[Тамми]

Автор: Тамми
Название: Луч луны, отблеск заката
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Гин/Рукия. Вообще ни разу не джен. Пейринг.
От автора: Я все еще не люблю Айзена. Я не люблю Айзена. Я не люблю — не люблю— не люблю вас, о прекрасный, сильный, непобедимый Владыка! (О, заберите меня в Лас Ночес, хочу поклоняться вблизи) Кхм, это сиквел к фику Крадущийся лис, затаившийся кролик

Луч луны, отблеск заката

Под защитой колючек цветок расцветает,
И, тоскуя, пчела над жасмином летает.
Приближается, видит сокровище сока:
Сладок мед сокровенный, погибель жестока.
Ты, цветок медоносный, скупишься, как видно.
И тебе над голодным глумиться не стыдно?
День за днем исцелить невозможно томленья,
И нигде без тебя не найти утоленья.
Ты мне скажешь: такая болезнь беспричинна?
Он умрет, и в убийстве ты будешь повинна.

Из Видьяпати

Осознание того, что она впервые осталась в поместье совсем одна, пришло с запозданием. Одиночество и тревожная надежда — только эти чувства наполняли ее сознание, то вспыхивая, то угасая.
Она может отдохнуть, а завтра, когда проснется, не будет привычного ожидания собственной казни. Казалось, принять это так просто, и она должна бы радоваться. Но мрачные тени все еще плясали вокруг нее. Доведенная до предела Рукия стискивала руки под одеялом, борясь с наступающей истерикой.
«Я веду себя как идиотка».
В комнате было темно, и девушка смотрела в потолок, изо всех сил напрягая зрение.
«Почему именно сейчас одиночество так пугает? Это глупо, так глупо… Все позади».
Ее ладонь все еще жгло прикосновение к руке Бьякуи.
Спокойная улыбка Ичиго стояла перед глазами.
Ее друзья живы. Они никогда больше не пострадают из-за нее.
Почему же страх не уходит?..
Потому что не все так просто.
Рукия зажмурилась и стала считать кроликов, прыгающих через терновый куст. В конце концов, ее усердие и терпение были вознаграждены сном. Но даже сквозь сон девушка почувствовала чужое присутствие.
— Забавно… — едва слышный шепот причудливо сливался со звенящей ночной тишиной. — Я почти поверил, что не увижу тебя больше никогда. Представляешь, как это страшно?
По ее телу словно прошел электрический разряд. Но она не могла проснуться, сонный паралич сковал ее. Разум кричал об опасности, и все же этого не хватило, чтобы вырваться из цепких пут подсознания.
Сновидение или явь — то, что происходило, заставляло ее сердце сжиматься от страха. Последствия кошмара, через который ей пришлось пройти? Или…
— Спи… Это мой единственный шанс побыть с тобой рядом.
Она не могла шевельнуться. Веки словно налились свинцом, а горло схватило леденящим ужасом. Минуты шли медленно, время словно превратилось в расплавленный свинец. Рукия отчаянно боролась с оцепенением, и в какой-то момент осознала, что больше не спит.
Вскочив с футона девушка принялась лихорадочно оглядываться. В комнате не было никого кроме нее.
И оставалось только игнорировать тот факт, что ее и без того истощенная реяцу была вновь ослаблена, причиной чему могло послужить только присутствие рядом человека с огромной духовной силой.

Прохладная ладонь легла на ее рот, и Рукия вздрогнув пробудилась от тревожного сна.
— Мм!
— Тише…
В комнате царил полумрак. Моргнув, девушка попыталась нахмуриться и услышала легкий смешок.
— Я убираю руку?
Наконец Рукия пришла в себя и тут же кивнула. Чужие пальцы скользнули по ее лицу.
— Рехнулся, Ичимару? — прошептала она, садясь на футоне. Гин стоял перед ней, одетый в свою идиотскую арранкарскую форму. От его одежды пахло погожим утром.
— Пойдешь со мной, — заявил Ичимару без предисловий. — Одевайся, Рукия-чан.
Девушка сделала страшные глаза.
— Ты…
— Хочешь чтобы я тебя одел? — предложил он, склонившись к ней.
— Уходи, — отрезала она, натягивая одеяло до подбородка. — Мой брат спит за стеной.
Гин с усмешкой покачал головой.
— Не спит. Поверь, он бы попытался меня остановить, если бы считал это правильным.
— Ты окончательно спятил! — рассерженно прошипела она.
Ичимару пожал плечами.
— Рукия-чан, если хочешь помочь своему брату, ты меня послушаешь.
На ее лицо набежала тень. Вообще-то, Бьякуя хотел, чтобы она была близко к Гину.
— Прекрасно, — буркнула она, откидывая одеяло. Потянувшись за формой шинигами, Кучики яростно взглянула на безмолвно ожидающего спутника.
— Ичимару, сделай хотя бы вид, что не смотришь на меня!
— И эта девушка меня зовет лицемером, — пробормотал Гин, отворачиваясь.
Торопливо Рукия натянула форму и заткнула меч за пояс.
— Идем.
Они незамеченными выскользнули на улицу и направились по дороге, ведущей из поселка. Рукия шла, протирая на ходу глаза и бросая взгляды на лазурно-голубое небо. Прохладный утренний воздух холодил щеки.
— Ичимару, куда мы идем? — спросила девушка, приноровившись к его шагу.
— Включи воображение.
— Надеюсь не Айзена искать, — буркнула она.
— Проницательно.
Рукия застыла как вкопанная.
— Это шутка?!
— Не теперь, — улыбнулся он.
— Ты вчера действительно перебрал!
Гин повернул к ней голову.
— О~о… Рукия-чан хочет поговорить о вчерашней ночи?
Краска бросилась ей в лицо. Слишком яркое воспоминание о прикосновении его губ лишило девушку дара речи.
— Мы тратим время, — заметил Ичимару, насмешливо улыбаясь. — Пойдем.
— Айзен нас с раскрытыми объятьями не встретит! — возмутилась она. — И Король — это наш…
— Наш что?
— Ты же знаешь!
Она осеклась под его взглядом.
— Сожженный Сейретей, плененные друзья, ослабленный брат… — Гин в два шага приблизился к Рукии. — Недостаточно поводов пересмотреть свои приоритеты?
Рукия отвела взгляд, и Гин, не дожидаясь ответа, возобновил путь. Ей ничего не оставалось, кроме как следовать за ним.
Ичимару молчал и лишь один раз обернулся, чтобы взглянуть на ее удрученное лицо. Помедлив, словно размышляя, Гин вдруг остановился и кивнул на вывеску местного чайного домика.
— Зайдем, — предложил он с улыбкой. — Может, Рукии-чан полегчает, если она отведает здешних сладостей.

