурился, а потом кивнул.
– Можешь влюбляться в Ичимару, Кучики.
Рукия уже не сдерживала смех. Ну и парочка. И они считают ненормальным Гина? Но они счастливы, это видно…
Ее взгляд привычно обратился к небу. Интересно, счастлив ли сейчас этот манипулятор?
Наверно, сидит на краю Острова и…
Один, естественно!
Ужас. Она уже ревнует Ичимару без видимых причин...
Тренировки оказались смерти подобны. По большей части из-за жары, сковавшей все Общество Душ. Когда Рукия вернулась, у нее возникло ощущение, что Сейрейтей опустел – словно невыносимая духота загнала всех в бараки. Девушка отправилась в поместье, где ее встретил только один управляющий.
– Бьякуя-сама собирался провести с вами какой-то важный разговор, – сообщил он ей. – Он просил вас зайти в штаб шестого отряда, когда вы вернетесь, Рукия-сама.
В принципе Рукия была освобождена на весь день капитаном Укитаке, но девушке хотелось сдать отчет о тренировках, чтобы окончательно разделаться с этим. Приняв решение заглянуть к Бьякуе попозже, Рукия отправилась в административный офис тринадцатого отряда. В последние недели большую часть своего времени она проводила здесь.
Рукия уселась за капитанский стол и разгладила белый лист бумаги, лежащий перед нею. Отчеты, отчеты… Как научиться составлять их безукоризненно? Какой душный воздух и в кабинете, и на улице. Гроза показалась бы спасением…
Кучики лениво набросала стандартную официальную шапку отчета, но, приступив к самому изложению, споткнулась на первой же строчке. Веки ее были такими тяжелыми, все из-за жары, даже у извергающегося вулкана было прохладнее…
Ее вдруг охватили воспоминания. Рукия прикрыла глаза, пытаясь воскресить ощущения, которые она переживала когда-то…
Гин держит ее в своих руках, как же это было правильно. Пусть сны о нем зачастую приносили ей боль разочарования, воспоминания казались сладким наркотиком. Рукия отчаянно скучала по Ичимару, тоска ела ее сердце, и лишь иногда она успокаивалась, когда погружалась в воспоминания о минутах, проведенных с ним рядом. Правда, потом приходила праведная злость, но даже это было лучше.
Рукия-чан, ты такая красивая… Даже когда язвишь…
Она уже спала, сморенная жарой и усталостью, а улыбающееся лицо Гина все стояло перед ее глазами. В такие мгновенья, на грани сна и реальности, словно открывались все тайны ее сердца. И Рукия признавала то, о чем избегала думать наяву: она любила Гина, любила так сильно, умудрилась влюбиться в одно мгновенье в тот самый день, когда они стояли на крыше, наблюдая закат, и как она ни старалась списать это абсурдное, неизвестно отчего вспыхнувшее чувство на любопытство, на неопытность, на ненависть даже, ничего не помогало.
Да, эта любовь казалась попросту нелепой, если вспомнить историю их с Ичимару отношений, но отрицать очевидное было бессмысленно.
И сильнее всего Рукию терзало то, что она была бессильна: ей не было известно ни об одной дороге, ведущей к Гину. А захочет ли он вернуться сам? Это маловероятно.
Он сделал выбор за них обоих. У Рукии сжималось сердце, когда она думала о том, как он оборвал все, у них даже не состоялось нормального разговора, он просто выбросил ее из своего мира.
А еще он ее поцеловал. И это тоже было таким правильным.
Сквозь сон Рукия услышала звук открывающейся двери и негромкий голос Укитаке:
– Ох, да она спит!.. Я ведь предлагал ей взять выходной, но она словно решила измотать себя работой… Давай поговорим на улице?
– Разумеется… Зачем тревожить Рукию-чан, пусть спит бедный ребенок…
Рукия вздрогнула как ужаленная, распахнула глаза, вскочила, ударившись локтем о стол, и ее ошеломленный взгляд упал на закрытую дверь. В кабинете не было никого, кроме нее. Сон?..
Сердце билось так сильно, что стало больно. Девушка закрыла лицо руками, не в силах прийти в себя. Она была уверена, что слышала голос Ичимару. Ей даже показалось, что она ощутила на себе его взгляд. Это просто не могло ей присниться!
Облизнув пересохшие губы, она взяла себя в руки и направилась к двери.
Если он был здесь, далеко уйти не мог.
Она выскочила из здания и застыла, споткнувшись, точно с размаху налетела на незримую преграду. Ее взгляд уткнулся в серебристые волосы высокого человека, которые перебирал ленивый ветер. Ичимару стоял к ней спиной, на нем было капитанское хаори, как это понимать?
Гин разговаривал с Укитаке, но Рукия не слышала, о чем. Она вообще ничего не осознавала, кроме того, что Гин... Укитаке вдруг вскинул взгляд и заметил ее. Рукия ощутила панику; она сделала шаг назад, готовая сбежать, но было поздно.
Ичимару медленно повернул голову, и она застыла. Казалось, весь мир вокруг них исчез, были только он и она, и, хотя мысленно Рукия всей душой рванулась к нему, она словно окаменела, не могла пошевелиться, не могла оторвать от него взгляд, не верила собственным глазам... В ее голове стучала отчаянная мысль: если она продолжит так смотреть на Гина, она себя выдаст, и Укитаке что-то заподозрит. Собравшись с силами, она опустила ресницы, и, как в тумане, услышала голос своего командира:
– Кучики, как удачно, что ты пришла, подойди! У меня есть новости.
Ее ноги точно налились свинцом. Рукия медленно приблизилась, изо всех сил стараясь не смотреть на Ичимару. Но это не мешало ей ощущать его присутствие.
– Давно не виделись, Рукия-чан.
Рукия наклонила голову, но смелости заговорить не нашла.
– Кучики, капитану Ичимару вернули пост, – мягко сказал Укитаке. – И он просил меня отрядить тебя к нему в помощники, пока Кира-кун на миссии.
– П-почему меня? – выдавила Рукия с трудом. – Я ничего не знаю о делах третьего отряда…
– Ты быстро разберешься, ты же способная, – доброжелательно улыбнулся ее капитан. – Я тебе сегодня передам все документы.
– Есть.
Ей казалось, что взгляд Гина скользит по ее лицу, а ей нужно было внимательно слушать Укитаке…
– Знаешь, я пока их подготовлю, зайди ко мне через часок? – Укитаке повернулся к Гину. – Позже поговорим, Ичимару.
– Как угодно, капитан тринадцатого отряда.
Рукия беспомощно наблюдала, как ее командир скрылся в здании отряда. Теперь они с Гином были одни на пустынной улице. Девушка боялась шелохнуться, она ждала момента, когда Ичимару начнет сыпать издевательствами и отчаянно старалась не сорваться.
– Рукия-чан, как же я по тебе скучал!..
Ошеломленная Рукия оказалась прижата к груди Ичимару. От неожиданности она лишилась дара речи.
– Поверить не могу, что ты снова со мной, – проговорил он, улыбаясь в ее волосы.
– Ты рехнулся?! – крикнула она возмущенно. – А если нас кто-то увидит?
– Не увидит, – отозвался Гин спокойно. – А увидят – не поверят.
Рукия зажмурилась и оттолкнула его.
– Думаешь, так можно?! – выкрикнула она, отбежав от него на добрых полтора метра. – Вернуться как ни в чем не бывало и обнять меня вот так вдруг? Ты дурак, Ичимару!
– А ты скучала? – Гина было не так-то просто смутить. – Когда вспоминаю, как ты кричала «Нет, Гин!», у меня сердце кровью обливается. Кто бы мог подумать, что ты так ко мне привязалась.
У нее все поплыло перед глазами от ярости и смущения. Убить его, убить, убить, да сколько он будет над ней издеваться, у него совсем совести нет?!
– Ничего я не кричала! – выплюнула она, чувствуя себя ничтожно маленькой перед его исполненным иронии взглядом. Он знает, что она любит его, это ужасно, теперь он ее просто уничтожит! – Тебе все показалось, Ичимару!
– Да? Что ж, это была такая сладкая иллюзия… – он сделал шаг к ней, и она снова отшатнулась. – Рукия-чан, куда ты?
– Подальше от тебя! – а то у нее вот-вот голова взорвется.
– Опять? – Гин вздохнул. – Пощади, ну к чему эти вечные салки... Не знаю, сколько прошло здесь времени с момента нашей разлуки, но в том мире в несколько раз больше, так что мне было намного хуже, чем тебе.
– Значит, ты думаешь, что если для тебя прошло больше времени, ты скучал сильнее? – вспылила она.
– Значит, ты по мне все-таки скучала? – поддел он ее.
Рукия прикусила язык. Когда она научится не терять голову в их пикировках!
– К черту тебя, Ичимару!
Она рванула в шунпо.
Куда глаза глядят, лишь бы его не видеть…
И плевать, что пару часов назад она о его возвращении и мечтать не смела.
Похоже, гроза начнется все-таки: такие тяжелые тучи собрались на горизонте, и ветер все сильнее гонит волнами траву по вересковой пустоши.
Рукия стояла посреди бескрайних полей и чувствовала, как сердце рвется из груди.
Разумеется, причина в восьмидесяти шагах шунпо подряд, не стоило так себя переоценивать. А теперь она где-то в Руконгае и возвращаться придется пешком.
Ей все еще казалось, что она в объятьях Ичимару. Не может быть. Он вернулся. Он вернулся в Сейрейтей! К ней или нет, но он здесь, он рядом!
И как всегда сумел поднять в ней вихрь самых разнообразных эмоций за несколько минут мимолетного общения.
Рукия закрыла лицо руками, ее щеки были мокрыми от слез. Она была так счастлива.
Когда она вернулась в Сейрейтей, начинался вечер. Улицы уже понемногу оживали, видимо, глухие громовые раскаты подействовали на людей благотворно.
Оглядываясь по сторонам и выискивая Ичимару взглядом, Рукия случайно наткнулась на Бьякую. Ее тут же охватило чувство вины – она вовсе позабыла о том, что брат хотел ее видеть.
Кучики почувствовал на себе ее взгляд и обернулся.
– Брат, простите, – поспешно приблизившись, проговорила она. – Извините, о чем вы со мной хотели поговорить?
– Вероятно, ты знаешь уже, – заметил он, внимательно глядя на ее лицо. – О его возвращении.
Она опустила голову, испытывая странное чувство вины.
– Да, брат.
– Пересеклись уже?
– Да.
Она не видела его лица, но могла наблюдать, как его пальцы медленно расправляют конец белоснежного шарфа.
– Как ты это восприняла?
Сложно ответить, тем более ему... Рукия боялась рассердить брата и лихорадочно стала искать правильные слова.
– Я… удивлена. Более всего тем, что ему вернули пост капитана сразу по возвращении.
Она знала, что Бьякуя пристально смотрит на нее, и это ее изрядно напрягало.
– Ичимару объявился вчера, когда ты была в Руконгае, – проговорил Кучики негромко. – Вечером состоялось голосование капитанов, призванное, чтобы решить, стоит ли восстанавливать его в звании.
– Ясно, – сказала Рукия еле слышно.
– Голоса разделились почти поровну. В итоге капитан Ямамото принял позицию большинства.
Рукия молчала, все еще не в силах поднять на брата взгляд.
– Ты хочешь знать, как проголосовал я?
Она перевела дыхание и подняла голову.
– Я знаю, брат. И я вам очень за это благодарна.
– Я сделал это не ради него. Но я хочу, чтобы ты знала, я поддержу тебя в любом решении. Даже если это грозит совершением ошибок для меня самого. Пожалуйста, запомни эти слова и впредь не заставляй меня их повторять. Я не враг тебе, Рукия, поэтому не бойся рассказывать мне все. Я пойму тебя, ну разве что ты совсем перейдешь грань. Упреждая твой вопрос, скажу, твои чувства к Ичимару не за гранью наших правил. Но они за гранью моих понятий о хорошем вкусе, прости уж.
Она не смогла удержаться от смешка. Все-таки, у нее великий брат.
– Вы так добры ко мне, спасибо, – проговорила она, стараясь вложить в свои слова всю признательность, переполнявшую сердце. – Я не могу даже выразить, как я вам благодарна. Знаете, я…
Лицо Бьякуи вдруг изменилось, и Рукия ощутила, как на ее плечо опустилась чья-то рука.
Девушка вскрикнула от неожиданности.
– Ох, прости, Рукия-чан! – она бы убила его за этот ехидный голос. – Я напугал тебя, да?
Чертов, чертов змей! Вечно подкрадывается так незаметно и портит хорошие моменты! Рукия скорчила гримаску и повернулась к Гину.
– Никак нет, капитан Ичимару, – бросила она язвительно и стряхнула его руку со своего плеча.
Гин потрепал ее по голове, нимало не смущаясь присутствием Бьякуи.
– Ты такая милая и вежливая! Вы, наверно, очень ею гордитесь, капитан шестого отряда?
– Безусловно, – холодно отозвался Кучики. – Я поздравляю тебя с возвращением, Ичимару.
– О, благодарю! Как это с вашей стороны любезно…
– Возможно, в этот раз тебе удастся тщательнее обдумывать свои действия и слова.
