На работе холодно и пахнет жареной картошкой. Однако так спокойно! Все-таки, осознаешь себя трудоголиком, когда испытываешь облегчение от того, что отпуск заканчивается.
Счастье журналиста — резать тексты, для меня это в какой-то степени веселее чем писать. Может, дослужусь однажды до редактора. Главного редактора.
Только сегодня узнала от коллег, что наша команда отожгла на КВН. Закачать что ли? В жизни должно быть что-то позитивное.
Еще я:
1) купила новую сумку. Она красная и что-то мне подсказывает, что я «растяну» ее на века. Нет чтобы быть нормальной девушкой и купить несколько сумок на все случаи жизни!
2) отрезала волосы. Теперь они чуть ниже плеч. Я фанат длинных волос, но пришлось в пожертвовать в угоду собственной лени…

@темы: я

---

Venio 2

Second

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
NON TIMEBO MALA, ИЛИ НИКТО НЕ ЖДАЛ ИСПАНСКОЙ ИНКВИЗИЦИИ

With this hand I will lift your sorrows.
Your cup will never be empty, for I will be your wine.
With this candle, I will light your way into darkness.
With this ring, I ask you to be mine.

Глава первая,
в которой Бьякуя говорит с Рукией, а Гин делает неожиданный ход

Carmen, voulez-vous venir avec moi?

Закатное солнце пролило на белые стены Сейрейтея мягкий янтарный свет. Это зрелище созерцала Рукия, которая сидела на татами, держа руки на коленях. Девушка ожидала окончания вечернего доклада управляющего поместьем.
Наконец Бьякуя отослал старика и обратил взгляд на сестру.
— Твое возвращение стало неожиданностью.
— Прошу простить, что не предупредила заранее. И поздравляю с назначением, брат. Я рада и горда тем, что вашу кандидатуру одобрили.
Во взгляде главы клана Кучики мелькнула тень насмешки, и Рукия знала, чем это вызвано. Бьякуя был в принципе единственным претендентом на сей пост. И дело вовсе не во влиянии знати.
Сой Фонг не собиралась уступать кому-то пост капитана Второго отряда и звание Командующего спецсилами. Этот чин был пределом ее мечтаний. Унохана мягко дала понять, что власть развращает, и ей не улыбается руководить всем Готеем. Рукия вспомнила рассказ Гина о том, как Рецу разделалась с однокурсником в Академии за то, всего лишь, что он дернул ее за косичку, и внутренне поежилась.
Комамура придерживался позиции Уноханы. Киораку и Исшин отказались чуть ли не хором — им хотелось радоваться жизни и попивать саке. Зараки пост никто не предлагал, Маюри радовался этому факту, позабыв о том, что и его кандидатуру обошли. Хицугая был слишком молод, Укитаке — болен, а изгнанные когда-то капитаны по их собственному заверению «в гробу видали Готей».
Поэтому Верховным Главнокомандующим назначили Бьякую, и по Сейрейтею поползли насмешки об аристократах, дорвавшихся до власти.
— Не думаю, что ты здесь только для того, чтобы поздравить меня, — спокойно проговорил Бьякуя.
— Только отчасти.
— Тогда в чем дело?
Рукия поведала о последних событиях, Бьякуя выслушал ее, не перебивая, но особого интереса не проявил.
— Пока речь идет об одной только представительнице королевского двора Ада. Это не повод для паники.
— Эти демоны очень сильны.
— Я не сомневаюсь. Однако мы не можем вмешиваться в их внутреннюю политику, пока их действия не затронут нас.
— Но они уже нас затронули, брат! — горячо возразила Рукия. — Их Пустые нападают на Каракуру!
— Задача вашего отряда — защитить этот город, который считается центром духовной энергии. В природе Пустых разбираться необязательно. А улаживать конфликт с сестрой предоставь Сайто.
— Он намеревался просить помощи у Сейрейтея.
— Однако до сих пор не попросил. Рукия, твоя задача определена четко. Атакой на Сацу ты не улучшила ситуацию.
— Если эта… Если она откроет Врата Ада, вы понимаете, чем нам всем это грозит?
— Тебя это не должно заботить.
От удивления Рукия едва не утратила дар речи. Бьякуя был убийственно спокоен. Видимо, ей не удалось скрыть негодование, потому что он заговорил вновь.
— Я уже получил информацию от одного человека и считаю, что мы владеем ситуацией.
— От кого?
— От того, кто сопровождает Сацу. От Ичимару.
Руки девушки стиснули ткань хакама. Вот это сюрприз.
— Брат, вы виделись с ним?!
— Да. Он знает о твоих подозрениях. И решил разубедить тебя лично.
— У него была такая возможность, — пробормотала Рукия и вздрогнула, когда до нее дошел смысл его слов. — Лично?
— Да, он хочет с тобой поговорить. Сейчас Ичимару в саду, если желаешь, найди его.
В воспоминаниях Рукии тут же промелькнуло лицо брата, когда она в горячке повторяла имя Гина. Понял ли Бьякуя?.. Нет, об этом лучше не думать.
— Прошу меня простить, — еле слышно сказала она, поднимаясь на ноги.

Гин стоял у пруда, когда Рукия увидела его. Он услышал ее шаги и повернул голову, как всегда насмешливо улыбаясь.
— Ты прибежала просить помощи у брата, — сказал он насмешливо. — Рукия-чан…
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, приблизившись.
— Решил сгладить впечатление от нашей последней встречи. Ну и заодно поздравить твоего брата с вступлением в новую должность.
Рукия закатила глаза и почувствовала, как он сжал ее в объятьях. Ее сердце мгновенно отозвалось, она прильнула к нему, позабыв обо всем, что творилось вокруг.
— Больше не хочешь порубить меня на кусочки? — шепнул он ей на ухо. — Ты была великолепна…
— Удивительно, что тебя не бросили в камеру, — отозвалась она грубым тоном.
— Я нужен Готею на свободе… Твой уважаемый брат считает, что все контролирует.
— Где она?
— Все еще в Генсее.
— Ты к ней вернешься?
— Да.
Рукия высвободилась из его объятий и посмотрела Ичимару в глаза.
— Что ты рассказал моему брату?
— Сказал, что не собираюсь открывать Врата.
— И он поверил?
— Поверил.
Гин присел на траву, и Рукия устроилась рядом. У нее был миллион вопросов, но она уже неплохо знала характер Ичимару, чтобы поддаться порыву.
— Я должен извиниться за долгую разлуку? — улыбнулся Гин, сжимая ее руку в своей.
Рукия покачала головой, пытаясь сохранить спокойствие.
— Но за то послание я была готова тебя убить.
— Сама виновата, Рукия-чан. Мы ходили по одним и тем же улицам… Я все время ждал, что ты покажешься из-за поворота. Печальное ожидание…
— Гин, я долго тебя искала, — пробормотала она, внезапно ощутив потребность в оправданиях. — В Генсее, потом в Уэко Мундо… Я…
— Я бы сам тебя нашел.
— Почему ты опять должен уйти? — вырвалось у нее.
Ичимару поцеловал ее ладонь.
— А кто защитит мир, в котором живет моя Рукия?
— Более неправдоподобную причину трудно представить.
— Может быть…
— Нет ничего более относительного, чем добрые намерения… Когда речь о тебе. Все-таки, что происходит?
— Тебе это так важно? — приподнял он брови. — Хочешь увязнуть в политике?
— Что-то мне подсказывает, что Сацу для тебя не просто политика.
— Ты ревнуешь или я льщу себе?
— Ичимару, это вовсе не смешно, — обронила она, пощипывая пальцами траву. — Но если ты не хочешь говорить, не надо… Ты вновь поставил меня в идиотское положение. Если я права, мне будет плохо. Если ошибаюсь — обидно… Чего желать? В любом случае, ты будешь надо мной смеяться.
Гин хмыкнул и коснулся пальцами ее волос.
— Это так ужасно?
— Я хотела бы смеяться вместе с тобой.
— Ты становишься взрослой.
— Уже давно такой стала.
Пару минут они просидели в молчании. Рукия смотрела на землю, словно там были написаны ответы на ее вопросы. Присутствие Ичимару словно до предела натянуло в ее душе какую-то струну. Поверить в то, что он рядом было сложно, еще страшнее было представить, что он вновь ее оставит.
— Ты теперь в отряде Куросаки Ичиго, — бросил Гин вдруг. — Формально…
— Да… Я в патруле Каракуры. Кажется, я навсегда связана с этим городом…
— Тебе нравится быть среди этих людей?
— Да, они ведь мои друзья… Почему спрашиваешь?
— Особых причин нет, — Гин вновь переплел их пальцы. — Просто любопытно, как могут сотрудничать такие разные люди…
— В Готее тоже не все одинаковые, знаешь ли. Впрочем, твоя позиция меня не удивляет. Гриммджо тоже так думает. Он даже придумал нам прозвище — толподурки.
— Толподурки? — протянул Гин. — Не верю, что говорю это, но я готов пожать руку… лапу… В общем, я отдаю должное Гриммджо-куну. И Куросаки-кун, безусловно, лучше всех годится на роль лидера в данной ситуации…
— Гин, ты вечно ищешь повод прицепиться к Ичиго! — возмутилась Рукия.
— Упаси бог.
— Думаешь, я не замечаю? Ты не любишь его.
— А кого я люблю? — фыркнул Ичимару.
Улыбка в глазах Рукии погасла. Гин бросил на ее лицо долгий взгляд и неохотно поднялся.
— Не лей напрасно слез и не убивайся, Рукия-чан. Я найду тебя в Генсее очень скоро. Ты не успеешь заскучать.
— С чего вдруг? — буркнула Рукия, поднимаясь следом.
Гин легко поцеловал ее в губы и добавил тише:
— И будь осторожнее с Сайто. Как бы он не решил поймать меня на чувстве к тебе.
Рукия вздрогнула.
— О чем ты?
— Надеюсь, этого не случится. Но мне трудно защищать тебя издали. Будь осторожна.

