…needless to say I'll stand in your way… ©
Автор: Тамми
Название: Лепестки на ветру
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Гин/Рукия
читать дальше
Было все еще темно, но небо медленно озарялось рассветными лучами. Рукии хотелось, чтобы быстрее вышло солнце, от полумрака ей было неспокойно на душе.
Она стояла у штаба тринадцатого отряда и мысленно сетовала, что не надела перчатки – пальцы просто окоченели. Зима в этом году невероятно холодная…
– Доброе утро, лейтенант Кучики, – раздался жизнерадостный голос за ее спиной.
Рукия внутренне подобралась, тревога ударила ей в грудь и тотчас отпустила, сменившись оцепенением.
– Доброе утро, – пробормотала она, поворачиваясь к Ичимару.
– А где ваши славные бойцы?
– У ворот.
– А чего же мы ждем?
– Ичиго.
С легким вздохом Гин оперся на стену спиной.
– По-до-ждем…
Рукия теперь стояла вполоборота к Ичимару, и не видела его лица. Но тяжелый взгляд ощущала постоянно.
– Мы вчера не договорили, – заметил Ичимару.
Что было вчера… Она едва помнила, все стерлось в тумане беспросветной боли.
– Впрочем, ладно… Теперь уже не важно. Но мне скучно просто так стоять. Рукия-чан?
Она вспоминала, почему ненавидела его когда-то.
– Рукия-чан… – улыбнулся Гин. – Давай, пока ждем, поиграем в твою любимую игру. В суд. Задавай мне каверзные вопросы и выноси приговор.
Рукия окаменела, чувствуя настоящий ужас. Этому конца не будет… Он видел, как она убежала в слезах, и ему все мало?
– Не хочешь?.. – Гин расстроено прищелкнул языком. – Ладно, я сам все сделаю за тебя.
Он встал напротив нее, словно отгородив ее от всего мира, и торжественно заговорил:
– Ичимару Гин, признаете ли вы себя виновным в том, что благородная Кучики Рукия страдает?
Признаю.
Виновен.
Ичимару Гин, признаете ли вы себя виновным в укрытии сведений, которые могли помочь великому и славному Готею?
Признаю.
Виновен.
Ичимару Гин, признаете ли вы себя виновным в ужасных эгоистичных поступках, продиктованных вашими личными интересами?
Признаю.
Виновен.
Виновен по всем статьям. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
Ей казалось, что каждое его слово ранит ее физически. Гин с интересом спросил:
– У тебя молотка нет? Может, просто хлопнешь в ладоши?
Рукия тяжело дышала, чувствуя ком в горле. Поглядев на ее лицо, Ичимару пожал плечами.
– Какая-то ты грустная, Рукия-чан… Я, что, зря тебя веселю? А когда-то ты смеялась над моими шутками.
– Зачем ты идешь со мной? – вырвалось у нее.
Его ладонь мягко опустилась на ее макушку.
– Не знаю… – прошептал Гин. – Мне же нравится, когда ты без ножа меня режешь… Вот я и кручусь вокруг тебя, как мотылек вокруг свечи. Да не смотри ты на меня так. Улыбайся, моя радость. Чему я тебя учил?
Его пальцы мягко коснулись ее лица, и Рукия подняла голову, глядя на Ичимару с усталым отчаянием.
Губы Гина не улыбались, а глаза были открыты.
– Твой героический друг идет, – сказал он тихо. – Интересно, если я поцелую тебя на его глазах, что будет? Наверно, невежливо… Ой, а давай ты решишь, а? Мне тебя целовать или нет?
Она задрожала, как осиновый лист, но Гина не так просто было разжалобить.
– Ну давай, Рукия-чан. Не скажешь «да» в течение трех секунд, я автоматически засчитаю тебе «нет». Твой Ичиго уже близко. Ра~аз. Два. Три.
Его руки скользнули по ее лицу, и он отступил.
– Продано, – сказал он удовлетворенным тоном председателя аукциона. И тут же повернулся к Ичиго с фальшивой улыбкой на лице. – Приветствую, Куросаки-кун! У вас нет молотка?
– Я могу тебе предложить меч, – сказал Ичиго напряженно. – Ты наконец решил покончить с собой?
– Покончить с собой молотком? – искренне удивился Гин. – Куросаки-кун, вы оригинал. Ах, никто меня не любит, все хотят моей смерти.
Жалуясь на свою судьбу и качая головой, Ичимару пошел к воротам.
– Ну? – грубовато бросил Ичиго неподвижной Рукии. – Долго будешь стоять как мертвая? Идем.