– Ну, я, конечно, постараюсь, но ничего не обещаю. Знаете, порой мне кажется, что во мне живет какой-то злобный дух, который попросту не дает мне покоя… Да, Рукия-чан?
Рукия поперхнулась от неожиданности.
– Мне-то откуда знать? – пробормотала она смущенно.
– Было бы неплохо для тебя научиться контролировать этого духа, – чуть повысив голос, сказал Бьякуя.
– Да, ну теперь-то у меня есть стимул, так что непременно… Правда, Рукия-чан?
Вот бы провалиться сквозь землю… Чего он добивается?
– Не могу знать, капитан Ичимару, – прошипела она.
Гин покачал головой.
– Ай, Рукия-чан, ну к чему эти формальности? Зови меня как раньше, по име…
– Я думаю, мне нужно возвращаться в штаб! – бросила Рукия в отчаянии.
– Пойдем вместе, – пожал плечами Ичимару. – Ты же теперь работаешь со мной.
– Рукия, увидимся вечером, – сказал Бьякуя сдержанно. – Ичимару, мое почтение.
– Взаимно, капитан Кучики.
Гин презрительно улыбнулся вслед Бьякуе и, повернувшись к Рукии, наткнулся на взгляд, исполненный негодования.
– Ох-ох…
– Зачем?!
Гин сделал трагическое лицо.
– Мне пришлось, Рукия-чан! Я не в силах был вынести эту идиллическую картину, я-то думал, что ты только на меня так смотришь. Вечно ведь капитан шестого отряда встает между нами…
У Рукии дыхание перехватило от возмущения.
– Да как ты смеешь!
Улыбка Ичимару вдруг померкла, и Рукия вздрогнула, увидев алый блеск его глаз.
– В чем дело? – понизив голос, произнес Ичимару. – Моя любовь так сильно трепещет при мысли, что ее благородный брат узнает нашу маленькую тайну? Это разобьет сердце капитана Кучики, если он поймет, что его сестра небезразлична недостойному Ичимару Гину, и его чувства иногда даже бывают взаимны?
Ее лицо разгладилось, и она с победным видом улыбнулась.
– Ичимару, ты идиот! Мой брат давно все знает!
– Все? – ужаснулся Гин. – И я все еще продолжаю дышать этим прекрасным воздухом?
– О, как забавно, – произнесла она раздосадовано.
Ичимару подошел к ней ближе, слишком близко...
– Мне тебя не хватало, – проговорил он серьезно.
– Неужели…
– Ты сердишься на меня, да?
Она не стала отвечать, потому что испугалась, что голос начнет дрожать. Ей не хватало даже смелости поднять глаза на Гина.
– Давай пойдем в офис? – предложил Ичимару с улыбкой. – Нужно быть примерным и разобраться в делах. С ума сойти, я впервые буду работать без Изуру, похоже, действительно придется работать…
Она искоса на него посмотрела, не зная, стоит ли возразить ему, но, поразмыслив, все-таки пошла за ним.
– Сейрейтей не изменился, – вздохнул Гин. – Такое ощущение, что я ушел отсюда вчера.
Рукия хмуро на него посмотрела. Разлука явно не казалась ему долгой…
– Поверь мне, это не так, – проговорила она язвительно.
Гин усмехнулся и вдруг сжал ее руку в ладони. Девушка растерянно на него взглянула.
– А если нас кто-то увидит? – проговорила она нерешительно. Ей вовсе не хотелось, чтобы он ее отпускал, но стать предметом пересудов тоже не было желания. – Это ведь не Блуждающий Остров…
– И что? – Ичимару снисходительно посмотрел на нее, но ей казалось, что он немного уязвлен. – Значит, ты не можешь быть собой?
Эти слова перевернули что-то в ее душе. Рукия стиснула его пальцы, и Гин снова улыбнулся.
К счастью или нет, до офиса третьего отряда, они добрались никем не уличенные в нежных отношениях. Едва Ичимару оказался в своем старом кабинете, он стал с вдохновенным видом оглядываться и говорить:
– А-ах! Меня переполняет ностальгия. Этот стол, этот стул… Мне этого всего почти не хватало, надо же…
– Теперь ясно, зачем ты вернулся.
Удивленный Гин повернулся к Рукии. Та стояла, скрестив руки на груди и опершись спиной на стену. Вид у нее был откровенно недовольный.
– Ты соскучился по своему столу, – подняла она бровь.
Ласковая улыбка Ичимару, не предвещавшая ничего хорошего, поубавила ее уверенности.
– Если Рукия-чан хочет знать причину моего возвращения, почему прямо не спросит? – проговорил он вполголоса.
Рукия отвела взгляд и тихо уронила:
– Мне все равно…
Гин неспешно подошел к ней. Она невольно дернулась, когда он коснулся пальцами ее лица. Ичимару отступил и вздохнул.
– Раз так, я тебе ничего и не скажу.
– Ты ублюдок! – мгновенно вскипела она.
Гин развел руками.
– Я всегда плохой, так или иначе. Рукия-чан сама меня выпускает из тюрьмы и сердится. Рукия-чан просит меня отправить ее в Сейрейтей, и когда бедный Гин это делает, сердится. Рукия-чан говорит, что ей все равно, и когда не получает объяснения, вновь сердится! Рукия-чан, слишком противоречива…
– Ты сам меня путаешь!
– И опять я виноват, – он покачал головой. – Между прочим, все, что я от тебя слышу, это упреки, но, несмотря на это, я продолжаю смотреть на тебя взором, исполненным восхищения. Так почему ты злишься?
– Потому что ты все решил за меня! – горячо крикнула она. – Потому что ты отправил меня назад!
Гин задумчиво на нее посмотрел.
– Кажется, память меня подводит… Скажи, какую часть твоей фразы «Ичимару, верни меня домой» я неверно истолковал?
– Но это же было до! – она шагнула к нему и наткнулась на исполненный иронии взгляд.
– До чего, Рукия-чан?
«До того, как я поняла, что люблю тебя, самодовольный кретин!»
Да она раньше язык себе откусит, чем признается в подобном. Рукия вздохнула и спокойно проговорила:
– О, хватит. Я введу тебя в курс дел и уйду.
Гин уронил голову.
– Мне грустно…
– Шут несчастный, – процедила она сквозь зубы. Он все еще играет с ней!
– Сплошная неприязнь… Ну ладно, так что за миссию дали Изуру?
– Их с Ренджи отправили в Уэко Мундо, – сообщила Рукия сухо. – Там что-то связанное с Меносами, но я не особенно в курсе, этим занимался капитан Укитаке.
– Значит, их послали с разведкой? Присядь, Рукия-чан…
– Спасибо... – она опустилась в кресло, но Гин остался стоять за ее спиной. – Да, кажется.
– А почему не спецотряд?
– Не знаю. И, правда, странно…
– Давно это было? – Гин положил ладони на спинку ее кресла.
– Дня четыре назад… Но мы регулярно получали отчеты по передатчику.
– И? – он наклонился к ней, и Рукия поежилась.
– Не знаю подробностей, но, кажется, в Уэко Мундо нет Пустых на многие мили вокруг Лас Ночес.
– А-а…
Рукия повернула голову к Ичимару, готовая вскочить в любой момент, если он сделает еще хоть одно движение навстречу.
– Так о чем ты думаешь?
– О тебе, конечно… – она раздраженно цокнула, и Гин спокойно произнес: – Хорошо, а почему руководство так взволновалось? Ну нет Пустых, это же хорошо.
– Это подозрительно, – поправила его она.
– Возможно… Тебе понравился наш поцелуй?
Рукия едва не подскочила. Ох, Ичимару…
Вот так и выбивают почву из-под ног. Быстро и неожиданно.
– Я забыла, – буркнула она, отвернувшись от него и сжимая руки в кулаки. – Помню только полет через портал, куда ты меня швырнул.
Гин обошел ее кресло и опустился перед ней на одно колено.
– Неужели ты хотела со мной остаться, Рукия-чан? – его голос прозвучал почти укоризненно. – Ты была бы там счастлива?
Губы Рукии дрогнули.
– Возможно, откуда мне теперь знать? – проговорила она с горечью.
Ее взгляд горел огнем обиды, но она все же позволила ему взять свою руку в ладони.
– И надолго бы тебя хватило? – усмехнулся Гин, целуя ее пальцы.
– Я… не знаю.
– Я знаю.
Синие глаза сверкнули, и Гин снова улыбнулся.
– Разумеется, – прошипела она с яростью. – Ты же все знаешь! Ичимару, зачем ты вернулся?
Гин коснулся щекой тыльной стороны ее ладони, и Рукия сжалась. Она чувствовала себя по-настоящему беспомощной. С Гином, который хочет ее убить, почему-то проще, чем с Гином, который целовал ее руки.
– Я уже сказал тебе… Сказал несколько раз. Потому что я скучал по тебе, сердце мое, какие еще могут быть причины?
Неожиданный раскат грома заставил Рукию вздрогнуть всем телом. Гин рассмеялся, она сердито хмыкнула и высвободилась.
– Мне пора в поместье, – буркнула она, поднимаясь.
Рукия была уверена: если бы Гин захотел ее остановить, он бы это сделал. Но он не шевельнулся даже и не окликнул ее, поэтому она беспрепятственно выскочила за дверь.
@темы: fan-fiction, Гин/Рукия, Bleach
-
-
19.06.2009 в 01:23Когда Рукия на другой день пришла в кабинет Ичимару, Гина не оказалось на месте. Может, ему надоело работать.
А может, опять сбежал.
Рукия уселась за стол и достала из-за пазухи любовный роман, который ей дала Орихиме при последней встрече. Надо набираться опыта, чтобы уметь противостоять Ичимару. Ей надоело уже, что она чувствует себя глупым ребенком рядом с ним.
Интересно, он родился таким хитрым? Она потерла пальцами висок, вчитываясь в незамысловатые строчки.
«Джорджина чувствовала, как руки Андрэ обняли ее повсюду. Повсюду? Это физически возможно? Бр, ну и руки…»
– Может, перейдешь от теории к практике? – раздался насмешливый голос Ичимару над ее головой.
Рукия взвизгнула и вскочила, книга вылетела из ее рук. Гин с невозмутимым видом подхватил ее и стал листать.
– Э… Приковать к штурвалу? – протянул он, разыгрывая шок. – Ох уж эти пираты…
– Ичимару, отдай! – возмутилась Рукия.
– Рукия-чан, где ты это взяла? – Гин поднял книгу над головой, глядя на девушку с осуждением.
– Иноуэ подарила. Ты…
– Ясно… – он вздохнул. – Ох, бедный Улькиорра, надеюсь, он не позволяет ей набираться опыта из таких книжек…
– Не твое дело! – разозлилась Рукия вконец. – Отдай!
– Да и так ясно, что будет в конце. Они жили в любви и счастье до конца своих дней.
– Ты этого не знаешь, – язвительно заметила она.
Гин открыл последнюю страницу и продемонстрировал ей.
«Они жили в любви и счастье до конца своих дней».
Рукия зажмурилась.
– Ты просто успел посмотреть.
– Вот еще.
– А, может, это ты написал? – спросила она едко.
– Нет-нет, это к капитану Кьераку, пожалуйста. Рукия-чан, ты такая противоречивая, слов нет. Как ты можешь это читать?
– Да какая тебе разница, надоел! И вообще, где тебя носило?
Гин вернул ей книгу и подошел к своему столу.
– Деревья свои проверял. И я тоже по тебе скучал.
– Я принесла тебе много документов, – сказала Рукия хмуро. – Можешь начинать разбираться.
– Мм… – Гин взял верхний листок из стопки и положил его обратно. – Не хочу.
– Мне это сделать? – недовольно спросила она.
– Успеем еще. Пойдем гулять, Рукия-чан…
– Гулять? – повторила она, глядя на него с недоверием. – Зачем это?
– Грехи свои буду замаливать, – улыбнулся Гин.
– У нас много работы, ты понимаешь это? – повысила она голос.
– Ну и что? Нашла из-за чего переживать… Идем, Рукия-чан.
Она закатила глаза.
– Ладно, все равно это не мой отряд…
Воздух все еще был прохладным, и лужи на дороге напоминали о вчерашней грозе. Рукия шла за Гином, невольно бросая взгляды на безоблачное небо.
– Пора избавляться от этой привычки, – пробормотала она себе.
Гин проследил за ее взглядом.
– Я тоже часто смотрел вниз после твоего ухода, – заметил он иронично.
– Ухода? – Рукия хмыкнула. – Это по-другому называется…
– Не злись… Я ведь с тобой, какие могут быть претензии…
– Ичимару, кем ты себя возомнил?
– Мм… Мужчиной твоей мечты?
– Ну конечно…
-
-
19.06.2009 в 01:25– А как сейчас… там?
Гин пожал плечами.
– Как обычно… Песни, пляски… – он бросил на нее ласково-ироничный взгляд. – Поклонения ледяной богине…
– Дурак.
– Я серьезно, ты не представляешь даже, как ты там популярна… Впрочем, чего удивительного. Ты ведь, Рукия-чан, девушка, которой удалось потушить вулкан, помнишь?
Ее сердце стало оттаивать. Как приятно, что у них есть общие воспоминания, да еще такие.
– Ты же мне помогал, – сказала она, сделав вид, что увлечена поеданием лакомства.
– Признай, что со мной тебе лучше?