Глава вторая,
в которой Гин и Сацу приходят в гости

Как люди от любви глупеют всякий раз!

Ичимару свое слово сдержал, только Рукия не была уверена в том, что этому следует радоваться. Он появился в доме Ичиго во время одного из собраний отряда, но пришел не один, а вместе с Сацу.
Этот визит не был как гром среди ясного неба, Гин вежливо предупредил Ичиго, но о том, что Сацу также придет, сообщить не удосужился. И теперь Рукия сидела в углу гостиной дома Куросаки, раздираемая противоречивыми чувствами.
— Ну, — на правах лидера хмуро заговорил Ичиго. — Ничего не собираешься объяснить, Ичимару?
Гин пожал плечами.
— Спрашивайте, Куросаки-кун. Буду рад просветить.
— Для начала: какого черта от Бьякуи поступил приказ не атаковать тебя?
По губам Ичимару скользнула улыбка.
— Мотивы капитана Кучики всегда были загадкой для умов простых смертных. Но думаю, причина в моей спутнице. Я, можно сказать, временно стал хранителем Сацу-сан, а это важная персона среди знати Ада.
— Если точнее, я дочь королевы, — вступила в разговор Сацу. — То есть, принцесса!
— Ваш брат считает, что вы собираетесь открыть Врата Ада, — сказал Ичиго.
— Это просто предположение Сайто, — передернула плечами Сацу.
— Так или иначе! Какого черта вы творите в моем городе?!
— Зачем же так кричать? — обиделась Сацу, и Ичиго заскрежетал зубами.
— Моя задача — защищать местных жителей, а вы угроза для Каракуры.
— Куросаки-кун, тебе никогда не приходило в голову, что от твоей защиты некоторым хочется сбежать?
— Заткнись, Ичимару! Твое место — в тюрьме! Не понимаю Бьякую!
Гин прикрыл глаза ладонью.
— О, мой душевный покой, прощай, сдается мне, мы свидимся нескоро…
— Если вы не собираетесь открывать Врата, каковы ваши цели? — спросил Исида холодно. — Уж простите наше сомнение, но странно видеть человека, однажды развязавшего войну в Каракуре, в сопровождении демона с благими намерениями.
— Это внутренние дела Ада, — сказала Сацу, со скукой глядя в потолок. — Гин, что мы здесь делаем? Почему мы должны что-то объяснять этим людям, они странные.
— Угроза того, что Врата откроются, есть? — спросила Рукия негромко.
— У нас нет такой цели, Рукия-чан, — ядовито улыбнулась Сацу.
Но Рукия на нее не смотрела. Она в упор глядела на Ичимару, и тот наконец наклонил голову.
— Есть.
— И что это значит? — прошептала Орихиме.
Улькиорра отвел взгляд.
— В худшем случае — смешение энергий, коллапс и… конец миру таким, каким мы его знаем.
— То есть, практически то, что планировал Айзен, — заметил Ренджи.
— Нет, — Улькиорра покачал головой. — Айзен-сама в своих расчетах опирался на принципы управления энергией шинигами. То есть, стабилизацию.
— Но пустофикация…
— То же самое, просто с обратной полярностью. Я понял это, когда… — Шиффер запнулся, но выражение его лица не изменилось. — Впрочем, не имеет значения. А Ад — совсем другое. Там скрыт Хаос, поэтому это самое закрытое измерение. Я ошибаюсь, командующий Ичимару?
Гин сладко улыбнулся обожаемому противнику.
— Славно слышать такое обращение, как в старые добрые времена, да, Улькиорра-кун?
— Я знала, что если наследница покинула пределы Ада, все серьезно, — вздохнула Рукия.
— Я не наследница, Рукия-чан, — заметила Сацу. — Наследник — мой брат.
Кучики смерила ее неприязненным взглядом.
— Была бы весьма признательна, если бы ты обращалась ко мне по фамилии.
— Прости, подхватила от Гина, мы слишком много времени проводим вместе, — обворожительно улыбнулась Сацу. — Но Кучики звучит как-то грубо и не идет такой милой девушке… Такое ощущение, что эту фамилию тебе прилепили напрасно.
Злая аура, как у Ичимару. Понятно почему, со свойственным всем демонам нарциссизмом, она любит его. Рукия скользнула взглядом по комнате и поняла, что все подавлены не меньше нее. Лишь спустя мгновенье она осознала, что все встревожены новостью о возможном конце света.
Беспечен был только Ичимару, он словно наслаждался гнетущей атмосферой.
— Значит, вы нам не расскажете, что происходит, — подытожил Ичиго. — Нападать на вас запретил Бьякуя. И все, что нам остается, — сложа руки ждать конца света.
— Вы же люди, что вам остается, — немного удивленно отметила Сацу.
«Это ты обобщила», — подумала Рукия, невольно усмехнувшись.
— Конец света, — вновь повторил Ичиго, пытаясь подчеркнуть драматичность их положения, и, разумеется, откликнулся на этот трагический тон Ичимару.
— …И видел я выходящих из уст дракона и из уст зверя и из уст лжепророка трех духов нечистых, подобных жабам… — нараспев проговорил он. На него со всех сторон посыпались крики «Заткнись!». Гин вздохнул и пожал плечами: — Не обязательно так нервничать.
— Ты заключил сделку с Готеем, — заметила Рукия. — Хотела бы я знать ее условия…
С сумрачным взглядом она встала со стула и направилась к двери.
— Э… Рукия? — окликнул ее Ичиго.
— Мне не хочется играть в игры Ичимару. Пусть делает, что должен, я просто буду выполнять приказ брата. Моя задача — патруль Каракуры.
— Минуту, Рукия-чан! — властно окликнула ее Сацу.
— Я же просила меня так не называть, — огрызнулась Рукия.
— Если ты идешь гулять, я пойду с тобой. Мне надоело тут сидеть.
— Извини, но…
— Сацу-сан, вы собираетесь бросить меня одного? — осведомился Гин, и Рукия отметила, что его голос прозвучал как-то странно. Почти жестко.
— Я пытаюсь завести новых друзей, — ядовито заметила Сацу. — Мне нет дела до твоих старых врагов. Увидимся на нашем месте, Гин!
Не успела Рукия моргнуть, как Сацу подхватила ее под локоть, увлекая за дверь. Последним, что Кучики увидела, прежде чем оказаться за порогом, была напряженная улыбка Ичимару.

Глава третья,
в которой Рукия терзается разными мыслями

Divide et impera

— Милый город, не правда ли?
Рукия ничего не ответила на реплику Сацу. Ей сейчас больше всего хотелось побыть наедине с собой посреди вечернего города, который был окутан серой мглой и неясным светом фонарей.
В глубине души она чувствовала только одно — обиду на Ичимару. И совладать с этим чувством Рукия не могла при всем желании.
— Гин странно относится к Каракуре — и любит, и не любит… Он вообще противоречивый.
— Если ты собираешься говорить об Ичимару, я не лучший собеседник.
— Почему?
— Потому что я плохо знаю этого человека.
Сацу вдруг замерла и указала вперед на автомат с напитками.
— Хочу это!
Рукия закатила глаза.
— Будь ты хоть тысячу раз принцесса, я тебе на службу не присягала! Ичимару — твоя нянька, меня уволь…
— Не будь такой жадной.
В итоге Рукия решила пощадить собственные нервы и купить Сацу мандариновый сок. Отделаться от полудемона было сложно.
Они сели на скамейку рядом с автоматом, разглядывая редких прохожих.
— Мой брат вызвал Пустых в Каракуру, — неожиданно сказала Сацу, потягивая сок. Рукия ничуть не удивилась этой новости. — Он узнал, кто ты. И решил выманить Гина, втравив тебя в схватку.
Кучики поджала губы, и Сацу посмотрела на нее с неприязнью.
— Ты понимаешь, кто на самом деле виноват в том, что под угрозой оказались здешние люди? Ты и только ты. Гин все равно пойдет со мной, что бы я ни задумала. Но твоя способность мешаться под ногами крайне досадна.
— Ичимару не собачка на поводке.
— Я знаю. А ты считаешь, что хорошо его изучила только потому, что он любит тебя? Такие люди как он подмешивают яд в вино возлюбленной для того только, чтобы в решающий момент выбить бокал из ее рук. Ему нравится играть с людьми. К тебе он стремится, как абсолют стремится к нулю. Но одна игрушка не сможет тешить его вечно. Тем более такая унылая и однообразная как ты.
Рукия опустила веки.
— Я возвращаюсь домой.
— Я не закончила.
— Не имеет значения.
Кучики встала со скамейки и взглянула Сацу в лицо.
— Предупреждения, угрозы, манипуляции… Всего этого в моей жизни было достаточно. Я не из тех людей, которые считают, что за чувство нужно бороться, и любовник становится призом в игре. Не растрачивай на меня свое актерское мастерство, это представление слишком бледное на фоне того, что когда-то передо мной разыграл Ичимару.
Оставив Сацу неподвижно стоять у скамейки, Рукия направилась к дому Ичиго, чувствуя на губах горечь осеннего ветра. Она не лгала. После всего, что делал Ичимару, попытки других людей ранить ее казались смехотворными.

