natsymi, с Днем Рождения!
Желаю счастья. Здоровья. И успехов в личной жизни!

@темы: картинки, birthday

---

Сижу на работе, пишу про страны грез, куда можно отправиться в отпуск... Чувствую себя как злобный доктор Кокс.
Не люблю я людей

@темы: я

---

 Jenty, с Днем Рожденья! Оставайся таким же прекрасным оптимистом-китаистом-ичирукистом!

@темы: картинки, birthday

---

 Милка-сан, радостно вас приветствую.

@темы: картинки, приветствия

---

Псих-чан раскрасила рисунок Хранителя... Любуемся этим шедевром!
И начинаем шипперить за гинорук, кто еще сопротивляется

@темы: картинки, Гин/Рукия, Bleach

---

Прочитала две главы подряд... И Шинджи, и Гин, ну был бы еще Урахара, и, вообще был бы рай!

спойлер

Никто больше не ругает вайзардов, потому что даже в том, что они протупили, виноват Готей!
Гин-Гин-Гин... Не любит людей, которые кричат И вечно рад врагам, как родственникам.
Гы, не одна я презираю Ямамото. Недаром, Шинджи - мой № 3
Киораку и Лиза... Снились мне всю ночь

@темы: манга, Bleach

---

 mimo_prohodil, я помню вас! Вы подарили мне рисунок
Рада, что вы к нашей компании гинорукистов решили присоединиться!



 вредный комар, добро пожаловать! Тоже гинрук? Хотя, вы и Хицу любите

@темы: картинки, приветствия

---

 Tehany, прошу в мою обитель! Что могу предложить: чай, кофе?

@темы: картинки, приветствия

---

Лепестки на ветру - 3 и Эпилог

Автор: Тамми
Название: Лепестки на ветру
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Гин/Рукия

Часть третья
Весна

Как быстро летят листья… Похоже на золотистый дождь, удивительно красиво…
Его ладони легли на ее запястья.
– Опусти меч немного, – проговорил Гин ей на ухо.
Рукия попыталась исправить стойку и вдруг вздохнула.
– Мм… Знаешь, Гин…
– Что? – у него самый красивый голос на земле.
– Ты уверен, что… – она повела плечом. – В процессе обучения ты должен так сильно ко мне прижиматься?
– Концентрируйся, – его губы скользнули по ее виску, да он издевается над ней…
– Не могу, – возразила она со смешком. – Ты слишком близко.
– И так будет всегда. Смирись с этим обстоятельством.

Кидо, восстанавливающее ткани организма, отнимало немало реяцу у целителя. У раненого оно и вовсе вытягивало последние силы. Поэтому серьезные раны трудно было вылечить сразу, боль была слишком мучительна.
Рукия так устала от боли.

– Рукия-чан… ты знаешь, что я чувствую каждый твой взгляд, направленный на меня?
Рукия в растерянности отступила, избегая смотреть на Ичимару.
– Неужели ты не в восторге от тех моих слов, Рукия-чан? – Гин улыбнулся. – Разве ты не рада, что я тебя люблю?
Она сделала шаг назад и наткнулась спиной на ствол дерева.
– Не знаю…
Гин бережно взял ее лицо в ладони.
– Какая же ты красивая… И ты моя. Моя ведь, Рукия-чан?
У нее перехватило дыхание, когда он прильнул к ее губам, и она зажмурилась.
– Неужели ты… – фыркнул он, обрывая поцелуй. – О, как это мило…
– Что? – Рукия покраснела, чувствуя себя неловко.
– Ничего… – покачал он головой. – Просто я так счастлив…

«Вот бы проспать лет сто…»
Ичимару не одобрил бы подобного настроя.
Ей порой чудилось знакомое прикосновение: руки Гина на ее лбу, щеках, волосах… Будь он рядом с ней, ничего плохого бы не произошло.

Его руки обнимали ее так нежно… Рукия не могла прийти в себя.
– Ты так дрожишь, – Гин вздохнул, легко целуя ее.
– Не обращай внимания, – прошептала она. – Я справлюсь…
– Ты так говоришь, как будто я тебя пытаю. Рукия, глупая моя, не бойся…
Она с трудом преодолела оцепенение и попыталась расслабиться.
– Вот так… – Гин провел пальцами по ее губам. – Я не стану накидываться на тебя как голодный зверь… Во всяком случае, пока… Да открой ты глаза, поверь, мир еще не начал рушиться.
Рукия не выдержала и фыркнула.
– Не смеши меня!
– Я тебя люблю, – проговорил он, целуя ее веки. – Ну что в этом страшного?

Слезы катились по ее щекам, стоило ей открыть глаза – все расплывалось. Призрак Ичимару был рядом с ней неотступно. Она не могла запретить себе думать о нем.
Звала его с непередаваемым отчаянием в голосе, ей было так больно, она могла себе позволить эту слабость… Но Ичимару не приходил.

Рукия не знала, сколько она пролежала под капельницей. Когда ее отпустили в поместье Кучики, и она впервые оказалась вне больницы, увидела, что на деревьях уже раскрылись листья. Весна пришла, а Рукия все проспала.
Дома она узнала, что в Обществе Душ объявили военное положение. Все контакты с Генсеем были оборваны. Из-за этого к ней не смогли пробиться Гриммджо, Ренджи и Орихиме. Хотя, может, оно и к лучшему… Не хотелось бы ей напугать друзей.
Ичиго приходил каждый день, рассказывал ей новости об отрядных делах, приносил кучу подарков от ее подчиненных. Рукия неизменно встречала его в саду под любимой сакурой брата, там она теперь проводила большую часть дня. И сегодня он тоже пришел с корзиной фруктов.
– Когда тебе можно будет вернуться к делам? – спросил он, опускаясь рядом с ней на траву.
– Капитан Унохана сказала, что я не скоро восстановлю подвижность, – с сожалением отозвалась Рукия. – Не уверена, что смогу драться. А о шунпо вовсе стоит пока забыть.
– Ясно…Ну, что поделаешь. Тех Пустых все равно найдут.
– Они манипулируют пространством, – Рукия рассматривала фрукты, случайно наткнулась на сушеную хурму и отодвинула от себя корзину.
– Тебе уже сказали?
– Не думала, что Хогьеку может дать такой эффект… Очень странно. Но объясняет, почему шинигами были застигнуты врасплох. Я даже не заметила удара. За такой атакой трудно уследить.
– Ничего, он уследит.
Рукия нахмурилась.
– Кто?
– Ичимару твой драгоценный.
Лицо Ичиго было невозмутимо. Рукия посмотрела на него пару секунд и резко бросила:
– О чем ты? При чем тут он?
Ичиго хмыкнул, закидывая руки за голову.
– А он уходит, Рукия. Где-то через час, как только кеккай с ворот снимут.
– Куда уходит?!
– Ну… Полагаю, на охоту за Пустыми. Он как-то вдруг проникся патриотизмом…
Рукия сжалась.
– Ичиго, – прошептала она, глядя в землю. – Зачем ты мне это говоришь?
Куросаки посмотрел на нее с горьким пониманием и негромко заговорил:
– Однажды мне было очень плохо. Я вел себя как идиот. И тогда одна моя подруга явилась из ниоткуда, дала по башке и заставила действовать. Она сумела найти те слова, которые задели меня за живое, и помогла взять себя в руки.
– И у нее отличный удар ногой, признай, – хмыкнула она, отворачивая от него лицо.
– Дело не в том, и, кстати, ты такая садистка! – возмутился Ичиго, позабыв горестный тон. – Бить человека в бинтах!
Рукия рассмеялась. Ичиго тоже улыбнулся и мягко сказал:
– Я думаю, может, я могу ей чем-то помочь? Например, сказать, что поступать по правилам не всегда значит поступать правильно. Понимаешь меня?
– Как никогда…
– Тогда почему ты медлишь?
Рукия зажмурилась.
– Боюсь, – всхлипнула она.
Встревоженный немного, Ичиго несколько мгновений не сводил с нее глаз, а потом выдохнул и оперся спиной на ствол дерева, под которым они сидели.
– Ты не видела, что с ним было, когда он почувствовал, что тебя ранили, – сказал он вдруг.
– И что с ним было? – голос Рукии звучал глухо.
– Во-первых, он перестал улыбаться. Половина окружающих тут же грохнулись в обморок. Во-вторых, его лицо стало цвета той дорогой рисовой бумаги, на которую молится твой транжирный брат.
– Не оскорбляй моего брата, – огрызнулась Рукия по привычке.
– И он так рванул в шунпо, что я почувствовал себя ущербным. Скорость – моя стихия, а Ичимару – дурак.
– Не говори так о нем…
Ичиго думал о том, что его нарочито-веселый тон поможет подавить странное чувство, которое он испытал тогда…
Конечно, он не видел ни того, как Ичимару перестал улыбаться, ни как он бросился к ней… Просто не успел заметить. Зато, когда он нагнал его… Когда увидел, как Гин держит бездыханную Рукию в своих руках…
Ичиго не мог представить себе прежде, что Ичимару способен на такое выражение лица.
– Рукия.
Она упрямо не поднимала на него глаз, и Ичиго вздохнул.
– Я буду на твоей стороне, даже если ты решишь воскресить Айзена. Ради тебя самой я прошу: не сдавайся.
Он потрепал ее по волосам и поднялся.
– Он уходит, Рукия. Очень скоро.
Рукия безотрывно смотрела, как Ичиго покидает сад, а потом встала.