«Прекрасно, — думала Рукия, поглощая данго с энтузиазмом истинного истребителя. — Сделаю, как он хочет. Возможно, у меня есть шанс узнать об Ичиго и остальных…»
Гин потягивал чай, придерживая чашку обеими руками. Его расслабленное лицо было абсолютно непроницаемо.
— Королевский дворец тоже находится под куполом? — спросила девушка спокойно.
— Думаешь?
— Я тебя спрашиваю. Паршиво, если мы не сможешь использовать реяцу там.
Губы Ичимару дрогнули.
— Рукия-чан решила штурмовать Дворец? — спросил он ехидно. — Как только мы встретим капитана Айзена, дай ему знать, он найдет тебе белую форму.
— Дался мне твой Айзен! — вспыхнула она. — Я сама спасу друзей!
— Он не мой, Рукия-чан, — с иронией заметил Ичимару. — Капитан Айзен принадлежит лишь себе и вселенной.
— Ой-ой-ой, сколько тоски в голосе…
— Ну знаешь, мне всегда так непросто скрывать свои чувства…
Как же…
Рукия хмуро взглянула на него, принимаясь за очередную порцию сладостей. На Гина ее требовательный, полный негодования взор не произвел нужного впечатления. Ичимару вообще никогда не бывает серьезен. Она не понимала, чего хорошего Гин увидел в идее найти человека, который пытался убить их обоих.
Ичимару смотрел на нее с улыбкой, а в уме прикидывал все возможные сценарии.
Неизвестно, что предпримет Айзен и как поступит Король. Как долго дайме будут мариновать Бьякую. Капитан Шестого отряда теперь мало напоминал человека, который спокойно отправил на казнь собственную сестру. Гин знал, как непросто Бьякуе давалось разыгранное перед феодалами представление, целью которого была защита единственного дорогого человека.
Куросаки Ичиго на пределе своих сил, судя по тому, как бьется его реяцу. Значит, в любую минуту он может сломаться и попрощаться с собственной сущностью.
И если это случится, девушка, сидящая напротив Ичимару, будет горько плакать… Знала бы она причину, по которой так отчетливо чувствует сейчас реяцу своего драгоценного Ичиго.
Гин вновь посмотрел на Рукию, которая полностью поглощенная своим занятием, по-детски снимала губами данго с палочки.
Что будет с Рукией-чан?.. Похоже, в этой войне бывшая носительница Хогьеку давно уже низведена в ранг пешки. Тем сложнее ее защищать.
А ведь придется.
Да, совсем недавно он мог колебаться перед выбором. Ему всегда хотелось оградить ее от внешних бед — желание влюбленного мужчины, однако дьявольская часть его характера нашептывала, что было бы любопытно поставить ее в эпицентр зарождающейся бури и посмотреть, что она предпримет. Рукия умела удивлять Ичимару, и он с большой нежностью относился к ней в моменты, когда ее вел порыв.
Однако сейчас… Сейчас Ичимару вовсе не хотелось ставить ее под удар. С его губ уже слетело обещание. И она… в кои-то веки она отозвалась ему, вот что важно.
А риск велик, и Айзен может повторить попытку. И в этот раз его меч может быть направлен не против Гина…
Капитан Айзен не жаловался на воображение, и всех вариантов не предусмотреть. Он может отпустить их, может опустить его и убить Рукию, может убить их обоих… Может сделать вид, что отпускает их, а потом убить.
Может убить ее на его глазах.
«Что за мысли», — подумал Ичимару, касаясь пальцами лба. Даже сейчас вспоминая о своем капитане, он пытался прогнать неприятные ощущения. Это было трудно.
Время как всегда играет против него. Как защитить эту девчонку, не засунув при этом в пасть льву?
— О чем ты думаешь? — недоуменно спросила Рукия.
Гин посмотрел на нее, и его взгляд смягчился.
— У тебя странные манеры, — сказал он с усмешкой. — Так любишь данго? Столько энтузиазма на лице…
Рукия нахмурилась, склонив голову набок. Гин улыбнулся.
— Или, может быть, капитан Шестого отряда наложил запрет на сладкое во всем поместье? Бедная Рукия-чан, но пока ты с Гином, можешь делать, что захочешь.
Девушка медленно вернула данго на тарелку.
— Зачем ты так странно разговариваешь? — пробормотала она.
— Привычка, — Ичимару взял палочку с данго и поднес к ее губам. — Доедай.
Она покачала головой и вцепилась в чашку с чаем. Ичимару пожал плечами, отправляя сладкий шарик в рот.
— Так о чем ты думал? — спросила Рукия несмело.
— Я размышлял, какую фразу выбрать для точной характеристики нашего положения: все только впереди или конец не за горами.
Верная себе, Рукия услышала только плохую часть.
— Значит, ты боишься.
— У меня не девять жизней.
Она хмыкнула.
— Не сомневаюсь, что у тебя их сто девять.
— Хотел бы и я в это верить.
— Ты… ты ведь не один.
Краснея под его любопытствующим взглядом, Рукия принялась рассматривать чай в своей чашке.
— Интересно, — пробормотал Гин.
Ничего интересного, змей.
— Значит… Сейретей был сожжен по приказу Короля, — сказала она быстро, чтобы хоть что-нибудь сказать.