Ичимару больше не появлялся, а итогом состоявшихся переговоров Рукия даже не подумала поинтересоваться. Ее повергала в бешенство мысль, что Гин втянул ее в тошнотворную интригу, отдававшую привкусом дешевой мелодрамы. Совсем недавно она чувствовала себя виноватой в том, что сказала полную глупость после первой же ночи, которую они провели вместе. Сейчас чувство вины полностью улетучилось.
Состояние тихой ярости подруги не осталось тайной для Ичиго. Спустя два дня после визита Ичимару Куросаки в лоб заявил Рукии:
— Рукия, я хочу понять, что с тобой происходит.
— Что ты имеешь в виду? — спокойно отозвалась она.
— Ты… ты отдаляешься! — Ичиго погрузил пальцы в волосы, его взгляд был полон тревоги. — И я ничего не могу поделать с этим!
— Глупости.
Ичиго коротко вздохнул и заговорил вновь:
— Я просто хочу понять: это из-за Ичимару? Или что-то еще? Тебе нужна моя помощь? Потому что я хочу помочь!
С неожиданной ясностью, Рукия поняла, что Ичиго на пределе. Еще бы. Иначе он не завел бы такого разговора: для него признаваться, что он не знает, чем помочь, все равно что гвозди есть.
Ее кольнула вина за то, что она заставила его волноваться. Но вся беда в том, что она не сможет объяснить ему, потому как сама в себе не может разобраться.
Холодность ее натуры впервые вступила в яростную схватку с огнем удушающих, противоречивых чувств. С одной стороны — ясность ума и преданность делу, гордость и внутреннее достоинство — все, что ей дорого!
И с другой стороны Ичимару — нежность и страсть, ревность и отчаяние, и страх…
Она чувствовала, что перестает быть собой, когда думает о нем, и, как это ни парадоксально, рядом с ним осознавала, что по-настоящему живет. Потому что Гина не интересовало ни спасение мира, ни возрождение Готея, ни идеальная дружба, ни предназначение шинигами. Его интересовала она — ее мысли, поступки, слова, срывающиеся с ее губ, и то, чем живет ее сердце.
Рукию преследовало смутное чувство того, что Ичимару никогда не сможет ее делить с кем-то, поэтому отталкивает ее и опускает ее, и уходит сам. Не верит, что она может оставить всех ради него.
— Ичиго, это Сацу, — нашлась она вдруг. — Она сбивает меня с толку.
Ичиго нахмурился, но явно успокоился. Несмотря на то, что больше всего на свете он боялся соблазнительных женщин, особенно обнаженных (особенно Йоруичи и Рангику, ведь из всех обнаженных женщин они были самыми соблазнительными, ну и наоборот), Куросаки с присущей сильному полу снисходительностью не считал женщин угрозой. Даже женщин-наполовину демониц.
— Рукия, она просто нас провоцирует. И я не дам ей причинить тебе вред.
— Дело не в этом, — воскликнула Рукия с излишней горячностью. — Она скрывает что-то важное.
— Это понятно, но мы будем наготове. Сейчас нет нужды торопиться с выводами. Я не верю ни Сайто, ни Сацу. Мы будем опираться на собственные силы. Не обращая внимания на маленькое представление Ичимару.
— Маленькое? — ее губы искривила усмешка. — О, если речь идет об Ичимару Гине, то следует говорить о трагикомедии в пяти актах с прологом, эпилогом и аморальной моралью в конце.
— Аморальная мораль испортила твою пылкую речь, — съязвил Ичиго.
— Заткнись.
Настроение Рукии заметно поднялось, однако кармические весы недолго склоняются в одну сторону, поэтому тем же вечером Ичимару вновь заявился в доме Ичиго вместе со своей принцессой.
Рукия уже не знала, куда деваться от негодования, но снова сбегать из дома показалось ей малодушием.
Поэтому она под первым благовидным предлогом ушла на кухню. Видеть Ичимару рядом с Сацу все-таки было неприятно.
— Чтоб их всех, — пробормотала Рукия, опершись спиной на стенку холодильника.
— Знаешь, я надеялся, ты поймешь, что я прихожу сюда не ради того, чтобы лицезреть Куросаки-куна.
Рукия повернула голову и увидела, что Ичимару стоит, опираясь спиной на противоположную стенку холодильника. Отлично, просто кадр из манги.
— Интересно почему ты приходишь, — отрезала она. — О Сайто у нас не больше информации, чем у вас.
— Рукия-чан, мы можем поговорить спокойно?
— А мы и говорим спокойно. Хотя, должна признаться, разговаривать с тобой у меня сейчас нет никакого желания.
— Чем же я провинился?
— Мне правда нужно объяснять это?
— Хорошо, задам вопрос иначе. Что ты увидела нового, что тебя так покоробило? Кроме того, что Ичимару Гин обратился к отряду Куросаки Ичиго. Да уж, половина этого отряда мечтает видеть мою голову отдельно от тела, другая половина хочет видеть мою голову отдельно от тела и разрубленную надвое. Оцени жертвы, на которые я иду…
— Ичимару, оставь в покое моих друзей.
— Что ты, я не жду, что ты примешь мою сторону. В конце концов, кто они и кто для тебя я.
«Ну давай-давай, переверни все с ног на голову. Как обычно…»
— Я совсем недавно думала, что ты хочешь открыть Врата Ада.
— Моя дорогая, что же тебя в этом разубедило?
— Ты же сам сказал! — она в ярости повернулась к нему, и Гин тут же шагнул к ней навстречу.
— Значит, когда я говорю, что не собираюсь крушить вселенную, ты веришь мне на слово, а когда говорю, что ты мне дорога, требуешь доказательств? А потом меня еще спрашивают, почему я не верю в женскую логику…
— Жаль, что мы не можем вместе посмеяться над этой шуткой! — прошипела она возмущенно.
— Рукия, ты же не веришь тому, о чем думаешь.
— Я уже не знаю, чему мне верить! То, что я вижу, мало меня успокаивает, я…
Гин погладил ее по щеке, и что-то в его взгляде оборвало ее на полуслове.
— Не бойся, ты все поймешь, — сказал он нежно. — Просто не убегай, я прошу. Если я не смогу до тебя дотянуться, все выйдет из-под контроля.
«Тогда не уходи с ней! Останься со мной!»
Она опустила ресницы, испугавшись, что в ее глазах отразится этот немой крик.
Гин повернулся к выходу, и Рукия медленно проговорила:
— Ичимару… Когда мы были там… Ты уже знал, что уйдешь с ней?
— Знал, — ответил Гин негромко.
— Из-за того… Из-за того, что сейчас происходит, ты помог вернуть мне силу?
— Отчасти.
— Понятно…
Ичимару повернул к ней голову, но Рукия на него не смотрела.
— Мы скоро увидимся. Улыбайся, Рукия-чан. Ради меня.
Гин вышел, и Кучики опустилась на стул, размышляя о его словах. Сердце ей подсказывало, что Ичимару не лгал. Но тот факт, что он хранит молчание о своих целях, ее смущал. Что же связывает его с Сацу? И что он сказал Бьякуе?
Поддавшись мгновенному порыву, Рукия выскользнула из дома через черный ход и в мгновение ока вскарабкалась на крышу. Можно было вздохнуть с облегчением — небо всегда будет ее лучшим другом.
Однако остаться наедине с собой ей не удалось. Внизу раздались приглушенные голоса, которые Рукия мгновенно узнала — это были Сацу и Гин.
— Думаешь, они поверили? — говорила Сацу.
— Удивительно, но да.
— Несмотря на твое прошлое?
— Мое прошлое? Сацу-сан, в этой компании два арранкара.
— А твоя Рукия-чан?
— Она поверила, я уверен.
— Что же, возможно, ей так проще. Иначе она бы сошла с ума от ревности.
— Рукия-чан верит в то, что жизненные сценарии предсказуемы, и не теряет голову от жалких чувств.
— А… Мозг руководит сердцем? Как мило…
— Сацу-сан, давайте уже уйдем отсюда.
— Как скажешь… Ты какой-то напряженный, Гин…
Голоса растаяли в тишине, и Рукия опустилась на спину, закинув руки за голову. На небе уже вспыхивали одна за другой звезды — девушка рассеянно смотрела на них.
— Кучики-сан!
— Что случилось, Иноуэ? — Рукия даже не шевельнулась.
— Я только что узнала. Ичимару-сан снова приходил?
— Да.
Орихиме подобралась ближе и присела рядом с Рукией.
— Что произошло, Кучики-сан?
Рукия скосила на нее глаза и вновь обратила взгляд к небу.
— Ничего, — бросила она коротко.
— Но я ведь вижу.
— Ничего, Иноуэ, и давай не будем об этом.
Лицо Орихиме омрачилось.
— Я… я хочу, чтобы вы знали, я друг вам.
Рукия вздрогнула и тут же ей стало стыдно за то, что она вынудила Орихиме напоминать об очевидных вещах. И тогда она решилась на признание.
Рукия резко выпрямилась, села и обхватила руками колени.
— Я увидела то, что боялась увидеть, — сказала она еле слышно.
Этих слов оказалось достаточно. Тишина окутала девушек, но это была приятная тишина, несмотря на то, как грустно было обеим.
Орихиме любила Рукию. Она любила ее как осознание того факта, что когда-то глядя на Кучики, она смогла перешагнуть через собственные страхи и стать сильнее. Она любила ее сильнее, чем кого бы то ни было потому, что эта любовь была для нее самой трудной.
И хотя она давно поняла, что не сможет примирить всех, ради Рукии она готова была рискнуть.
Она должна была поговорить с Сацу.

@темы: fan-fiction, Гин/Рукия, Bleach

---

Venio

Автор: Тамми
Название: Venio
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей, а также на все цитаты, представленные в фике
Предупреждение: OOC, AU.
Рейтинг: R
Пейринг: Гин/Рукия, Улькиорра/Орихиме, Гин/НЖП
От автора: Сиквелл к фику «Связанные». Написан в честь Дня рождения моего дорогого друга L666, ей же с любовью и посвящается.