Рукия сама не заметила, как оказалась у Врат. Гин уже был там, вокруг него стояли люди из третьего отряда. Он сразу заметил ее, сказал что-то подчиненным и приблизился к ней.
Ей казалось, что она не видела его тысячу лет.
– Я не знал, что тебя уже выписали, – сказал он негромко. – Мои поздравления, Рукия-чан.
Рукия отвела глаза.
– Ты уходишь на миссию? – ее голос прозвучал как-то тонко.
– Да, как видишь… – он сделал шаг к ней. – Прости, что не носил тебя цветы, боялся, что получу ими по лицу.
Ее лицо омрачилось.
– Я бы так не сделала.
Гин тихо усмехнулся, но в его лице не было иронии.
– Скучаешь по мне, Рукия-чан?
Рукия подобрала бы другое слово. Ей душу выворачивало.
Она сама отказалась от того, что ей было так важно. Когда она была между жизнью и смертью, ее душу терзало одно лишь горькое сожаление.
– Очень…
Рукия запрокинула голову вверх, точно хотела удержать слезы.
– Все как будто… перевернулось… А теперь ты уходишь… А когда вернешься, уйду я… И так будет всегда, да?
– Ну, вероятно, пока мы в Готее, – отозвался он безразличным голосом.
– Ичимару.
Он молча смотрел на нее. Рукия поспешно провела ладонью по глазам.
– Прости, – это слово наконец сорвалось с ее губ. – Ты был прав.
Гин не знал, в чем именно он был прав. Он понимал только одно: она мучается. В ее глазах была та же боль, как тогда…
С того момента, как он нашел ее в лесу окровавленную, в трех секундах от гибели, он не мог прийти в себя. Она чуть не погибла, потому что он ушел и оставил ее одну. Она была такой сильной и не смогла противостоять Пустому. Потому что его не было рядом.
Рукия так и не научилась играть с ним на равных, а он не пощадил ее, и в итоге, чуть не заплатил собственным рассудком. Он все еще помнил ее кровь на своих руках, помнил, как на секунду она пришла в себя от беспамятства и открыла глаза. Помнил ее долгий взгляд, обращенный к нему.
Если жизнь хотела застать его врасплох, в тот момент ей это удалось. В то мгновенье ему изменила вся выдержка, все хладнокровие. Он почувствовал, как исчез ее пульс, и чуть не обезумел. Страх сковал его горло, он даже не мог взять себя в руки, чтобы начать ее лечить.
Если бы она умерла… Если бы медики ее отряда не примчались вовремя… У него разрывалось сердце от одной этой мысли, никогда прежде он не испытывал такой боли и такого страха.
Гину казалось, что в тот день в нем что-то сломалось. Его собственная игра вдруг обесценилась.
Да, он тосковал без нее, он сердился, но он не терял ни на одно мгновенье уверенность в том, что вернет ее, что она снова будет в его руках. Он даже не думал о том, что может ее потерять. Из-за такой дурацкой ссоры.
Лгать себе нет смысла. На самом деле ему ведь хотелось ее спровоцировать. Поставить перед выбором. Узнать всю степень ее привязанности к нему. Хотелось доказательств, хотелось убеждаться снова и снова, успокоить в очередной раз сердце, которое так долго любило безответно. Ичимару почти ненавидел себя за это.
Если она говорит, что любит, значит, так и есть. И не нужно было заставлять ее разрываться. Он сильнее ее. Он справится со всем.
«Со всем, кроме твоей смерти…»
О, вся эта заварушка с Пустыми не была его войной. Плевал он на этот муравейник по имени Готей. До того момента. До того, как он поднял свою раненую девочку на руки. Теперь он сам опустит занавес в этом дурацком спектакле. Свадьба расстроена, Рукия чуть не погибла… Теперь у него стимулов более чем достаточно.
А потом он вернется к ней и залечит все раны, которые ей нанес.
– Мне пора.
Рукия опустила голову, весь ее вид выдавал отчаяние, и он не выдержал. У нее защемило сердце, когда она почувствовала прикосновение его пальцев к своим волосам.
– Береги себя. Люблю.
Слова прозвучали, как гром, Рукия прерывисто выдохнула, изумленно вскидывая голову, и шагнула вперед, но Гин уже отвернулся от нее и пошел к Вратам.
Он вернул ей надежду…
У него это всегда получалось, в любой ситуации.

Прошло три дня – Гин не возвращался. Рукия места себе не находила.
Она наконец встретилась с Иноуэ, получила привет от Улькиорры и выслушала насмешливую отповедь Гриммджо, и Ренджи ее чуть не прикончил за то, что она едва не умерла. Ее друзья все еще дорожили ею, каким странным ей это казалось…
И все же мысли ее были с Ичимару, в душе теплился огонек надежды, и она так хотела его увидеть.
«Не могу больше ждать…»
Сколько шансов, что она сможет выйти в шикай, если потребуется? Ее реяцу все еще была нестабильна. Не стоит лезть в драки, однозначно, но сидеть и ждать ей больше не хватало терпения.
Она должна встретиться с Ичимару.
Рукия знала, в каком районе Руконгая находится Гин. Ее беспокоило то, что он так задерживается. Неужели не может найти этих Пустых? Он не должен все делать в одиночку.
Она подумывала о том, чтобы сказать Ичиго, но поразмыслив, изменила решение. Все будет хорошо, и она вернется быстро.
Вместе с Гином.
Уже покидая Сейрейтей, она оглянулась и бросила взгляд на белые стены, вспоминая слова Куросаки.
«Придется снова учиться быть смелой…»

Местность была холмистой. Рукия оглядывалась по сторонам, вид бархатистой зелени радовал ее, и она вспоминала детство. Когда-то они с Ренджи так легко взбегали по пологим горкам вверх, а потом бросались вниз с невероятной скоростью, мечтая, чтобы добрый ветер подхватил их и унес из Инудзури. Жаль, что таких ветров не бывает. Хотя, может, и не жаль. Есть же прелесть в том, чтобы управлять самому своей судьбой. Не зря же Гин так любит этот принцип.
Вспомнив об Ичимару, Рукия прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на его реяцу. Ее волосы колыхал ветер.
«Гин.. Где ты?»
Она почувствовала мерцание духовной силы. Но это был не Ичимару.
Рукия процедила сквозь зубы свое излюбленное ругательство, подцепленное на улицах Руконгая, и рванула меч из ножен.

У Пустого были абсолютно бессмысленные глаза. И маска была разбита. Но он не был арранкаром. Впрочем, это не отметало того факта, что он был силен.
Наученная горьким опытом, Рукия мгновенно окружила себя кеккаем. В этот раз она себя защитит.
– Второй танец. Белая рябь.
После двух попыток она поняла, ее атаки в релизе слишком медленные для монстра, манипулирующего пространством.
Нужно подпустить его ближе.
Рукия зажмурилась на мгновенье и сняла кеккай. Она уследит за Пустым, пусть даже он будет двигаться в доли секунды.
Она заглушила в себе панику, которую вызывали воспоминания о последнем ранении и боли. Она даже перестала думать об Ичимару.
И испытала непередаваемое удовлетворение, когда ее клинок разрубил Пустого напополам.
Легкое прикосновение к плечу заставило Рукию вздрогнуть, она резко повернулась, на размахе нанося удар, но его с легкостью парировали. Ее взгляд наткнулся на знакомую улыбку.
Рукия отступила, глядя на Ичимару в полном недоумении.
Она уже и забыла, ради чего сюда пришла.
– Что ты делаешь, Рукия-чан? – в голосе Гина звучала нежность. Она не совсем понимала, о чем он говорит, просто вслушивалась в звук любимого голоса. – Пытаешься меня убить ударом, которому я сам тебя научил?
Он покачал головой с осуждающим видом.
– Кстати, твои навыки не улучшились.
Рукия тяжело дышала, упрямо стискивая рукоять меча.
– Все кончилось, дорогая. Он мертв. Ты узнаешь меня? Опусти меч.
Ее пальцы ослабли, она выронила меч и неловко опустилась на землю. Ичимару присел рядом с ней, заключая ее в кольцо объятий. Ей сразу стало теплее, но почему-то в действиях Гина она не видела энтузиазма.
– Тебе меня жаль? – выдохнула она. – Ты не любишь меня больше… Нет…
– Как ты пришла к такому выводу?
– Я знаю… Я знаю, я все это заслужила… Я хотела любить тебя правильно… потому что я люблю тебя… Не прощай меня, я знаю, что виновата, но я все еще тебя люблю…
– Ну наконец-то я услышал что-то знакомое.
Он взял ее лицо за подбородок.
– Ты плачешь…
Рукия покачала головой, а его пальцы стирали слезы с ее щек. И каждое прикосновение заставляло ее сердце сжиматься от боли и счастья.
– Рукия-чан… Не плачь, ты же не хочешь, чтобы я тоже плакал?
Она смотрела ему в лицо в полной растерянности, все ее чувства перемешались.
Рукия всегда понимала, что с Ичимару будет трудно. Но прежде она не знала, как невыносимо будет без него. Губы ее задрожали.
– Гин!.. – всхлипнула она, и он прижал ее к себе.
– Какой же ты ребенок…
– Гин, прости меня, прости…
– Тише-тише…
– Прости… – рыдала она. – Я не понимала даже… как это будет больно…
Он прижимал ее к себе все крепче, встревоженный тем, что она так отчаянно плачет, не зная, пойдут ли ей на пользу такие рыдания, станет ли ей легче…
«Неужели это я виноват? Неужели это из-за меня?»
– Я не стал любить тебя меньше, – прошептал он, прижимая ее к себе так сильно, что ей стало больно. – Это невозможно… Не плачь, Рукия, не плачь из-за меня. Теперь все будет хорошо, теперь-то точно. Твое мнение отныне не имеет значения.
Она вдруг расхохоталась, и Гину показалась, что у нее настоящая истерика.
– Почему… – задыхаясь от смеха, проговорила она. – Почему мне все… говорят так, я, наверно, такая идиотка…
– Возможно…– он ослабил объятья и поцеловал ее в лоб. – Но ты моя любимая идиотка…
– Эй! – возмутилась она, хотя голос еще срывался от слез.
Он чувствовал, как она вздрагивает в его руках. Вот ведь сумасшедшая. Вечно она сметает все барьеры в его душе, вызывает в нем всплеск эмоций, с которыми даже ему трудно совладать.
«Этой любви слишком много для моего крохотного сердца».
Пожалуй, она действительно была той слабостью, которую он никогда не сможет преодолеть. Впрочем, он и не хотел.
– Зря я пошел у тебя на поводу… – прошептал он в ее волосы. – Не нужно было тебя отпускать.
– Не говори так, это все моя вина…
– Если бы, Рукия-чан… Я так хотел, чтобы ты была только моей…
– Я тебя люблю, – прошептала она, сжимая в пальцах его косоде.
– Что?
– Люблю тебя…
– Я тебя не слышу.
Она резко выпрямилась.
– Пять секунд как помирились, а ты опять со мной играешь?!
Он улыбнулся.
– Я ужасен, да?
Она опустила голову, недовольно хмурясь.
– Да, – буркнула она, вытирая лицо тыльной стороной ладони. – Но я все равно тебя люблю.
– Ты сказала это пять раз за десять минут, – Ичимару хмыкнул. – Реко~орд…
Ее губы задрожали.
– Я готова повторить это тысячу раз, если ты меня простишь…
С лица Ичимару исчезла улыбка. Рукия подняла взгляд, когда его пальцы скользнули по ее щеке. Гин наклонился к ней и прошептал в ее губы:
– Лучше не убегай больше…
Поцелуй получился коротким, Рукии не хватило дыхания.
– Я отвыкла, – горько усмехнулась она, чувствуя себя крайне глупо.
– Вот и хорошо… Значит, ты ни на ком не практиковалась?
Когда-то она бы его побила за такой тон. И, возможно, весьма скоро эта привычка вернется. Но не сейчас. Она согревалась в его руках, и с каждым его новым поцелуем возвращалась к жизни, ее страх и боль исчезали.