– Ты не скучаешь по Острову? – стараясь говорить беззаботным тоном, спросила она.
– Пока нет… Ты хочешь там снова побывать?
«А ты возьмешь меня с собой?»
Рукия улыбнулась, не глядя на него.
– Я вспоминаю, как мы сидели на краю… Было так хорошо…
– Это не потому, что мы были там, Рукия-чан, – отозвался Гин негромко. – Это потому что мы были вместе.
Ее руки дрогнули, хорошо было бы, если Гин этого не заметил.
– Ты, правда, так считаешь? – спросила она отрывисто.
– Конечно. Давай будем вместе всегда?
Его тон звучит слишком, слишком легкомысленно. Рукия поймала себя на мысли, что влюбленность делает ее требовательной и жадной.
– Это не от нас зависит, – сказала она недовольно.
– А от кого же?
Она опустила стаканчик с мороженым и скептически посмотрела на него.
– Когда ты так говоришь, все кажется таким простым.
– Все просто. Я же не Кучики, мне нет необходимости выстраивать для самого себя преграды, чтобы жизнь казалась драматичнее… О, Рангику.
Рукия повернулась и увидела у лавки со сладостями Мацумото. Та выглядела еще более жизнерадостной, чем обычно. Рукия двинулась вперед, чтобы поздороваться, когда увидела, как к Рангику подошел Тоширо.
– Мацумото, – проговорил Хицугая с облегчением на лице. – Ты-то мне и нужна…
– О, я нужна вам, капитан? – с соблазнительной улыбкой пропела Рангику, обхватив локоть Тоширо.
Тот кашлянул, поспешно оглядываясь.
– Мне нужна твоя помощь с отчетами…
– О, неинтересно, – Мацумото закатила глаза, и отступила на шаг, но Тоширо удержал ее за руку. В его глазах поблескивало лукавство.
Рангику снова улыбнулась.
– А, эти отчеты… Ну как я могу вам отказать…
Парочка скрылась за углом, а Рукия опять отошла в тень дерева, смущенная донельзя.
– Хм…
– Рангику сошла с ума, – покачал головой Гин.
– Это любовь, Ичимару, – изрекла Рукия, подняв глаза к небу. – Тебе не понять.
– Мне уже начинать тебе доказывать обратное? Все равно, Рукия-чан. По-моему, чтобы выносить характер капитана десятого отряда, нужно терпение… ну капитана Уноханы, например.
– Уж твой характер никто бы не стал терпеть, – поддела она его.
– Рукия-чан, Рукия-чан… – промурлыкал он, наклоняясь к ней. – Зачем говорить слова, о которых ты пожалеешь?
Она сощурилась.
– А я не буду о них жалеть.
– Неужели? Ты меня ни капельки не любишь?
Рукия почувствовала, как краска начинает заливать ее щеки.
– Это еще что за вопросы? – пробормотала она, отводя глаза.
– Или на наши отношения твой брат наложил запрет?
– Опять мой брат! – рассердилась Кучики. – Чем он тебе не угодил?
– Ты делаешь все, что он тебе говорит. Боишься ослушаться.
– Какая ерунда! Разумеется, я уважаю моего брата, но…
– Но? – иронично протянул Гин и кивнул вправо.
Рукия повернулась и увидела Бьякую. Да что это такое! Сегодня к сладостям всех как магнитом тянет что ли? Да и с каких пор Бьякуя полюбил сладкое?
Кучики заметил сестру и Гина и подошел к ним.
– Я думал, вы в штабе, – проговорил он с легким удивлением.
– День длинный, капитан Кучики, мы все успеем, – улыбнулся Ичимару, сделав шаг к Рукии.
Бьякуя даже не удостоил его взглядом.
– Рукия, Ренджи вернулся из Уэко Мундо, забери у него отчеты сама, хорошо?
Рукия кивнула на автомате и вдруг ощутила на себе насмешливый взгляд Ичимару.
– Я… э… – она прочистила горло и растерянно закончила. – Конечно, брат.
Слегка удивленный Бьякуя наклонил голову и распрощался с ними. Как только он исчез за поворотом, Гин фыркнул, и Рукия не глядя врезала ему кулаком.
– Это другое, – сказала она упрямо. – Это же работа!
Ичимару хмыкнул, сжимая ее запястье.
– Бить-то зачем? Умей признавать поражение.
– А тебе зачем мое непослушание? – огрызнулась она.
– Ну, я хочу медленно утянуть тебя в бездну порока и раскрыть в твоей душе все прекрасные темные стороны, – в его голосе была одна ирония.
– Да ну? И как только я стану такой же порочной как ты, ты потеряешь ко мне интерес? – вскинула она бровь.
Гин рассмеялся.
– Рукия-чан, к моей неописуемой радости, ты никогда не станешь такой как я, это раз. Я далеко не так порочен, как ты вообразила, это два. И я никогда не потеряю к тебе интерес, не в этой жизни точно, это три.
Рукия подождала, пока он закончит свою речь, а потом отвернулась и нараспев проговорила:
– Не верю, не верю, не верю ни единому слову Ичимару…
Впрочем, выказываемое ею неверие не заставило ее вырываться, когда он с усмешкой сжал ее в объятьях, целуя в макушку.
– Я рада, что ты вернулся, – прошептала она, сдаваясь наконец.
– Я рад, что ты ждала.
-
-
19.06.2009 в 01:26– Я должна идти к Ренджи, – сказала Рукия, неохотно высвобождаясь из объятий Ичимару. – Увидимся в офисе?
– Я с тобой пойду, это ведь ненадолго?
– Наверно, нужно просто бумаги забрать…
– Вот и славно.
Рукии все казалось невероятным. Все ее переживания как водой унесло, она никогда даже не могла представить себе, что присутствие рядом Ичимару окажется настолько благотворным.
– Гин, а ты ведь ревнуешь лейтенанта Мацумото, – проговорила Рукия насмешливо, когда они шли к штабу шестого отряда. Ичимару бросил на нее взгляд, исполненный веселого изумления.
– Какие глупости! Рангику мне как сестра. Да и потом, тебе бы понравилось, если бы Куросаки Ичиго завел роман с какой-нибудь странной девицей?
– Нет, конечно, но…
Гин резко остановился и повернулся к ней. От неожиданности Рукия умолкла и отступила.
– Почему бы тебе это не понравилось? – подозрительно проговорил Ичимару. – Между вами ведь ничего нет?
Рукия сузила глаза, она чуть было не испугалась, а Ичимару все шутки шутит.
– Мы друзья, и скрой реяцу, пожалуйста. Я ведь не на допросе?
Он хмыкнул, и они продолжили путь.
– Вокруг тебя слишком много мужчин, Рукия-чан.
– Я начинаю понимать истинную причину моего заточения в Башню Раскаяния, – произнесла она ядовито. – Там не было никаких мужчин.
– Да, но я тоже не мог туда попасть, как обидно.
– Разумеется, ты ведь планировал заговор.
– Нет, планировал все капитан Айзен, – Гин покачал головой. – Это так скучно…
– Да ну?
– Поверь, Рукия-чан, не так-то сложно придумать многоходовый план. Люди ужасно предсказуемы, какой в этом интерес? Вся прелесть в импровизации. Капитан Айзен этого не понимал…
– И поэтому он мертв, а ты здесь и учишь меня жизни, мой несравненный импровизатор! – заключила она, изображая безумный восторг и обожание.
– Вот, что я получаю, когда говорю с тобой серьезно, – Гин укоризненно качнул головой.
– Скажи, Гин, почему же ты помогал Айзену, если его принципы тебе чужды?
– Да я бы не сказал, что особенно ему помогал… Просто смотрел на представление из первого ряда.
– Хм… А почему ты его предал?
– Рукия-чан, предать можно лишь того, кому ты был верен… Я верен только одному человеку, самому себе.
– И все?
«А мне?»
Он повернул голову и посмотрел на нее с улыбкой.
– Мое отношение к тебе в корне эгоистично, так что верность тебе – это тоже верность себе самому.
– Ничего не поняла, ну ладно. Ты странный, Гин. А как же борьба, наши цели? Ты же стал шинигами не просто так?
Он фыркнул, не сдерживая насмешки.
– Из идеалистов вроде тебя получаются прекрасные защитники мира, Рукия-чан.
– А из кого получаются злодеи? – не отставала она. – Из реалистов?
– Нет, скорее… Из идеалистов, разочаровавшихся в добре. А из реалистов получаются банкиры и клерки.
– Я не согласна.
– Почему? Поверь, люди, которые хотят так или иначе изменить мир, в душе идеалисты. Они недовольны собственной жизнью, вот и стремятся все переделать, будто это поможет…
– А ты такой?
– Мне нравится смотреть на развитие действий, – он снова улыбнулся. – Но на тебя мне нравится смотреть больше.
– Не подлизывайся.
Впрочем, ей было приятно это слышать.
– Ты, кажется, хочешь узнать меня получше? Рукия-чан, – она сморщила нос, услышав, как торжественно зазвучал его голос. – Наши с тобой отношения – важнейшая грань, определяющая мою сущность.
– Ну-ну! – она недоверчиво на него посмотрела. – Ичимару, знаешь, ты как дом-лабиринт. Откроешь одну дверь, а за ней – сотни других.
– Я могу о тебе сказать то же самое…
– И будем мы блуждать самую вечность, – произнесла она драматическим шепотом.
Ренджи стоял на улице у здания отряда. При виде Ичимару на лицо Абараи набежала тень.
– Как миссия, Ренджи? – спросила Рукия, приблизившись к другу.
– Кира в госпитале, – мрачно сказал тот.
– Ничего серьезного? – встревожилась Кучики. – Брат мне не сказал…
– Да нет, пару деньков поваляется… Мы наткнулись на каких-то странных Пустых. Даже приняли за арранкаров поначалу…
– Знаете, как различить арранкаров и Пустых, Абараи-кун? – насмешливо протянул Гин. – На арранкарах нет масок.
Ренджи бросил на Ичимару взгляд, полный глубокой неприязни.
– Поверю профессионалу.
– Ренджи, брат мне сказал забрать у тебя документы, – поспешно вмешалась Рукия.
– Иди в офис, они у Рикичи.
– Ладно… Сейчас вернусь.
Рукия вошла внутрь офисных помещений, а Ренджи исподлобья посмотрел на Гина. Тот вложил руки в рукава и произнес с задумчивым видом:
– Значит, бедный Изуру в госпитале? Нужно навестить его, пожалуй…
– Ага, чтобы он совсем коньки откинул, – не сдерживая ненависти, проговорил Ренджи. – Не думайте, что мне нравится то, что вы крутитесь вокруг Рукии. Я с вас глаз не спущу.
– Я трепещу. Но вы так преданны Рукии-чан, Абараи-кун… Было бы так всегда, а?
– Как это понимать? – прорычал Ренджи.
Гин все улыбался, но эта улыбка казалась Абараи какой-то ядовитой и жгучей.
– Да нет… Я в общем… А вы подумали о чем-то конкретном? Ну что вы, я более чем уверен, что вы всегда были Рукии-чан безупречным другом, и вашу совесть ничто не омрачает…
Каждое слово Ичимару было для Ренджи как удар кнута. Он пытался успокоить себя, повторяя про себя вновь и вновь, что не этому белесому гаду судить его, но на душе становилось все муторнее. Как ни старался он себя убедить, что расплатился за невольное предательство, легче ему не становилось. Рукия никогда не догадывалась даже, что друг себя корил за события минувших дней.
А Ичимару прекрасно это знал и почему-то радовался.
-
-
19.06.2009 в 01:26Ренджи вздрогнул, услышав позади голос Рукии. Тяжелая атмосфера рассеялась. Девушка не раздумывая сунула огромную кипу бумаг в руки Гина.
– Н-да, не тянет на легкое чтение, – фыркнул тот.
– Не жалуйся – ой!
Рукия недовольно цокнула, ее кольцо зацепилось за угол папки и соскочило с пальца.
– Что это? – удивился Ренджи, наблюдая, как она поднимает кольцо с земли, сдувает с него пыль и снова надевает. – С каких пор ты носишь украшения?
Разумеется, Ичимару не замедлил дать ответ вместо Рукии.
– Рукия-чан носит его, потому что это подарок.
– А вы откуда знаете? – процедил Ренджи сквозь зубы.
Гин сладко улыбнулся, в то время как Рукия мечтала оказаться за тридевять земель.
– А это я ей его подарил, Абараи-кун.
Глаза Абараи полезли на лоб.
– Давай позже поговорим? – Рукия выдавила улыбку, примирительно глядя на друга. – У нас много работы, увидимся, Ренджи!
Бедный Ренджи в ужасе смотрел, как они уходят. Он понимал: есть один только выход из этой кошмарной ситуации.
Смерть Ичимару.
Следовательно, нужно поговорить с Бьякуей.
– Гин, почему бы тебе не пойти в «Сейрейтейский вестник» и не дать там материал о наших с тобой отношениях? – голос Рукии звучал недовольно, но Гин ничуть не был этим опечален.
– Я, конечно, так и сделаю, Рукия-чан, но знаешь, все-таки лучше один раз увидеть своими глазами… Не сердись, или ты хочешь, чтобы наша прекрасная и запретная любовь была окутана ореолом тайны?