— Судя по тому, что я слышал вчера, причиной стало то, что шинигами позволили Айзену зайти так далеко. Теперь Готей в плену, а глава самого влиятельного из Четырех Великих Домов в шатком положении парламентера.
— Брат…
— Король знает, что Айзен идет за его головой. Шинигами угодили между молотом и наковальней. Ну как тут не развиться патриотизму, — закончил Гин с улыбкой.
Рукия слушала его, приоткрыв рот.
Она была потрясена.
И в то же время благодарна Ичимару, который в отличие от Бьякуи не играл в загадки.
Потом неожиданная мысль заставила ее вздрогнуть.
— Мы правильно сделали, что ушли, — прошептала она в страхе. — Если бы они узнали о твоем участии…
— Приятно видеть твое беспокойство.
В ее взгляде промелькнуло осуждение.
— Как же ты любишь играть с огнем! Ты уверен, что они не следят за нами? Что…
— Не бойся, Рукия-чан. Вчера они утратили бдительность, сегодня поплатились за это. Если бы твой брат так некстати не появился на дороге, у нас был бы шанс вовсе проскользнуть незаметно. Но даже сейчас не все потеряно. Не спустят же на нас Нулевой отряд.
— Брат сказал не соваться во Дворец.
— Если капитан Кучики все еще верит в великую силу дипломатии, мне его искренне жаль. Твои друзья живы потому только, то король рассчитывает бросить их против Айзена. Но… для вайзардов судьба уготована не самая завидная.
Рукия нахмурилась, когда до нее дошел смысл сказанных им слов.
— Ичиго… — прошептала она.
Лицо Гина потемнело, но он нехотя продолжил рассказ.
— Однажды Совет 46 отдал приказ уничтожать каждого шинигами, подвергшегося пустофикации. Боюсь, очень скоро действие этого закона будет возобновлено.
— Как они могут! — прошептала она в ярости. — Мы повиновались, мы служили, мы…
— Рукия-чан, мне жаль, но ты должна понять. Предательство произошло в Сейретее, значит, вину несет весь Сейретей. А сокрытие людей, которых можно считать результатом генетического эксперимента, — это преступление. Мы приняли на веру правила, которые нам когда-то надиктовали сверху, и теперь расплачиваемся за это.
— Ичимару, и что же нам остается? — Рукия стиснула пальцы. — Королевское наказание — смерть. Победа Айзена тоже означает смерть!
Он улыбнулся.
— Воспользуемся принципом третьего радующегося? — предложил он иронично. — Дождемся пока Король и капитан Айзен уничтожат друг друга и станем править на Небесах? Разве не забавно, Рукия-чан: Король и Королева из Руконгая?
— По-твоему это смешно? — покачала она головой.
— Конечно.
— А как ты собираешься искать Айзена?
— Не думаю, что это будет сложно. Вряд ли он скрывается.
— Интересно, почему он до сих пор не сделал свой ход.
Гин поставил чашку на стол.
— Возможно, он столкнулся с той же проблемой, что и мы. Кеккай вокруг Дворца.
— Для него это проблема?
— Я ни в чем не уверен, Рукия-чан. Есть еще адаптация к Хогьеку… Это может пагубно сказаться на капитане.
— КАК ТЫ МОЖЕШЬ О НЕМ ВОЛНОВАТЬСЯ?! — прошипела Рукия.
— У меня доброе сердце, — хмыкнул Ичимару. — Пусть даже в этом мире немного людей, чья судьба меня действительно заботит. Пожалуй, чтобы перечислить их, хватит пальцев одной руки.
Не сводя с него глаз, Рукия выдохнула и отклонилась от стола.
— Гин, я не представляю, что хорошего может принести нам эта встреча. Айзен пытался убить тебя. Кто даст гарантию, что он не повторит попытку?
— Я готов дать гарантию, что повторит.
Увидев, как стремительно побледнело ее лицо, Ичимару усмехнулся.
— Рукия-чан, не…
— Я бы поняла, если бы ты решил вернуться к Айзену, имея хоть какой-то козырь на руках! — выпалила она. — Или ты собираешься сдать меня ему в плен? Впрочем, не думаю, что представляю для него интерес теперь…
— Сдать тебя ему в плен? — рассмеялся Ичимару. — Думаешь, его преступления заслуживают такого наказания?
Она обожгла его яростным взглядом и демонстративно скрестила руки на груди.
— Может быть, его больше повеселит, если ты перейдешь на его сторону… — добавил он с иронией. — Давай, Рукия-чан, белый цвет — твой цвет…
Тон Рукии был просто ледяным:
— Если мне не солгали, он казнил собственных арранкаров. Дважды пытался убить лейтенанта Хинамори. И он… так поступил с тобой. Спасибо, мне вполне уютно на моей стороне.
— На стороне Готея?
— На моей стороне, Ичимару.
Гин улыбнулся.
— Значит, ты не пойдешь со мной?
Ее лицо вытянулось.
— Конечно, пойду! — бросила она изумленно. — Айзен — это Айзен, а ты — это ты. К тому же, все равно рано или поздно я встречусь с ним. Твоя идея глупая, но у меня других идей нет, так что пусть будет глупость.
Ичимару медленно покачал головой.
— Твоя логика убийственна, — он встал, отодвигая стул, и улыбнулся. — Но она мне на руку, так что идем.
Гин отвернулся, и она не успела увидеть перемену в его лице.
«Айзен — это Айзен, а ты — это ты… От тебя звучит приятнее, чем признание в любви, Рукия-чан ».