Он не выпускал ее из своих рук. Они были в его комнате, и Рукия смотрела на серый пейзаж за окном, все еще не оправившись от потрясения; она боялась, что утро не наступит.
– Сколько часов до рассвета? – шепнула она.
– Может, полчаса…
– Хорошо… Ночь какая-то долгая вышла.
– Ты просто устала.
– Может быть; ты, наверно, тоже.
– У нас еще будет время поговорить об этом, – он поцеловал ее в висок. – Подумай о чем-нибудь хорошем.
Рукия прижалась к нему, зажмурившись.
– Боюсь уснуть…
– Да… Я тоже.
Она подумала с мгновенье и выпрямилась.
– Гин, давай пойдем на улицу? Походим немного?
Он улыбнулся и кивнул.
– Давай.
Они пробродили до рассвета вдали от домов, и когда солнце показалось на горизонте, устроились под сливой на мягкой траве. Рукия хотела постоянно слышать голос Ичимару.
– Гин.
– Мм?
– Знаешь… Ты просто идеален и в ненависти, и в любви.
Гин перевел на нее взгляд и вздохнул.
– Не говори так, не дай бог, совесть разбудишь.
– Я хотела сделать тебе комплимент, – возразила она. – Ты просто великолепен.
– Что я слышу, – пропел Гин, убирая волосы с ее лица. – И от кого… Рукия, может, нам иногда стоит ссориться? По пустякам?
Она молчала, в ее глазах светилось понимание, и Гин вдруг понял, как сильно она повзрослела за эти печальные дни.
Он взял ее руку, приложил их ладони друг к друг, точно сравнивая, и зарылся губами в ее волосы.
– Никогда не думал, что так далеко зайду в мазохизме… – прошептал он. – Я… Когда ты… Рукия, никогда больше так не делай.
Она покачала головой и с чувством произнесла:
– Никогда, Гин. Никогда больше я тебя не предам, клянусь.
– Я не об этом.
Рукия удивленно подняла на него взгляд.
– Никогда не подвергай себя опасности. Я знаю теперь: есть то, чего я не смогу вынести. Никогда не рискуй собой. Обещаешь?
Ее губы тронула горькая улыбка, и она произнесла слова, которые прежде никому не говорила:
– Ты меня защитишь?
Он спокойно кивнул.
– Тогда обещаю.
– И еще, начни снова есть, пожалуйста.
Она вздохнула и опустила голову на его грудь.
– Гин. Ты, безусловно, лучший человек на земле, – прошептала она.
– Этот день я запомню надолго… – рассмеялся он. – Сомневаюсь, что ты будешь так щедра на комплименты в будущем…
– Не думаю, что тебя это расстраивает… Ты ведь все равно знаешь, что я думаю о тебе…
– Можешь думать, что хочешь. Я же сказал, твое мнение не имеет значения, я все равно тебя не отпущу.
Она улыбнулась.
– Спасибо…
Сердце Рукии снова билось ровно, в ее душе словно выпрямилась тайная пружина. И теперь она могла спокойно уснуть в его объятьях под цветущей сливой, лепестки которой так красиво разлетались на ветру.

Часть четвертая, или Эпилог
Лето

– Я полагаю, особой угрозы уже нет. Стараниями лейтенанта Кучики и вашего покорного слуги были уничтожены самые сильные представители этого вида.
Ямамото кивнул и произнес своим скрипучим голосом:
– Благодарю за подробный доклад, капитан Ичимару.
Гин улыбнулся и пошел к двери, где его ждала Рукия.
– Пойдем?
Она наклонила голову, не глядя ни на кого в зале, кроме него.
На улице было так тепло, Рукия счастливо улыбнулась, а потом обратилась к Ичимару:
– Гин…
– Что, моя любовь? – повернулся он к ней.
– Что мы теперь будем делать? – спросила она осторожно.
– А что ты хочешь? Давай пойдем поедим.
– Нет, я о другом… – Рукия запнулась, и Гин почувствовал, как дрогнула ее рука в его ладони. – Мы с тобой… Мы…
– Мы с тобой, – фыркнул он. – Этого достаточно.
– Я… Ты сможешь меня простить когда-нибудь?
Ичимару остановился.
– Уже простил, – сказал он серьезно. – Я всегда любил тебя такую, какая ты есть. Со всем твоим глупым идеализмом.
– Но…
– Это правда. Так что не думай об этом.
– И все-таки…
– Рукия-чан, – протянул Гин насмешливо. – Ты, что, не веришь мне?
Рукия замерла, побледнев, и Ичимару даже немного пожалел о своих словах. Совсем немного…
– Верю, – сказала она твердо.
– Да?.. – его пальцы пробежались по ее волосам. – Абсолютно?
– Абсолютно.
– Даже если на самом деле я все еще плету заговор? – поднял он бровь.
– Да.
– Даже если я соблазнил тебя, чтобы завладеть богатством клана Кучики?
– Да.
– Даже если…
– Гин, – отрезала она. – Даже если ты на самом деле Айзен.
Ичимару обнял ее и шепнул на ухо:
– На тебя не повлиял тот фактор, что я потрясающий любовник?
Рукия нахмурилась, а потом решительно заявила:
– Да, в какой-то мере. Но это не значит, что я не ценю твой богатый внутренний мир.
Он усмехнулся, она обвила его шею руками и улыбнулась, ожидая поцелуя.
– Рукия-чан? – спросил он, вглядевшись в ее лицо.
– Что, Гин?
– Ты… Ты еще не успела сжечь свадебное кимоно?
«Точно…» – подумала она и фыркнула.
– А ты не заложил мое кольцо?
Конец

Послесловие от автора: Не люблю навязывать свое мнение, но в этот раз навяжу. А если точнее, дам обоснуй своим действиям. В принципе, это больше говорит обо мне как о человеке, так что не хотите, не читайте.
Итак… Почему я их снова соединила? (Кроме того факта, что мне дороги ваши нервы, добрые люди, подписавшиеся на мой дневник )
Потому что я верю, что два сложных человека могут быть вместе, если любят друг друга. Если любят друг друга чуточку сильнее, чем себя. Гин, которого я подаю в гиноруках, всегда любит Рукию с незапамятных времен, обратите внимание. Чтобы он за столько лет не разобрался в том, чего хочет, с его-то умом? Мне кажется, что он готов к компромиссам, если речь идет о ней, потому что я пока не видела, чтобы что-то заботило его сильнее. (Ну, не считая Ран). Повторюсь, для меня те моменты в манге, где Гин рядом с Рукией, единственная его любопытная характеристика. Потому что у него нет айзеновского мотива или какого-то другого, чтобы задевать ее. Значит, он делает это по собственной воле. С Ичимару у меня, вообще, проблем нет. Что бы там ни говорили о нем, да, он дико загонный, но у него трезвый рассудок и с логикой все в порядке. Возможно даже, ему не нужна так внешняя свобода, о которой многие любят твердить.
ИМХО, для такого человека важнее чувствовать себя свободным в душе. Он уходит, он приходит, он вообще не задумывается о том, что, когда он оставляет кого-то в одиночестве, что это неправильно, и я его понимаю. Не пришивать же себя к человеку, которого любишь! И он ни у кого не отнимает права поступать так же.
Но для меня это вовсе не значит, что он обязан шастать по бабам, по мужикам и уничтожать вселенную за вселенной, только чтобы кому-то доказать, что он может делать все, что хочет.
Мой скудный жизненный опыт, кстати, говорит о том, что мужики вообще стали ленивы, аж жуть…
Так что, Гин для меня вполне целостный персонаж. Фига се…
Я кстати, вообще не удивилась, когда вы все встали на сторону Гина, ведь для нас он подарок небес. Ну, а Рукию никто, кроме моей Вел, в этом фике особенно поддерживать не был готов.
Конечно, она должна была принимать Ичимару таким, какой он есть.
Значит ли это, что должна была измениться она? Какую Рукию в таком случае любил Гин? Чего он от нее ждал?
Я, как правило, стараюсь, абстрагировать себя от персонажей, но сейчас скажу, что я на своем месте не стала бы учить Рукию уму-разуму. Девяносто процентов из ста, я загнала бы себя в ту же яму в подобной ситуации.
Рукия - мой любимый женский персонаж, и мне крайне близки ее загоны, но…
Она заражена идеализмом. Хуже болезни человечество еще не придумало, на мой взгляд. (Я Маюри, Маюри, Маюри…) И она в таких отношениях будет немного тормозить, по-моему, это неизбежно. Простите меня за то, что даже любимую героиню я не могу выписать совершенством, я же не Химефан, мне нравятся ее недостатки даже в сочетании с легкой гордыней. Но и это не значит, что она не способна на моральное развитие. На ошибках учатся.
Может, в этот раз она почувствовала, как плохо было ей, и станет мудрее уже от этого. Это же Рукия. Скидка на то, что Ичимару она вчера ненавидела и не доверяла ему, больше не будет работать, и это хорошо.
И тут уже речь идет не просто о влюбленности. Теперь Рукия не будет относится к Гину, как к коварному соблазнителю, который вскружил ей голову. Особенно мне хотелось показать это в момент ее ранения. Она думала только о нем, и если бы ее чувства были поверхностными, в свой вроде бы последний час, она бы прощалась с друзьями, просила у всех прощения и т.п.
Иногда отношения рассыпаются на ровном месте. Иногда становятся крепче после испытаний. Я сама люблю тенденции и закономерности. Но я против стереотипов. Да, Гин и Рукия разные. И первый камешек на их пути мог стать роковым.
А мог и не стать. Раз на раз не приходится.
Так что, долгой им жизни и всего-всего…

И не кидать в меня камнями! Все спойлеры я дала правдивые.

1 Рукия ничего не склеивала. Склеил все Гин.
2 Гин ушел. Правда, на миссию, но все же…
3 Свадьбы не было.
4 Все счастливы
5 Ичиго был Рукии ближе всех.

Спасибо всем, кто дочитал ЭТО до конца

@темы: fan-fiction, Гин/Рукия, Bleach

---

Лепестки на ветру - 2 Глава третья

Автор: Тамми
Название: Лепестки на ветру
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Гин/Рукия