Когда они уже были на месте, в сумрачном руконгайском лесу, Рукия чувствовала на себе взгляд Ичиго, и ей хотелось провалиться сквозь землю.
Куросаки уже все знал… Да, слухами земля полнится.
– Надо же… Стоило лишь отлучиться.
Гин ушел далеко вперед, неизвестно где его носит. Рукия следила за подчиненными, избегая взгляда друга.
– Ну так что стряслось? – спросил Ичиго недовольно.
– Ничего, – отозвалась она.
– Ничего? – Ичиго закатил глаза. – На тебе лица нет, Ичимару ядом плюется. Ничего себе «ничего»…
– Просто все кончено, – она впервые произнесла это вслух. Оказалось, это просто…
– Ах ты господи… – закатил Ичиго глаза. – «Сколько драматизма», – сказал бы Гриммджо.
– По-твоему, это смешно? – взвилась Рукия.
– Не знаю, я же не в курсе, что тут такого случилось.
Ее взгляд скользнул по покрытым инеем веткам деревьев.
– Он меня не любит, – уронила она.
Рукия знала, что дело вовсе не в этом, но так ответить было проще.
– Да, тут любить уже нечего, кожа да кости…
– Ичиго… – сузила глаза Рукия, поворачиваясь к нему. – Ты идиот, ты в курсе?
Куросаки фыркнул с выражением превосходства на лице.
– Я не желаю это слышать от девушки, которая запретила себя спасать от смерти и запала на Ичимару, – назидательно проговорил он. – Я рядом с тобой образец нормальности.
Рукия отвернулась и пошла в сторону.
– Рукия.
– Чего еще? – бросила она недовольно.
– Если хочешь его смерти, я к твоим услугам, – заявил он без тени улыбки на лице. – А если тебе что-то другое нужно, может, начнешь действовать? Страдать дольше трех дней нельзя, это классик сказал.
Она размышляла о словах Ичиго, когда бродила по лесу, пытаясь зафиксировать признаки реяцу мутировавших Пустых.
Как вернуть Гина? Может ли она это сделать? Хочет ли…
Он ведь не простит ей. Даже если все вернется, он никогда этого не забудет. А уж она тем более. Чувство вины – ее конек, что тут поделаешь…
Но Рукия не хотела продолжения этой «холодной войны», не хотела ненависти. А как все исправить?
Она нетерпеливо вздохнула и застыла, как вкопанная. В одно краткое мгновенье она ощутила реяцу Шинсо. А потом пропало чувство присутствия Гина.
Ичимару вышел в шикай. Хорошо. Но что потом случилось? Что с его реяцу? Почему она исчезла?
Рукия зажмурилась, пытаясь сосредоточиться, но все было бесполезно. Ичимару как сквозь землю провалился.
На секунду мир задрожал вокруг нее, и сердце нырнуло в черную дыру. Рукия ощутила смертельный ужас и тут же рванула в шунпо.
«Только не это! Пожалуйста, только не это!»
Йоруичи и Бьякуя поаплодировали бы ей, если бы увидели ее сейчас. Но она сама не замечала, с какой скоростью несется, словно страх раскрыл силы, о которых она и не подозревала.
Она, задыхаясь, выскочила к тому месту, где исчезла реяцу Гина, и застыла, скрытая деревом. Сердце ее бешено колотилось, ноги едва держали.
Гин сидел на поваленном бревне; он лениво поворачивал в разные стороны Шинсо, пытаясь поймать скупой солнечный свет на клинок.
– Скучный-скучный мир…
Рукия перевела дыхание – облегчение едва не придавило ее к земле. Прошло несколько мгновений, прежде чем она ощутила боль в ладонях – она так сжимала руки в кулаки, что ногти впились в кожу, и пошла кровь. Раздался негромкий голос Ичимару:
– Рукия-чан, я тебя чу~увствую… Выходи.
Сглотнув, Рукия вышла из-за дерева.
– Ты так резво прибежала, потому что понадеялась, что я отдал концы?
Как же это невыносимо!
Гин изящно поднялся, вкладывая меч в ножны.
– Ичимару, ты не ранен? – едва слышно проговорила она и, порывисто оглянувшись, увидела на снегу почившего с миром Пустого, который походил на бесформенную массу.
– Нет, прости.
Ее руки задрожали.
– Хорошо…
– Ну что же… – он насмешливо улыбнулся. – Нужно возвращаться, я думаю. Идешь?
Он прошел мимо нее с таким беспечным видом, точно она была наскучившей ему ворчливой соседкой. Рукия не выдержала, развернулась и ухватила его за рукав. Ее прикосновение заставило его застыть.