Рукия окончательно решила для себя, что ей нравится голос Ичимару. С какими интонациями Гин ни говорил бы, звучание его речи попросту очаровывало. И развеивало напряжение.
Поэтому она один за другим задавала ему вопросы: о детстве в Руконгае, о том, как он учился в Академии, даже об Уэко Мундо. Как ни странно, Ичимару охотно поддержал беседу. Он тоже спрашивал ее о разных мелочах, и Рукия вела рассказ о прошлом, удивляясь тому, каким далеким оно теперь казалось.
Очень скоро они вышли за предел поселка и вошли в редкий лес, где причудливыми узорами переплетались тень и свет. Гин улыбался, когда по лицу его спутницы скользили блики, Рукия казалась такой живой и почти веселой. И он был рядом.
Ичимару рад был рассеять ее тревогу за друзей. Похоже, Рукия безоговорочно ему поверила. Вызвано ли это щекотливым положением Бьякуи? Или тем, что сейчас ей не на кого больше опереться? Гин не знал, причины не столь занимали его и не мешали радоваться. Сейчас он один для нее все.
Стоит надеяться, что поход к дражайшему капитану не обернется актом двойного самоубийства.
В лесу было совсем тихо, и Гин с Рукией инстинктивно понизили голоса. Какая удача, что пока они ни у кого не вызвали подозрений. Хорошо бы оказаться как можно дальше от поселка, где держали Бьякую.
Ступая по мшистой земле, Рукия невольно прислушивалась к тишине, и послышавшийся совсем рядом шорох заставил ее вздрогнуть всем телом.
— Слежка? — выдохнула девушка, останавливаясь и нашаривая рукоять меча.
— Странно…
Они сосредоточенно изучали взглядами местность, когда звук повторился. Ичимару шагнул вперед, закрывая Рукии обзор, и вытащил Шинсо из ножен.
— Гин…
— Стой там.
Нарушитель спокойствия неожиданно показался, Ичимару поднял меч, но Рукия успела повиснуть на его руке.
— Какого черта? — от изумления Гин заговорил невысоким стилем.
На тропу перед ними шмыгнул маленький лисенок.
— Так и до паранойи недалеко, — пробормотал Ичимару и посмотрел на Рукию. — Ты хочешь, чтобы я нес тебя на руке? Или просто качать тебя в воздухе, пока не будешь в полном восторге?
Ей очень хотелось сказать «Не обращайся со мной как с ребенком», но она не смогла — ее разбирал смех.
Выпустив руку Гина, девушка опустилась на землю, сотрясаясь от хохота.
— Ичимару, ты испугался своего почти родственника… — пробормотала она, едва ли не всхлипывая от смеха.
— Что бы это могло означать? — обманчиво мягким тоном поинтересовался Гин, вкладывая меч в ножны.
— Ну просто, всем кажется… — Рукия пустилась, было, в объяснения, когда Ичимару присел рядом с ней и коснулся пальцами ее подбородка.
— Попробуй только привести это сравнение. Мы посреди страшного темного леса, Рукия-чан, я могу тебя убить, и никто не узнает.
Лес, в котором они были, вообще никак не подпадал под характеристику «страшный» и «темный». А интонации Ичимару скорее веселили, чем пугали.
— Это твое слабое место? — фыркнула Рукия. — То, что тебя сравнивают с…
— Любим неприятности, да?
— А что такого? Милый зверек…
— Нет, ты меня вовсе не слушаешь.
— Правда, они как оборотни, но я думаю…
— Я тебя предупреждал.
Он поцеловал ее приоткрытые в улыбке губы и мгновенно отстранился. Ошеломленная Рукия отвела взгляд.
— Кажется… ты грозился убить меня, а не целовать?
— Знаешь, недавно мне казалось, что одно мое прикосновение убьет тебя не хуже контактного яда.
Звучит здраво. Хоть и абсурдно.
С ним всегда так.
— Да, мне тоже… раньше так казалось.
— Но мы оба ошиблись? — Гин выпрямился, протягивая ей руку, и Рукия поднялась вслед за ним. — Почему такая серьезная? Тебе не нравится со мной целоваться?
— Лис сбежал, — быстро сказала Рукия. — Бедный. Ты напугал его.
— Я напугал его? Это он…
— Но это же его лес.
— Какая ты справедливая, Рукия-чан. Хотя бы раз побудь на моей стороне.
Эти слова так живо напомнили ей о собственной просьбе, что Рукия вновь покраснела. Она не была уверена, что теперь, при свете дня, она смогла бы повторить это.
— Что случилось?
Ее рука лежала в его ладони. Гин отступил, и Рукия шагнула вслед за ним как завороженная.
Это было похоже на танцевальное движение. Глаза Ичимару приоткрылись.
— Знаешь, Рукия-чан, растерянность удивительно тебя красит.
— Я не…
— Даже не спорь. Со стороны виднее.
Ее щеки пылали.
— Э… Ну раз ты так говоришь. Гин?
— Что?
— Мы пойдем искать Айзена или будем так стоять?
— Будем так стоять.
На ее лице появилось недоуменное выражение.
— Л-ладно, — осторожно отозвалась она, гадая, что за игру он затеял.
Рукии невдомек было, что Гин не играет, просто сейчас ему захотелось немного на нее посмотреть.
— Иногда мне кажется, что я грежу с той самой минуты, как капитан Айзен бросил меня умирать.
— Вот как.
— Разве то, что происходит, правдоподобно?
— Наверное, нет…
Ичимару покачал головой, улыбаясь.
— Если подумать, в прошлом мы часто оказывались в секунде от поцелуя, но я медлил. Не уверен, что твое самоубийство на этой почве польстило бы моей самооценке.
— Однажды ты меня все-таки поцеловал, — напомнила она осторожно.
— Предлог был больно хороший… И я дорого поплатился: в тот же вечер свалился с простудой.
Рукия рассмеялась, и Гин тоже улыбнулся, касаясь пальцами ее руки.
— А теперь…
— Теперь… — отозвался он эхом.
— Выбрали время.
— Может быть, мы его не выбирали, — пожал он плечами. — Может, оно выбрало нас?
Она покачала головой. Гин удивленно на нее взглянул, и она заговорила вновь, тщательно подбирая фразы.
— Это странно, Ичимару, ты так умело прячешься за словами, все переворачиваешь, уходишь от правды отшучиваясь. Но вместе с тем…
Рукия вдруг умолкла, и Ичимару послал ей вопросительный взгляд.
— Твои слова обретают вес, — сказала она твердо. — И все меняется, и ты в конечном итоге оказываешься прав. Реальность будто подстраивается под тебя.
— Конечно, Рукия-чан, — тон Ичимару звенел иронией. — Вселенная в меня влюблена и ловит каждое мое слово. Голые факты никому неинтересны, а вот красивые фразы…
— Может, поэтому тебе так просто верить? — спросила она с оттенком насмешки.
— Не ты ли твердила, что я лжец, совсем недавно?
— Я… — Рукия смутилась, но тут же нашла слова. — Ты же сам говорил, что мне пора пересмотреть приоритеты.
— Милая Рукия-чан, я польщен, что ты решила начать с отношения ко мне.
— А на другое мне может попросту не хватить времени, — заметила она осмелев. — Сейчас мы придем к Айзену, и после того, как он отсмеется, я паду в прах к его ногам. Разве нет?
— Капитан Айзен прекрасен в своей непредсказуемости, — отозвался Гин вежливо. — С тем же успехом он может нам дать свое благословение и преподнести Уэко Мундо в качестве свадебного подарка.
— Это странные мечты, Гин! — фыркнула она. — Я не изменюсь настолько, чтобы порадоваться жизни в Лас Ночес.
— А перспектива остаться со мной тебя радует?
Она опустила ресницы. Как серьезно…
— Было время, когда ты проклинала каждую секунду рядом со мной.
Какая необходимость в подобных напоминаниях?..
— Тогда — да, — сказала она еле слышно.
— Сейчас?..
— Не знаю.
— Вот как… Придется довольствоваться малым.
— Не говори так.
— Как скажешь, Рукия-чан. Только бы тебе было спокойно.
Он развернулся, и Рукия удержала его за локоть.
— Пожалуйста, пойми, — проговорила она отрывисто, не поднимая на него глаз. — Я могу тебе сказать, что чувствую в данный момент, и только. Чтобы разобраться в своих чувствах по-настоящему, мне нужно время, но именно этого времени у меня нет. И я боюсь. Я боюсь за друзей, за брата, за тебя. Я не хочу бояться за тебя еще сильнее.
— Мы на краю пропасти, Рукия-чан. «Потом» может не наступить.
Легкое прикосновение его губ к ее макушке заставило Рукию вздохнуть с облегчением. И позволило проигнорировать сказанную им фразу.
Слова так много значат, Ичимару? В такой момент?
Только одно девушка знала наверняка: если они и сорвутся в пропасть, она не выпустит его руки.