Часть вторая
Зима
Глава третья

Было все еще темно, но небо медленно озарялось рассветными лучами. Рукии хотелось, чтобы быстрее вышло солнце, от полумрака ей было неспокойно на душе.
Она стояла у штаба тринадцатого отряда и мысленно сетовала, что не надела перчатки – пальцы просто окоченели. Зима в этом году невероятно холодная…
– Доброе утро, лейтенант Кучики, – раздался жизнерадостный голос за ее спиной.
Рукия внутренне подобралась, тревога ударила ей в грудь и тотчас отпустила, сменившись оцепенением.
– Доброе утро, – пробормотала она, поворачиваясь к Ичимару.
– А где ваши славные бойцы?
– У ворот.
– А чего же мы ждем?
– Ичиго.
С легким вздохом Гин оперся на стену спиной.
– По-до-ждем…
Рукия теперь стояла вполоборота к Ичимару, и не видела его лица. Но тяжелый взгляд ощущала постоянно.
– Мы вчера не договорили, – заметил Ичимару.
Что было вчера… Она едва помнила, все стерлось в тумане беспросветной боли.
– Впрочем, ладно… Теперь уже не важно. Но мне скучно просто так стоять. Рукия-чан?
Она вспоминала, почему ненавидела его когда-то.
– Рукия-чан… – улыбнулся Гин. – Давай, пока ждем, поиграем в твою любимую игру. В суд. Задавай мне каверзные вопросы и выноси приговор.
Рукия окаменела, чувствуя настоящий ужас. Этому конца не будет… Он видел, как она убежала в слезах, и ему все мало?
– Не хочешь?.. – Гин расстроено прищелкнул языком. – Ладно, я сам все сделаю за тебя.
Он встал напротив нее, словно отгородив ее от всего мира, и торжественно заговорил:
– Ичимару Гин, признаете ли вы себя виновным в том, что благородная Кучики Рукия страдает?
Признаю.
Виновен.
Ичимару Гин, признаете ли вы себя виновным в укрытии сведений, которые могли помочь великому и славному Готею?
Признаю.
Виновен.
Ичимару Гин, признаете ли вы себя виновным в ужасных эгоистичных поступках, продиктованных вашими личными интересами?
Признаю.
Виновен.
Виновен по всем статьям. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
Ей казалось, что каждое его слово ранит ее физически. Гин с интересом спросил:
– У тебя молотка нет? Может, просто хлопнешь в ладоши?
Рукия тяжело дышала, чувствуя ком в горле. Поглядев на ее лицо, Ичимару пожал плечами.
– Какая-то ты грустная, Рукия-чан… Я, что, зря тебя веселю? А когда-то ты смеялась над моими шутками.
– Зачем ты идешь со мной? – вырвалось у нее.
Его ладонь мягко опустилась на ее макушку.
– Не знаю… – прошептал Гин. – Мне же нравится, когда ты без ножа меня режешь… Вот я и кручусь вокруг тебя, как мотылек вокруг свечи. Да не смотри ты на меня так. Улыбайся, моя радость. Чему я тебя учил?
Его пальцы мягко коснулись ее лица, и Рукия подняла голову, глядя на Ичимару с усталым отчаянием.
Губы Гина не улыбались, а глаза были открыты.
– Твой героический друг идет, – сказал он тихо. – Интересно, если я поцелую тебя на его глазах, что будет? Наверно, невежливо… Ой, а давай ты решишь, а? Мне тебя целовать или нет?
Она задрожала, как осиновый лист, но Гина не так просто было разжалобить.
– Ну давай, Рукия-чан. Не скажешь «да» в течение трех секунд, я автоматически засчитаю тебе «нет». Твой Ичиго уже близко. Ра~аз. Два. Три.
Его руки скользнули по ее лицу, и он отступил.
– Продано, – сказал он удовлетворенным тоном председателя аукциона. И тут же повернулся к Ичиго с фальшивой улыбкой на лице. – Приветствую, Куросаки-кун! У вас нет молотка?
– Я могу тебе предложить меч, – сказал Ичиго напряженно. – Ты наконец решил покончить с собой?
– Покончить с собой молотком? – искренне удивился Гин. – Куросаки-кун, вы оригинал. Ах, никто меня не любит, все хотят моей смерти.
Жалуясь на свою судьбу и качая головой, Ичимару пошел к воротам.
– Ну? – грубовато бросил Ичиго неподвижной Рукии. – Долго будешь стоять как мертвая? Идем.

Когда они уже были на месте, в сумрачном руконгайском лесу, Рукия чувствовала на себе взгляд Ичиго, и ей хотелось провалиться сквозь землю.
Куросаки уже все знал… Да, слухами земля полнится.
– Надо же… Стоило лишь отлучиться.
Гин ушел далеко вперед, неизвестно где его носит. Рукия следила за подчиненными, избегая взгляда друга.
– Ну так что стряслось? – спросил Ичиго недовольно.
– Ничего, – отозвалась она.
– Ничего? – Ичиго закатил глаза. – На тебе лица нет, Ичимару ядом плюется. Ничего себе «ничего»…
– Просто все кончено, – она впервые произнесла это вслух. Оказалось, это просто…
– Ах ты господи… – закатил Ичиго глаза. – «Сколько драматизма», – сказал бы Гриммджо.
– По-твоему, это смешно? – взвилась Рукия.
– Не знаю, я же не в курсе, что тут такого случилось.
Ее взгляд скользнул по покрытым инеем веткам деревьев.
– Он меня не любит, – уронила она.
Рукия знала, что дело вовсе не в этом, но так ответить было проще.
– Да, тут любить уже нечего, кожа да кости…
– Ичиго… – сузила глаза Рукия, поворачиваясь к нему. – Ты идиот, ты в курсе?
Куросаки фыркнул с выражением превосходства на лице.
– Я не желаю это слышать от девушки, которая запретила себя спасать от смерти и запала на Ичимару, – назидательно проговорил он. – Я рядом с тобой образец нормальности.
Рукия отвернулась и пошла в сторону.
– Рукия.
– Чего еще? – бросила она недовольно.
– Если хочешь его смерти, я к твоим услугам, – заявил он без тени улыбки на лице. – А если тебе что-то другое нужно, может, начнешь действовать? Страдать дольше трех дней нельзя, это классик сказал.

Она размышляла о словах Ичиго, когда бродила по лесу, пытаясь зафиксировать признаки реяцу мутировавших Пустых.
Как вернуть Гина? Может ли она это сделать? Хочет ли…
Он ведь не простит ей. Даже если все вернется, он никогда этого не забудет. А уж она тем более. Чувство вины – ее конек, что тут поделаешь…
Но Рукия не хотела продолжения этой «холодной войны», не хотела ненависти. А как все исправить?
Она нетерпеливо вздохнула и застыла, как вкопанная. В одно краткое мгновенье она ощутила реяцу Шинсо. А потом пропало чувство присутствия Гина.
Ичимару вышел в шикай. Хорошо. Но что потом случилось? Что с его реяцу? Почему она исчезла?
Рукия зажмурилась, пытаясь сосредоточиться, но все было бесполезно. Ичимару как сквозь землю провалился.
На секунду мир задрожал вокруг нее, и сердце нырнуло в черную дыру. Рукия ощутила смертельный ужас и тут же рванула в шунпо.
«Только не это! Пожалуйста, только не это!»
Йоруичи и Бьякуя поаплодировали бы ей, если бы увидели ее сейчас. Но она сама не замечала, с какой скоростью несется, словно страх раскрыл силы, о которых она и не подозревала.
Она, задыхаясь, выскочила к тому месту, где исчезла реяцу Гина, и застыла, скрытая деревом. Сердце ее бешено колотилось, ноги едва держали.
Гин сидел на поваленном бревне; он лениво поворачивал в разные стороны Шинсо, пытаясь поймать скупой солнечный свет на клинок.
– Скучный-скучный мир…
Рукия перевела дыхание – облегчение едва не придавило ее к земле. Прошло несколько мгновений, прежде чем она ощутила боль в ладонях – она так сжимала руки в кулаки, что ногти впились в кожу, и пошла кровь. Раздался негромкий голос Ичимару:
– Рукия-чан, я тебя чу~увствую… Выходи.
Сглотнув, Рукия вышла из-за дерева.
– Ты так резво прибежала, потому что понадеялась, что я отдал концы?
Как же это невыносимо!
Гин изящно поднялся, вкладывая меч в ножны.
– Ичимару, ты не ранен? – едва слышно проговорила она и, порывисто оглянувшись, увидела на снегу почившего с миром Пустого, который походил на бесформенную массу.
– Нет, прости.
Ее руки задрожали.
– Хорошо…
– Ну что же… – он насмешливо улыбнулся. – Нужно возвращаться, я думаю. Идешь?
Он прошел мимо нее с таким беспечным видом, точно она была наскучившей ему ворчливой соседкой. Рукия не выдержала, развернулась и ухватила его за рукав. Ее прикосновение заставило его застыть.
– Отпустит – не отпустит, отпустит – не отпустит…
– Гин!..
– Ну, мне правда любопытно, Рукия-чан. Ты у нас такая непонятная: то любишь, то ненавидишь, то бьешь, то целуешь…
Она была в отчаянии.
Гин медленно повернулся к ней. Когда он заговорил, ей показалось, что его тихий шепот звучит в ее сердце:
– Мне жаль, что ты не сумела меня узнать… Я не хочу тебя мучить, но я умею это делать. Может, тебе стоит держаться от меня подальше? Раз уж смелости любить меня и верить мне тебе не хватает?
Рукия смертельно побледнела.
– Ты это… ты это серьезно? – выдавила она из себя.
Ичимару молча отступил, точно был доволен поставленной точкой.
«Знаешь, Рукия-чан…»
Рукии не хватало воздуха.
«На самом деле…»
Ее пальцы разжались, выпуская ткань его рукава.
«Я люблю тебя».
Она медленно отвернулась, чувствуя, как на глазах закипают слезы.
«Я люблю тебя».
Она пыталась вздохнуть и не могла.
«Я люблю тебя».
Она бы все отдала, чтобы заставить замолчать в своей голове голос Ичимару, того Ичимару, который когда-то сжимал ее в объятьях.
– Куда ты идешь?
Она почувствовала, как он развернул ее за плечи к себе лицом.
– Я… Мне нужно… – проговорила она, сама не зная, что несет.
Как же это нестерпимо больно…
– Просто я хочу остаться одна… Мне нужно…
– О. Хорошо. Кстати, у тебя все лицо в слезах.
А потом он ушел. Вот так просто…
Рукия смотрела ему вслед.
«Я все делаю неправильно… Все… Почему он ушел!»
Она согнулась пополам, обхватив себя руками.
«Почему я его не остановила!»
Рукия прикусила губу, сдерживая рыдания, и почувствовала, как ее окатило волной чужеродной реяцу.

Куросаки надоело ждать возвращения Рукии и Гина. Он уже подумывал отпустить людей и пойти искать сладкую парочку. Но боялся нарваться на сцену их ссоры… или какую-нибудь еще более ужасную. Однако просто уйти Ичиго не позволяла совесть и верность дружбе. А ну как Рукия вздумает Ичимару порешить, не справится ведь в одиночку…
Поэтому бедный Ичиго стоял и ждал, наблюдая, как бойцы тринадцатого отряда играют в карты прямо на заснеженной земле.
Спустя минут пять Ичимару наконец показался из-за деревьев, но он был один. Ичиго недоуменно на него посмотрел и спросил:
– А Рукия где?
Гин пожал плечами с самым невозмутимым видом.
– Лейтенант тринадцатого отряда – пташка вольная, куда хочет, туда и летит.
Ичиго вытаращил глаза на него.
– То есть?
– А что?
Чувствуя себя, почему-то, идиотом, Куросаки потер подбородок и осторожно спросил:
– Ичимару… Ты, что, так непоколебимо веришь принципу «чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей»?
Гин цокнул языком.
– Куросаки-кун, как дерзко вы со мной разговариваете всегда, ну, никакого уважения.
– Я знаю, – удивился Ичиго. – Я же тебя терпеть не могу, все ради Рукии… Кто ж виноват, что у нее со вкусом проблемы… Кролики, мишки, ты…
Ичимару молчал, и его мысли, как всегда были загадкой. Ичиго надеялся, что он обиделся.
Наконец, Гин соблаговолил взглянуть на Куросаки.
– Ты не забыл, я надеюсь, – спокойно проговорил Ичиго уже без иронии. – Как я отношусь к людям, которые заставляют Рукию страдать?
– Куросаки-кун, да вы хотите дуэли? – с надеждой осведомился Гин.
У Ичиго мелькнула мысль, что они оба хотят этой драки.
– Я бы выбил из тебя дурь, если бы Рукия тебя не любила, – сказал он откровенно.
Гин повел рукой.
– Мне бы вашу…
Всплеск реяцу заставил его замолчать. Ичиго вздрогнул, когда понял, кому принадлежала эта духовная сила.
– Рукия…
Когда он резко повернулся к Ичимару, того не было рядом.