First

… Понимаю, что не смогу удержать тебя просьбами. Если ты решишь уйти… Разве что-то сможет тебя остановить? Но я хочу, чтобы ты знал: если ты останешься здесь, если ты останешься со мной, я буду счастлива, счастливее всех на земле.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ДА РАЗВЕРЗНУТСЯ ВРАТА АДА

Постараюсь я все пути
Позади тебя уничтожить…

Когда Зимняя война закончилась, многие шинигами и даже арранкары испытали облегчение, которое могло показаться постыдным для воинов. Никто не признавался в этом ни друг другу, ни самому себе. Победителям оставалось только ждать того, что время залечит раны, унесет боль утрат, и все вновь вернется на круги своя. Цепляясь за эту хрупкую надежду можно было жить дальше с осознанием того, что все было не зря.
И никто не говорил вслух о том, что Айзен появился не просто так. Такие как он всегда возникают на страницах истории в нужное время и становятся катализатором для общества. Но само имя Айзена было предано забвению, до такой степени дошло ожесточение переживших войну. Худшим наказанием для него посчитали похоронить память о нем, будто Айзена Соске, бывшего капитана Готей-13, лидера арранкаров, единственного шинигами, которому удалось потрясти Дворец, считавшийся символом незыблемости, никогда не существовало. А между тем его сила привела в движение само устройство миров. И никто из шинигами не догадывался о том, что затишье будет кратким, и вскоре земля и небо снова содрогнутся.
Потому что об одном измерении — самом опасном и самом замкнутом из всех — которое тоже затронула вышедшая из-под контроля энергия, не вспомнил никто из шинигами.
Никто. Кроме одного.

Глава первая,
в которой мы узнаем, кто такие «толподурки», и знакомимся с Сайто

Друзей много — радуйся, есть кому отвезти тебя в дурдом.

— Ку-чи-ки-сан!..
Рукия вздрогнула, отрываясь от своих мыслей, и увидела напротив лицо Орихиме. Длинные волосы девушки закатное солнце окутало нежным золотистым сиянием, подчеркивая их и без того яркую красоту.
— Что такое, Иноуэ? — спросила Рукия, невольно улыбаясь.
— Можно мне посидеть с вами?
— Конечно.
Ловко перешагнув через ямку на земле (Рукия сидела на холме), Орихиме присела рядом с Кучики, и, проследив за задумчиво-тревожным взглядом подруги, тоже стала смотреть на закат.
Прошло три с половиной месяца после того, как Кучики окончательно оправилась от горячки. Подробностей о болезни Рукии Орихиме не знала, все, что рассказали ей Ичиго и Ренджи, сводились к тому, что однажды Рукию нашли на пороге поместья Кучики в полубессознательном состоянии. Это произошло через три недели после ее бегства из Сейрейтея.
Почему Рукия ушла, что с нею произошло за время исчезновения, и как она вновь оказалась дома, Орихиме не знала. До нее дошли смутные слухи о том, что Рукия пропала уже не в первый раз, но тогда ее отсутствие скрыл брат.
Бьякуя вел себя довольно странно даже по меркам Кучики: когда Рукия металась в горячке, он не допускал к ней никого, в том числе и семейных докторов. Впрочем, сам он находился при сестре практически неотлучно, но это делало ситуацию еще более необычной.
Так или иначе, история эта недолго обсуждалась. Никто не хотел проблем с родом Кучики, особенно теперь, когда власть, некогда принадлежащая Готею и Совету Сорока Шести, плавно перешла в руки верхушки аристократии. И не было сомнений в том, что Бьякуя — главный претендент на роль нового лидера Сейрейтея.
В Обществе Душ плелись интриги и устанавливались новые порядки, а в Каракуре тем временем действовал отряд Куросаки Ичиго, защищающий город-центр скопления духовной энергии. В Сейрейтее их называли «Летучий отряд Куросаки». Между собой они употребляли слово «отряд», да и то редко. Гриммджо окрестил их «толподурки». Вообще-то он хотел сказать «толпа придурков», но с языка сорвалось нечто невразумительное, потому что арранкар налакался саке. Прозвище, как ни странно, прижилось.
К Ичиго примкнули Ренджи, Улькиорра с Орихиме, Садо, Исида и Рукия. Гриммджо наотрез отрицал принадлежность к отряду, однако каждый вечер к ужину заявлялся в штаб, которым стал дом Ичиго.
В отличие от Нелл Гриммджо не собирался начинать новую жизнь, его и старая вполне устраивала, вот только в ней уже не было места вражде с бандой Куросаки. А впрочем война все поставила с ног на голову.
Удивительно было еще и то, что Гриммджо, постоянно цапавшийся с Ичиго, поселился в комнате, смежной с комнатой Куросаки. Орихиме однажды озадаченно произнесла, что Джаггерджак может поддаться инстинктам и придушить Ичиго во сне. Услышав эту фразу, Рукия хохотала как ненормальная, к полному недоумению и Иноуэ, и Улькиорры.
Орихиме оставалась с друзьями из дани уважения прошлому, и ни разу Улькиорра не упрекнул ее в связи с его бывшими врагами. По отношению к Иноуэ он всегда проявлял исключительную мягкость — его характер не позволял позабыть о горе, причиненном им девушке, которую он так отчаянно любил. Поэтому он готов был терпеть присутствие Ичиго и остальных в своей жизни.
Рукия присоединилась к отряду самая последняя. Ей попросту невыносимо было находиться в Сейрейтее.
— Кучики-сан, можно мне с вами поговорить?
В глазах Рукии мгновенно вспыхнула тревога.
— Что-то случилось? Что-то с Улькиоррой?
— Нет! – испуганно открестилась Иноуэ. — Нет, с ним все в порядке… Правда, я не уверена, что он в восторге… от всего происходящего. Но он такой добрый, что не говорит мне ничего по этому поводу.
Рукия слабо улыбнулась, успокаиваясь. Отношения Улькиорры и Орихиме были феноменом, противоречащим устройству миров и людей. Может, поэтому их связь была такой крепкой.
— Речь о вас, Кучики-сан… — смущенно пробормотала Иноуэ. — Я немного беспокоюсь. Но если вы не хотите говорить, не надо!
Глядя на Орихиме, Рукия чувствовала, как сердце наполняется привязанностью. Ичимару не понимал. Он говорил, что сожаление о невозможности идеальной дружбы всегда разделяло ее и Иноуэ. Да будь она чуть ближе, была бы частью самой Рукии.
Улыбка ее вдруг погасла, лицо омрачилось, когда Рукия поняла, что вновь нарушила собственный запрет и подумала о нем.
— Кучики-сан… — пролепетала Орихиме расстроено. — Извините меня, я не хотела вас огорчать…
— Дело не в тебе, — спохватилась Рукия. — Я просто… не могу все рассказать. Сама мало что помню…
Орихиме посмотрела на нее, прикидывая в уме, метафора ли это или Рукия говорит серьезно, а потом слегка нахмурилась.
— У вас… как бы амнезия?
— Что-то в этом роде. Я пытаюсь вспомнить, но все как в тумане. Я не помню, что было…
«…когда он был рядом со мной», — едва не сорвалось с ее губ.
— Думаю, я могу помочь, — заявила Орихиме решительно.
— Вряд ли, — покачала головой Рукия. — Возможно, я не могу вспомнить потому, что не хочу этого…
Она сама была не уверена в искренности этих слов. Но безотчетный страх перед прошлым все-таки был. Что сделал с нею Ичимару? Почему они расстались? Как она вернулась домой?
Она смутно припоминала, как вытягивала руку перед каминным пламенем, и через мгновенье пальцы Гина переплетались с ее. Помнила, как он склонялся над нею, чтобы поцеловать, как завораживающе звучал его тягучий голос.
— Вас так сильно беспокоит это?
Рукия не успела ответить — раздался резкий сигнал передатчика.
— Кучики-сан! — Орихиме мгновенно оказалась на ногах. Рукия спокойно достала передатчик из-за пазухи и посмотрела на экранчик.
— Это на севере города. Мы ближе всех, пойдем.
— Хорошо!