Они вышли из леса, когда Гин вдруг спросил, даже не поворачиваясь к ней.
— Так что ты чувствуешь в данный момент?
Она пристально смотрела на его спину.
— Чувствую, что мне не нужен повод, чтобы быть с тобой рядом, — ответила она просто.
— Чудно.

Сгущались сумерки, по пустырю, где Рукия и Гин оказались, гулял холодный ветер. Девушка все сильнее ощущала биение реяцу Ичиго, но что-то было не так в пульсировании духовной силы. Больше всего Рукия боялась задать вопрос Ичимару и получить тревожный ответ.
Возможно, Гин испытывает сходное беспокойство.
— Лейтенант Мацумото…
— Рангику?
— Да… Ты боишься?
— С ней все в порядке. Я знаю это.
Рукия кивнула, желая чувствовать ту же уверенность. Она не знала, что выбрала бы: оказаться в плену с друзьями или на свободе, но без них.
— Король поступает недостойно, — заметила Рукия сухо.
— Вот видишь… Давно пора было уйти в оппозицию.
— Кажется, я уже это сделала.
Они приближались к краю огромного оврага. Впереди была серая однообразная местность.
И внезапно Ичимару остановился, точно услышал чей-то крик.
— Гин?..
— Посмотри вперед, Рукия-чан.
Она скользнула взглядом по пологим холмам и оврагам.
— Ты никогда не хотела взглянуть на место, откуда взяло отсчет время нашего мира?
— Никогда, — отозвалась она спокойно. — Но ведь придется?
— Стой спокойно, не двигайся.
— Это еще почему?
— Мне сложно будет прикрывать тебя, если ты начнешь метаться из стороны в сторону.
— О чем ты?
Ичимару молчал; если бы не колышущиеся на ветру волосы и хаори, он был бы похож на статую. Рукия смотрела на него в полном недоумении.
Лишь когда воздух задрожал от мощной реяцу, девушка поняла и отступила, задохнувшись от неожиданности.
— Конец душераздирающей разлуке, — насмешливо прошептал Ичимару.
— Гин, неужели тебя можно поздравить? — при звуке этого голоса Рукию затрясло, и она сжала руки в кулаки. — Получил что хотел?
— И все благодаря вам, капитан Айзен, — с улыбкой отозвался Гин.
Воздух перед ними уплотнился, превращаясь в серебристый занавес из реяцу, и Айзен шагнул из пустоты. Его глаза были абсолютно черными, блестящими как у птицы, а белые одежды летели на ветру, придавая ему смутное сходство с призраком.
— Кучики Рукия.
— Давно не виделись, — брякнула она первое, что пришло в голову.
«Капитан? Айзен-сан? Чтоб его…»
— Гин, ты времени даром не терял.
— Наше прощание наполнило меня небывалым энтузиазмом, — отозвался Гин, по-шутовски склонив голову. — Я решил в срочном порядке брать от жизни все.
— Ты злишься?
— Что вы! Если вам нравится бесконечно меня убивать, я к вашим услугам.
— В этот раз будет еще интереснее, да?
— О, — Гин расстроено цокнул языком. — А вы еще были моим кумиром.
— Знаешь, мне тоже жаль. Но даже один неверный штрих может испортить картину.
Улыбка Ичимару вдруг погасла, он открыл глаза, и Рукия в очередной раз поразилась тому, как преображается его лицо в такие моменты. Ей-богу, он даже молодеет.
— Я не хотел идти против вас, капитан Айзен, — сказал Ичимару серьезно. — Но в какой-то момент вы перестали видеть что-то, кроме себя.
— Гин… — лицо Айзена было как маска, но голос сохранил живые интонации. — Мы же оба знаем, что дело не в этом. В какой-то момент... ты попросту испугался того, что видишь. И закрыл глаза.
— Ах, — выдохнул Ичимару. — Пугающая проницательность.
— Зачем ты привел ее ко мне? — спросил Айзен с оттенком любопытства в голосе.
— Все не совсем так. Я просто не хотел отпускать ее от себя.
— Надо же, какие смелые слова. Нет больше смысла прятаться от самого себя?
— Может… Скорее, нет смысла, как вы тогда выразились? «Маскировать слабость» в секунде от собственной смерти.
— Ты сам решил приблизить этот миг. Мог насладиться жизнью напоследок.
— Меня печалит бездействие.
— Эта слабость тебя и погубит.
Тон Айзена переменился, и Рукия встрепенулась, внезапно шагнув вперед.
— Пожалуйста, не надо!
Айзен и Гин повернули к ней головы, точно вспомнили о ее присутствии лишь теперь. Взгляд Ичимару заискрился иронией и нежностью, на лице Айзена появилось вопрошающее выражение.
— У тебя просьба ко мне, Кучики Рукия?
Да, просьба. Мольба. Которая вполне вероятно обожжет ей язык. А о том, что она сделает с ее гордостью и думать страшно.
— Капитан Айзен, не убивайте его, — сказала она почти шепотом.
— О… Может, ты хочешь со мной сразиться за жизнь Гина?
Рукия нахмурилась.
— Если придется.
Качнув головой, Айзен взглянул на Ичимару.
— Она долго не проживет с таким самомнением.
— Почему же, ваше самомнение вас привело на вершину.
— Гин, не играй с огнем, — реяцу вокруг Айзена опасно заискрилась. — Ты же прекрасно знаешь, что ваши жизни — твоя и ее — в моих руках сейчас. И у меня нет основания считать их сколь бы то ни было ценными для себя.
— Вас так просто обидеть. Ну кем же надо быть, чтобы заручиться вашей благосклонностью? Никого-то вы к себе не подпускаете, капитан. Страх перед предательством…
— Что ты понимаешь в предательстве? — тяжело проговорил Айзен.
— Приношу извинения.
— Я даю вам шанс уйти.
— Капитан, мы должны попасть во Дворец.
— Ты испытываешь мое терпение, а я не в том настроении. Я сравняю это место с землей. И то, что там ваши друзья, меня меньше всего заботит.
— Подумайте, к чему это приведет. Не слишком ли большая цена за личную месть?
Рукия нахмурилась. Месть?
— Ты меня вновь разочаровываешь, Гин. В мести ты понимаешь еще меньше, чем в предательстве.
— Капитан Айзен, пожалуйста, дайте нам время, — решительно сказала Рукия. — Мы освободим шинигами, а потом делайте, что хотите.
Губы Айзена красиво изогнулись в улыбке.
— А тут я отдаю тебе должное, Гин. Отличная работа и в такой короткий срок. Ты яснее соображаешь в критической ситуации, Кучики Рукия.
— Искренне благодарю, — процедила она сквозь зубы. — Прошу вас, капитан Айзен. Вы можете забрать мою жизнь, только дайте мне шанс.
— Твоя жизнь? Зачем она мне, разве что, позлить Гина?
— Вы были капитаном столько лет! — воскликнула она. — На вас равнялся каждый шинигами Готея! Неужели это ничего не значит для вас?
— Ты все еще наивна.
— Капитан Айзен!
— Не повышай голос, Кучики Рукия. Какие отвратительные у тебя манеры, неужели все усилия Кучики Бьякуи пошли прахом?
— Ладно, — с бесконечно оптимистичным видом подытожил Гин. — Значит, мы все умрем. Против того, что мы посмотрим, как вы будете все крушить, возражений нет?
Айзен перевел на него взгляд. Повисло молчание. Рукия хотела бояться, но испытывала лишь досаду. И ненормальная реяцу Айзена не сильно подавляла ее. (Впрочем, Рукия не догадывалась о защитном кеккае, которым Ичимару окружил их обоих).
Даже не верится, что она стоит рядом с двумя предателями, поднявшими самый крупный бунт в Сейретее.
— Действие Хогьеку сокрушит кеккай через несколько часов, — сказал Айзен наконец. — После того, как падет покров, у вас будет ровно тридцать минут.
Лицо Рукии вспыхнуло радостью. Ичимару улыбнулся, качая головой.
— Вы увидите красный свет, — Айзен развернулся, но его взгляд все еще был прикован к лицу бывшего союзника. — Ты сплошное разочарование, Гин.
— Я часто это слышу.
Мгновенье — и Айзен исчез за прозрачной пеленой.
— Я не поседел, Рукия-чан? — спросил Ичимару, повернувшись к Рукии.
— Тебе-то чего переживать? — девушка выдохнула, опускаясь на землю. — У тебя волосы и так белые.
— Капитан Айзен такой красивый с черными глазами, — Гин сел рядом с ней. — Я тоже так хочу.
— Заткнись! — прошипела Рукия. — Вдруг он нас слышит!
— Да…
Они всматривались в стремительно темнеющее небо.
— Рукия-чан?
— Чего?
— Один вопрос. И как же мы будем штурмовать Дворец вдвоем?
— Мы сделаем это тихо и быстро, — заявила она уверенно.
— Прекрасный план, — с деланным энтузиазмом кивнул Гин. — Если мы выживем, я первый буду выступать за твое продвижение по службе.
— Нашел время для издевок. И мне не нужна твоя помощь.
— А куда ты денешься. Я буду защищать тебя и оберегать, слишком много раз по твоей милости я был в секунде от смерти.
— Кто бы послушал, — протянула Рукия. — Героический Ичимару Гин!..
— Мне определенно это нравится.
— Не бери на себя слишком много.
— Ты сама взяла с меня слово.
Ее щеки порозовели.
— Мило, — проговорила она, скрывая смущение. — Значит, ты поможешь мне встать, если я упаду, да?
Гин хмыкнул.
— Для начала, Рукия-чан, я никогда больше не дам тебе упасть.