Она закатила глаза, открывая дверь кабинета перед ним. Гин опустил документы на стол. Теперь перед ними громоздилась настоящая гора бумаг. Поглядев на нее пару секунд, Гин повернулся к Рукии.
– Пойдем проведаем Изуру?
– Ичимару, рано или поздно нам придется работать, смирись с этим, – вздохнула она.
– Как скажешь… А может мне просто пойти в Уэко Мундо, всех победить и не читать это все?
– Ты говоришь как Ичиго, – не без ехидства заметила Рукия.
– Кхм. В следующий раз, если услышишь подобное, убей меня.
Рукия улыбнулась, разбирая папки, и вдруг от неосторожного движения поцарапала палец о край листа.
– А, черт… – дернулась она.
– Что? – Ичимару подошел к ней.
– Порезалась… о бумагу, глупость какая…
Гин взял ее руку за запястье и поднес к своему лицу. Когда Рукия почувствовала прикосновение его губ к ранке, она поморщилась.
– Замечательно. Ты и так был неисправимым грешником, а теперь ты еще и вампир.
Ичимару изумленно на нее посмотрел.
– Неисправимый грешник? Так меня еще никто не называл.
– Подумать только…
– Не больно?
– Нет, но…
– Хочешь, чтобы я возместил тебе производственную травму?
Она качнула головой, высвобождая руку, и с легким удивлением увидела, что ранка затянулась.
– Реяцу?
– Сила любви, – драматически вздохнул Гин.
– Перестань, – ей было ужасно не по себе. А вот Гин мог бы быть настойчивее.
– Ты перестань… – он наклонился к ней. – Неужели я явился к моей принцессе для того, чтобы она меня избегала?
Взгляд Рукии уперся в пол. Гин повернул ее лицо к своему за подбородок и поцеловал в губы.
– Гин, я… – прошептала она дрожа.
– Не бойся.
Рукия зажмурилась. Все как в тот раз. Когда Ичимару ее целует, невозможно что-то анализировать и контролировать свои действия.
И ведь пока он просто целует ее…
-
-
19.06.2009 в 01:28Жизнь словно началась заново, и все благодаря ему. Рукии нравилось все: веселые споры, беседы, объятья… Ей казалось, что она все-таки может немного его узнать: он отвечал на ее вопросы, не всегда так прямо, как ей хотелось бы, но все-таки…
Всего три дня прошло, а как все переменилось. И как изменилась она сама, или скорее… Как бы Гин сказал? Она позволила себе быть собой?
Порой ей казалось, что дело не только во влюбленности, от которой у нее кружилась голова. Прежде Рукия никогда не могла назвать себя абсолютно счастливой, даже находясь рядом с дорогими людьми, подспудно она ощущала, что ей чего-то не хватает. Но когда она была с Ичимару, она даже не задумывалась об этом. Рядом с ним все казалось ей одновременно завершенным, прекрасным и бесконечным, и она наслаждалась каждым моментом их единения, не думая ни о прошлом, ни о будущем.
Иногда, когда Гин говорил о чем-то, Рукии казалось, что он озвучивает ее собственные мысли. Какие-то, казалось бы, простые фразы, затрагивали тайные струны в ее душе, долго отдаваясь потом эхом. Так бывало с нею прежде, когда она читала книгу, где не было очевидных выводов, и лишь после того, как Рукия закрывала ее, на нее накатывало понимание. Кайен-доно сказал ей однажды: «Кучики, это так похоже на тебя – требовать от людей простых ответов. Но никто ведь не будет принимать решение за тебя».
Гин же никогда не давал ей простых ответов, но Рукия не поручилась бы, что он не подталкивал ее к каким-то определенным выводам. Хотя, возможно, он просто слишком хорошо ее знал.
Разумеется, чаще всего он просто дразнил ее, на то он и Ичимару, но Рукия научилась даже разгадывать то, что скрывалось за его шутками.
Она была счастлива, и, увидев это воочию, даже Ренджи отступился от желания покрошить Гина на кусочки. Рукии до сих пор хотелось провалиться сквозь землю, когда она вспоминала, как брат однажды сообщил ей замогильным голосом:
– Сегодня Ренджи был у меня и просил разобраться с Ичимару по-мужски… Ему не позволяет протокол, и я, как его командир должен прислушиваться к просьбам подчиненного. Это вступает в противоречие с обещанием, которое я дал тебе, так что не могла бы ты все это урегулировать, чтобы мне не пришлось вмешиваться?
Да, лицо Бьякуи было бесстрастно, но Рукия готова была дать голову, руки и ноги на отсечение: брат над ней просто издевается.
С Ренджи состоялся серьезный разговор. И только Рукия вздохнула с облегчением, как ее угораздило попасть в неловкую ситуацию с братом.
На Сейрейтей опустились сумерки, поэтому в кабинете уже горели свечи. Несмотря на то, что рабочий день подошел к концу, Рукия все еще сидела на кушетке, разбирая бумаги. Ичимару сидел рядом и, конечно, ничего не делал.
– А ты знаешь, кто жил в Лас Ночес до вас?
– Нет, но у этого человека отвратительный вкус. Комнаты ужасные, и со всех щелей дует…
– Почему ты оттуда не сбежал? – она опустила стопку проверенных отчетов на пол и улыбнулась ему. – Ко мне?
Гин сделал задумчивое лицо.
– Да, это было бы весело… Я появляюсь в Сейрейтее в одиночку. Перед Рукией-чан. Которая меня в то время не переносила, мягко говоря. Ты жестока, а?
– Да ладно, Ичимару! – она хмыкнула. – Включил бы свои чары, и…
– Я сейчас их включу, не возражаешь? – он взял ее за запястье и потянул на себя. – Иди ко мне.
Она скользнула в его объятья, стараясь преодолеть напряжение. Ей казалось иногда, что Гин плетет вокруг нее паутину из сладких прикосновений, ласкового шепота и бесконечной иронии. Иногда она просто не знала, как на это все реагировать, чтобы не показаться наивной.
Ичимару начал покрывать короткими поцелуями ее затылок – как всегда своего не упустит. Наконец он отстранился, взял ее лицо в ладони и поцеловал в губы.
Понимала ли Рукия это или нет, но она уже привыкала к его ласкам, и он чувствовал это, и с каждым разом заходил все дальше. Если бы Кучики задумалась над тем, на что это все похоже, она бы сказала, что Гин словно увлекает ее в мирно колыхающееся, но все-таки опасное море, шаг за шагом. Сперва волна касалась только ее ступней, потом Рукия оказалась в воде по пояс, а вскоре ее скроет с головой…
– И я утону, – пробормотала она, когда Ичимару стал целовать ее шею. Он замер на секунду, а потом затрясся от беззвучного смеха.
– Что? Рукия-чан, о чем ты тут думаешь, пока я тебя соблазняю? Строишь планы на отпуск или триллер сочиняешь?
– Ни то, ни другое. Но знаешь…
– Нет-нет-нет, не сейчас…
Она хотела еще что-то сказать, но почувствовала, как ладонь Ичимару коснулась ее ступни и легко заскользила вверх по ноге. Девушку тотчас накрыли растерянность и смущение, но Гин остановил ласку прежде, чем она успела как-то среагировать.
– Испугалась? – усмехнулся он, целуя ее волосы. – У тебя такое лицо сейчас было…
– Перестань…
Ее щеки горели как в огне. Ичимару – зло, мог хотя бы в такие минуты удерживаться от своих комментариев… Рукия повернулась, намереваясь встать, но Гин снова обнял ее и притянул к себе. Ее спина оказалась прижата к его груди, и Рукия почувствовала смутное облегчение – он хотя бы не видит ее пылающего лица.
– Мм, – протянул Гин, зарываясь губами в ее волосы. – Чувствуешь?
– Что? – шепнула она, тая от его ласк.
– Реяцу. Твой великий брат идет по коридору...
Рукия вздрогнула, когда сказанные им слова дошли до ее сознания. Это как же надо было отвлечься, чтобы не почувствовать присутствие Бьякуи!
– Ичимару, отпусти меня, быстро! – рванулась она из его объятий.
– Что? – недовольно протянул он, покрывая ее затылок ленивыми поцелуями. – Зачем?
– Рехнулся? – всполошилась Рукия не на шутку. – Хочешь, чтобы мой брат тебя убил?
– Да, может, он вообще не сюда идет… – Гин перехватил ее за талию крепче, не давая шанса шевельнуться. – Рукия-чан, прекрати вырываться…
– Я тебя убью, чего ты добиваешься?!
– Он еще далеко, что с тобой… Ох, – он уныло вздохнул. – Ты все-таки его любишь больше, чем меня.
От удивления она даже перестала сопротивляться.
– Во-первых, как можно это сравнивать, во-вторых, когда это я говорила, что люблю тебя?
Гин молчал. Рукия чувствовала, как он гладит ее волосы, чувствовала тепло его лица, прижатого к ее затылку. Чего-то определенно не хватало… Язвительного замечания.
С тяжелым сердцем Рукия повернулась к Ичимару и увидела, что он обнимает ее без тени улыбки на лице.
– Значит, нет? – уронил он, не глядя на нее.
У Рукии дыхание перехватило. Она не ожидала такого.
– Гин… – прошептала она виновато.
– Так и думал…
– Гин, ты что? – в отчаянии она обхватила его лицо ладонями, пытаясь поймать его взгляд. – Конечно, люблю, конечно, я люблю тебя, как ты можешь сомневаться!
– Рукия, по-моему, ты слишком эмоциональна, – раздался спокойный голос.
Девушка застыла, а потом медленно повернула голову к двери. Какой кошмар…
– Брат, – выдохнула она, сгорая от стыда.
Вот так вот оказываешься меж двух огней! С одной стороны, брат, который смотрит на тебя с… иронией?! С другой – любовник, который вцепился в тебя как клешнями…
– Добрый вечер, капитан шестого отряда! – приветственно кивнул Гин. – Чаю?
– Да ладно, не вставайте, – с достоинством отозвался Кучики и, изящно взмахнув краем хаори и тяжеленным шарфом, развернулся к двери.
Он едва успел выйти, как Гин снова начал целовать Рукию, хотя бедная девушка чувствовала, что сердечный приступ недалеко.
-
-
19.06.2009 в 01:29– Фарс? – Гин покачал головой. – Рукия-чан, это был лучший момент в моей жизни… Когда еще услышу от тебя такое…
– Ты хотел сказать, когда еще мой брат услышит, как я говорю тебе такое? – процедила она сквозь зубы.
– Ну конечно нет. Хотя…
Рукия рванулась так яростно, что он вынужден был ее отпустить. Вскочив на ноги, она отбежала к столу.
– Ты специально это сделал! – произнесла она обвиняющее.
– Конечно же, нет, как ты можешь так думать? – притворно возмутился он, поднимаясь следом.
Вне себя от негодования, Рукия прижала ладонь ко лбу и зажмурилась.
– Боже! Ну как ты можешь ревновать меня к моему брату, это смешно!
– Рукия-чан, я ревную тебя ко всем мужчинам в твоем окружении, в Обществе Душ, в этой вселенной, и во всех прочих вселенных, – она открыла глаза и увидела, что он уже стоит к ней вплотную. – С чего бы это человек, который тебя вечно от меня прячет, должен стать исключением?
– Как это глупо… Ты же сам все видел! Гин, мой брат вовсе не против того, что я тебя люблю!
– Повторяй эти слова чаще, мне так нравится…
Рукия нахмурилась.
– Как это глупо, ты же сам все видел, мой брат вовсе не против…
– Последнюю часть, – поднял бровь Гин.
Она вздохнула и прикрыла глаза.
– Я тебя люблю, – пробормотала она смущенно.
И снова оказалась в его объятьях. Идиот ревнивый…
– И я тебя люблю… – его мелодичный голос унес остатки ее злости. – Я тебя люблю больше всех, значит, ты тоже должна меня любить больше всех…
– Ты как ребенок.
Гин усмехнулся, касаясь губами ее уха, щеки, потом он поцеловал ее в губы, и Рукия обняла его за шею, мгновенно простив ему ужасный характер. Поцелуй начался нежно, но потом стал таким глубоким и страстным, что у девушки закружилась голова. Прежде Ичимару не целовал ее так жадно. Ей казалось, что сознание оставило ее, а поцелуй все длился, и Гин не собирался ее выпускать.
«Что… что это…»
Она пришла в себя внезапно и поймала себя на том, что ловит воздух ртом, глядя на Ичимару затуманенным взором.
– Все в порядке? – спросил он с участием. Но в уголке его рта подрагивала насмешка.
– Да… – шепнула она. – Это было…
– Знаю, знаю, я великолепен…
Ей даже не хватило сил подыскать колкость в ответ. Ичимару уже открыто усмехался.
– О, Рукия-чан, наконец-то в полном восторге!.. Гин молодец…
– Дурак, – фыркнула она, приходя в себя. Ноги ее не держали, приходилось цепляться за него. Гин нагнулся и поцеловал ее в шею, легонько прихватив кожу губами.
– Еще раз?