Благодаря владению шунпо Рукия ушла вперед и вскоре была на месте. Реяцу исходила из детского парка Юмисава, где Кучики часто бывала с Ичиго и его сестрами. В мощной духовной силе угадывалась энергия Пустого, и вскоре он сам предстал перед глазами Рукии.
Девушка без раздумий достала меч.
— Танцуй…
Мимо нее едва не опалив волосы пронесся огненный шар. Ошеломленная Рукия повернула голову и наткнулась на холодный взгляд знакомых зеленых глаз.
— Ты мне загораживаешь дорогу, Кучики Рукия.
— Как видишь, я уже приняла бой, — язвительно отозвалась Рукия.
Улькиорра ничуть не изменился в лице.
— Все, что я вижу, — это Орихиме в опасности. Отойди.
Скользнув взглядом в сторону, Рукия увидела Орихиме в добрых трех метрах от места, где они стояли.
— Действительно, — пробормотала она, чувствуя себя глупо. Просто абсурдно, как ревностно Улькиорра защищает девушку, которую когда-то держал в плену.
— Рукия! — раздался голос слева. — Отойди, я с ним справлюсь!
— Ичиго, это обычный Пустой! — взорвалась она. — Что на вас нашло?
Куросаки подбежал к ней, держа меч наперевес.
— Я сам справлюсь! Иди к Иноуэ!
Рукия закатила глаза. Нет, эти двое не собираются никого защищать. Они просто соскучились по битвам.
И неизвестно, как долго продолжался бы спор, и как скоро подтянулись бы Ренджи, Садо, Исида и Гриммджо, если бы рядом с раненым Улькиоррой Пустым не возникло новое лицо. Мужчина с черными волосами словно вынырнул из ниоткуда и спокойно огляделся по сторонам, не обращая внимания на ревущего над его головой Пустого.
На незнакомце был современный стильный костюм темно-красного цвета. С первого взгляда на лицо прибывшего можно было сказать: «Дьявольски красив».
Рукия изумленно посмотрела на него, и он вдруг перехватил ее взгляд.
— Прошу прощения, вы ведь шинигами? — спросил он вежливо.
— Ты видишь нас? — нахмурился Ичиго. — Хотя это неважно! Отойди от Пустого!
Кучики закрыла глаза рукой. «Ты видишь нас…» Отличный вопрос существу, которое только что появилось из воздуха. Ичиго просто гений.
Пришелец с недоуменным видом повернулся и наконец обратил внимание на Пустого. И тогда произошло самое невероятное — он щелкнул пальцами, и ревущий монстр в одну секунду исчез.
Удивился даже Улькиорра.
— Это наш, – пояснил незнакомец дружелюбно. — Я еще раз прошу прощения, вы ведь шинигами?
Рукия резко повернулась к Шифферу.
— Арранкар? — шепнула она одними губами.
— Впервые его вижу, — отозвался тот хладнокровно.
— Мне действительно жаль прерывать вашу беседу! — вновь вмешался незнакомец. Он по-прежнему оставался на значительном расстоянии от них, поэтому ему приходилось повышать голос. — Но если вы шинигами, вы наверняка слышали о таком человеке как Ичимару Гин? Он, кажется, был капитаном какой-то вашей организации. Мне очень нужно его найти, с ним моя сестра!
Рукии показалось, что мир потемнел вокруг нее. Стиснув зубы, она сделала шаг назад, будто собиралась сбежать, и тут же услышала рядом голос Ичиго.
— Что ты сказал?
Незнакомец глубоко вздохнул и неспешно приблизился. Все его движения напоминали пляску пламени — плавную и неуловимую.
— Я должен найти Ичимару Гина, — сказал он спокойно. Сейчас было видно, какие странные у него глаза — словно темный янтарь и никаких зрачков. — Вы не могли бы мне помочь? Это очень важно.
— Ты знаешь Ичимару? — настаивал Ичиго.
Похоже, незнакомец сделал нелестные выводы о мыслительных способностях Куросаки потому, что заговорил еще медленнее.
— Я знаком с ним, и я его ищу. Я послал за ним своих демонов, но в этом городе они след потеряли.
— В этом городе? — вырвалось у Рукии наконец. — Здесь?
Взгляд странных глаз снова был прикован к ней.
— Кто вы такой? — раздался вдруг голос Орихиме.
И все мгновенно почувствовали себя идиотами. Ичиго впрочем решил исправиться.
— Вот именно! Кто ты такой вообще?
— Меня зовут Сайто, — их собеседник легко поклонился.
— Где был Ичимару Гин? — Рукия шагнула вперед. — Вы знаете, где конкретно?
Сайто пристально на нее посмотрел, точно пытался ее вспомнить и не мог. Потом медленно проговорил:
— В последний раз его видели в местной белой башне. Честно говоря, не представляю где это.
— Здесь есть только одна белая башня, она заброшена, — сказал Ичиго. — Там еще собирались делать музей. В двух шагах…
Не раздумывая и не слушая дальнейших слов Ичиго, Рукия бросилась в шунпо.
— Кучики-сан! — встревожено крикнула Орихиме и устремилась следом.
Оклики друзей едва дошли до сознания Рукии, а вскоре она была слишком далеко, чтобы их слышать. Она бежала вперед, горло перехватило от волнения. Если есть хотя бы крохотный шанс… Хотя бы один шанс не испытать привычное отчаяние…
Она была уже в этой белой башне, не помня себя от волнения, ворвалась в первую попавшуюся комнату и застыла.
Стену украшал большой пергамент со словами, выведенными знакомым почерком.

БИНГО, РУКИЯ-ЧАН. ЖАЛЬ, ЧТО С ОПОЗДАНИЕМ.

Иероглифы заплясали перед ее взглядом — разочарование едва не помутило рассудок.
Все это время он был рядом… Обессиленная Рукия упала на колени.

Глава вторая,
в которой мы понимаем, что влюбленная женщина страшнее Апокалипсиса

Она была похожа на меня.
Черты лица, цвет глаз, волос и даже
Тон голоса — все родственно в нас было,
Хотя она была прекрасна.

Гину отчаянно хотелось спать. Последние дни выдались слишком бурные: пришлось сражаться с армией странных похожих на мутировавших Пустых существ и скрываться-скрываться-скрываться... Ичимару не сомневался, что монстры, напавшие на него, — это посланцы от грозного брата Сацу, и это ужасно веселило его — везде ведь эти старшие братья! Сама Сацу была в бешенстве, как и подобает младшей сестре, пытающейся сбежать от тотального контроля. Она даже рвалась в бой, но Гин с присущей ему иронией объяснил, что его нравы слишком старомодны и в помощи женщин во время битвы он не нуждается.
Приятно было вновь сразиться, хотя пришлось быть таким осторожным и глушить реяцу по максимуму. Не хватало еще того, чтобы его заметило это новое формирование Сейрейтея, которым руководил Куросаки Ичиго. Тогда желающих снести голову бедному Гину только прибавилось бы.
Что ж, сейчас Ичимару в Уэко Мундо, можно расслабиться.
Гин лежал на спине, подложив руки под голову. В комнате было темно, и белые стены казались серыми, интерьер был довольно унылый. Лас Ночес — не лучшее место для жизни, но одно из двух, куда он мог прийти. Привести Сацу в дом, где когда-то жила Рукия, казалось неправильным даже Ичимару. Не то чтобы он был сентиментален, просто с логикой у Гина все было в порядке, во всяком случае с той, что управляла его сердцем.
В спокойной тишине раздался негромкий звук шагов. Ичимару уже изучил эту четкую поступь — каждый шаг как щелчок — и звучала она для Гина как похоронный марш.
Итак, поспать спокойно ему не дадут. Словно в подтверждение его скорбных мыслей, дверь отворилась.
— Гин? — раздался негромкий голос, и в дверном проеме показалась стройная женская фигура.
Притворяться спящим себе дороже… Самолюбивая женщина, которая поставила себе цель определенного рода, обладает энтузиазмом Зараки Кенпачи.
— Довольно поздно, Сацу-сан… — протянул он. — Чем обязан?
Она вошла в комнату, улыбаясь.
— Думаю, есть немного причин, по которым женщина приходит в комнату мужчины в столь поздний час?
Ичимару отвел взгляд.
— Все эти намеки пробуждают во мне желание спрятаться в глубоком окопе и не показываться оттуда лет триста… — пробормотал он и со вздохом заговорил громче. — Сацу-сан, тонким искусством спасти женскую честь, не оскорбив при этом саму женщину, я никогда не владел. Поэтому можно я вас прямо попрошу сменить цель?
— Все это прозвучало довольно грубо, — заметила Сацу, присаживаясь на кровать.
— Вовсе не потому, что я сам не свой от счастья, — парировал Гин, мужественно подавляя желание отодвинуться или вовсе сбежать из Уэко Мундо.
— У тебя испортилось настроение? Из-за того, что мы покинули город, где продается мороженое?
— Как быстро вы меня раскрыли.
Ее глаза блеснули в полумраке.
— Почему ты так упорно отвергаешь меня? — спросила Сацу напрямик. — Я могу дать тебе неограниченную власть.
— Нет, спасибо, — хмыкнул Гин. — Неограниченная власть нужна только людям с ограниченными умственными способностями. К тому же, открытая власть скучна, а я коварен.
На щеках Сацу заиграли ямочки.
— Сам не понимаешь, почему сопротивляешься моему чувству. Мы ведь так похожи с тобой…
— Надеюсь, это не прозвучит слишком мелодраматично. Для меня есть только одна женщина.
— О… — маленькая ручка выскользнула из широкого рукава кимоно и оказалась рядом с рукой Ичимару. — Что-то не верится…
— Правда всегда неправдоподобна.
— Просто ищешь очередной способ от меня улизнуть. Вот и придумываешь всякие глупости…
Гин прикрыл глаза, вспоминая слова Рукии: «Довольно странно видеть тебя галантным с женщинами, учитывая то, что обычно ты их разрезаешь пополам».
Сейчас она едва ли поставила бы ему в вину разрезание женщин.
Господи, как просто было бы убивать всех людей, которые тебе досаждают. Гин был убежден, что совесть ничуть бы его не мучила.
— Сацу-сан, — предупреждающе произнес он, когда прикосновение вышло за рамки каких бы то ни было приличий.
— Поведать, как опасно дразнить наполовину демона? — прошептала она.
— Я бы предпочел демона полностью, — честно сказал Гин. — То, что вы наполовину женщина, — наказание.
Сацу мгновенно встала с кровати.
— Грубиян, — отрезала она, изящным движением откидывая длинные волосы с лица. — И почему я тебе все прощаю?
— Потому что я ваш ключ в Сейрейтей.
— И вовсе не поэтому! — вспыхнула она. — Я бы прекрасно справилась сама!
— О… — Гин усмехнулся. — Так наша сделка расторгается?
— Еще чего!
Взмахнув летящим подолом кимоно, Сацу стремительно выбежала из комнаты. Гин свободно вздохнул.
«Вот поэтому такие как я никогда не будут захватывать мир. Место прочно занято демагогами с манией величия и истеричными, эм, то есть великими женщинами…»
В любое другое время Гин, может быть, и поддался бы от нечего делать, но в последние дни он скучал по даме сердца, поэтому развлечения на стороне казались оскорбительными для его возвышенного настроя.
Он вновь вспомнил о Рукии, которая совсем недавно была так близко, и мысленно послал ей извинения за то, что использовал ее как щит от кокетства другой. Впрочем, как всегда Гин не чувствовал себя по-настоящему виноватым.
— Спокойной ночи, моя Рукия.
Засыпать с ее именем на устах стало привычкой.

Глава третья,
в которой Орихиме кормит Рукию, а Рукия видит сон

— Вы называли это место Запредельем? — спрашивает Джуди.
— Я называл его Долинами.