– Отпустит – не отпустит, отпустит – не отпустит…
– Гин!..
– Ну, мне правда любопытно, Рукия-чан. Ты у нас такая непонятная: то любишь, то ненавидишь, то бьешь, то целуешь…
Она была в отчаянии.
Гин медленно повернулся к ней. Когда он заговорил, ей показалось, что его тихий шепот звучит в ее сердце:
– Мне жаль, что ты не сумела меня узнать… Я не хочу тебя мучить, но я умею это делать. Может, тебе стоит держаться от меня подальше? Раз уж смелости любить меня и верить мне тебе не хватает?
Рукия смертельно побледнела.
– Ты это… ты это серьезно? – выдавила она из себя.
Ичимару молча отступил, точно был доволен поставленной точкой.
«Знаешь, Рукия-чан…»
Рукии не хватало воздуха.
«На самом деле…»
Ее пальцы разжались, выпуская ткань его рукава.
«Я люблю тебя».
Она медленно отвернулась, чувствуя, как на глазах закипают слезы.
«Я люблю тебя».
Она пыталась вздохнуть и не могла.
«Я люблю тебя».
Она бы все отдала, чтобы заставить замолчать в своей голове голос Ичимару, того Ичимару, который когда-то сжимал ее в объятьях.
– Куда ты идешь?
Она почувствовала, как он развернул ее за плечи к себе лицом.
– Я… Мне нужно… – проговорила она, сама не зная, что несет.
Как же это нестерпимо больно…
– Просто я хочу остаться одна… Мне нужно…
– О. Хорошо. Кстати, у тебя все лицо в слезах.
А потом он ушел. Вот так просто…
Рукия смотрела ему вслед.
«Я все делаю неправильно… Все… Почему он ушел!»
Она согнулась пополам, обхватив себя руками.
«Почему я его не остановила!»
Рукия прикусила губу, сдерживая рыдания, и почувствовала, как ее окатило волной чужеродной реяцу.
Куросаки надоело ждать возвращения Рукии и Гина. Он уже подумывал отпустить людей и пойти искать сладкую парочку. Но боялся нарваться на сцену их ссоры… или какую-нибудь еще более ужасную. Однако просто уйти Ичиго не позволяла совесть и верность дружбе. А ну как Рукия вздумает Ичимару порешить, не справится ведь в одиночку…
Поэтому бедный Ичиго стоял и ждал, наблюдая, как бойцы тринадцатого отряда играют в карты прямо на заснеженной земле.
Спустя минут пять Ичимару наконец показался из-за деревьев, но он был один. Ичиго недоуменно на него посмотрел и спросил:
– А Рукия где?
Гин пожал плечами с самым невозмутимым видом.
– Лейтенант тринадцатого отряда – пташка вольная, куда хочет, туда и летит.
Ичиго вытаращил глаза на него.
– То есть?
– А что?
Чувствуя себя, почему-то, идиотом, Куросаки потер подбородок и осторожно спросил:
– Ичимару… Ты, что, так непоколебимо веришь принципу «чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей»?
Гин цокнул языком.
– Куросаки-кун, как дерзко вы со мной разговариваете всегда, ну, никакого уважения.
– Я знаю, – удивился Ичиго. – Я же тебя терпеть не могу, все ради Рукии… Кто ж виноват, что у нее со вкусом проблемы… Кролики, мишки, ты…
Ичимару молчал, и его мысли, как всегда были загадкой. Ичиго надеялся, что он обиделся.
Наконец, Гин соблаговолил взглянуть на Куросаки.
– Ты не забыл, я надеюсь, – спокойно проговорил Ичиго уже без иронии. – Как я отношусь к людям, которые заставляют Рукию страдать?
– Куросаки-кун, да вы хотите дуэли? – с надеждой осведомился Гин.
У Ичиго мелькнула мысль, что они оба хотят этой драки.
– Я бы выбил из тебя дурь, если бы Рукия тебя не любила, – сказал он откровенно.
Гин повел рукой.
– Мне бы вашу…
Всплеск реяцу заставил его замолчать. Ичиго вздрогнул, когда понял, кому принадлежала эта духовная сила.
– Рукия…
Когда он резко повернулся к Ичимару, того не было рядом.
Рукия наблюдала, как Пустой подходит к телу своего покойного товарища и начинает обнюхивать его. Ее лицо перекосило от отвращения.