– Не уверена, что смогу это выдержать… – заметила она, запинаясь. Хорошо, что можно не смотреть ему в глаза. – Я… я как будто теряю голову…
– Ну, это моя основная цель… – его губы сжались сильнее, и Рукия судорожно выдохнула сквозь зубы. Гин фыркнул. – Рукия, ты та~акая милая, и что ты во мне нашла? Впрочем, нет, не будем акцентировать на этом внимание…
– Ты невыносим…
Он выпрямился. Рукия испытала одновременно облегчение и разочарование.
– Я должна идти, – сказала она хмуро.
– Куда это?
– Поговорить с братом!
– Так и знал, Рукия-чан, ну пожалуйста, он переживет! А я – нет, ты мне сердце разобьешь…
– Ты мне постоянно сердце разбиваешь! – возмутилась она. – Увидимся завтра, отпусти меня наконец…
Она высвободилась и бросилась к двери. Однажды он не даст ей сбежать так легко…
-
-
19.06.2009 в 01:30Когда Рукия добралась до поместья, она увидела Бьякую на крыльце; он смотрел на бледную луну на темнеющем небосклоне. Опасливо глядя на него, Рукия подошла ближе.
– Брат?
– Поверить не могу, ты сбежала?
Она кивнула, радуясь, что в его голосе нет раздражения.
– Простите.
– За что ты извиняешься? Я рад, что у тебя все хорошо. Он тебя любит, это видно.
Рукия на месте Бьякуи не торопилась бы с такими заверениями, Гин не относился к типу людей, по которым что-то было «видно», но спорить не стала.
– Я не хочу, чтобы вы думали…
– Знаешь, это мне немного напоминает о молодости.
Она улыбнулась.
– Вы и сейчас молоды, к чему вы это, брат?
У Бьякуи был немного отсутствующий вид.
– Когда я в первый раз влюбился… Я вел себя как полный идиот. И в итоге нарвался на насмешливую отповедь ее брата. Он всегда был невыносимым наглецом, даром, что из благородного рода…
Рукия застыла, не веря своим ушам.
– Брат… Вы что… Вам, что нравилась, Куукаку-доно?
– Как ты поняла? – медленно проговорил он.
В ее сердце поднялась старая горечь.
– Насколько я помню, невыносимым наглецом вы звали только одного человека…
– Но он и правда был невыносим… – прошептал Бьякуя. – Тут ничего не попишешь…
Она покачала головой. Сегодня вечер откровений просто…
– А что сказала Куукаку-доно?
– Ничего. Ей рассказала Йоруичи, и когда я узнал об этом, больше не показывался ей на глаза. Мне было не по себе… Шиба Куукаку все-таки довольно взрывная женщина, и вкус ее странноват…
Рукия принялась мысленно сопоставлять дизайн домов Куукаку и печенье Бьякуи. Может, спросить мнение Гина…
– Хисана была совсем иной, – задумчиво проговорил Кучики. – Ей бы точно не пришло в голову что-то взрывать…
Рукия натянуто улыбнулась, не зная, что сказать. Тема ее покойной сестры всегда казалась ей щекотливой, потому что как бы сдержанно ни вел себя Бьякуя, Рукия не могла отделаться от ощущения, что любое напоминание о Хисане сильно его задевает.
– Мне жаль, что я ее не знала, – мягко проговорила она наконец.
Бьякуя повернулся к ней.
– В этом есть моя вина. Я не уделял достаточного внимания ее поискам, не понимал даже до конца, как ей это важно…
– Вовсе нет, вашей вины нет, брат… Зачем вы всегда берете все на себя?
– Сегодня полная луна, Рукия.
– Да.
Кучики безмолвно снял шарф с шеи и протянул ей.
– Будь добра, отнеси его в дом? Я хочу немного еще побыть здесь, а он меня тяготит, но я не хочу бросать его на крыльцо.
Рукия сглотнула. Бьякуя ее мягко отсылает, неужели все-таки сердится?
– Ладно, брат… – покорно сказала она, принимая шарф обеими руками. – Я польщена тем, что вы мне его доверяете…
Бьякуя смотрел на небо, и вдруг совершенно неожиданно произнес:
– Пожалуй, я могу доверить самую дорогую вещь самому дорогому для меня человеку.
(От автора: Уважаемые читатели! Прошу, забудьте на пару минут о том, как Бьякуя изящно уронил гинпаку на многострадальную голову Ренджи… Спасибо)
Ей ничего не оставалось, кроме как поклониться и пожелать ему доброй ночи. У порога она еще раз обернулась, чтобы взглянуть на него, но Бьякуя не отрываясь, смотрел на луну и думал о чем-то своем.
Бьякуя вспоминал о молодости, и лишь край его сознания все еще цеплялся за сцену, увиденную в кабинете Ичимару. Кучики готовился к тому, что ему придется столкнуться с чем-то подобным. С одной стороны, он хотел, чтобы его сестра была счастлива. С другой, Бьякуя не мог при всем желании связать в своем сознании имя Ичимару и слово «счастье». С третьей, он все еще испытывал вину перед Рукией.
Ему было не по себе, как он ни старался это отрицать, но одна мысль грела его: Рукия не исчезнет из-за Ичимару, она все еще будет его сестрой. Значит, он не будет снова по-настоящему одинок.
-
-
19.06.2009 в 01:42Киру скоро должны были выписать из госпиталя, так что в пребывании Рукии в штабе третьего отряда уже не будет необходимости. Ее это немного расстраивало, но с другой стороны, она одна делает всю работу, это нечестно!
И сегодня она пришла в офис раньше Гина. Зато ее там ждал Ренджи.
– Здорово, – сказал он хмуро.
– Привет, – Рукия скрестила руки на груди. – Что нового?
– Мы теперь знаем, где собрались Пустые, парни из двенадцатого их засекли.
– О, здорово… – она вообще не понимала, зачем он ей это говорит.
– Твоего Ичимару отправят туда. В одиночку.
В кабинете повисла тишина. Рукия удивленно уставилась на друга, Ренджи же на нее не смотрел.
– Его? – переспросила она недоверчиво. – Почему?
– Поди спроси.
– Почему одного? – ее губы дрогнули.
– Я не знаю, Рукия. В общем, теперь ты в курсе, я пошел.
Абараи прошел мимо ошеломленной подруги. Когда его шаги стихли в коридоре, Рукия стряхнула с себя оцепенение и закусила ноготь на большом пальце, пытаясь подавить нарастающую в груди тревогу.
А, может, Ренджи что-то напутал…
– Доброе утро.
Девушка вздрогнула и вздохнула с облегчением, когда почувствовала руки Ичимару на своих плечах.
– Что такое? – голос Гина звучал насмешливо. – Почему ты так вздрагиваешь, совесть не чиста? Или ты задумалась обо мне?
– Можешь начинать смеяться, – она чуть повернула к нему голову. – Да.
– Это ведь были хорошие мысли?
– Относительно, – Рукии пришла в голову мысль поговорить с Укитаке. – Гин, мне нужно ненадолго уйти, можно?
Он с удивлением на нее посмотрел.
– Ну, раз ты так вежливо просишь…
Она вывернулась из рук Ичимару, не глядя на него, и пошла к двери.
– Ты не злишься на меня за что-нибудь? – спросил Гин с легким оттенком недоумения в голосе. – Что бы там ни было, я не виноват, Рукия-чан. Насколько я помню…
Она выдавила из себя улыбку.
– Нет, что за глупости… Скоро увидимся.
Ей ужасно хотелось закрыть лицо руками под понимающим взглядом Укитаке, но она не стала этого делать.
– Значит, капитана Ичимару хотят отправить в Уэко Мундо в одиночку? – проговорила Рукия с усилием.
– Кучики, пойми…
… один, пусть с горем пополам оправданный предатель имеет для Готея куда меньшую ценность, нежели вольнонаемные арранкары, вайзарды или, особенно, офицеры Готея. Рукия прекрасно это понимала, она знала, как мыслит Сейрейтей. Они не будут подставляться под удар, пока есть шанс этого не делать.
Проще подставить человека, которого она любит.
– Капитан Укитаке, я прошу у вас разрешения принять участие в этой миссии, – сказала она, когда ее командир закончил речь, из которой она не услышала ни слова.
– Что? Зачем? – он ждал этой просьбы, разумеется, но не мог не сделать попытки ее остановить.
– Вы думаете, он справится один?
– Но это вне компетенции нашего отряда.
Давно ли ее стали волновать такие вещи!
– Я очень вас прошу.
Укитаке вздохнул.
– Хорошо. Если ты получишь разрешение Бьякуи.
-
-
19.06.2009 в 01:43Или, можно сказать, попросту отсылают. Возможно, Гин не нужен Готею.
Рукия не нашла Ичимару в офисе и пошла в его комнату. Уже отодвигая седзи, она вспомнила, что впервые здесь оказалась.
Она даже не стала оглядываться по сторонам; пожалуй, единственное место, которое идеально отражало характер Гина, – это его дом на Блуждающем Острове.
Ичимару сидел на диване, с тоской глядя на документ в своих руках, и Рукия, безмолвно приблизившись, присела рядом с ним. Она невольно сжала в пальцах рукав Гина, будто это могло ей помочь успокоиться.
– В кои-то веки! – поднял Ичимару бровь. – А то обычно за Рукией-чан нужно бегать с сачком…
Ее лицо было застывшим, как маска. Гин нахмурился, глядя на нее.
– Ты какая-то притихшая… Что случилось? Кто-то нашел твой тайник с конфетами и все съел?
Рукия перевела на него взгляд, подбирая слова. Его расслабленность заставляла ее сердце сжиматься. Гин отложил бумаги и сжал ее руки в ладонях.
– Кто тебя обидел, сердце мое? Кого мне познакомить с Шинсо?
Она задрожала. Почему он веселится? Ей страшно, а ему все нипочем…
– Рукия-чан, кто-то рассказал тебе страшную сказку? – насмешливо спросил Ичимару.
– Хватает мне одного сказочника, – выдавила она улыбку.
– Правильно. Я должен быть единственным и неповторимым.
– Ты такой и есть. Тебе даже стараться не нужно для этого.
Он усмехнулся и притянул ее к себе. Она зажмурилась, прижавшись к нему так, словно кто-то мог его у нее отобрать.
– А-а, какая ты глупышка, Рукия… – Ичимару цокнул языком. – Вечно понапридумываешь себе ужасов и грызешь себя… Как так можно жить, а? Неужели, ты правда считаешь, что меня можно испугать парой жалких меносов?
Прошло мгновение, еще одно, и Рукия застыла.
– Так ты знаешь? – воскликнула она. На нее тотчас нахлынуло невероятное облегчение.
– Конечно! Убери это скорбное выражение со своей очаровательной мордашки. Мне льстит, конечно, что ты обо мне беспокоишься, но с другой стороны, страдает мое самолюбие… Разве ты в меня не веришь?
Рукия выпрямилась, глядя на него с обидой.
– Что же ты мне не сказал?
– Не думал, что это так важно, – Гин улыбнулся, проводя пальцами по ее щеке.
Она перехватила его руку.
– Я пойду с тобой, Гин.
– Какая преданность… А ты у брата спросила? – поддел он ее.
– Нет, – она даже не разозлилась. – Он мне разрешит.
– Ну-ну. Останься здесь. Не думаю, что это будет долгая миссия.
– И-чи-ма-ру… – Рукия лукаво улыбнулась. – Ты боишься моего брата, да?
– Кто ж его не боится… – в притворном ужасе проговорил Гин.
Рукия рассмеялась, ее уныние как ветром унесло.
– Мы пойдем вместе.
– Тогда с тебя сегодня тысяча поцелуев, – проговорил Ичимару с мечтательным видом.
– А ты хотя бы умеешь считать до тысячи? – саркастически поинтересовалась она.
Его улыбка стала шире, когда он наклонился к ней.
– Ладно, если я собьюсь, будем начинать счет заново.
Она все еще улыбалась, когда его рот накрыл ее губы.
Казалось, все пришло в норму, но сердце Рукии продолжал точить червь сомнения.
Ее тревожило еще и то, что на лице Ичимару было замкнутое выражение, она не могла даже предположить, о чем он думает. Рукия не выдержала и спросила, не обеспокоен ли он чем-то.
– Готей решил нанести упреждающий удар, похоже, капитан Айзен научил руководство соображать… – бросил Гин вскользь.
– Но посылать туда одного человека…
– Зато какого.
Рукия закатила глаза.
– Ичимару, это ведь серьезно.
Разумные мысли покинули ее, когда Гин принялся легонько покусывать кончики ее пальцев.
– Рукия-чан боится… Потому что любит меня и не хочет потерять…
– Вот еще…
-
-
19.06.2009 в 01:44Но как только пришел сон, тревога снова сжала ее сердце. Подсознательно она чувствовала, что что-то идет не так.
Рукия проснулась, ощущая на себе тяжелый взгляд Ичимару. Она так и не смогла привыкнуть к цвету его глаз. Когда он смотрел на нее так пристально, она невольно вспоминала о тех временах, когда его присутствие рядом заставляло ее задыхаться.
Гин не улыбался, и все смотрел, смотрел на нее, так, как смотрят на врага, а не на любимого человека.
– Я должен был уйти сейчас, оставив тебя спать, – проговорил он медленно. – Мой эгоизм не изживаем…
– Уйти от меня? – прошептала она, скользя по его лицу рассеянным взглядом. – Ты хочешь уйти от меня, Гин? Почему?