Рукия наблюдала, как Пустой подходит к телу своего покойного товарища и начинает обнюхивать его. Ее лицо перекосило от отвращения.
Что это за чудовище… Оно даже на нормального Пустого не похоже! Скорее, на какого-нибудь монстра из ужастиков, которые они с Ичиго смотрели в Генсее…
Нахмурившись, Рукия взялась за меч. Ну сейчас она сорвет злость на весь мир…
Обжигающая боль ослепила ее, и Соде но Шираюки упал на снег. Рукия не знала, что произошло, откуда пришел удар. Ее глаза застила пелена, и лишь краем сознания девушка поняла, что ее распороло чуть ли не напополам. Зрение вернулось, когда кровь фонтаном хлынула из раны, заливая все перед глазами.
Рукия покачнулась, чувствуя, как взвилась ее реяцу. Это было так странно. Она падала, казалось, целую вечность, и успела увидеть каждую птицу на ярком голубом небосклоне. Когда она очутилась на колючем снегу, мир стал сужаться в ее глазах. Рукия потеряла сознание, сотрясаемая яростными конвульсиями боли и шока.

А потом… Ей удалось снова открыть глаза. И она увидела его лицо. Вдох – выдох, снова вдох… Кровь уже наполнила ее легкие, вырывалась из горла вместе с еле слышными хрипами. Рукия чувствовала, как замедляется биение ее сердца, как дыхание становится все реже. Она не сводила с него глаз.
Прошло всего несколько мгновений.
Лицо Ичимару казалось восковым. Он открыл рот, чтобы что-то сказать.
Вся боль, копившаяся в сердце, горела на ее губах. Еще один вдох заставил слезы, стоявшие в глазах, пролиться.
Прошло всего несколько мгновений. Но они были длиннее вечности.
Она пыталась собраться с силами и сказать ему, что любит его. Или хотя бы просто произнести его имя. Ее губы шевельнулись, но сил не хватило.
Наверно, в ее взгляде мелькнуло отчаяние. Она уже не могла вздохнуть. Гин задрожал как в приступе лихорадки, но у нее больше не было сил бороться. Ни с ним, ни с собой, ни за них.
Чернота поглотила ее разум прежде, чем она увидела, как исказилось от страха его лицо.

Ну что, мои маленькие ангстеры… Можете перевести дыхание.
Никогда не думала, что писать драму так прикольно, Роулинг, Кишимото, ох, о чем это я…

@темы: fan-fiction, Гин/Рукия, Bleach

---

 BaronMad, располагайтесь!
Можно вопрос? Что привело: Блич или гинрук?

@темы: картинки, приветствия

---

Лепестки на ветру - 2 Глава вторая

Автор: Тамми
Название: Лепестки на ветру
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Гин/Рукия

Часть вторая
Зима
Глава вторая

– Я не хочу идти на миссию, Рукия-чан! – Гин уткнулся лицом в ее волосы и пробормотал: – А вдруг, когда я уйду, ты влюбишься в кого-то другого?
– В кого? – Рукия вздохнула. – Разве что в Сентаро, потому что я проведу все эти дни погребенная под отчетами… Гин, вот кому из нас хуже?
– Мне… Я уже по тебе скучаю.
Он поцеловал ее в щеку и шепотом спросил:
– Рукия, я для тебя лучший человек на земле?
– Не рано ли задавать такие вопросы? – отозвалась она с улыбкой. – Вчера я тебя ненавидела…
– А сегодня?
Она повернула к нему лицо.
– Сам знаешь.
– Не знаю.
– Знаешь!
Гин рассмеялся, и Рукия потянулась к его губам.
От его поцелуев можно с ума сойти. Рукии казалось, что земля качается под ее ногами, когда Гин целовал ее так.
– Тебе пора идти исполнять свой долг, – сказала она с улыбкой и отстранилась.
– Ладно… – Гин разочарованно вздохнул. – Не убегай, пока я не вернусь.
– Ни за что.
Она расправила складки его хаори, и он сделал торжественное лицо.
– Что же, пойду сражаться во имя добра…
Рукия фыркнула.
– Так странно…
– Что?
– Бояться не тебя, а за тебя… – ответила она с иронией. – Будь осторожен, Гин.
Он ухватил ее за подбородок и легко поцеловал в губы.
– Ты так очаровательна. Да уж, наконец-то я получил возможность улыбаться потому, что мне действительно хочется это делать.

Рукия провела ладонью по лбу. Работать было очень сложно, ее преследовали воспоминания. Только теперь она в полной мере осознала, как была счастлива с Гином.
Она чувствовала себя такой настоящей рядом с ним. И он любил ее… со всеми ее странностями.
И она сама отказалась от всего этого. Повела себя как настоящая идиотка.
Рукия все еще вспоминала сочувствующий взгляд Укитаке, когда он говорил ей:
– Это были не совсем арранкары, Кучики. Это Пустые, которые подверглись воздействию Хогьеку в последней битве. Мы этого не учли в своих расчетах. Никто же не думал, что на ограниченной территории может произойти мутация духовных существ.
Он пытался оправдать ее, Рукия это понимала. И она радовалась тому, что Гин не был виноват.
Хотя это и означало, что теперь вину несет она.
Долгое время Рукия хотела увидеть Ичимару и боялась этого. С момента их последнего разговора прошло несколько недель. От него не было никаких новостей, она даже не знала в Сейрейтее ли он.
Гин, который держал ее в руках так нежно, точно она была сокровищем. Который изменил ее жизнь, разбудил в ней чувство такой силы, она никогда не подозревала, что способна на такое. Гин просто взял и исчез.
Интересно, он в курсе, что она заступила на должность лейтенанта? И, если да, то как воспринял?
Рукия втайне продолжала надеяться, но ничего не происходило, и она стала все больше замыкаться в себе. Бьякуя и Укитаке видели это, однако она не могла поговорить ни с тем, ни с другим.
Единственные три человека, которые бы поняли ее с первого слова – Ичиго, Ренджи и Орихиме – были в Генсее, в лагере Гриммджо, уже довольно долго. А броситься к ним за утешением казалось Рукии малодушием.
Лейтенантский шеврон порой казался ей тяжелой цепью собственного предательства. Гин может подумать, что это демонстрация ее преданности Готею в ущерб ему. Она просто должна ему объяснить: ей есть что защищать. Она знает, что такое долг. Но это же не значит…
Но почему он ничего не делает?
Ичимару всегда понимал, как все исправить, если считал это необходимым. Он мог прогнать ее негодование одним лишь рукопожатием. Но, похоже, не в этот раз…
Когда они наконец встретились, Рукия убедилась в этом.
Они столкнулись на улице, полной народа, ясным морозным утром. Рукия осознала, что они идут навстречу друг другу только, когда сворачивать уже было поздно. Она бы хотела пройти мимо, сделать вид, что не заметила его, но ее взгляд уже зацепился за знакомую улыбку. Он знал: она его увидела. Не будет же она сбегать…
Ичимару подошел к ней и легко поклонился.
– Мои поздравления, лейтенант Кучики, – этот тон был хуже пощечины. – С запозданием, видимо…
– Спасибо, капитан Ичимару, – она говорила глухим голосом.
Гин улыбался, Рукия смотрела холодно.
Привычные маски для обоих.
– Думаю, ваши заслуги наконец-то оценили по достоинству.
– Не могу принять на свой счет такие любезные слова.
Брат бы ею гордился. Какая выдержка и вежливость.
А вот Гин… Наверно, он сейчас презирал ее как никогда.
– Тебе это нравится? – спросил он негромко.
– Да, – отозвалась она незамедлительно.
– Это самое главное… Что же… Разойдемся, пожалуй?
Ее пробрала дрожь, и, похоже, скрыть это ей не удалось.
– Что?
– Пойдем по своим делам? – безразличным тоном отозвался Гин. – Увидимся как-нибудь.
Его хаори скользнуло по ее руке, когда он прошел мимо. Рукия стояла, оцепенев от странного чувства потерянности.
И только когда его реяцу рассеялась, поняла, что не попросила прощения.

Потом все стало еще хуже.
Рукия смогла полюбить человека, которого ненавидела. Похоже, Гин прошел обратный путь. Он один отвернулся от нее, но ей казалось, что против нее восстал весь мир.
Ичимару пустил в ход все, на что был способен. Когда ей хотелось, чтобы он посмотрел на нее, он ее игнорировал. Когда она пыталась сбежать от него, он отпускал язвительные замечания. Это походило на настоящую войну.
Это грозило вновь перерасти в ненависть.
Он ждал, когда она сломается. Рукия отчетливо это понимала. Упрямство и боль грозили расколоть ее напополам.
Она умирала каждый раз, когда чувствовала на себе его насмешливый взгляд.
И когда все закончится, ей будет некого винить кроме себя.
Рукия не злилась на Гина. Потому что считала, что заслужила такое обращение.
Если бы Ичимару понял, что она избегает его из-за самобичевания, он бы посмеялся.
Впрочем, Ичимару и так прекрасно это понимал.

Ирония заключалась еще и в том, что дело об этих мутировавших Пустых повесили на ее отряд. На нее, если точнее, потому что Укитаке был не в состоянии вести дела. Теперь ей предстояло возглавить разведку в лесу Восточного Руконгая.
Когда Рукия выслушивала указания от Ямамото в присутствии капитанов, ей казалось, что она возненавидит эту миссию только за напоминание о собственных глупости и предательстве.
– Капитан Ичимару, – проговорил Ямамото вдруг. – Окажите помощь лейтенанту Кучики.
Гин оттолкнулся от стены, на которую опирался, и разомкнул скрещенные на груди руки.
– Лейтенант Кучики, – протянул он лениво. – Нуждается в чем угодно, кроме моей помощи.
Она не стала оборачиваться. Но Гин еще не закончил.
– К тому же, вряд ли она захочет с кем-то делиться своим триумфом. Лейтенант Кучики ненавидит проигрывать. Дайте же ей победить.
Он обеспечит ей победу, от которой ей захочется повеситься. Рукия сдалась бы, если б знала, как это сделать.
– Я могу… – начал Бьякуя, немало удивив всех собравшихся, но Ичимару его перебил:
– Верно! Капитан шестого отряда, почему бы вам не помочь сестре? Это будет так мило и привычно…
Вокруг Рукии разливалась кислота ненависти. Она чувствовала жалость окружающих, что еще хуже. Это било ее по остаткам самолюбия.
Рукия подняла голову.
– Главнокомандующий Ямамото, я приняла к сведению ваши указания. Выступаю завтра на рассвете с пятью бойцами.
– И все-таки я хотел бы обеспечить вас поддержкой боевого отряда.
– Нет необходимости. Я разделяю позицию капитана Ичимару. Мне никто не нужен.
Гин хмыкнул, вновь отступая в тень, и лишь немногие услышали его негромкие слова:
– Вот это точно не новость…
– Тогда ступайте, – Ямамото уже стало интересно, почему воздух трещит электричеством, и почему Кучики Рукия посреди этой немой войны.
Рукия поклонилась и вышла из зала.
У нее начиналась нервная горячка. Скорее выбежать на холод…
В дверях она столкнулась с высоким человеком и вскинула голову.
– Йо, – Ичиго махнул рукой. – Как дела у безумной невесты?
Он казался ей пришельцем из другого мира. Мысли ее окончательно запутались. Рукия посмотрела на знакомое беззаботно улыбающееся лицо, и ей захотелось убежать на край земли.
– Ичиго…
– Тебе привет от Иноуэ, – весело говорил Куросаки. – И от Гримм… джо… Рукия, что с тобой?
С секунду он созерцал вид ее опущенной головы и поникших плеч.
– Рукия? – Ичиго нахмурился. – Рукия, что с тобой? Ичимару умер?
– Конечно, нет, идиот! – возмутилась она, забыв про слезы. – Как он может умереть?
– Прикусив язык, например.
Она не сможет…
– Все нормально, – сказала Рукия поспешно, обходя его. – Я иду на миссию… Мне нужно готовиться.
– На миссию? – бросил он ей вслед. – Я с тобой!
– Потом обсудим.
Она быстро зашагала к штабу тринадцатого отряда.
Даже с Ичиго она не сможет говорить об этом.