Что это за чудовище… Оно даже на нормального Пустого не похоже! Скорее, на какого-нибудь монстра из ужастиков, которые они с Ичиго смотрели в Генсее…
Нахмурившись, Рукия взялась за меч. Ну сейчас она сорвет злость на весь мир…
Обжигающая боль ослепила ее, и Соде но Шираюки упал на снег. Рукия не знала, что произошло, откуда пришел удар. Ее глаза застила пелена, и лишь краем сознания девушка поняла, что ее распороло чуть ли не напополам. Зрение вернулось, когда кровь фонтаном хлынула из раны, заливая все перед глазами.
Рукия покачнулась, чувствуя, как взвилась ее реяцу. Это было так странно. Она падала, казалось, целую вечность, и успела увидеть каждую птицу на ярком голубом небосклоне. Когда она очутилась на колючем снегу, мир стал сужаться в ее глазах. Рукия потеряла сознание, сотрясаемая яростными конвульсиями боли и шока.
А потом… Ей удалось снова открыть глаза. И она увидела его лицо. Вдох – выдох, снова вдох… Кровь уже наполнила ее легкие, вырывалась из горла вместе с еле слышными хрипами. Рукия чувствовала, как замедляется биение ее сердца, как дыхание становится все реже. Она не сводила с него глаз.
Прошло всего несколько мгновений.
Лицо Ичимару казалось восковым. Он открыл рот, чтобы что-то сказать.
Вся боль, копившаяся в сердце, горела на ее губах. Еще один вдох заставил слезы, стоявшие в глазах, пролиться.
Прошло всего несколько мгновений. Но они были длиннее вечности.
Она пыталась собраться с силами и сказать ему, что любит его. Или хотя бы просто произнести его имя. Ее губы шевельнулись, но сил не хватило.
Наверно, в ее взгляде мелькнуло отчаяние. Она уже не могла вздохнуть. Гин задрожал как в приступе лихорадки, но у нее больше не было сил бороться. Ни с ним, ни с собой, ни за них.
Чернота поглотила ее разум прежде, чем она увидела, как исказилось от страха его лицо.
Ну что, мои маленькие ангстеры… Можете перевести дыхание.
Никогда не думала, что писать драму так прикольно, Роулинг, Кишимото, ох, о чем это я…
Название: Лепестки на ветру
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Гин/Рукия
читать дальше
Часть вторая
Зима
Глава третья
Зима
Глава третья
Было все еще темно, но небо медленно озарялось рассветными лучами. Рукии хотелось, чтобы быстрее вышло солнце, от полумрака ей было неспокойно на душе.
Она стояла у штаба тринадцатого отряда и мысленно сетовала, что не надела перчатки – пальцы просто окоченели. Зима в этом году невероятно холодная…
– Доброе утро, лейтенант Кучики, – раздался жизнерадостный голос за ее спиной.
Рукия внутренне подобралась, тревога ударила ей в грудь и тотчас отпустила, сменившись оцепенением.
– Доброе утро, – пробормотала она, поворачиваясь к Ичимару.
– А где ваши славные бойцы?
– У ворот.
– А чего же мы ждем?
– Ичиго.
С легким вздохом Гин оперся на стену спиной.
– По-до-ждем…
Рукия теперь стояла вполоборота к Ичимару, и не видела его лица. Но тяжелый взгляд ощущала постоянно.
– Мы вчера не договорили, – заметил Ичимару.
Что было вчера… Она едва помнила, все стерлось в тумане беспросветной боли.
– Впрочем, ладно… Теперь уже не важно. Но мне скучно просто так стоять. Рукия-чан?
Она вспоминала, почему ненавидела его когда-то.
– Рукия-чан… – улыбнулся Гин. – Давай, пока ждем, поиграем в твою любимую игру. В суд. Задавай мне каверзные вопросы и выноси приговор.
Рукия окаменела, чувствуя настоящий ужас. Этому конца не будет… Он видел, как она убежала в слезах, и ему все мало?
– Не хочешь?.. – Гин расстроено прищелкнул языком. – Ладно, я сам все сделаю за тебя.
Он встал напротив нее, словно отгородив ее от всего мира, и торжественно заговорил:
– Ичимару Гин, признаете ли вы себя виновным в том, что благородная Кучики Рукия страдает?
Признаю.
Виновен.
Ичимару Гин, признаете ли вы себя виновным в укрытии сведений, которые могли помочь великому и славному Готею?
Признаю.
Виновен.
Ичимару Гин, признаете ли вы себя виновным в ужасных эгоистичных поступках, продиктованных вашими личными интересами?
Признаю.
Виновен.
Виновен по всем статьям. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
Ей казалось, что каждое его слово ранит ее физически. Гин с интересом спросил:
– У тебя молотка нет? Может, просто хлопнешь в ладоши?