Ожидание казалось томительным двум спутникам, лежащим на земле. Рукия уже видела первые звезды на небосклоне и начала привычный счет.
— Паршиво это.
— Что именно?
— Когда остается только ждать чужой победы. Тем более, если это Айзен!
— Рукия, ты настолько перешла на нашу сторону? Я готов плакать от счастья.
— Э… — она поспешила сменить тему. — А о какой мести ты говорил?
— Скажем так, мести богов.
Она приподнялась на локте, глядя на лицо Гина. Ей вдруг захотелось поцеловать его, но она удержалась от порыва, который наверняка вызвал бы насмешки на ближайшие полчаса.
— И за что мстят боги? — спросила она негромко.
— А ты как думаешь? За то, что их сбрасывают вниз.
Девушка поджала губы, хмурясь.
— Айзен… Он ненавидит Короля?
— Да. Безмерно.
— Айзен родом отсюда? — выпалила Рукия вдруг.
— Поговорим о другом?
— О, — девушка села на земле, подтянув колени к груди.
— Не делай поспешных выводов. Все вовсе не так просто.
— Король изгнал его?
— И лишил законных прав.
— Понятно, — прошептала Рукия.
Ей не все было понятно.
Но она не хотела знать больше, ей это не нужно. Мозг и так грозил превратиться в кисель из-за всех этих «смен приоритетов».
Айзен, должно быть, невероятно одинок. Непохож на других, отвергнут Небом.
— Гин, ты простил ему то, что он пытался тебя убить?
— Конечно, нет. Но это была своеобразная отставка… и я благодарен ему за это.
— Ты хотел бы снова сражаться на его стороне?
— Нет, — ответил Гин спокойно и добавил тише. — Я слишком люблю Рукию-чан.
Девушка зажмурилась.
— Чудно, — прошептала она слово, брошенное им самим ей несколько часов назад.

Ночь уже накрыла землю, но напряженная Рукия даже не чувствовала усталости. Она продолжала вглядываться вперед.
Пусть у Айзена все получится.
Едва эта мысль промелькнула в ее голове, впереди заискрилось огненное сияние.
— Гин!
— Наконец-то.
Они оказались на ногах и увидели, как спадает огненная пелена, открывая обзор на огромное здание, основание которого имело форму идеального прямоугольника. И тут же стала ощутимой реяцу всех находящихся внутри.
— Песочные часы перевернуты, — заметил Ичимару.
Рукия едва кивнула, уходя в шунпо.

— Рангику-сан.
Мацумото подняла голову.
— Хинамори?
В полумраке камеры глаза Момо блестели как темное стекло.
— Вы чувствуете? Духовную силу?
— Всплеск энергии, — пробормотал Иккаку, приближаясь к решеткам. — Какого черта…
— Неужели это Айзен? — Рангику тоже поднялась, отводя с лица золотистые волосы. — А нас держат в клетках…
— Эти чертовы стражники ушли, — буркнул Иккаку. — Нужно попытаться…
— Попытки, одни попытки, — раздался медоточивый голос в темноте. — Вот и вся доблесть Готея.
Мацумото замерла как громом пораженная. Затаив дыхание она вглядывалась в фигуру, облаченную в белое, которая неспешно выплыла из полумрака.
— Твою мать! — выругался Иккаку.
— Манеры, манеры, — насмешливо проговорил Гин. — Так вы говорите со своим спасителем.
Мадараме вновь открыл рот, но Ичимару упреждающе поднял ладонь.
— Времени мало. Все потом.
Только теперь он заметил руку Рангику безвольно протянутую сквозь прутья решетки. На красивом лице Мацумото было написано настоящее ошеломление.
— Они не причинили тебе вреда? — мягко спросил Ичимару, принимая ее пальцы в свои ладони.
— Хороший и такой своевременный вопрос, Гин, — отозвалась она с горькой улыбкой.
— Прости, Рангику.
— Я уже слышала эти слова.
— Да, — он отступил, извлекая Шинсо из ножен.
Через мгновенье осколки решетки камеры рухнули на пол.