Рукия была как в тумане. С такой головой идти на разведку – самоубийство. Впрочем, что ей остается…
Она пыталась просмотреть документы с информацией об уничтожении отрядов, но это было бесполезно. Мысли ее были далеко.
Поразмыслив, Рукия встала из-за стола и прошлась по кабинету. Нужно успокоиться.
Она сильно сжала виски пальцами, пытаясь расслабиться, и вздрогнула, услышав за спиной:
– Чем ты занимаешься, Рукия-чан?
Сжавшись как от удара, Рукия ощутила, как с лица схлынула кровь.

– Чем ты занимаешься, Рукия-чан?
С дерева вспорхнули птицы. Рукия повернулась, глядя на Ичимару с улыбкой.
– Я тренируюсь. Смотри.
Она подняла меч и уверенными движениями разрубила парящий в воздухе осенний лист на четыре части. Рукия послала Гину самодовольную улыбку.
– Ты гениальна, – кивнул он.
– Я гениальна.
Вложив меч в ножны, Рукия прошла мимо Ичимару, но легкий свистящий звук заставил ее повернуть голову. Глаза девушки расширились, когда она увидела кружащиеся в воздухе мелкие кусочки разрезанного листа. Рука Гина все еще лежала на рукояти, но Шинсо уже была в ножнах.
– Впечатлена?
Рукия вздрогнула, поспешно закрывая рот и сгоняя с лица восторженно-испуганное выражение.
– Испортил мне весь триумф, – буркнула она. – Любишь же ты похвастаться.
Гин повернулся к ней.
– Я научу тебя, хочешь?
– Чему ты меня научишь? – фыркнула Рукия.
– Всему… – он улыбнулся, шагнув к ней.
– Всему не надо, – возразила она, отступая.
– Почему?
– Потому что, – сказала она, снова отступая. – Давай лучше «Избранное от Ичимару».
– Хорошо. Урок первый.
Рукия чуть не вскрикнула, когда Гин сделал шаг в шунпо и сжал ее в объятьях.
– В кошки-мышки Гин играет лучше всех, – промурлыкал он.
– Ты напугал меня, – прошипела она.
– Это мое призвание, – заметил он почти серьезно перед тем, как ее поцеловать.

– Не нужно так вздрагивать. Ты стала слишком пугливой за то короткое время, что меня не было рядом.
Рукия открыла глаза и повернулась к нему. Гин стоял у двери, прижавшись спиной к косяку, это его старая привычка. Но он не закрывал ей выход. Она могла уйти в любой момент.
«И ведь он отпустит», – думала она с тоской.
– Тебе нужно что-нибудь? – сказала она негромко.
– Мм… Я твоего капитана искал, вообще-то…
– Он скоро вернется. Можешь подождать здесь.
– Неужели? Благодарю.
Он неспешно подошел к ней. Она вдруг почувствовала себя невероятно уязвимой. Похожей на тряпичную куклу. Если Ичимару ее сейчас ударит, поцелует, отодвинет в сторону, она ничего не сделает, не станет сопротивляться, настолько измученной она была. Осознание этого привело ее в ужас. Ее словно иссушили за эти дни.
– Кстати, насчет того, что… – начала она бессвязно.
– Тебе больно? – перебил ее Гин с улыбкой.
Рукия смотрела мимо него, боясь пошевельнуться или вздохнуть.
– Я говорил, что будет больно.
Она увидела, как его рука опустилась на стол рядом с ее ладонью.
Нет, это вовсе не капитуляция. Это напоминание о том, что она потеряла.
– Все-таки, я прогуляюсь с тобой.
Рукия застыла.
– Ты… – ей стало трудно говорить, и она сглотнула. – Ты готов к сотрудничеству?
– Мне стало любопытно.
– Спасибо…
– Ой, да не за что, Рукия-чан. Знаешь, иногда от твоего благородства мне хочется выть на луну.
– Знаешь, сколько твоих качеств меня злили, Гин? – пробормотала она.
– Нет… По-моему, я просто идеален. Это ты плохая и злая. Хорошие люди так не поступают. И не лгут. А ты, моя милая, так себя запутала, что даже я могу позавидовать…
– Ясно.
Она отвернулась, оцепенение прошло. Теперь лишь негодование бушевало в ее душе. Да как он смеет…
– О, как обидно моей девочке… – рассмеялся он. – Никто за нее больше ничего не решает.
– Ичимару, твоя позиция мне понятна, – сказала она негромко. Больше всего на свете она мечтала залепить ему пощечину. – Не утруждай себя. Мне плевать на твое ко мне отношение.
– Конечно, Рукия-чан! Это ведь всего лишь я. Как интересно, однако…
Рукия зажмурилась.
– Я всегда была для тебя только экспериментом, да? – проговорила она с ожесточением.
– Ты так считаешь?
Он сказал это с ленивым любопытством. Рукия перевела на него взгляд, и ее губы вдруг задрожали как у ребенка. Истинные чувства рвались наружу, она больше не могла сдерживать себя.
– Нет, – выдохнула она, отчаянно мотая головой. – Я так не считаю…
Что-то изменилось в его лице. Понял ли он, что она на пределе? Ичимару подался вперед, он никогда не видел ее в таком состоянии. Даже тогда, в день, когда должна была состояться ее казнь.
– Ру…
– Я не хочу так думать, Гин!.. – выкрикнула она, сотрясаясь от беззвучных рыданий.

Укитаке отступил, когда Рукия стремительно пронеслась мимо него. Он напряженно посмотрел ей вслед, как всегда разделяя боль подчиненного. Потом взглянул на Ичимару.
Гин стоял неподвижно, его лицо было абсолютно невозмутимо. Укитаке поаплодировал бы ему, если бы умел восхищаться способностью так мучить дорогих людей.
– Когда ты остановишься наконец… – проговорил он беззлобно.
Прошло мгновенье, и Ичимару с трудом разжал стиснутые зубы.
– Пожалуйста, пойдите за ней, – чужим голосом сказал он.

@темы: fan-fiction, Гин/Рукия, Bleach

---

Свадьба

Лето - пора свадеб. И мы с  veliri тоже решили вступить в брак!
Все началось... (ну, помимо того, что все началась с  gaarik, а до нее с Тари-сан)
Все началось с того, как ты, Вел-чан, стала моим первым ПЧ.
Клянусь хранить верность (Гин не в счет), быть вместе в здравии и болезни, в горе и радости, богатстве и бедности. (у меня кончились антонимы )
В общем, ура!

@темы: картинки

---

О-фи-геть...

15.07.2009 в 02:09

Пишет  Хевель:

Я в шоке...
Про новую филерную арку Блича — спойлер : новые филлеры продлятся ГОД!!!
Банкаи Укитаке и Шунсуя - девочки, Сенбонзакура - мужчина!!!!!!!!!!! источники — www.diary.ru/~ashisogi/p75122074.htm и mom-of-devil.diary.ru/p75258626.htm#more2. Я в шоке
З.Ы. кто хочет — публикуйте у себя без вопросов)))

А Соде но Шираюки - женщина. Вот блин.
Зато Сенбонзакура - мужчина

@темы: аниме, Bleach

---

ТошиРан, я люблю ТошиРан! Ну как их можно не любить!

@темы: картинки, Тоширо/Рангику, Bleach

---

Лепестки на ветру - 2 Глава первая

Автор: Тамми
Название: Лепестки на ветру
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Гин/Рукия

Часть вторая
Зима
Глава первая

Снег вился за окном. Дорожки в саду замело, пруд обледенел по краям. Сад Бьякуи казался просто волшебным в серебристо-белом убранстве.
Рукии хотелось выйти на улицу и вдохнуть свежий зимний воздух. Понаблюдать за танцем снежинок. К несчастью, ее ждал крайне неприятный разговор.
– Я хочу, чтобы ты услышала это от меня. А не стала свидетелем пересудов на улице.
Давно Рукия не ощущала на себе такой тяжелый взгляд брата.
Бьякуя был похож на выточенную из мрамора статую, он был защищен доспехами собственной невозмутимости. Но даже ему не удавалось полностью скрыть нежелание сообщать сестре неприятные новости.
– О том, что бойцы спецподразделения второго отряда погибли в полном составе, ты слышала, верно?
Притихшая Рукия еле заметно кивнула.
– Хорошо. Разведывательная группа почти убеждена, что это арранкары.
– Арранкары? – не удержалась от восклицания Рукия и тут же прикусила губу, точно сболтнула лишнего.
– Не те, о которых ты подумала, – Бьякуя знал, что она испытала облегчение, но не стал ничего говорить по этому поводу. – Реяцу, которая оставалась на телах погибших до их распада, нам не знакома, но в природе ее сущности сомневаться не приходится.
– Не понимаю… – протянула она. – Были еще арранкары? Или, может… Произошла какая-то мутация?
– Последнее с трудом вероятно. Ты же знаешь, какой жесткий контроль за Уэко Мундо мы сейчас ведем.
– Тогда…
– Думаю, эти арранкары появились давно… Почему мы о них не узнали – это вопрос.
Лицо Рукии приняло недоуменное выражение.
– К чему вы…
– Если в этом был замешан Айзен…– холодно сказал Бьякуя. – И Ичимару об этом знал… Ты понимаешь чем это ему грозит?
– Он не стал бы скрывать такое, – почти беззвучно прошептала она.
– Рукия. Ичимару вызовут на допрос не сегодня-завтра. Ему лучше понять, что сейчас не до игр.
– Вы думаете, что я смогу на него повлиять? – бесцветным тоном спросила она. – Я ему верю. Он бы не стал лгать.
Это было почти забавно. Хорошо, что Ичимару ее сейчас не слышит, лопнул бы от самодовольства.
Странная досада начала грызть ее изнутри. Что-то в ней давно уже отторгало все, что было связано со «справедливостью Готея». Сперва она думала, что это вызвано воспоминаниями об ее заключении, и ругала себя за эгоизм. Потом Ичимару… Она не могла не разделять его точку зрения по некоторым вопросам, пусть даже не признавалась в этом вслух.
А еще она любила, и ее бесило то, что подозревают человека, который был ей дорог. Гин не открыл свои карты до конца, это правда, но Рукия не видела никакой причины, чтобы он стал утаивать информацию.
– Чем продиктовано такое заявление? – Рукия подняла на Бьякую хмурый взгляд. – Ты судишь предвзято. И у тебя короткая память.
– Предвзято судит Готей, который вечно винит… – она запнулась и оборвала свою гневную речь. Как бы она ни сердилась, она не имеет права говорить с братом в таком тоне.
Тишина, повисшая в комнате, была прервана словами Бьякуи:
– Значит, ты в нем уверена?
– Да.
– Хорошо, – ее брат спокойно поднялся. – Но мне не нравится эта ситуация.