– Вероятно, по той же причине, по которой ты хочешь пойти со мной. Я знал, что Готей рано или поздно выберет меня на роль пушечного мяса, но надеялся, что смогу провести с тобой больше времени.
Черты ее лица исказились, и долго сдерживаемая паника наконец прорвалась.
– Эта миссия опасна! – Рукия резко поднялась. – Черт, я так и знала!
– Рукия.
Она подняла на него взгляд, ее глаза сверкали.
– Я не уверен, что смогу тебя защитить.
– Гин…
– Знаю. Ты готова пойти на это. Ты так поступила бы ради любого.
В его словах было что-то неправильное. Хотя они во многом были правдивы.
– Ты не думал о том, что бы просто исчезнуть? – спросила она глухо. – Не выполнять это задание? Вернуться на Остров?
– Забавно, – Ичимару сцепил руки в замок. – Я не думал. Ты считала, что я могу так поступить?
Рукия молчала, отвернув от него голову. Бросив на нее пристальный взгляд, Гин хмыкнул.
– Н-да… Ты мне не веришь, и ты права. Я не могу тебе обещать, что все будет просто, даже если я вернусь невредимым. За все это время я так и не научился любить тебя как нормальный человек. Большую часть жизни ты даже не могла на меня смотреть. Ради кого ты готова рисковать?
– Я тебя люблю, – она повернулась к нему и коснулась пальцами его щеки, но он сжал ее запястье и отвел ее руку от своего лица.
– Уверена? Может, это и не любовь вовсе.
Ее словно оглушило. Неужели он серьезно... Чего он ждет? Чего добивается?
– Знаешь, ты можешь заставить меня сомневаться в чем угодно, – прошептала она с горечью и твердо взглянула на него. – Но не в этом. Ичимару, если бы я не была уверена, ты бы никогда, никогда не услышал от меня этих слов. Я не бросаюсь ими направо и налево. В моей жизни был человек, очень дорогой человек, но даже ему я не сказала такого. И все же я говорю тебе, хотя прекрасно знаю, что ты можешь в любое мгновенье рассмеяться и сказать: «Шутка»…
Пальцы Гина ослабли и соскользнули с ее руки.
– Я боюсь того, что все вернется к старому, – проговорил он еле слышно. – Иногда мне кажется, что ты снова начнешь смотреть на меня как тогда… Я всегда все портил, потому что ревновал, потому что не мог сказать, потому что… потому что так злился на тебя за тот взгляд… Но я не хотел, чтобы ты умерла, даже если мне и пришлось бы терпеть твою ненависть всю жизнь…
Рукия посмотрела на его склоненную голову, пораженная до глубины души. Она не верила своим ушам и не могла придумать, как его разубедить. Перед ее глазами замелькали картинки прошлого, которое, казалось, принадлежало не ей.
– Даже если я умру, – осторожно проговорила она, и ее слова словно отзывались эхом чужих слов. – Мое сердце останется с тобой.
– Не говори так, мне больно.
Он обнял ее так крепко, словно она могла начать сопротивляться, и она поняла: сказанное ею ничуть его не успокоило. Для Ичимару не работали чужие принципы.
–Теперь, когда ты в моих руках, у меня больше всего шансов тебя потерять.
Она была по-настоящему потрясена, раньше Гин не показывал свои чувства вот так.
– О чем ты говоришь, Ичимару? – ее пальцы, зарывающиеся в его волосы, подрагивали. – Как будто ты любил меня раньше…
Гин поднял голову и стал медленно ее целовать. Каждое его прикосновение разжигало в ней огонь, и она пыталась отвечать ему, как могла.
Рукия не поняла, как оказалась прижата к дивану его телом. Гин приподнялся, глядя на нее; а она смотрела на него так, словно увидела перед собой незнакомца, и Ичимару впервые в жизни неверно истолковал выражение ее лица.
– Боишься, Рукия-чан? – проговорил он с легкой усмешкой. – Боишься, что в этот раз я не остановлюсь?
Он так близко, так близко… И похоже, его нервы на пределе. Рукия перевела дыхание.
– Я тебя не прощу, если остановишься.
Прошло несколько мгновений, пока Гин смотрел на нее долгим взглядом, словно желая убедиться, что она не лжет. А потом ее закрутил водоворот невероятных ощущений. Порой ей казалось, что она не успевает понять, осознать, что происходит. Она не могла разобраться в собственных чувствах, когда Гин целовал кончики ее пальцев, глаза, губы, шею, когда она вдруг ловила на себе взгляд красных глаз – в этих глазах вовсе нет иронии, как же так? Все смешалось в потоке наслаждения, окатывающем ее снова и снова. Ичимару был так безгранично нежен и в то же время, он словно выжигал в себе какую-то странную нескончаемую горечь.
Рукии казалось, что он растворяется в своем желании быть рядом с ней, что он живет только ею одной, и это было почти пугающе, это так не похоже было на того Ичимару, который дразнил ее и путал. Она не знала, что на него вдруг нашло, не знала, как показать что он для нее значит, ей оставалось только успокаивающе гладить его по плечам, отзываться на каждое его прикосновение.
Нескоро до ее сознания дошел его еле слышный шепот:
– Люблю тебя, люблю, люблю с первой минуты, какая же ты глупышка, Рукия…
Ее пронзила долгая дрожь, и она зажмурилась.
– Гин, не бойся.
Она обвила его шею тонкими руками. Ичимару не смотрел на нее, его глаза были закрыты.
– Я буду тебя защищать. Помнишь как тогда? Помнишь? Ничего плохого ведь не случилось. Потому что я чувствовала, что ты был рядом… Я буду рядом с тобой, поэтому тебе не из-за чего волноваться.
Он фыркнул, расслабляясь. Рукия перехватила его взгляд, и он усмехнулся.
– После того, что сейчас было… я должен говорить подобные вещи, а, Рукия-чан?
Она кисло улыбнулась. Убил атмосферу, как обычно.
– Ясно. Старый Ичимару вернулся.
Гин перевернулся на бок, обнимая ее. Ее глаза закрывались от усталости.
– Спокойной ночи, сердце мое… Тебе удобно?
– Да, – вздохнула она. – Как будто я… как будто защищена от всего…
Его объятья стали крепче.
– Так и есть.
-
-
19.06.2009 в 01:45– Не думал, что снова сюда вернусь… – Гин сокрушенно покачал головой. – Давай забудем об этом глупом задании и отправимся в путешествие?
Рукия скептическим взглядом окинула кварцевые деревья и безжизненную пустыню.
– Гин, а ты уверен, что мы там, где надо? Тут никаких Пустых даже рядом нет.
– Рукия-чан, ты меня слушаешь?
Она повернулась к нему.
– Слушаю. Сбежим позже, ладно? Что-то все это очень подозрительно.
– Подозрительно другое, – покачал головой Ичимару, вкладывая руки в рукава. – Сколько мы здесь?
– Минут двадцать? – пожала она плечами.
– Двадцать минут, а я тебя еще ни разу не поцеловал.
Рукия прижала ладонь ко лбу, закатывая глаза.
– Ты всегда становишься таким романтичным, когда нужно сбежать от обязанностей… Тебе не кажется, что это не самое подходящее место для нежностей?
– Тут Лас Ночес в трех шагах.
– Ичимару, это место, где меня чуть не убили однажды, а не любовный отель! – возмутилась она. – У тебя уже крыша поехала!
– Это твоя заслуга, – заметил Гин, привлекая ее к себе. – Не так просто поверить во внезапное чудо, нужно убедиться в том…
– Здесь ты ни в чем убеждаться не будешь, – сказала она строго. – Ну помоги же мне, Гин! Раньше закончим с этим, раньше вернемся домой!
Он разочарованно хмыкнул и взял передатчик из ее рук.
– Тут нет Меносов, – сказал он, бросив взгляд на экранчик.
– Это я тебе сказала две минуты назад. Давай пойдем дальше?
Тот факт, что Пустых не оказалось в указанном месте, вызывал у Рукии досаду. Она шла рядом с Ичимару, размышляя о том, не промахнулись ли в расчетах Куроцучи и его свита. Через несколько минут окружающий пейзаж сменился. Вместо пустыни пошли холмы.
– Тут можно спятить от скуки, – заметила Рукия, окидывая местность неприязненным взглядом. – Бедный мой Гин. Ведь это место не в твоем вкусе.
– Рукия-чан, ты так меня понимаешь! – Ичимару трагически вздохнул. – Ужас, ужас, и хурму тут не вырастишь…
Она покачала головой, сдержанно улыбаясь, и вздрогнула, когда под ее ногами качнулась земля.
– Гин, – произнесла она настороженно и взялась за меч.
Весь мир словно замер, и вдруг из-под земли прорвался гигантский фонтан реяцу. Рукия едва успела моргнуть, как перед ее глазами появилась спина Ичимару. Она даже не почувствовала, как он ушел в шунпо.
– Что это, Гин? – проговорила она, шагнув к нему.
– Просто какое-то гнездо Пустых, – отозвался Гин вполголоса. – Но в их реяцу что-то… Я не узнаю, как будто мутация, но я с таким не сталкивался. Теперь ясно почему Изуру и Абараи-кун не могли понять, что это…
Рукия выглянула из-за его плеча. В поднимающемся потоке энергии почти можно было различить духовные частицы, которые соединялись и распадались с невероятной скоростью. Это была мощная концентрированная реяцу, которая не могла принадлежать обычным Пустым, да и арранкарам, если на то пошло.
Кучики сжала губы и решительно двинулась вперед, но замерла, увидев лицо Гина. Он так довольно улыбался.
– Рукия-чан, – пропел он. – Уходи отсюда.
– Что?!
– Иди как можно дальше, не останавливайся и не возвращайся.
– Ты рехнулся, Гин! – она схватила его за рукав. – Что у тебя на уме?
– Похоже, меня ждет потрясающее веселье, и я не хочу делиться даже с тобой.
– Посмотри на меня! – взорвалась она.
Ичимару нехотя повернул к ней голову. Его лицо было бесстрастно.
– Я ни за что тебя не брошу!
– Ты будешь мне только мешать, – пожал он плечами. – Я выйду в банкай, и мне не хочется вечно оглядываться, чтобы убедиться, что я тебя не задел.
Рукия стиснула зубы, он говорил сейчас таким тоном, как тогда, когда они были на мосту.
Тоном, который она ненавидела.
– Ичимару не веди себя как ублюдок! – процедила она. – Я не буду путаться у тебя под ногами, я буду сражаться!
Полыхнувшая позади Кучики энергия едва не придавила ее к земле. Ее оглушило и показалось даже, что в жилах остановился кровоток.
– Все забавнее...
Рукия пришла в себя и поняла, что Ичимару ее снова закрыл.
Он прав. Он прав, она попросту бесполезна. Рукия почувствовала себя ужасно, даже человек, который ее любил, считал ее жалкой. Как это все глупо…
Она сглотнула и отступила.
– Хорошо, Гин. Я не буду тебе мешать.
Он мгновенно повернулся и взглянул на ее подавленное лицо.
– Ты ненавидишь меня, да?
– Постарайся не умереть, – проговорила она, снова отступая.
Ичимару раздирали надвое страх ее оскорбить и страх ее потерять.
– Рукия-чан, – он взял ее за подбородок и заставил посмотреть на него. – Поверь, для того, чтобы уйти, иногда нужно куда больше сил, чем для того, чтобы остаться.
– Я понимаю…
Ее оборвал всплеск энергии, похожий на ядерный взрыв, и мир точно раскололся. Рукия отскочила, но было поздно: земля разверзлась под ногами, и девушку потянуло вниз, точно в гигантскую воронку.
Горсть мелких камней ударила Рукию по лицу, и она на полном автомате поставила простейший кеккай. А потом словно тьма сомкнулась над ее головой, Рукия почувствовала сильный удар и прокатилась по земле, отбив себе все, что можно. Тряска земли прекратилась. Рукия медленно поднялась и открыла глаза – вокруг была тьма кромешная. Девушка поморщилась от боли – такое ощущение, что на ней живого места не осталось.
С ее пальцев сорвался огонек кидо, и голубоватое сияние слабо осветило место, где она оказалась. Похоже на пещеру.
-
-
19.06.2009 в 01:49Рукия вздрогнула и повернулась на голос Ичимару. Он стоял, опершись рукой на земляную стену.
– Гин! – девушка испытала невероятное облегчение. – Слава богу… Ты не ранен?
– Нет, кажется… – он хмыкнул. – Однако это произошло довольно быстро…
Встревоженная Рукия подошла к Гину, не сводя с него глаз.
– Ты тяжело дышишь, – сказала она подозрительно. – Тебя все-таки зацепило?
Он опустился на землю с тем изяществом, с каким Бьякуя присаживался на татами и вздохнул.
– Ерунда. Плечо болит.
– Я тебя вылечу, – тоном, не терпящим возражений, сказала она. – Знаешь, на Пустых это все же не похоже…
– Но это духовные существа, – он улыбнулся, наблюдая, как она сосредоточенно исследует его рану. – У меня начинается клаустрофобия, а у тебя?
– Ничего подобного. Я спала в шкафу, когда жила у Ичиго, меня не напугать закрытыми пространствами.
– Ты жила с ним в одной комнате? – протянул Гин. – Мне никогда не нравился этот мальчишка…
– Перестань изображать ревность. Больно?