Оказывается, все это время Гин был совсем рядом с ней.
Что он тут делал? Когда он узнал, что она здесь? Почему он избегает встречи?
Почему он ее бросил?
Глупо задавать вопросы в пустоту, а единственный человек, который мог бы на них ответить, предпочел сбежать, оставив нелепую записку. В его стиле, конечно.
Рукия сидела в полном одиночестве в квартире Орихиме. После того, как она прочла послание Ичимару, способность соображать здраво вернулась к ней, и она поспешила назад, чтобы расспросить загадочного Сайто. Но того и след простыл.
По лицам друзей Рукия поняла, что ее поведение их, мягко говоря, удивило. Ичиго предложил ей пойти домой отдохнуть с таким видом, словно она рассыпалась на части на его глазах.
— Перестань обращаться со мной как с больным младенцем, — пригрозила она.
— Рукия, ты рванула с места, чтобы найти Ичимару. Ты больной на всю голову младенец.
И не поспоришь. Она сама не понимала, что ею ведет, неудивительно, что окружающим она кажется сумасшедшей.
Чтобы продемонстрировать, что Ичиго ей не указ, Рукия не пошла к нему и воспользовалась приглашением Орихиме. Сейчас Улькиорра и Иноуэ были в супермаркете, а Рукия сидела в гостиной и пыталась забыть об услышанных словах Сайто.
«С ним моя сестра».
Сердце ее сжалось от боли, думать о том, что значит это заявление, Рукия не могла. Впрочем, тут и гадать особо не приходилось.
Наконец тишину, стоящую в комнате, нарушил звук открывающейся входной двери, и Рукия услышала звонкий голос Орихиме в прихожей.
— Кучики-сан, мы пришли вас накормить, — заявила Иноуэ, входя в комнату. В ее руках были бумажные пакеты с продуктами, вошедший следом Улькиорра был нагружен еще сильнее.
Рукии хватило сил выдавить слабую улыбку. Но предлагать помощь на кухне она не стала. Как бы в приступе отчаяния ей не посчастливилось нарезать собственные пальцы вместо колбасы.
Орихиме, не знавшая сердечных терзаний, быстро сделала бутерброды из белого хлеба с горчицей и сыром, которые оказались на удивление вкусными, и занялась приготовлением «настоящего ужина». Рукия была даже рада, что есть возможность избежать разговора, она взяла у Иноуэ чашку с чаем и вновь ушла в гостиную пережевывать свое горе. Место для размышлений было подобрано идеальное.
Улькиорра никогда не задавал лишних вопросов. А Орихиме даже если начинала с излишней порывистостью утешать Рукию, быстро понимала, что ее заносит и меняла тему разговора. Они не знали, что творится с Рукией, хотя у Улькиорры были свои соображения.
Жаль, что быть здесь вечно Рукия не сможет. Все-таки, она лишняя в этом доме, к тому же…
Странно было смотреть на них со стороны. Между Орихиме и Улькиоррой родилась связь, которую не разорвать, однако Рукия не могла отделаться от мысли, что этот арранкар любит Иноуэ куда сильнее, чем та его. Есть что-то горькое в незавершенной любви, в чувстве, которому не было дано шанса, смогла ли Орихиме преодолеть это до конца? Смогла ли отпустить в своем сердце Ичиго?
Рукия очень сомневалась.
А впрочем, ее взгляд был взглядом стороннего наблюдателя, и не стоит думать об этом впредь. У каждого человека свои мотивы, свои мысли, свои чувства, на которые никто не может наложить запрет.
И если уж быть совсем с собой честной, придется признать, что каждый раз замечая взгляд Улькиорры на Орихиме — пристальный и понимающий — Рукия вспоминала о другом человеке, том, который смотрел точно так же на нее саму.
Так же… Только вечно улыбался.
Осторожно потягивая горьковатый ромашковый чай, Рукия размышляла о бренности бытия и несущественности сущего. Спокойствие вновь вернулось к ней — хватило краткого взгляда на идиллию, царящую между Шиффером и его подругой. Гин в свое время научил ее смотреть на жизнь философски. Она и так натворила немало дел, пытаясь найти человека, которому никогда не была нужна.
Чай помог расслабиться, и вскоре Рукия почувствовала, как слабость сковывает ее тело. Она прикрыла глаза, решив поддаться всего на мгновенье.
Почти сразу раздался звук отодвигающейся двери — это Орихиме вошла в комнату. Уже в полудремоте Рукия почувствовала, как на нее накидывают плед.
Мгновенье спустя она спала и видела сон.

Сперва ей снилось, что она смотрит в глубокий темный колодец. Что она пытается там разглядеть, неизвестно даже ей. Ичимару стоит рядом с ней, он дает ей какое-то кольцо, и она принимает его, но оно неожиданно выскальзывает из пальцев и падает в воду.

Рукия вздрогнула всем телом и, проснувшись на мгновенье, услышала:
— Тише, Кучики-сан…

Сон изменился.
— Я раньше здесь не была, — звучит ее собственный голос.
— Я тоже, — отзывается Гин.
Рукия поворачивается и смотрит на него — Ичимару улыбается.
— Хорошо, если честно, я был здесь однажды, но недолго.
В потемневшем от времени зеркале она видит, как Гин подходит к ней ближе. Образы размыты. Теперь их отражение напоминает старинный портрет.
Его рука нежно отводит волосы с ее затылка, и прикосновение холодных пальцев заставляет ее вздрогнуть.
— Взгляни, — вырывается у нее, и она указывает на зеркало. — Это не я…
— Не ты? — с его губ слетает смех. —Может быть… Все может быть. В зеркале не ты и не я, и мы не здесь, но если уж это не мы, то и терять нам нечего?
Шелк кимоно соскальзывает с ее плеч, и Рукия с замиранием сердца ощущает прикосновение его губ на своей коже.

«Я помню…»
Все это было на самом деле.
— Тише, Кучики-сан.
Она цепляется за гаснущие образы сна, но слишком поздно — сейчас она чувствует только ладонь Орихиме на своей руке.

Когда Рукия открыла глаза, приходя в себя, поняла, что ее лицо залито слезами. Ей стало стыдно за этот всплеск эмоций, пусть даже невольный.
— Прости, — сказала она, избегая взгляда Иноуэ. — Плохой сон.
Орихиме смотрела на нее, не убирая пальцев с запястья Рукии.
— Кучики-сан, почему вы зовете его по имени? — произнесла она еле слышно.

Глава третья,
в которой прозвучит пророчество

Ваш недостаток веры меня тревожит.

— Я хочу, чтобы ты была осторожна.
Орихиме отвлеклась от складывания матраса и с легким удивлением посмотрела на Улькиорру.
— Осторожна? — она попыталась улыбнуться. — То есть даже больше чем обычно?
— Вот именно. Я не имею в виду привычку спотыкаться на ровном месте.
Орихиме не выдержала и рассмеялась, тогда Улькиорра шагнул к ней и взял за локоть. Под его серьезным взглядом улыбка в ее глазах погасла.
— Улькио…
— Послушай меня внимательно. Не стоит ввязываться в дело, в котором замешан Ичимару Гин.
— Я должна помогать моим…
— Нет, не должна. Я не буду рисковать особенно теперь, когда мне есть что терять.
Глаза Орихиме расширились. Для Улькиорры подобные слова могли считаться сенсационным признанием.
Сама Иноуэ не раз повторяла, что любит его, однако от него не слышала такого никогда.
С растерянностью во взгляде Орихиме наблюдала, как он садится на диван, мрачно глядя перед собой.
— Улькиорра, ты знаешь что-то, — прошептала она и подбежала к нему. Она взяла его лицо в ладони и заставила посмотреть ей в глаза.
— Угомонись.
— Что? — настаивала она. — Что замышляет Ичимару? Кто был этот человек? Что угрожает Кучики-сан?
— Кучики? — в его голосе мелькнула нотка удивления. — При чем тут она?
— Я чувствую, что это все связано! Ичимару и исчезновение Кучики-сан! Прошу, скажи мне!
— Орихиме.
Слова замерли на ее губах.
— Ичимару Гин — не тот человек, которого можно победить одной лишь силой. И на пути его к Кучики Рукии ты не вставай. Он уничтожит и меня, и тебя.
Иноуэ страшно побледнела. Она знала лучше других, как силен Улькиорра, как он уверен в себе, и его заявление повергло ее в смятение. Почти забытое воспоминание о том, что произошло над куполом Лас Ночес, окончательно ее испугало.
— Никогда этого не будет, — проговорила она и обняла его почти с отчаянием. — Никто тебя не уничтожит! Я этого не допущу!
Его рука легла на шелк ее волос, и ей стало спокойнее.
— Обещай мне.
— Что угодно.
— Не рискуй из-за этой девчонки.
Ее сердце сжала тоска.
— Обещаю, — сказала она еле слышно.