«Арранкары! И что с того! Чуть что, сразу Гин!»
Рукия отодвинула в сторону ворох кимоно, из которого она должна была выбрать то, что составит ее приданое. Свадьба была не за горами, и Рукия страшно нервничала.
Хотя теперь у нее есть более весомый повод для беспокойства.
Так вот почему все на нее так смотрят, куда бы она ни пошла. Все считают, что Ичимару виновен в уничтожении отряда. Значит, оправдательное решение Готея гроша ломаного не стоит.
Рукия потерла пальцами виски, сжавшись на диване.
Но Гин может себе навредить… Зная его характер, он скорее позволит себя засадить за решетку, чем начнет каяться в грехах и убеждать всех в своей невиновности… Брат прав, нужно с ним поговорить…
Взгляд девушки упал на ее кольцо. Что-то нужно предпринять…
«Знаешь, Рукия-чан… На самом деле я люблю тебя».
Она вздохнула, вспоминая эти слова.
– И я тебя, – прошептала она в тишину своей комнаты. – На свою беду…

После окончания войны, Рукия стала замечать, что, куда бы она ни шла, всюду натыкалась на Ичимару. Чем больше она старалась его избегать, тем чаще они пересекались. Рукия не могла понять, почему так происходит, и с чего это так ее заботит.
Когда он проходил мимо нее, их руки на мгновенье соприкасались. Рукии было не по себе, она вздрагивала, как от удара электричеством. Но когда она поворачивалась, видела только его спину – Гин не останавливался.
Ей не к чему было придраться. Он даже редко заговаривал с ней, и слова выбирал такие, что не подкопаешься при всем желании. Но чувство, будто ее медленно обвивают змеиные кольца, никуда не делось.
Иногда ей хотелось просто взглянуть ему в лицо и строго спросить, чего он хочет. Но она не могла собраться с духом. Ичимару снова равноправный представитель Готей-13. К тому же, он ведь Ичимару. Она не успеет рта раскрыть, а он уже убедит ее, что нужно идти туда, не знаю куда, и делать то, что ему нужно.
Но как же ее раздражал этот насмешливый взгляд. Она чувствовала себя ребенком, который не понимал, почему его недовольство игнорируют.
И вот однажды Ичимару появился в особняке Кучики. Он пришел к Бьякуе, и Рукия не знала даже по какому поводу. Она просто вышла в гостиную и увидела его там.
Ей захотелось сбежать, но чувство приличия взяло вверх, и она вежливо осведомилась, не может ли она чем-то помочь капитану Ичимару, пока ее брат не вышел к нему. Гин так же вежливо отозвался, что само присутствие Кучики Рукии озаряет его унылую жизнь прекрасным светом.
В ней говорила досада, она не любила манерных людей. Ичиго как-то ей сказал, что она неплохо посмеялась над Ичимару, когда скопировала его привычки. Рукия была в недоумении, и он пояснил:
«Когда ты появилась в моей школе… Помнишь, ты улыбалась как идиотка, и постоянно говорила с этим дурацким акцентом? И у кого ты этому научилась?»
Рукия пришла в ужас и поклялась никогда больше не прикидываться очаровательной дурочкой. Даже перед Кейго и Мизуиро.
Но где-то в глубине души она чувствовала удовлетворение. Значит, она издевалась над грозным образом самого Ичимару, пусть сама того не понимала. Выходит, не так уж сильно она его боится.
– Рукия-чан посидит со мной?
Она поджала губы в ответ на спокойную просьбу Ичимару. И стала наливать ему чай с заботливостью хорошей хозяйки.
– Прошу вас.
Его пальцы коснулись ее запястья, когда она пододвигала ему чашку. Мгновенье спустя Рукия с удивлением поняла, что ласкающий жест Гин вовсе не собирается обрывать.
«Так! Вот это уже точно, точно не случайность!»
Она вскинула голову с боевым блеском в глазах и наткнулась на его пристальный взгляд.
– Знаешь, Рукия-чан… – проговорил он медленно. – На самом деле я люблю тебя.
Рукия окаменела.
– Ка… как? – выдохнула она, глядя на него в изумлении. – За что?!
Ичимару фыркнул. Рукия словно со стороны наблюдала, как он поднес ее руку к приоткрытым в улыбке губам. Она ощутила нежное прикосновение, попутно размышляя, не собирается ли Ичимару ее покусать и заразить змеиным бешенством. Гин не сводил с нее глаз.
– Мне нравится выражение твоего лица… – сказал он ехидно. – Ты, похоже, в таких играх новичок, Рукия-чан?
«Я хочу, чтобы он меня поцеловал», – промелькнула в ее голове неожиданная мысль. Какой кошмар.
Когда дверь открылась, Рукия отшатнулась от Ичимару, чуть не перевернув столик. От ее неловкого движения расплескался чай, который она налила Гину. Вошедший Бьякуя спокойно оглядел открывшуюся перед ним сцену и спросил:
– Моя сестра тебя обожгла, Ичимару?
– Во всех смыслах, – кивнул Гин, поднимаясь.
Шли дни. Теперь Ичимару уже не попадался ей на каждом углу, и это вызывало настоящую досаду. Когда она вспоминала его слова, у нее замирало сердце. Как гром среди ясного неба…
Ей казалось, что она носит на душе груз этого признания. Это была сладкая тяжесть, и Рукия мысленно все время возвращалась к их разговору. Гин так на нее смотрел…
Сначала Рукия так испугалась, что даже не поняла, когда ее охватило счастье. Словно всем этим взглядам, случайным прикосновениям, ее неловкости, которые связывали их, наконец-то нашлось объяснение. И не нужно ничего отрицать.
Когда она оказалась в его объятьях, прижатая к шершавой коре старого дуба под холодом руконгайских ветров… она ведь не стала вырываться. Все было так как надо. Гин, который целовал ее, не отрываясь ни на мгновенье, как будто не мог утолить вековую жажду. И она сама… Опьяненная непередаваемым чувством осознания что любит… И что любят ее, да еще так сильно.

Сколько она уже не видела Гина? Руководство не давало ему покоя. Рукии очень хотелось с ним поговорить, и сегодня она решила с ним встретиться во что бы то ни стало. Поэтому она ждала в его комнате, когда он вернется с собрания капитанов.
В том, что за нападением стоят арранкары, больше сомневаться не приходилось. Спустя неделю после разговора Бьякуи и Рукии, на границе семидесятого района Восточного Руконгая снова было уничтожено малое спецподразделение. На этот раз улик оказалось больше. Арранкары. Арранкары, созданные с помощью Хогьеку…
Рукия упрямо гнала от себя мысли, связанные с возможным предательством Гина. Даже если всплыли результаты старых экспериментов Айзена, не обязательно, что Ичимару это знал. Пусть это весьма маловероятно…
Время тянулось так медленно. Гин не возвращался, и Рукия, в тревоге мерившая комнату шагами, неизбежно чувствовала приближение беды.
Ичимару не так любил ставить мат в несколько ходов, как казалось многим. Да, он умел плести интриги, но это ведь не значило, что он только этим и занимался.
Зачем ему это? Теперь, когда свою роль при Айзене он сыграл? Если он правда что-то знает, он не будет искать свою выгоду, он все расскажет!
С другой стороны, череп Гина уж точно не из стекла сделан, так что уверенно говорить, что у него на уме ничего подобного нет…
Рукия потерла ладони, разгоняя застывшую в пальцах кровь. Как же холодно.
Она услышала, как отодвигаются седзи, и стремительно обернулась. Гин вошел в комнату, и улыбнулся, когда его взгляд упал на нее.
– Что же ты, Рукия? Хоть бы свечи зажгла, не страшно тебе?
– Гин, все хорошо? – ее лицо словно онемело.
– Хорошо.
Он подошел к ней и поцеловал в лоб.
– Ты замерзла? Я найду что-нибудь теплое для тебя…
Рукия с безотчетным страхом смотрела, как он привычно отстегивает меч и снимает хаори.
– О чем они с тобой говорили? – спросила она, пытаясь не обращать внимания на ноющее сердце.
– О чем они только не говорили… – усмехнулся он. – Чего они хотят, понять не могу.
Он был так расслаблен.
– Они поняли, что ты не виновен?
Рукия очень надеялась на простой ответ. Гин бросил на нее короткий взгляд и пожал плечами.
– Да они даже не в курсе, в чем меня обвиняют… Как обычно, святая Фемида с повязкой на глазах… Весы давно неисправны, а меч рубит пустоту…
– Думаешь? – ее руки сжимались в кулаки, но она этого не замечала.
– Зато имитация деятельности.
Он стоял к ней спиной. Рукии казалось, что у нее внутри все скручивается в узел. Почему…
– Гин, скажи мне, – сказала она резко. – Ты замешан в этом?
Повисло неприятное молчание. Ичимару медленно повернулся к Рукии. Она хмуро смотрела на него, он отвечал ей насмешливым взглядом.
– Ты скажи мне. Как ты думаешь?
– Хочу верить, что нет.
– Хочешь… Но не веришь?
– Скажи, и покончим с этим, – Рукия шагнула к нему, едва сдерживаясь. – Я знаю, что это арранкары. Я просто хочу слышать, что ты ничего не знал.
– То есть, тебе нужно всего лишь устное заверение? И ты мне поверишь?
Она почувствовала себя странно. Ей показалось, что на его вопрос нет правильного ответа.
– Поверю, – осторожно сказала она.
– Да? И если весь Готей ополчится на меня, будешь меня защищать? – театрально вздохнул он.
Рукия разозлилась.
– Ответь на мой вопрос!
– Сперва ты ответь, – Гин склонил голову набок. – Ты будешь на моей стороне, даже если все остальные будут против нас?
– Что за бред ты несешь!!!
– Ну разве это не романтично…
– Я пытаюсь говорить с тобой о серьезных вещах, Ичимару! – вконец распалилась она. – И если ты ждешь, что я буду идти за тобой как слепая овечка, ты заблуждаешься!
– То есть?
– То есть, если ты не прав, я не собираюсь тебя защищать!
Наступила тишина. Рукия перевела дыхание, пытаясь успокоиться.
– И что ты сделаешь? – проговорил Гин наконец.
– Ничего я не буду делать, – она сердилась на них обоих: какой неприятный получился разговор…
Ичимару задумчиво на нее посмотрел.
– Рукия, а может, тебе и правда лучше за спинами твоих друзей. Не нужно принимать решений. Просто живешь по чужим правилам. Удобно, да?
– Ты меня совсем не знаешь, если так говоришь, – прошипела она.
– Возможно…
– Я просто не хочу заключать сделок со своей совестью.
– Понимаю. Тебе не придется этого делать.
Она изумленно на него посмотрела. Гин спокойно улыбался.
– Что это значит? – сказала она недовольно. – Ты хочешь все решить за меня?
– Я не это имел в виду… А это то, что тебе нужно?
– Чего ты добиваешься, Ичимару? – процедила она сквозь зубы. – Ты не доверяешь мне?
– Я могу вернуть тебе этот вопрос… Будь на моем месте Куросаки-кун, твой брат, кто угодно, такого разговора не было бы.
– В отличие от тебя они не поднимали заговор.
– О, верно… Как я мог забыть. Рукия, а когда я обнимаю тебя, ты ждешь подвоха в любой момент?
– Если ты не виноват, зачем ты выкручиваешься?! – прошептала она яростно.
– Я ненавижу оправдываться. Даже если я виноват… кто может меня судить?
Терпение Рукии лопнуло.
– Хватит, Ичимару, – прошипела она. – Не желаю слушать эту ерунду! Я вижу, тебе нравится раздражать меня. Но я не намерена поддерживать человека, которому плевать на мое мнение. Если ты решаешь все в одиночку, так тому и быть.
– Другими словами…
– Другими словами, не жди, что я буду с тобой на таких условиях.
Эти слова сорвались с ее губ прежде, чем она осознала их смысл. Рукия почувствовала настоящий испуг. Потом у нее мелькнула безумная надежда, что угроза возымеет действие, и он все ей объяснит.
Но она быстро поняла, что ошиблась…
Гин пожал плечами.
– Что ж, я пятьдесят лет смотрел на тебя издалека. Я смогу вернуться к этой привычке.
Ее сердце сжалось.
– Вот как… – услышала она свой голос. – Хорошо.
Она ведь хотела сказать совсем не это!
Ичимару посмотрел на ее белое лицо, на упрямо сжатые губы и тихо усмехнулся.
– Тебе будет больно, – он проговорил это таким спокойным тоном, каким учителя сообщают детям, что солнце встает на востоке.
Она дернулась как от удара, но ничего не ответила.
– Бай-бай, – уронил Гин и направился к двери.
Ей казалось, что он выходит из комнаты целую вечность. Она обязана была его остановить.
Но не сделала этого.
Ложная гордость взяла верх.