Казалось, весь остальной мир скрылся для Рукии за завесой ярких волос.
— Иноуэ! — прошептала Кучики сквозь слезы.
— Кучики-сан, — Орихиме сжимала шинигами в объятьях, дрожа от радости и пережитого страха. — Я так ждала вас…
— Прости… — пробормотала Рукия. — Прости, что так долго. Но все кончено теперь.
Орихиме отстранилась и поспешно заговорила:
— Они держат шинигами в других камерах, в подвале на...
— Знаю. Гин пошел туда.
В глазах Иноуэ промелькнули страх и изумление.
— Нет-нет! — поспешно воскликнула Рукия, замахав руками для убедительности. — Все хорошо! Он… ну это как бы долгая история. Ты веришь мне?
— Конечно, — кивнула Орихиме, однако тень неуверенности в ее глазах не исчезла.
— Остались вайзарды и квинси, — Рукия взглянула на подругу. — Я могу на тебя рассчитывать?
— Конечно, Кучики-сан! Мы спасем их вместе. Куросаки-куна, Исиду-куна, Садо-куна. Всех.
Рукия увидела проблеск небывалой решимости в лице подруги.
— Я буду защищать каждого, — прошептала Орихиме словно самой себе.
— Да, так и будет, — согласилась Рукия.

Весь замок стоял на ушах. Девушки чудом избежали столкновений со стражей.
— Ты долго, — сердито бросила Рукия, когда они с Гином наконец встретились в условленном коридоре.
Ичимару саркастично ответил:
— Пришлось с каждого пленного снимать блокирующий браслет, при этом защищаясь от попыток «спасаемых» убить меня. Вот теперь пора задаться вопросом: доводит ли до добра альтру…
— Где все? — перебила Рукия. — Ты видел Ренджи?
— Да, Абараи-кун и остальные решили помочь. Урахара-сан со своими людьми в другом крыле замка. Их надо вытащить, а потом уходить. Время на исходе.
— Мы должны спасти Куросаки-куна и остальных, — вставила Иноуэ, недоверчиво глядя на Ичимару.
Губы Гина искривились в усмешке.
— Куросаки-кун на верхнем этаже. Привилегии, как обычно.
— Придется нам идти туда, — решила Рукия. — Наверняка, Исида и Садо тоже там.
— И капитан Хирако, — пробормотал Гин. — А значит, и лейтенант Саругаки. Мне вновь придется защищаться…
— Мы больше болтаем! — Рукия рванула в направлении, где билась реяцу Ичиго. Орихиме не колеблясь последовала за Кучики.
— Должен же быть предел абсурдности моего положения, — прошептал Гин и шагнул в шунпо за девушками.

В мрачные минуты прошлых дней, когда только шла подготовка к войне, Рукия представляла то, что Айзен все-таки доберется до Дворца. Она видела как наяву битву там.
Кто бы мог подумать, что ожидания настолько ее обманут.
Королевская стража отрезала им путь, когда они были в шаге от двери, за которой томился Ичиго.
Нулевой отряд — элитное подразделение.
— Тянуть нельзя, — негромко сказал Гин, обнажая меч. Рукия сосредоточенно смотрела на противников.
— Иноуэ.
— Кучики-сан?
Лицо Рукии потемнело.
— Мы откроем тебе путь на полминуты. За это время ты должна прорваться внутрь и освободить Ичиго и остальных. Сумеешь?
Взгляд Орихиме вновь наполнился решимостью.
— Положитесь на меня.
— Гин?
— Как угодно Рукии-чан.
Они вышли в релиз практически одновременно. Полет Шинсо и поток льда вынудил бойцов Нулевого отряда расступиться, образовав своеобразный коридор, по которому без промедлений бросилась вперед взметнувшая руку к заколке Орихиме.
— Цубаки! Единый щит, я отрицаю!
Дверь разлетелась на кусочки от удара самого смелого из Шун Шун Рикка. Рукия победно улыбнулась.
Она прошла. Орихиме уже была в комнате.
А значит, Ичиго будет спасен несмотря ни на что. Каждый будет спасен.
— Я чувствую себя на седьмом небе, — проговорил Гин, меняя угол направления Шинсо.
— О чем ты?
— Это все ты, Рукия-чан. Я рад, что ты не бросилась к нему.
Девушка задохнулась от возмущения, не веря своим ушам.
— Эгоист! Нашел время о таком думать! Ты такой эгоист, Ичимару! Ты ужасен!
— Да-да-да, — равнодушно отозвался он и тихо прибавил. — И все равно я рад.

Ноги Ичимару промокли от росы, но он едва это замечал. После окончания битвы Готея, спешной эвакуации из Дворца и решающего удара Айзена прошло несколько часов. Шинигами теперь были в поселке, где оставался Бьякуя. Там же были и Рукия, и Рангику, и Изуру.
Обошлось без больших потерь, хотя ранения были, а Куросаки Ичиго все еще восстанавливал свою реяцу.
Какая ирония судьбы! В решающий момент герой, на которого возлагались надежды, оказался пленником и всего лишь.
Жаль, что это не мешает Рукии обожать его. Впрочем, она всегда плохо разбиралась в людях.
Гин усмехнулся собственным мыслям.
— А Дворец все стоит, — пробормотал он вслух.
— Наверное, во мне осталась капля сентиментальности. Все-таки родной дом.
Ичимару взглянул на неподвижное лицо Айзена, которое больше никак не напоминало о человеческом происхождении.
— Вы будете говорить с дайме?
— С предателями разговор короткий.
— Опять эта грустная тема.
— Тебе не спится, Гин? Или шинигами послали тебя ко мне с белым флагом?
— Что вы…
— Готей уже согласен принять милость от меня?
— Думаю, они будут согласны, — Гин пожал плечами. — Мне кажется, в глубине души, они отчаянно ждали вашей победы, капитан Айзен. Когда тебя запирают в клетке, многое начинаешь переосмысливать.
— Знакомое чувство.
— И ваше решение?..
— Если они складывают оружие, нет смысла в продолжении войны. Своей цели я достиг. Они могут вернуться в Сейретей.
— Он сожжен.
— Вот как… Любезный братец не успел мне сказать это перед смертью. Руконгайцы?
— Разбежались по окраинам. Мир, которым вы отныне будете править, в отвратительном состоянии.
— Тогда начинайте все сначала.
Гин наклонил голову.
— Удачного правления, капитан Айзен. Или мне теперь звать вас Ваше Величество? Я могу, конечно, просто переучиваться после…
— Ты не будешь жалеть?
Вполне ожидаемый вопрос прозвучал спокойно, не нарушив гармонию ночи. С губ Ичимару сорвался смешок.
— Наверное, это прозвучит самоуверенно, но я избавлен от такого сорта сожалений.
— Похоже на тебя. Ты всегда выбирал странные пути. Боюсь, даже я не в состоянии оценить подобную оригинальность. Но отсюда виден весь мир, Гин.
Ичимару покачал головой, становясь серьезным.
— Как ни прекрасен вид сверху, даже богам иногда хочется спуститься к простым смертным, — заметил он спокойно. — А я вовсе не бог. И как ни нравилось мне смотреть на ваше восхождение, теперь все будет иначе. Думаю, вы понимаете это лучше меня самого.
— Что же… — голос Айзена зазвучал мягко. — Ты был хорошим союзником. Я даже рад, что ты выжил.
— С вашей легкой руки, — Ичимару вновь поклонился. — Можно сказать, вы дали мне второе рождение.
Гин развернулся и направился к лесу, когда ему вслед прозвучал вопрос:
— Последнее: это она спасла тебя?
— Конечно.
— Наверное, в этом самая большая ирония судьбы, да?
— Или сама судьба.
Они стояли спиной друг к другу в беззвучном окружении умирающей ночи, и Ичимару вдруг с неописуемой ясностью ощутил, как разрывается последняя нить между ним и его единственным настоящим командиром.
— Прощайте, капитан Айзен.
— Да. Новой встречи не будет.