Рукия не находила себе места. Похоже, у Иноуэ появились подозрения, которые рано или поздно приведут к печальным выводам, и когда узнают все, Рукия столкнется с массовым непониманием.
Она не так этого боялась, но ей уже негде было прятаться. Вернуться в Сейрейтей значит предстать перед глазами Бьякуи.
Ее лицо потемнело при этой мысли.
Она оказалась вновь в Сейрейтее не по своей воле. Она даже не помнила, как это произошло. Во время скитаний по Уэко Мундо ею овладела сильная лихорадка — результат истощения сил. Рукия ослабла, и в какой-то момент ее окружили Пустые. Она помнила это четко, помнила, как достала меч, но выйти в шикай так и не смогла. Катана упала на землю, и Рукия не видела больше ничего.
Далее воспоминания становились обрывочными и смутными. Пришла в себя она на пороге особняка Кучики и увидела над собой звездное небо. Потом появился Бьякуя.
С того момента, как он поднял ее на руки и отнес в комнату, начался его безмолвный уход за сестрой. Позже Рукия думала о том, как невыносимо Бьякуе было видеть в бессознательном состоянии девушку, которая так напоминала его любимую жену, вероятно, это ударило его по старым ранам, и Рукия не находила себе оправдания.
Но тогда, во власти горячки, она вовсе не думала о Бьякуе. Она повторяла имя Гина.
Брат спас ее. Он отвел от нее смерть своими руками, как уже сделал однажды. И ни разу не сказал о том, что она говорила в бреду. Он даже не обмолвился словом по поводу ее бегства.
Тогда Рукия поняла, что не сможет и дальше искать Ичимару. Когда она уходила, ей казалось, что она берет собственную жизнь в свои руки. Теперь она знала, как ошиблась.
Она покинула Сейрейтей с осознанием, что рано или поздно вернется и попросит у Бьякуи прощения.
Вчера она едва не потеряла уважение к самой себе. Хуже всего то, что она заставила волноваться Орихиме. И теперь еще труднее стало отрицать, что к Гину она равнодушна…
Он вернул ей силу и бросил ее. После этого он избегал ее, а теперь даже завел себе спутницу.
Пожалуй, никогда еще жизнь не казалась настолько печальной…
От размышлений Рукию отвлекла резкая перемена ветра. Вихревой поток вдруг ударил ей в лицо, и вскинув голову девушка увидела быстро темнеющее небо. Это было похоже на смерч, но Рукия мгновенно определила реяцу, вплетенную в ветер. Пустые.
Хорошо, что она не в гигае.
Соде но Шираюки выскользнула из ножен.
— Танцуй…
Закончить фразу ей не удалось — мир вокруг вдруг резко потемнел, словно ее накрыло гигантской ладонью. Рукия не растерялась и выпустила в воздух огонек кидо, но он тотчас сжался и исчез.
«Что происходит?»
Тьма исчезла в один миг, вокруг девушки вновь появился город, но свет радовал недолго. Мир стремительно менялся: то погружался в темноту, то озарялся светом, такое ощущение складывалось, что кто-то поворачивает огромный магический калейдоскоп, заставляя картину преобразовываться по своей прихоти.
У Рукии кружилась голова. С такой магией девушке не приходилось сталкиваться. Казалось, что вспышки тьмы и света сводят ее с ума, наполняют душу. В жужжащей тишине она явственно расслышала слова.
«Нельзя удерживать своевольных принцесс силой».
У Рукии дыхание перехватило, и почему-то слезы показались на глазах.
— Гетцуга Теншо!
Она пришла в себя в одно мгновенье и поняла, что стоит посреди площади, сжимая рукоять катаны в ладонях. А прямо перед ней поднимается из-под земли гигантский червеобразный Пустой.
— Рукия! — Ичиго оказался рядом с ней, и Рукия сбросила с себя оцепенение. — Ты в порядке?
— Что это было? — спросила она еле слышно. — Эта смена тьмы и…
— Да, мы тоже видели, я не знаю. Сейчас отойди!
Пустой качнулся в их сторону, и Рукия с Ичиго отскочили в шунпо.
— Хадо № 33, Сокацуй! — крикнула Рукия, выставляя перед собой ладонь. Заклинание ударило в маску Пустого и срикошетило.
Ичиго поднял меч.
— Я разрублю его с ближнего удара, — сказал Куросаки спокойно.
Рукия кивнула и проговорила:
— Второй танец. Белая рябь.
Отвлеченный ледяной волной, Пустой устремился к Рукии, когда Ичиго нанес ему удар в голову.
Кучики вернула меч в ножны, и в ту же секунду Ичиго возник рядом с ней. Пустой разлетался сверкающим прахом, но все еще был в сознании.
И тогда раздался его голос — рокочущий, как крик, нежный, словно шепот.
— Врата Ада… откроются… скоро…
Глаза Рукии расширились, но Пустой окончательно развоплотился.
— О чем это он? — повернулся Ичиго к Рукии.
— Надеюсь, он хотел нас припугнуть, — отозвалась та задумчиво. — С Адом лучше не шутить.
— Да уж, — Ичиго явно припомнил единственный раз, когда он видел Врата. — Но это был странный Пустой.
— И ситуация странная.

Глава четвертая,
в которой будут воспоминания о дожде

Подчиняться тому, кто тебя спасает, не стыдно.

Несколько месяцев назад
После их разговора в саду прошло несколько часов. Утро сменило ночь, но Рукии так и не хватило смелости вновь заговорить с Ичимару.
Гин вел себя так, словно ничего не произошло, и Рукия даже начала задаваться вопросом: а было ли то, из-за чего она так терзалась? Гин поцеловал ее под сенью деревьев или это приснилось ей?
— Мы…
Ичимару отвлекся от катаны, лезвие которой он проверял на наличие зазубрин, и взглянул на Рукию.
— Что ты сказала?
— Мы сегодня будем сражаться? — спросила она как можно более спокойно.
Ичимару улыбнулся.
— Смотря как.
— Ты передумал? — спросила она громче, и он покачал головой.
— Вовсе нет. Но взгляни на небо. Снова собирается дождь.
Рукия приблизилась к выходу и, застыв на пороге, посмотрела на темное небо.
— Ичимару… — сказала она негромко. — Может, нам стоит поговорить о том, что было?
Ответа не последовало. Рукия не отрывала взгляда от свинцово-синих туч.
— Я должна вернуться в Сейрейтей… — сказала она еле слышно.
— Ты больше не чувствуешь себя пленницей?
— Не знаю… — не обращая внимания на иронию в его голосе, серьезно сказала она.
Она вспомнила о том, что недавно могло стать залогом ее свободы, и повернулась к Гину.
— Тебе нужно заступничество перед Готеем?
— Рукия-чан, — заметил Гин, сдувая пылинку с лезвия. — Готея больше нет.
— Официально нет. Но ты ведь понял, о чем я говорю. Мы можем вернуться вместе. Ты вправе требовать справедливого суда…
— Справедливого? От людей, которые сбрасывали пленных в ров с Пустыми? Или уничтожили целый клан потому, что испугались за собственные привилегии? Уволь.
— Ты знаешь причины.
— А ты, Рукия-чан, знаешь учебники.
Рукия присела напротив него, пряча ладони в широких рукавах. Снаружи прогрохотал первый гром.
— В истории есть много уклончивых объяснений и эвфемизмов, которые позволяют и дальше существовать патриотизму, — проговорил Гин, улыбнувшись ей. — Но по сути, Рукия-чан, там глубоко копать не надо, чтобы понять: Совет Сорока Шести были жестоки даже в сравнении с Айзеном.
— Звучит так, будто ты хочешь оправдаться.
— Это то, во что тебе хочется верить. То, что Ичимару Гин — мерзавец и подлец, а Сейрейтей — образец добродетели.
Она невольно рассмеялась.
— Когда ты говоришь о добродетели, я чувствую себя странно.
Гин отложил Шинсо.
— Дождь, — заметил он, и спустя мгновенье Рукия услышала тяжелый стук падающих капель.
«Не люблю дождь… Раньше не любила».
Гин увидел, как она вздрогнула, но не придал этому значения.
— Речь не о добродетели, — вернулась она к разговору. — О справедливости.
Ичимару пожал плечами.
— Возможно, большинство людей боятся вовсе не несправедливости, а силы, превышающей их собственную.
— Звучит разумно, — согласилась она. — Но так не всегда бывает, Ичимару.
— Знаю. Капитан Айзен — пример того, как глупо была растрачена сила…
Рукия вспомнила, но не о силе Айзена, а о собственном страхе. И неожиданно заговорила об этом вслух.
— Я ненавидела ужас, который он внушал нам.
— Значит, тебе все-таки хватило ума испугаться.
Она разозлилась бы, но не теперь, когда ее охватили воспоминания.
— В той битве мне показалось, что я заглянула в собственную душу, — сказала Рукия с усилием. — Я так боялась, что он окажется прав. Что у нас не было шанса сражаться с ним с самого начала… Боялась его абсолютной жестокости. Страх — неплохой генератор. Особенно если боишься потерять что-то ценное. Но ты смог бы представить, что чувствует человек, когда над головой его друга, самого дорогого друга нависает меч? Это чувство все время только усиливалось, ведь под угрозой были все мы… Весь Сейрейтей из-за одного лишь человека…
— Пожалуй, это спорное утверждение.
— Да, — усмехнулась она. — Ведь с ним был ты…
— Я говорил не об этом. Впрочем, неважно… Капитан Айзен заставил тебя страдать, моя Рукия…
— Я не видела, как он умер и до сих пор в это не верю. Я все еще ненавижу его…
Гин ждал. Ему было непросто воспринимать то, что она говорила, потому что он считал, что это лишь начало, прелюдия перед вынесением приговора ему самому.
Рукия повернула к нему голову.
— Ичимару… Я плохой человек?
Шум дождя усилился. Гин взглянул в окно на печально поникший сад.
— Эта ненависть… — прошептала Рукия. — Временами мне кажется, что она разъедает меня… Мы победили по случайности. Все могли погибнуть… Еще совсем немного, и Айзен…
— Почему ты думаешь об этом?
Ее губы дрогнули. Но она не ответила.
—Кого ты так боялась потерять? — продолжал Гин. — Расскажи мне. Твой брат? Абараи-кун? Рукия-чан спокойно шла на собственную казнь. А теперь она говорит такие вещи последнему человеку, перед кем стоило бы открывать душу…
— Ты ведь не понимаешь меня, да? — ее губы изогнулись в горькой усмешке. — Считаешь, что жизнь человека — разменная монета…
— Так и есть. Так происходит на практике…
— И тебе нравится играть по этим правилам.
— Я не из тех людей, которые бросаются на морской вал, который в любом случае сшибет.
— Ты боишься смерти?
— Безусловно. А ты?
— Боюсь смерти близких.
— Вот как. Может, все-таки скажешь кого?
— Это так важно, Ичимару? Ничего не изменится… Я верила, что мои друзья сильны, верила в то, что они смогут бороться с вами. И я видела, как им причиняют боль.
— Бороться с нами… — проговорил он еле слышно. — Знаешь, я никогда не боялся за Тоуссена-сана, за капитана Айзена или за арранкаров. Возможно, одиночество — лучший выход.
— Ты сам себе не веришь.
— Почему это?
— Потому что я здесь, рядом с тобой.
На мгновенье его взгляд обжег ее, и вновь его лицо стало невозмутимо.
— Ты хочешь спросить меня, почему?
— Почему? — отозвалась она. — Почему я все еще здесь?
— Почему я пошел за ним.
Ее глаза расширились. Прошло несколько тягостных мгновений, после чего Рукия еле слышно прошептала:
— Я боюсь это узнать…
Он хмыкнул.
— Ты прошла через войну с Айзеном, но так и не поняла: хуже всего неизвестность. Когда ты видишь врага и понимаешь его силу, ты знаешь, что есть шанс с ним бороться. Ведь нет ничего непоколебимого. Тот мальчишка, имени которого ты так и не назвала сейчас, инстинктивно понял это и нашел рычаг, который помог сбросить капитана Айзена в небытие. Вы же попросту признали его выдающуюся силу, но не попытались даже разобраться, в чем эта сила состоит. А ведь он был так самодоволен, так уверен в себе, что понять его было бы очень просто…
— Ты ведь сам боялся его.
— Был бы дураком, если бы не боялся. Но это не значит, что я считал его непобедимым.
Она вдруг протянула к нему руку, и Гин сжал ее в своих ладонях.
— Я схожу с ума, — улыбнулась она. — Я почему-то хочу тебе верить…
— Верить, что я воплощение благородства, а не марионетка?
Они были уже так близко друг к другу, практически объятья. Рукия пыталась подавить дрожь, но волнение было сильнее ее.
Ее учили спокойно смотреть на смерть товарищей, как пристало шинигами. Но защищать сердце от трепета близости другого человека ее не научили.
— Это все ты, Ичимару, — вполголоса сказала она. — Держишь меня взаперти, я с ума схожу… Лезут разные мысли…
— Ты сама себя держишь взаперти, — отозвался Гин и, притянув ее к себе, поцеловал.
Это не было похоже на прошлые поцелуи, теперь им обоим не хотелось торопиться. Рукия чувствовала, как нежно легли его руки на ее плечи, как знакомая вязкая реяцу вновь оплетает ее — духовную силу рядом с Рукией Ичимару никогда не сдерживал, и это всегда делало его присутствие таким осязаемым, хотя он не так быстро решился на первое прикосновение. Она и сейчас помнила, как он впервые дотронулся до нее, под неусыпным взглядом Бьякуи положил руку на ее плечо. Она едва не получила сердечный удар тогда.
Вдруг Гин отстранился. Рукия удивленно на него взглянула.
— Ичи…
— Прости, — он улыбнулся. — Ты не чувствуешь, и я тоже немного увлекся… Но я уже замерзаю.
У нее глаза на лоб полезли. Холод — это последнее, что ей сейчас пришло бы на ум. Вот огонь, пожалуй…
— Из-за дождя? — покосилась она на него.
Гин чуть приподнял бровь и взял ее за запястье. Рукия взглянула на собственную руку и с трудом удержалась от восклицания, увидев на кончиках пальцев иней.
— Ты истощена морально и физически, — сказал Ичимару. — А то, что происходит сейчас… — он с усмешкой коснулся губами ее ладони, и Рукия покраснела. — …вызывает в тебе волнение, да? Вот твоя реяцу и реагирует…
«Черт бы ее побрал», — мысленно закончила его фразу Рукия, выпрямляясь.
— Не смотри на меня, как будто я виноват, — Гин улыбался, сжимая ее пальцы. — Все прекрасно. Я могу целовать тебя при свете дня.
— Дождь играет нам на руку, — отозвалась она, глядя на него.
— Да… Он закрыл нас от всех.