Рукия тяжело дышала, чувствуя ком в горле. Поглядев на ее лицо, Ичимару пожал плечами.
– Какая-то ты грустная, Рукия-чан… Я, что, зря тебя веселю? А когда-то ты смеялась над моими шутками.
– Зачем ты идешь со мной? – вырвалось у нее.
Его ладонь мягко опустилась на ее макушку.
– Не знаю… – прошептал Гин. – Мне же нравится, когда ты без ножа меня режешь… Вот я и кручусь вокруг тебя, как мотылек вокруг свечи. Да не смотри ты на меня так. Улыбайся, моя радость. Чему я тебя учил?
Его пальцы мягко коснулись ее лица, и Рукия подняла голову, глядя на Ичимару с усталым отчаянием.
Губы Гина не улыбались, а глаза были открыты.
– Твой героический друг идет, – сказал он тихо. – Интересно, если я поцелую тебя на его глазах, что будет? Наверно, невежливо… Ой, а давай ты решишь, а? Мне тебя целовать или нет?
Она задрожала, как осиновый лист, но Гина не так просто было разжалобить.
– Ну давай, Рукия-чан. Не скажешь «да» в течение трех секунд, я автоматически засчитаю тебе «нет». Твой Ичиго уже близко. Ра~аз. Два. Три.
Его руки скользнули по ее лицу, и он отступил.
– Продано, – сказал он удовлетворенным тоном председателя аукциона. И тут же повернулся к Ичиго с фальшивой улыбкой на лице. – Приветствую, Куросаки-кун! У вас нет молотка?
– Я могу тебе предложить меч, – сказал Ичиго напряженно. – Ты наконец решил покончить с собой?
– Покончить с собой молотком? – искренне удивился Гин. – Куросаки-кун, вы оригинал. Ах, никто меня не любит, все хотят моей смерти.
Жалуясь на свою судьбу и качая головой, Ичимару пошел к воротам.
– Ну? – грубовато бросил Ичиго неподвижной Рукии. – Долго будешь стоять как мертвая? Идем.
Когда они уже были на месте, в сумрачном руконгайском лесу, Рукия чувствовала на себе взгляд Ичиго, и ей хотелось провалиться сквозь землю.
Куросаки уже все знал… Да, слухами земля полнится.
– Надо же… Стоило лишь отлучиться.
Гин ушел далеко вперед, неизвестно где его носит. Рукия следила за подчиненными, избегая взгляда друга.
– Ну так что стряслось? – спросил Ичиго недовольно.
– Ничего, – отозвалась она.
– Ничего? – Ичиго закатил глаза. – На тебе лица нет, Ичимару ядом плюется. Ничего себе «ничего»…
– Просто все кончено, – она впервые произнесла это вслух. Оказалось, это просто…
– Ах ты господи… – закатил Ичиго глаза. – «Сколько драматизма», – сказал бы Гриммджо.
– По-твоему, это смешно? – взвилась Рукия.
– Не знаю, я же не в курсе, что тут такого случилось.
Ее взгляд скользнул по покрытым инеем веткам деревьев.
– Он меня не любит, – уронила она.
Рукия знала, что дело вовсе не в этом, но так ответить было проще.
– Да, тут любить уже нечего, кожа да кости…
– Ичиго… – сузила глаза Рукия, поворачиваясь к нему. – Ты идиот, ты в курсе?
Куросаки фыркнул с выражением превосходства на лице.
– Я не желаю это слышать от девушки, которая запретила себя спасать от смерти и запала на Ичимару, – назидательно проговорил он. – Я рядом с тобой образец нормальности.
Рукия отвернулась и пошла в сторону.
– Рукия.
– Чего еще? – бросила она недовольно.
– Если хочешь его смерти, я к твоим услугам, – заявил он без тени улыбки на лице. – А если тебе что-то другое нужно, может, начнешь действовать? Страдать дольше трех дней нельзя, это классик сказал.
Она размышляла о словах Ичиго, когда бродила по лесу, пытаясь зафиксировать признаки реяцу мутировавших Пустых.
Как вернуть Гина? Может ли она это сделать? Хочет ли…
Он ведь не простит ей. Даже если все вернется, он никогда этого не забудет. А уж она тем более. Чувство вины – ее конек, что тут поделаешь…
Но Рукия не хотела продолжения этой «холодной войны», не хотела ненависти. А как все исправить?
Она нетерпеливо вздохнула и застыла, как вкопанная. В одно краткое мгновенье она ощутила реяцу Шинсо. А потом пропало чувство присутствия Гина.