Он вдруг обнял ее, не обращая внимания на ее возмущенный возглас и жжение кидо.
– Рукия, не сердись на меня, не сердись, я не хочу, чтобы ты пострадала, только и всего.
– Я знаю, что с тобой? – она нетерпеливо прищелкнула языком. – Не будь идиотом. Ей-богу, почему ты не был таким чувствительным в прошлом?
– Потому что ты меня не любила.
– Замкнутый круг… Кстати, Гин, мне, конечно, нравится, что ты меня обнимаешь, вот только где мы? Не считаешь, что надо выбираться?
– Хм, я понятия не имею, где мы, но наверху страшно. Давай тут посидим?
Она не выдержала и рассмеялась.
– Ты такой притворщик!
– Ни капли.
– Да!
– Я не поддаюсь на провокации.
– Неужели?
– Именно так.
Рукия отодвинулась, вновь принимаясь за его рану.
– Что же ты, Гин… – сказала она вполголоса. – Я думала, ты тут каждый уголок изучил. Ты же был правой рукой местного бога.
– Правой рукой? – на лице Ичимару появился ужас. – Моя самооценка упала, Рукия-чан меня не любит.
– Любит, любит… Значит, на самом деле, ты являлся главным злодеем и просто прятался в тени, а Айзен был всего лишь твоей марионеткой? – она подняла взгляд и иронично улыбнулась. – Ты мой герой, Гин.
– Если бы я не слышал твой прекрасный голос, я бы ни за что не поверил, что это сказала ты, – в голосе Ичимару был нескрываемый скепсис. – Уже говоришь как я… В общем и целом, мы с капитаном Айзеном были союзниками, объединившими усилия ради достижения общих целей. Подойдет, моя любовь?
– Все, не хочу говорить о прошлом, – сказала Рукия твердо.
– А что? – пальцы Ичимару пробежались по ее волосам. – Боишься расшатается твое романтическое обо мне представление?
– Ха! Нет у меня такого представления. Я влюбилась в тебя вопреки всем доводам здравого смысла.
– Так в этом и есть романтика. Но ты не представляешь себе, как я рад…
– Рад тому, что я не слушаю доводы рассудка? – подняла она бровь.
– Рад тому, что ты любишь меня, – отозвался он негромко.
– Почему? Этот факт греет твое самолюбие?
Она закончила его лечить и положила руку на его ладонь.
– Не без этого, – усмехнулся Ичимару, касаясь пальцами ее губ.
– Негодяй Ичимару… – она улыбнулась и поцеловала его. – Почему тебе так необходимо пудрить всем мозги?
Гин сделал задумчивое лицо.
– Однажды я сказал капитану Айзену, что, даже открыв свое истинное лицо, он продолжал играть со всеми. А он мне ответил… мм…
– Что? – не вытерпела Рукия, когда драматическая пауза затянулась.
– Что у меня хватает смелости играть с ним, хотя это чревато последствиями.
Она хмыкнула.
– Что же ты делал?
– Ну, теперь все в прошлом. Лучше придумать, что делать в будущем…
Рукия отвела глаза, выдавливая из себя улыбку.
– Да, не будем о прошлом…
Ичимару почувствовал, как напряглись ее пальцы в его руке. Прижав ее к себе, он стал медленно целовать ее лицо, но Рукия не могла справиться с оцепенением.
– Рукия-чан, я должен был… Я должен был позволить Айзену извлечь из тебя Хогьеку. Если бы этого не произошло, ты бы всегда была в опасности.
– Неужели… – его губы жгли ее, и она невольно отстранилась. – Думаешь, я забыла, Ичимару? Как ты пытался меня убить?
Гин вздохнул и заговорил негромко:
– Ты помнишь, как я пришел к тебе перед казнью?
– К несчастью, да, – ей все меньше нравился этот разговор.
– Я был уверен, что твоя казнь сорвется. Даже если позабыть тот факт, что в Сейрейтее был Куросаки Ичиго, само присутствие Шихоин Йоруичи значило, что на Сокьеку все не пойдет гладко. Плюс капитаны восьмого и тринадцатого отрядов. Даже капитан Айзен не сомневался, что казнь не состоится. Но он не хотел оставлять тебя в живых, и это я тоже знал. Мотивируя свою просьбу ярой к тебе неприязнью, я попросил у капитана Айзена позволения убить тебя лично.
У Рукии перед глазами встала почти позабытая сцена: Гин, который неспешно достает из ножен меч и делает шаг по направлению к ней.
– И перед этим я решил навестить тебя и выяснить, насколько ослаб защитный покров твоей реяцу, и как мне тебя ударить, чтобы ты не умерла.
Рукия вскинула голову.
– Ты лжешь! – воскликнула она скорее изумленно, нежели сердито.
Руки Гина снова оплели талию девушки, но она повернулась так, чтобы видеть его лицо.
– Видишь ли, – проговорил он медленно, – главное в воздействии Шинсо – это не сам удар, а количество реяцу, пропущенной сквозь клинок. Я могу запросто расколоть любого Пустого одним лишь ударом из-за энергетической волны, бегущей по лезвию.
– Допустим…
– Мой меч скользнул бы по твоим ребрам, но он бы не навредил твоей реяцу. Рана не стала бы для тебя смертельной.
Он посмотрел на недоверчивое лицо Рукии и добавил насмешливо:
– Ну, в итоге, мне повезло больше, чем я рассчитывал, так что я даже жалел, что настолько снизил мощность энергетического потока. Капитан шестого отряда был никакой, его бы добил средненький удар.
-
-
19.06.2009 в 01:51– Ты вот так открыто мне признаешься, что хотел бы убить моего брата?
– Прости, Рукия-чан, мое отношение к тебе с трудом позволяет мне преодолевать неприязнь к нему.
– Да за что ты так его ненавидишь?!
– Рукия-чан, а как мне относиться к человеку, который не стал тебя защищать из-за какой-то гордости, который спокойно стоял и смотрел, как тебя ведут на казнь? У меня ведь нет твоего сердца…
Она замерла, глядя на него в шоке. Гин не улыбался, и его глаза горели странным огнем.
– Как ты могла вот так сдаться? – прошептал он. – Почему ты смирилась с казнью, почему ты шла к Сокьеку без тени сомнения на лице? Почему ты была так спокойна, в то время как я в душе умирал от страха? Как ты могла относиться с таким безразличием к самому важному для меня – к твоей жизни? Ты не имела права принять эту казнь, ведь я тебя любил! Мне это казалось таким несправедливым, я так сердился на тебя. Так злился на твоего брата. Если бы ты была моей, я бы никому не позволил и волоска тронуть на твоей голове. Тебе не пришлось бы пройти через это, я бы защищал тебя, я сделал бы все. А твой брат и твой друг сами отдали тебя на суд, и, несмотря на это, ты оставалась такой слепо преданной им обоим. Твоя снисходительность к ним меня ранила больнее чем что бы то ни было.
Рукия смотрела на Гина так, словно впервые по-настоящему смогла его разглядеть.
– Ичимару, ты невероятен, – проговорила она с расстановкой.
– Спасибо, моя милая.
– Ты идиот! – возмутилась она. – Это был не комплимент! Я сейчас чуть было не почувствовала себя виноватой в том, что позволила отвести себя на казнь, которую ты же и устроил! С тобой все становится с ног на голову!
– Да? Кто бы мог подумать…
– Перестань смеяться! – она ткнула его кулачком в грудь. – И не вешай мне лапшу на уши. Если бы ты любил меня уже тогда, ты бы не отослал меня с Острова!
– Ты сказала, что хочешь этого.
– Как ты не понимаешь! Я должна была вернуться, что я могла тебе ответить?
– Рукия-чан, я ведь тебя не спрашивал о том, что ты должна была делать, – он усмехнулся, и она осеклась. – Я спросил тебя о том, чего ты хочешь. Помнишь, я сказал тебе, что научу тебя говорить то, что ты думаешь? В твоей жизни было слишком много потерь из-за того, что ты замыкалась и делала то, что «должна была». Я не хочу, чтобы ты продолжала себя ранить. И еще я… Может, я не хотел слышать от тебя, что ты выбираешь не меня…
– И решил все за нас обоих, – насупилась она.
– Я же вернулся к тебе, Рукия, – она невольно задрожала, когда его губы коснулись ее уха. – Но я бы никогда не стал удерживать тебя рядом с собой, если бы ты хотела иного.
Он провел губами по ее щеке и вздохнул. Рукия зажмурилась.
– Почему я не понимала тебя раньше? – прошептала она. – Я так тебя люблю…
– Вот видишь. Говорить правду приятно, а уж слышать…
Она рассмеялась и вздрогнула, почувствовав, как пещеру сотряс толчок реяцу.
-
-
19.06.2009 в 02:01– Мм, нигде не дадут нам побыть наедине … – Гин мгновенно оказался на ногах, Рукия поднялась следом.
– Гин, ты чувствуешь? Здесь рядом что-то есть, похоже на…
Новый всплеск реяцу заставил ее умолкнуть. Переждав тряску земли, Рукия рванула вперед.
– Рукия-чан, преодолей свой героизм, – Гин перехватил ее локоть в шаге шунпо. – Я туда пойду…
– И что ты сделаешь? – вскинула она бровь. – Дурак, Ичимару, ты начнешь все громить, и тебя присыплет землей, я останусь без любимого и веселья. Не пойдет. Если, как ты говорил, там действительно гнездо Пустых, я просто его заморожу.
– Не разговаривай со мной так холодно.
– Некогда, Гин! – взвилась она. – Пусти, я…
– Да что же это такое! – вздохнул Ичимару. – Это какой-то гормон «помогу-и-спасу», которым я обделен?
– Пойдем вместе! – топнула она ножкой. – Не будь таким упрямым!
Она вырвала руку и побежала вперед. Гин недобрым словом помянул про себя Ичиго и устремился за ней.
Рукия прорвалась с помощью кидо сквозь рыхлую земляную стену и остановилась. Перед ее глазами искрился странный источник реяцу, он напоминал ионизированный шар, который кто-то подарил на день рождения Орихиме. Сфера энергии сохраняла идеальную форму, но из нее то и дело вырывались странные всполохи. А вокруг этого источника сосредоточились Пустые.
– Заэль, – с удивлением проговорил Гин, останавливаясь рядом с Рукией. – Его работа, несомненно…
– Кто это, Заэль? – спросила она хмуро.
– Ты его не знала? – Гин хмыкнул. – Счастливая. Он вечно болтал все, что вздумается, жутко меня раздражал…
– Да ну? – Рукия ехидно улыбнулась. – Видимо, нашла коса на камень…
– Ох, ну почему ты…
Гин оборвал свою речь, неожиданно рванув меч из ножен. Рукия даже глазом моргнуть не успела, как перед ней упали двое сраженных адьюкасов.
– Никаких манер у современных Пустых, – Ичимару удобнее перехватил рукоять Занпакто и сделал шаг вперед. – Этот псевдо-ученый оставил нам неплохой подарок на прощание… Не знаю, что это за штуковина, но она неплохо помогает эволюции Меносов.
Рукия пожала плечами, спокойно вынимая меч.
– Значит, разрушим ее и дело с концом. Танцуй, Соде но Шираюки!
Рванувшаяся меж ее пальцев реяцу едва не заставила Рукию выронить меч. Она изумленно вскрикнула, глядя на собственный Занпакто. Гин повернул к ней голову, проследив за ее реакцией.
– Когда ты в последний раз выходила в шикай?
– Тогда, – отозвалась она, и он, как ни странно, ее понял.
– Похоже, синхронизация не прошла бесследно, – усмехнулся Гин.
– Так я стала сильнее? Почему?
– Видимо, то перенапряжение у вулкана сказалось… А может, потому что ты влюбилась в меня, полагаю, это тоже немалое потрясение...
Глаза Рукии сузились, и она снисходительно улыбнулась.
– Не начинай… Второй танец, Белая рябь!
Слетеший с острия клинка ледяной поток был невероятно огромен, даже Гину пришлось отскочить.
– Рукия-чан, ты же помнишь, что я тебя обожаю? – с веселым изумлением проговорил он, повернувшись к ней. – Может, не стоит меня убивать?
– Гин, прости! – воскликнула она ошеломленно. – Что-то не так, раньше мне приходилось собирать энергию и выращивать сперва ледяные копья, а потом…
– Сердце мое, все это так занятно, но тебе не кажется, что…
Их разделил луч церо, пущенный одним из Пустых. Бедная Рукия не решалась больше применять танцы и перешла на хадо. Но и тут ее ждали сюрпризы.
«Не думаю, что моя сила так изменилась, – думала Рукия почти в ужасе. – Скорее, дело в чем-то еще…»
Впрочем, особо разбираться ей не позволяла яростная атака Пустых. Они облепили ее буквально со всех сторон.
«Проклятье, проклятье! Почему они так сильны?»
Ее клинок встретился с клешнеобразной конечностью Пустого и заскрипел так, словно грозил расколоться. Рукия отскочила, высвобождая лезвие, и сама не заметила, как оказалась спиной к источнику странной энергии. И ощутила, как растут ее силы.
Глаза девушки расширились.