@темы: fan-fiction, Гин/Рукия, Bleach

---

L666, с Днем Рождения!

О моя прекрасная темная сторона, оставайся такой же прекрасной!
Поздравляю тебя с этой прекрасной датой
Желаю, чтобы каждый твой поиск в жизни увенчивался успехом!
Подарок выше запощу.

@темы: birthday

---

GinRuki only

Наши друзья быстро сориентировались.
Почему все так любят кровавый романс?



А я до сих пор рассматриваю красивую Рангику, которая так изящно лежит, даже будучи раненой. Как бы не вернуться к старому ОТП...

@темы: картинки, я, Гин/Рукия, Bleach

---

Wilson., категорически приветствую!

@темы: картинки, приветствия

---

Ы, кончилась Гинтама! Все серии посмотрела. И овашки тоже.

Гинтама OVA-1
Кацура! Твой смех эпичен! Сого и Кагура каждую свободную минуту проводят вместе (ну и с молотками).

Гинтама OVA 2: Рождение Белого Демона
Кацура снова с демоническим смехом убегает от Сого и Тоширо. Также вспомнили великий One Piece


Итак, что мы имеем в итоге…

Любимые женщины:
Кьюбей
Кагура
Цукуйо
Отосе

Любимые мужчины:
Зура
Гинтоки
Сого
Тоширо
Тоджо
Кондо
Тацума
Каваками

Любимые пейринги:

Сого/Кагура



Гинтоки/Цукуйо



Тоджо/Кьюбей



Кондо/Тае



Зензо/Са-чан



Хиджиката/Мицуба



Кацура/Икумацу



Любимая арка:
явление Кьюбей
чуть меньше — Йошивара и Восстание Шинсенгуми

Любимцы вне категорий: Садахару и Элизабет

Любимый момент: Сого и Кагура в тире + знакомство Гина и Цукуйо

Любимые треки: Pray, Kabuki Machi Blues

Любимые фразы:
Just do it

Мужчины — это идиоты, которым нужно себя уважать

Если у тебя есть время умереть красиво, лучше живи красиво

В нем проснулся садист

Zura janai, Katsura da

Waka (Тоджо)

China и Хиджиката-сааааааан (Сого).



Жду мувик. И, скорее всего, начну читать мангу.

@темы: картинки, я, Сого/Кагура, Gintama, аниме

---

Похоже, пейринг Айзен/Хогьеку можно считать официальным. И это ведь союз равных!
Гин-чан пока держится и, судя по спойлерам, вернулся в режим «я саркастичен, но мил». Надеюсь, пошлет Ичиго в нокаут с ласково-снисходительной улыбкой.

Рангику! Мне грустно и легко, печаль моя светла… Сердце разрывается надвое. С одной стороны — вот он грустный пейринг, бери не хочу. С другой — а как бы не стала наша Ран-чан вестницей гибели Ичимару. А то на взглядах Нелиел я уже научена горьким оптом. Сейчас будет нам красивый флэшбек, а следом падение Гина в прах к ногам Куросаки. Тьфу-тьфу-тьфу, тьфу-тьфу-тьфу…

P.S. Немного не в тему, картинка по моему ОТП. Что-то я в последнее время начала по нему скучать.

@темы: картинки, манга, Гин/Рукия, Bleach

---

Арка про рейтинги изрядно повеселила. Чуть было не заинтересовалась пейрингом Кацура/Кьюбей, но вовремя вспомнила о Тоджо и Икумацу. Шинпачи как всегда молодец.

А любимая парочка все выясняет отношения

@темы: картинки, Сого/Кагура, Gintama, аниме

---

Зензо прекрасен.
"Извините, я уронил кунаи. А вообще-то я ничего не видел и читал Jump"

Гинтоки и Цукуйо прекрасны!!! Неописуемо прекрасны! И Гин уже назвал ее своей женой

@темы: картинки, Gintama, аниме

---

ОкиКагу клипы

Пара клипов по любимой парочке



m e t e o r s h o w e r



Real Emotion



ＣＨＡＭＰＩＯＮ

@темы: картинки, видео, Сого/Кагура, Gintama

---

Тоджо= love!
Тоджо+Кью-чан=ОТП!

И они все еще говорят с интонациями Гина и Рукии
Это я посмотрела серию про ДР Кьюбей.

@темы: Gintama, аниме

---

Ичиго говорит о том, что заглядывает в сердца врагов? Я ничего не путаю?
Ох, Гин подписываюсь под твоим "Лжец".
А вообще-то он над Куросаки не стебется, а тихо ненавидит. Даже самой стало страшно.

@темы: манга, Bleach

---

1. Хью Джекман рекламирует Lipton. Пожалуй, если я в чем-то не соглашусь с доктором Коксом, так это в нелюбви к Хью. Ну он же Росомаха! Но в этот раз он меня удивил.

2. Я нашла себе нового любимца в FMA. Линг Яо. Во-первых, у него закрытые глаза. Во-вторых, мне достаточно во-первых.
Хоспади, когда-то я была девушкой, которая любила пронзительный взгляд темных глаз, голубых, как безбрежная синь океана, зеленых, как бутылочное стекло… А теперь — закрытые глаза, идеал мечтаний.

3. Йошивара. Классная арка. Кровищи!!! Ужас.

Кагура. Любовь к ней вышла на новый уровень. Вах, ее лучше не злить. И как ей идут волосы забранные!

Камуи. Блин, вот судьба Кагуры — быть окруженной садистами. А этот малый — сочетание Сая и Соджиро. Только рыжий.

Цукуйо. Потрясная женщина, не поспоришь! Кунаи с липучками – это пять! И при фигуре. Охотно верю, что в ней Гинтоки нашел свою судьбу.

@темы: картинки, я, Gintama, FMA, аниме

---

... и снова спойлеры

Боже-боже-боже! Гин, ну пожалуйста, свали! Вместе со своим странным банкаем

@темы: манга, Bleach

---

Как приручить дракона

Очень понравился! Хочу себе такого дракончика

@темы: картинки, фильмы

---

Кто, если не Урахара?
Тессай? Йоруичи? Вайзарды? Исшин?



Соукен или Рюукен? Рукия?



Или Гин уходил следить за Ичиго, когда Рангику теряла его из виду?

А может Айзен блефует?



Или Кубо вдруг критически стал относиться к неувязкам в собственной манге?



P.S. А победят, как мы когда-то предрекли, огурцы.

@темы: картинки, манга, Bleach

---

Урюю/Чируччи

Явись, новый ОТП!!!

@темы: картинки, Bleach

---

varennik, (весело живется с таким вкусным ником ) милости прошу!

@темы: картинки, приветствия

---

Карин выбивается в лидеры, медленно обгоняя Хинату и Темари! В моем топ-листе, конечно. Блин, роскошная ведь женщина.

Кабуто - собака. Ну да ладно

@темы: манга, Наруто