Ичимару вышел в шикай. Хорошо. Но что потом случилось? Что с его реяцу? Почему она исчезла?
Рукия зажмурилась, пытаясь сосредоточиться, но все было бесполезно. Ичимару как сквозь землю провалился.
На секунду мир задрожал вокруг нее, и сердце нырнуло в черную дыру. Рукия ощутила смертельный ужас и тут же рванула в шунпо.
«Только не это! Пожалуйста, только не это!»
Йоруичи и Бьякуя поаплодировали бы ей, если бы увидели ее сейчас. Но она сама не замечала, с какой скоростью несется, словно страх раскрыл силы, о которых она и не подозревала.
Она, задыхаясь, выскочила к тому месту, где исчезла реяцу Гина, и застыла, скрытая деревом. Сердце ее бешено колотилось, ноги едва держали.
Гин сидел на поваленном бревне; он лениво поворачивал в разные стороны Шинсо, пытаясь поймать скупой солнечный свет на клинок.
– Скучный-скучный мир…
Рукия перевела дыхание – облегчение едва не придавило ее к земле. Прошло несколько мгновений, прежде чем она ощутила боль в ладонях – она так сжимала руки в кулаки, что ногти впились в кожу, и пошла кровь. Раздался негромкий голос Ичимару:
– Рукия-чан, я тебя чу~увствую… Выходи.
Сглотнув, Рукия вышла из-за дерева.
– Ты так резво прибежала, потому что понадеялась, что я отдал концы?
Как же это невыносимо!
Гин изящно поднялся, вкладывая меч в ножны.
– Ичимару, ты не ранен? – едва слышно проговорила она и, порывисто оглянувшись, увидела на снегу почившего с миром Пустого, который походил на бесформенную массу.
– Нет, прости.
Ее руки задрожали.
– Хорошо…
– Ну что же… – он насмешливо улыбнулся. – Нужно возвращаться, я думаю. Идешь?
Он прошел мимо нее с таким беспечным видом, точно она была наскучившей ему ворчливой соседкой. Рукия не выдержала, развернулась и ухватила его за рукав. Ее прикосновение заставило его застыть.
– Отпустит – не отпустит, отпустит – не отпустит…
– Гин!..
– Ну, мне правда любопытно, Рукия-чан. Ты у нас такая непонятная: то любишь, то ненавидишь, то бьешь, то целуешь…
Она была в отчаянии.
Гин медленно повернулся к ней. Когда он заговорил, ей показалось, что его тихий шепот звучит в ее сердце:
– Мне жаль, что ты не сумела меня узнать… Я не хочу тебя мучить, но я умею это делать. Может, тебе стоит держаться от меня подальше? Раз уж смелости любить меня и верить мне тебе не хватает?
Рукия смертельно побледнела.
– Ты это… ты это серьезно? – выдавила она из себя.
Ичимару молча отступил, точно был доволен поставленной точкой.
«Знаешь, Рукия-чан…»
Рукии не хватало воздуха.
«На самом деле…»
Ее пальцы разжались, выпуская ткань его рукава.
«Я люблю тебя».
Она медленно отвернулась, чувствуя, как на глазах закипают слезы.
«Я люблю тебя».
Она пыталась вздохнуть и не могла.
«Я люблю тебя».
Она бы все отдала, чтобы заставить замолчать в своей голове голос Ичимару, того Ичимару, который когда-то сжимал ее в объятьях.
– Куда ты идешь?
Она почувствовала, как он развернул ее за плечи к себе лицом.
– Я… Мне нужно… – проговорила она, сама не зная, что несет.
Как же это нестерпимо больно…
– Просто я хочу остаться одна… Мне нужно…
– О. Хорошо. Кстати, у тебя все лицо в слезах.
А потом он ушел. Вот так просто…
Рукия смотрела ему вслед.
«Я все делаю неправильно… Все… Почему он ушел!»
Она согнулась пополам, обхватив себя руками.
«Почему я его не остановила!»
Рукия прикусила губу, сдерживая рыдания, и почувствовала, как ее окатило волной чужеродной реяцу.
Куросаки надоело ждать возвращения Рукии и Гина. Он уже подумывал отпустить людей и пойти искать сладкую парочку. Но боялся нарваться на сцену их ссоры… или какую-нибудь еще более ужасную. Однако просто уйти Ичиго не позволяла совесть и верность дружбе. А ну как Рукия вздумает Ичимару порешить, не справится ведь в одиночку…
Поэтому бедный Ичиго стоял и ждал, наблюдая, как бойцы тринадцатого отряда играют в карты прямо на заснеженной земле.