Возвращение далось Ичимару тяжелее, чем дорога ко Дворцу. Теперь, когда беседа с Айзеном состоялась, можно было полностью отдаться во власть нахлынувшего облегчения.
Свободен.
В полной мере.
Каждый вдох был им отвоеван.
Больше никакого опасного соседства.
Как никогда остро Гин чувствовал свежесть воздуха и биение собственного сердца.
Да, он был свободен и он был жив.

Беспокойство об Ичимару не давало Рукии уснуть. Она лежала, подложив ладонь под голову, и разглядывала москитную сетку.
Какое странное окончание войны…
Они проиграли Айзену, но победили в битве со смертью. И что ждет их впереди? Вернутся ли они на старые позиции или пойдут по новой дороге?
Поразмыслив, Рукия пришла к выводу, что ее это и не слишком волнует. Ее брат и друзья живы. Гин жив. И этого более чем достаточно, чтобы встретить завтра.
Она услышала легкий шорох и в следующую секунду ощутила прикосновение к своим волосам.
Без слов Рукия выпрямилась на футоне и скользнула в объятья Гина. За сеткой вокруг больших масляных фонарей кружили беспокойные мотыльки.
— Я с тобой, — шепнул Ичимару.
Она поняла, что его слова больше, чем констатация того факта, что он сейчас рядом.
— И я с тобой.
В полумраке он казался видением, и Рукия касалась пальцами его лица, словно хотела убедиться, что Гин настоящий. Он целовал ее ладони, пробуждая в ней смутное желание чего-то большего, и она чувствовала, как ее медленно охватывает счастье от его близости.
Да, завтра наступит, и она встретит его со всей смелостью, на какую способна.
Но в каком-то смысле… В каком-то смысле эта ночь будет длиться вечно.
Гин выпрямился, точно до него долетел отголосок ее мыслей, и посмотрел в лицо Рукии.
Она всегда была немногословной рядом с ним.
И всегда не могла скрыть свои чувства — все так четко отражалось на ее лице.
И это мгновенье не было исключением.
Не колеблясь больше, Гин поцеловал ее, зарываясь пальцами в черные волосы. Рукия почувствовала слабость и опустилась на футон, увлекая Ичимару за собой.

Хмурый рассвет не сделал краше серое море, однако вид волн, набегающих на берег, радовал Рукию.
Сегодня — возвращение в Общество Душ. Там все начнется заново.
Сейчас — она в объятьях Ичимару. И между ними тоже все только началось.
— Я не переживу, если нам вновь придется плыть на корабле! — голосок Рукии разбил мрачную торжественность утра.
— Не бойся, Рукия-чан, я помогу тебе справиться с морской болезнью, — насмешливо отозвался Гин.
— Это утешает… — Рукия прерывисто вздохнула и спросила тоном ребенка. — Интересно, почему так бывает? Я люблю море и ненавижу его. Это ненормально…
Гин усмехнулся в ее волосы.
— Действительно…

Ичимару попал под мимолетный дождь, совершенно неожиданный для такого яркого солнечного дня. Возможно, это было наказанием за то, что он улизнул из возведенных бараков, когда там кипела работа. Но Ичимару не стал бы жаловаться.
Вместо того чтобы предаваться вселенской скорби после проигранной войны, шинигами принялись резво отстраивать Сейретей. Все вели себя так, словно наступил бесконечный праздник. Словно это они победили! Не то чтобы Гин возражал, однако по его мнению, слишком много лишних людей задержались в Обществе Душ.
Взять хотя бы Куросаки с его семейкой.
Нет, дождь — ничтожное наказание по сравнению с присутствием Ичиго.
— Гин!
Ичимару услышал оклик, но не обернулся. Он продолжал идти по тропинке, улыбаясь. Он улыбался и в глубине души.
— Гин, постой…
Ну уж нет… Теперь ты догоняй, Рукия-чан. Не останавливайся, догони человека, который так долго медлил ради тебя.
Это будет честно, не находишь?
Рукия вдруг обошла его и оказалась перед ним в шаге шунпо. Ичимару пришлось остановиться.
— Ты не слышишь? — осведомилась она, сердито хмурясь. — Я тебя звала!
— Я звал тебя дольше, — отметил он улыбаясь.
В ее глазах мелькнуло удивление, но в следующую секунду лицо Рукии разгладилось.
— Ладно, — она улыбнулась, и Ичимару задумался: всегда ли в ее улыбке было это лукавство? — Но теперь?..
«Теперь», — подумал Гин и понял, что значит наслаждаться одним моментом.
Их руки соединились, и Ичимару в глубине души смирился даже с присутствием Куросаки.
Не так это важно, пока они с Рукией вместе под яркой радугой, свет которой горел на небе точно символ надежды.

@темы: fan-fiction, Гин/Рукия, Bleach

Comments

[Тамми]

[to be] Да!

А вот и мой любимый автор^.^:-*:-*:-*:-!