– Гин, это из-за этого шара! – закричала она. – Наша реяцу…
Ее речь вдруг оборвалась, и Ичимару, вздрогнув, повернулся к ней. Рукия изумленно уставилась на странное окровавленное щупальце, прошившее ее насквозь, оно вышло впереди под легким и напоминало покрытый шипами розовый стебель.
Как она могла не заметить, странно… А Гин, такое ощущение, что он почувствовал этот удар раньше, чем она его получила.
Раздался тихий звон, и Рукия сквозь туман, застилавший глаза, увидела свой меч на полу. Щупальце Пустого с невероятной силой рвануло назад, и девушка захлебнулась криком боли. Сознание ее заливала темнота, похожая на любимые чернила Бьякуи, и последней мелькнувшей у Рукии мыслью, была: «Он скажет мне, что предупреждал, проклятье…»
-
-
19.06.2009 в 02:09– Рукия… Рукия, открой глаза, посмотри на меня…
Его пальцы погрузились в ее волосы, он уже не контролировал собственную реяцу, и она бушевала вокруг него как яростный вихрь. Гин ничего не видел кроме безжизненного лица перед собой, ничего не чувствовал кроме ее кожи под своими пальцами.
– Рукия, открой глаза, я же чувствую, ты жива, открой глаза, пожалуйста…
Он покрывал ее лицо торопливыми поцелуями, словно стараясь передать ей свою жизненную силу, он ничуть не сомневался, что его сердце остановится, как только она перестанет дышать.
– А, ты так жалок сейчас… – сбивчивый шепот заставил его вздрогнуть всем телом. – Видел бы тебя Айзен…
Не дыша, Гин отчаянно прижал ее к себе.
– Здорово... Я не умерла от раны, и поэтому ты решил меня задушить.
Его руки дрогнули.
– Вы же понимаете, Кучики-сан, что после того, как вы меня видели в столь неподобающем виде, мне придется вас лично убить, – проговорил он спокойно. – Или как-то иначе договоримся?
– Быстро же к тебе вернулась привычка острить, – она подняла руки и обвила его шею.
– Какая же ты… О-о… Так и знал, что если мне и грозит потеря моей безукоризненной репутации, то из-за тебя.
– Репутация? Ой, не смеши.
Он ослабил объятья и взглянул ей в лицо.
– Я так тебя люблю, Рукия.
С ее губ слетел сдавленный смешок.
– Ну и дурак.
Но она сама потянулась к нему, поцеловала его, преодолевая смущения и боль от полученной раны. И это сказало ему все о ее чувствах лучше любых слов.
– Не двигайся, я сейчас тебя вылечу, – Гин бережно приподнял ее за плечи одной рукой.
– Уверен? Испортишь такой трагический момент?
Он посмотрел на нее с недоумением.
– О чем это ты?
– Просто я думала, что ты ненавидишь слова «долго и счастливо».
Он качнул головой, начиная исцеление, и Рукия зашипела от боли, прикусив губу.
– В искусстве… терпи-терпи... в искусстве, пожалуй. Но в жизни, почему бы и нет? Особенно, если речь идет о моей жизни... Так что, прости, твоя трагическая смерть отменяется…
Рукия слабо улыбнулась, и ее взгляд вдруг упал на застывших Пустых.
– Ичимару, что это? – прошептала она в благоговейном ужасе.
– Откуда я знаю, может, они задумались о своем поведении…
– Ичимару, это… бакудо?
– Перестань называть меня Ичимару.
– Кошмар, – Рукия попыталась приподняться, но он удержал ее. – Какой ужас. Меня просто пугает то, что ты настолько силен. Ты хуже Айзена…
– Капитан Айзен не боялся, что погибнет человек, которого он любит, – заметил Гин снисходительно. Рукия прикрыла глаза, опустив голову на его плечо. Что ж, рядом с ним иногда можно позволить себе быть слабой...
– Я тебе была не нужна, ты бы сам прекрасно справился…
Ичимару усмехнулся.
– Ну, конечно, ты мне нужна… Проблема в другом. Пока ты тут была без сознания, я успел дать мысленно миллион обетов Высшим Силам, если ты выживешь… Что теперь с этим делать?
– Среди них был обет не ненавидеть моего брата? – поинтересовалась она.
– Ну конечно, нет, мой мозг даже в стрессовой ситуации на такое не способен…
– Ты дурак.
-
-
19.06.2009 в 02:15Утро началось романтично, но рано. Рукию разбудило то, что Гин нашептывал ей на ухо какие-то нежные словечки. Она фыркнула, не открывая глаз.
– Мило, Ичимару.
– Да, я подумал, что после бурного приключения у нас должно быть нежное утро.
– Нет, я хочу спать. Я была ранена, помнишь?
– Ну, Рукия-чан!.. Мне скучно. Хотя бы повернись ко мне, чтобы я видел твое лицо.
– Я не могу спать, если на меня смотрят, – отрезала она.
– Тогда хватит спать.
Он стал целовать ее лицо, куда мог дотянуться. Рукия издала протестующий звук и уткнулась лицом в подушку, но Гин не собирался сдаваться.
– Рукия-чан, мне хочется совершить что-то великое…
– В тебе сейчас больше энтузиазма, чем вчера было в капитане Куроцучи, когда он получил в свои руки эту штуковину. Позволь мне выспаться!
– Нет, а кто же оценит мой подвиг?
Рукии пришла в голову спасительная мысль.
– Тогда чай. Гин, ты ведь достанешь для меня чай? И еще что-нибудь сладкое…
Он приподнялся, подозрительно глядя на ее затылок.
– Ты ведь снова уснешь.
– Нет-нет, – поспешно солгала она.
– Рукия-чан, – промурлыкал Ичимару над ее ухом. – Если ты уснешь, я приму решительные меры…
Она хмыкнула.
– Отличный стимул, Ичимару, теперь можешь быть спокоен.
– Мм… Ладно, сейчас вернусь.
Рукия отвоевала всего пятнадцать минут спокойного сна. Ичимару снова ее разбудил решительным поцелуем.
– Рукия-чан, я ведь тебя предупреждал… Ты же помнишь, что я держу свои обещания?
Она насмешливо улыбнулась, сдаваясь под напором его ласк.
– Ничего, Ичимару, я уже выспалась.
– О, даже так… Значит, я могу все?
– И давно ли тебе стало нужно мое разрешение?
– Это дань вежливости, Рукия-чан, только и всего… Оцени мои манеры.
– Я все в тебе ценю, как это ни странно…
– Надеюсь, тебя больше не будут посылать в такие рискованные миссии одного, – сказала Рукия, поправляя рукава. – Пусть для тебя это всего лишь развлечение.
Они с Гином стояли у штаба первого отряда, тут в скором времени должно было состояться собрание капитанов.
– Думаю, теперь Готей немного поутихнет и будет больше мне доверять, – протянул Гин. – Какая тоска…
– Скажи, тебе ведь нравится, когда тебя ненавидят? – спросила она скептически.
– Нет, конечно! Но мне… как-то не по себе. Капитан десятого отряда перестал меня ненавидеть из-за Рангику. Капитан шестого отряда из-за Рукии-чан. Скоро моя жизнь лишится некоторых привычных красок.
– Гин, не беспокойся! – Рукия ослепительно улыбнулась. – Я могу тебя ненавидеть.
– Это не смешно даже, – он осуждающе покачал головой.
– Да ну! Что же с твоим странным чувством юмора?
Рукия усмехнувшись повернула голову к входу в штаб и замерла. Неподалеку стоял Бьякуя, к которому приближалась Шиба Куукаку.
– Привет, малыш Бьякуя, – Куукаку улыбнулась Бьякуе. – Давно не виделись.
– Мне кажется, вам пора перестать так меня звать, – заметил Бьякуя холодно. – Я уже не в том положении, чтобы…
– О, так и остался занудой! Улыбайся чаще, придурок!
Рукия в ужасе прижала ладонь ко рту.
– Что она здесь делает? Бедный брат!
– Что? – Гин удивленно на нее посмотрел. – Только не говори, что капитан шестого отряда все еще это не преодолел… Он же был совсем ребенком, или первая любовь не умирает?
– Ты… – Рукия изумленно на него взглянула. – Откуда ты…
– Я еще и не то о нем знаю, – заметил Гин насмешливо. – Какой он романтик, оказывается. Может, поэтому он так хорошо воспринял наши с тобой отношения? Рукия, угадай, где мы проведем медовый месяц.
– Чего? – она покраснела. – Ты в своем уме?
– Просто я подумал… Может, устроим личную жизнь твоего брата? А после этого нам в любом случае придется куда-то сбежать…
Она пришла в настоящий ужас.
– Гин, забудь, – выдохнула она. – Пожалуйста, скажи, что ты шутишь!
Ичимару молча улыбался, и Рукия внутренне взвыла.
Она не знала, что там насчет медового месяца, завтрашнего дня или следующих нескольких часов.
В одном она была уверена: скучная жизнь ей больше точно не грозит.
Конец. На этот раз самый окончательный
-
-
19.06.2009 в 07:30Это великолепно! Я тебя обожаю!
Остальное вечером, ладно? Я и так уже на работу явно опоздаю
-
-
19.06.2009 в 08:20-
-
19.06.2009 в 10:01Во-первых,Тоширо снимающий котенка с дерева и ТошиРан.Это так,так здорово.мне сложно даже сказать..Это так по семейному.А разговор Тоширо и Рукии.Это как млпдший,но очень серьезный брат,разговаривает с сестрой.Не родной,но все равно близкой.Ох,Тамми,не зря Кубо рисует их такими похожими))).
Во-вторых,отношения Бьякуи и Рукии.Это настолько канонично,это так расписано..это канон.Это брат и сестра.Спасибо.
В-третьих,БьяКуккаку.Это просто пять.Это идеально вписывается в хар-р Бьякуи.Наш Бьякуя-сама горчий парень))).
И наконец,отношения Гина и Рукии.Мне просто нечего сказать,нет таких слов,которыми я бы могла тебя похвалить.Это просто,просто
канон.Отличное творчество,это мои любимые герои,это Рукия,которую мы скорее всего не увидим,но которая в любви будет именно такой.Я уверена.Это Ичимару Гин,по которому я соскучилась,сильно,очень сильно.Дайте мне Ичимару Гина в мангу!И встречу Гина с Рукией.Спасибо
-
-
19.06.2009 в 13:05Тамми Я тя обожаю!!!
PS
– Ичимару, кем ты себя возомнил?
– Мм… Мужчиной твоей мечты?
– Ну конечно…
Ыыы!!!
-
-
19.06.2009 в 16:03-
-
19.06.2009 в 16:41-
-
19.06.2009 в 17:12-
-
19.06.2009 в 18:03– Гин!.. – вскричала она в отчаянии.
Несогласование времён в последнем предложении. Было настоящее, и вдруг прошедшее вылезло.
– Разумеется… Зачем тревожить Рукию-чан, пусть спит бедный ребенок…
Рукия распахнула глаза как ужаленная, вскочила, ударившись локтем о стол, и ее ошеломленный взгляд упал на закрытую дверь. В кабинете не было никого, кроме нее. Сон?.. Мб, не "распахнула глаза", а "вскочила, как ужаленная"?
-
-
19.06.2009 в 18:30Какой Бьякуя...Ааааа... Держите меня, я хочу этого мужчину!..
Сцена с ТошиРаном и котёнком убила наповал))))))
– Кучики, – серьезно сказал Тоширо. – Ты влюбилась в Ичимару? Не влюбляйся в Ичимару, это плохо.
ой, нимагу)))) это такое чудо!...
С ума сойти, я впервые буду работать без Изуру, похоже, действительно придется работать…
В этом весь Гин)))
*заталкивает слэшные мысли подальше*
– Я всегда плохой, так или иначе. Рукия-чан сама меня выпускает из тюрьмы и сердится. Рукия-чан просит меня отправить ее в Сейрейтей, и когда бедный Гин это делает, сердится. Рукия-чан говорит, что ей все равно, и когда не получает объяснения, вновь сердится! Рукия-чан, слишком противоречива…
Вот-вот))) Что характерно для их отношений)))
– Значит, бедный Изуру в госпитале? Нужно навестить его, пожалуй…
– Ага, чтобы он совсем коньки откинул
– Как скажешь… А может мне просто пойти в Уэко Мундо, всех победить и не читать это все?
– Ты говоришь как Ичиго,
– И я тебя люблю… – его мелодичный голос унес остатки ее злости. – Я тебя люблю больше всех, значит, ты тоже должна меня любить больше всех…
Железная логика у Гина)))))))))
А вообще...
Тамми, я тебя люблю. Нет, не так. ЛЮБЛЮ.
Это такой каскад чувств... любви, нежности, страха за любимого человека... у меня слов не хватает, чтобы выразить, КАК меня вштырило.
Люблю-люблю-люблю тебя безумно.
-
-
19.06.2009 в 18:40-
-
19.06.2009 в 18:47ага, раньше)))))))))) *неконтролируемое слюноотделение*
хотя тоже постоянно отвлекалась...
но я тебе даже завидую *____* представь, тебе ещё половина!...)
-
-
19.06.2009 в 18:51представь, тебе ещё половина!...) Спойлеришь?))
-
-
19.06.2009 в 18:59*утёрлась слюнявчиком*
не-а, это ж разве спойлер?...Вот если б я тебе рассказывать начала....
-
-
19.06.2009 в 19:00