Спустя минут пять Ичимару наконец показался из-за деревьев, но он был один. Ичиго недоуменно на него посмотрел и спросил:
– А Рукия где?
Гин пожал плечами с самым невозмутимым видом.
– Лейтенант тринадцатого отряда – пташка вольная, куда хочет, туда и летит.
Ичиго вытаращил глаза на него.
– То есть?
– А что?
Чувствуя себя, почему-то, идиотом, Куросаки потер подбородок и осторожно спросил:
– Ичимару… Ты, что, так непоколебимо веришь принципу «чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей»?
Гин цокнул языком.
– Куросаки-кун, как дерзко вы со мной разговариваете всегда, ну, никакого уважения.
– Я знаю, – удивился Ичиго. – Я же тебя терпеть не могу, все ради Рукии… Кто ж виноват, что у нее со вкусом проблемы… Кролики, мишки, ты…
Ичимару молчал, и его мысли, как всегда были загадкой. Ичиго надеялся, что он обиделся.
Наконец, Гин соблаговолил взглянуть на Куросаки.
– Ты не забыл, я надеюсь, – спокойно проговорил Ичиго уже без иронии. – Как я отношусь к людям, которые заставляют Рукию страдать?
– Куросаки-кун, да вы хотите дуэли? – с надеждой осведомился Гин.
У Ичиго мелькнула мысль, что они оба хотят этой драки.
– Я бы выбил из тебя дурь, если бы Рукия тебя не любила, – сказал он откровенно.
Гин повел рукой.
– Мне бы вашу…
Всплеск реяцу заставил его замолчать. Ичиго вздрогнул, когда понял, кому принадлежала эта духовная сила.
– Рукия…
Когда он резко повернулся к Ичимару, того не было рядом.
Рукия наблюдала, как Пустой подходит к телу своего покойного товарища и начинает обнюхивать его. Ее лицо перекосило от отвращения.
Что это за чудовище… Оно даже на нормального Пустого не похоже! Скорее, на какого-нибудь монстра из ужастиков, которые они с Ичиго смотрели в Генсее…
Нахмурившись, Рукия взялась за меч. Ну сейчас она сорвет злость на весь мир…
Обжигающая боль ослепила ее, и Соде но Шираюки упал на снег. Рукия не знала, что произошло, откуда пришел удар. Ее глаза застила пелена, и лишь краем сознания девушка поняла, что ее распороло чуть ли не напополам. Зрение вернулось, когда кровь фонтаном хлынула из раны, заливая все перед глазами.
Рукия покачнулась, чувствуя, как взвилась ее реяцу. Это было так странно. Она падала, казалось, целую вечность, и успела увидеть каждую птицу на ярком голубом небосклоне. Когда она очутилась на колючем снегу, мир стал сужаться в ее глазах. Рукия потеряла сознание, сотрясаемая яростными конвульсиями боли и шока.
А потом… Ей удалось снова открыть глаза. И она увидела его лицо. Вдох – выдох, снова вдох… Кровь уже наполнила ее легкие, вырывалась из горла вместе с еле слышными хрипами. Рукия чувствовала, как замедляется биение ее сердца, как дыхание становится все реже. Она не сводила с него глаз.
Прошло всего несколько мгновений.
Лицо Ичимару казалось восковым. Он открыл рот, чтобы что-то сказать.
Вся боль, копившаяся в сердце, горела на ее губах. Еще один вдох заставил слезы, стоявшие в глазах, пролиться.
Прошло всего несколько мгновений. Но они были длиннее вечности.
Она пыталась собраться с силами и сказать ему, что любит его. Или хотя бы просто произнести его имя. Ее губы шевельнулись, но сил не хватило.
Наверно, в ее взгляде мелькнуло отчаяние. Она уже не могла вздохнуть. Гин задрожал как в приступе лихорадки, но у нее больше не было сил бороться. Ни с ним, ни с собой, ни за них.
Чернота поглотила ее разум прежде, чем она увидела, как исказилось от страха его лицо.
Ну что, мои маленькие ангстеры… Можете перевести дыхание.
Никогда не думала, что писать драму так прикольно, Роулинг, Кишимото, ох, о чем это я…
@темы: fan-fiction, Гин/Рукия, Bleach
-
-
17.07.2009 в 01:48-
-
17.07.2009 в 01:48-
-
17.07.2009 в 02:05-
-
17.07.2009 в 02:09– Он меня не любит, – уронила она.
На этой фразе я была готова Рукию придушить. Но ты и сама с этим прекрасно справилась
– Мне жаль, что ты не сумела меня узнать… Я не хочу тебя мучить, но я умею это делать. Может, тебе стоит держаться от меня подальше? Раз уж смелости любить меня и верить мне тебе не хватает?
Вот оно, то, чего я так ждала. Боишься доверять - получай по полной программе, с грязью смешает, и не поморщится. Внешне. Вот он - тот Гин, которого я так обожаю и люблю!
Ты просто не представляешь, как ты мне подняла настроение этой главой! Аригато!
-
-
17.07.2009 в 02:11L666 Ты просто не представляешь, как ты мне подняла настроение этой главой!
Я рада... А почему все в оффтопе, что за бред?
-
-
17.07.2009 в 02:11А я у тебя хотела то же самое спросить.
-
-
17.07.2009 в 02:13-
-
17.07.2009 в 02:14-
-
17.07.2009 в 02:16-
-
17.07.2009 в 02:17Сколько можно, а? Сезон глюков начался и заканчиваться не собирается?!
Cerise Rouge *вспоминает синдром Учихи-джуниора*
А он тут причем? Тогда уж надо Бьякую убивать
-
-
17.07.2009 в 02:17А он причем?
-
-
17.07.2009 в 02:18-
-
17.07.2009 в 02:19Как мало тебе нужно, чтобы возненавидеть человека меееелочи... а у меня есть сушеная хурма! *гладит пакетик* Я конечно одходчивый... но Рукию бы помучал, она того стоит... ололо плохо на меня Кардетти подействовал *угрожает книге* плохой профессор!
-
-
17.07.2009 в 02:20В общем, наконец-то никто не хочет, чтобы Гин и Рукия были вместе. Я это сделала
-
-
17.07.2009 в 02:21-
-
17.07.2009 в 02:22-
-
17.07.2009 в 02:24-
-
17.07.2009 в 02:25Кто есть Кардетти? историю в Сорбонне преподает выпустил книгу *слезы Макиавелли* знаешь такого Николо Макиавелли? я вот на нее месяц фапаю...
дадада Из рукии надо выбить дурь *представил Ру-чан в прищепках на веревке и Гина с выбивателем пыли бдсм же
-
-
17.07.2009 в 02:26Давай!
знаешь такого Николо Макиавелли?
Его знаю
дадада Из рукии надо выбить дурь *представил Ру-чан в прищепках на веревке и Гина с выбивателем пыли бдсм же - ну примерно так да...*
Кошмар...
А глюки все продолжаются...
-
-
17.07.2009 в 02:27-
-
17.07.2009 в 02:28-
-
17.07.2009 в 02:29и это славно, ты почитай, я не спец в советах, но думаю стоит...
А что очень мило и очаровательно и рядом рокубантай-тайчо с глазами с огроооомную хурму!
А глюки все продолжаются... у меня все нормально
-
-
17.07.2009 в 02:31у меня все нормально
А у меня все синее
-
-
17.07.2009 в 02:33Не-не-не, после прочитанного недавно кинка я как-то с опаской отношусь к невменяемому Ичимару
Тамми По идее, еще одна и эпилог
Солнце (ничего, что я тебя так называю?), ты же не хочешь сказать, что драмой все и закончится? У тебя, между прочим, еще и романс в шапке стоит...
А глюки все продолжаются...
Дайри начитался твоей главы - и это реакция
-
-
17.07.2009 в 02:36-
-
17.07.2009 в 02:37-
-
17.07.2009 в 02:37Ну что ты я рада, главное, чтобы Вел не возражала
ты же не хочешь сказать, что драмой все и закончится?
Нет, драма кончилась! Ангстовать никто больше не будет. Рукия будет наказана сполна, Ичимару примет единственное разумное в этой ситуации решение... Ичиго опять сыграет роль...
У тебя, между прочим, еще и романс в шапке стоит...
Ну так там была любовь.
-
-
17.07.2009 в 02:40А что, обращение запатентовано?
Ичимару примет единственное разумное в этой ситуации решение...
Меня напрягает слово "разумное"...
Ичиго опять сыграет роль...
Из той же серии - "ты его убивай, а я подсоблю"?
Ну так там была любовь
Ага, была. Не ерничай
-
-
17.07.2009 в 02:42Скорее, я
Меня напрягает слово "разумное"...
Ну, должна же хоть иногда логика быть...
Из той же серии - "ты его убивай, а я подсоблю"?
Он будет Рукии ближе всех.
Ага, была. Не ерничай
Да вспомни первую часть! Один флафф!
-
-
17.07.2009 в 02:43