На улице было ужасно холодно, даже для зимы. Пронзительный ветер взметнул серебристые волосы Гина, заставив его вздрогнуть. Ичимару пришел в себя и понял, что стоит, опершись ладонью на стену дома, точно ноги его не держат. Интересно, сколько он так простоял. Его видел кто-нибудь? Впрочем, неважно…
Ичимару Гин может позволить себе любой жест, любое движение, любое слово. Все равно, окружающие решат, что это игра. Даже если он начнет кричать от боли, все будут смотреть на него с недоверием.
Он отдернул руку, когда прикосновение к обледеневшей стене стало невыносимым. Пальцы онемели, мороз пробрался под кожу и замедлял ток крови.
«Она бы сказала, что я впаду в спячку как все змеи…»
Гин не переносил холод… Угораздило же его влюбиться в ледяную девушку.

Рукия с трудом подняла голову и поняла, что в комнате стало совсем темно. Гин был прав, стоило зажечь свечи…
Неужели он действительно стоит за этим?
Он ушел, он ничего не стал ей объяснять.
«Что я натворила…»
Она верила ему… Она же ему верила, значит… Почему она не смогла ему это сказать?
Неважно! Главное – он все от нее скрывает. Ничего не изменилось, если бы он ее любил, он бы так себя не вел!
Может, он не хочет ее впутывать во что-то?
В ней снова стал подниматься гнев. Неужели он такими видел их отношения? Он хотел вечно держать ее за спиной и делать все, что в голову взбредет? А она? Должна просто с обожанием на него смотреть и любить, не понимая даже кого любит? У нее ведь тоже есть принципы! И он должен был понимать, что она не просто его. Она еще и офицер Готея, она Кучики, он думал, что она откажется от своей сути?
Ее губы искривились. Рукия сняла с пальца подаренное Гином кольцо и положила его на стол.
Пусть сделает выбор. А она поступит так, как должна.

Она никогда в жизни не была так похожа на Бьякую, как в тот день. На Бьякую после смерти Хисаны, подумал Укитаке и ужаснулся. Что же произошло?
Рукия начала говорить, не глядя на своего капитана:
– Капитан Укитаке, я с радостью принимаю честь и с полным осознанием возложенной на меня ответственности готова заступить на должность вашего лейтенанта.
И если пару месяцев назад он бы обрадовался ее долгожданному согласию, сейчас он уже не знал что и думать.

Ну, а вся обещанная драма в следующей главе

@темы: fan-fiction, Гин/Рукия, Bleach

---

 strilets!
С Днем Рожденья тебя!
С Днем Рожденья тебя!
С Днем Рожденья, с Днем Рожденья,
С Днем Рожденья тебя!

@темы: картинки, birthday

---

Лепестки на ветру - 1

Автор: Тамми
Название: Лепестки на ветру
Фандом: Bleach
Дисклеймер: отказываюсь от прав на вселенную и персонажей
Предупреждение: OOC, AU
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Гин/Рукия
От автора: Итак… Это не моя идея, фик написан по хотению  Хевель, и сюжет ее, так что если вздумаете кидаться цветами, кидайте в нее. Тапки, естественно, буду ловить я, но, люди, будьте помягче! Я впервые пишу о том, как их отношения развиваются. Автор в шоке.

Лепестки на ветру

Если бы Рукию спросили, как сильно она любит Гина, она не смогла бы ответить. Если бы ее спросили, за что она его любит, она не смогла бы ответить. Чувство, которое она испытывала, с трудом поддавалось анализу. Оно просто было частью ее самой.
Возможно, поэтому Рукия казалась немного сдержанной в проявлении эмоций. Окружающие даже говорили: а не дурачат ли Рукия и Ичимару всех, притворяясь влюбленной парочкой?
Правду знали только они двое, но им не хотелось ни с кем ею делиться.
Лишь на один вопрос Рукия ответила бы не задумываясь.
Сможет ли она эти отношения разорвать? Нет. Никогда.
И тут она ошибалась.

Часть первая, или Пролог
Осень

– Эти перемены должны пойти нам на пользу, и я рассчитываю на твое участие. Если посчитаешь необходимым, принимай предложение капитана Укитаке.
Рукия наклонила голову.
– Благодарю за доверие, брат.
Было время привычного чаепития. Спокойная послеобеденная процедура вдруг омрачилась серьезной беседой: речь зашла о повышении Рукии. Укитаке предложил ей стать его лейтенантом. Радости Рукия испытывала мало, ее грызли сомнения: по плечу ли ей эта должность? А тут еще и брат оставляет ей полную свободу действий. Хотя не похоже, что он в восторге…
Рукия ждала возвращения Гина, чтобы узнать его мнение. Ичимару был на миссии, и хотя девушка в принципе могла представить, что он скажет («Лейтенантом? Нет! Рукия~чан, я тебя и так не вижу! Если ты и будешь лейтенантом, то только моим…»), ей не хотелось принимать решение без него.
– По-вашему, я готова к этому? – спросила она осторожно.
– Это решать только тебе, – Бьякуя был бесстрастен. – Я надеюсь только, что ты понимаешь весь груз ответственности, который на тебя возложат.
Рукии казалось, что над ее головой собираются грозовые тучи. Уверенность в себе таяла на глазах. Конечно, отвечать за отряд это не комиксы рисовать…
– Вполне, брат, – сказала она почти тоскливо. – Но я не хочу убегать от сложностей.
– Лучше отказаться, чем взять на себя слишком много, – кажется, Бьякуя немного изменил решению «не давить на сестру» своими авторитетными заявлениями.
Рукия понимала прекрасно, что в ее брате говорит забота о ней, а вовсе не беспокойство о реакции общественности. Да и Укитаке, если один раз сделал ей подобное предложение, так просто не отступится…
«Разумеется, мне не стать таким лейтенантом, каким был Кайен-доно, – подумала Рукия печально. – Но если я буду стараться…»
– Я все тщательно обдумаю, брат, – она постаралась придать голосу уверенный и жизнерадостный тон.
Бьякуя изящно взмахнул рукой.
– Я еще раз переговорю с Укитаке и выясню, чего именно он от тебя ждет. Надеюсь, на него не оказывает влияние личная привязанность, это в его стиле.
– О… – Рукия совсем упала духом.
– Не воспринимай это на свой счет, – брови Бьякуи сдвинулись. – Я просто хочу убедиться.
Девушка вздрогнула, вдруг утратив нить разговора. Ей показалось, что она почувствовала реяцу Ичимару совсем рядом. Мимолетное ощущение, словно легкий ветерок тронул ее волосы. Пальцы Рукии невольно сжались, но она заставила себя успокоиться, хотя внутри все заныло от нетерпения.
От Бьякуи это не укрылось. Он пригубил чашку с остывающим чаем, после чего спокойно проговорил:
– Это все, ступай, Рукия.
– Хорошо, брат, – мгновенно отозвалась она.
Стараясь не показывать волнения, Рукия покинула комнату и бросилась на улицу.
Гин наконец-то вернулся…
Но как только она оказалась на крыльце, ощущение его присутствия пропало. Рукия с нетерпеливым видом оглядывалась по сторонам, выискивая знакомую фигуру. Никого.
«Неужели он ушел…»
Поджав губы, она вновь повернулась к поместью, и ее тут же закружило в маленьком вихре. От неожиданности Рукия вскрикнула.
– Ичимару, идиот! – зарычала она, переводя дыхание. – Хватит так делать! Мы когда-нибудь минуем стадию террора?
Гин перестал ее кружить и прижал к себе.
– Ты не любишь сюрпризы? – шепнул он ей на ухо.
– Я не люблю инфаркты, – отозвалась она язвительно и отступила, изучающим взором оглядывая его.
Руки, ноги, кажется, все на месте. Гин в порядке, можно сделать вид, что она ничуть не волновалась.
– Три дня убил на идиотскую миссию? – спросила она ехидно.
– Добрая моя… – Ичимару сокрушенно вздохнул. – Знаешь, ты могла бы просто сказать: «Я скучала». Смысл тот же, а мне приятно.
Рукия не смогла сдержать лукавую улыбку.
– Я учту на будущее. Ну как? Тебе было весело?
– Убийства, пытки, унижения… – он шагнул к ней с выражением задумчивости на лице. – Конечно, я от души повеселился.
– Хочешь меня запугать? – ее голос искрился насмешкой.
– Ничуть, – шепнул он, наклоняясь к ее губам. – Те игры давно мне надоели…

Было прохладно: осень уже полностью вступила в свои права. Но Рукия наслаждалась упоительно свежим воздухом и пронзительно голубым небом, на котором не было ни облачка. Они с Гином гуляли по лесу.
Ичимару, вообще-то сказал, что ему нужна ее помощь с документацией, но в итоге они как всегда сбежали из кабинета. И теперь шли вдоль лесного ручья. Рукия поддевала носком осенние листья, покрывшиеся легким инеем. Она была на шаг впереди Ичимару и не видела его лица. Но взгляд его глаз чувствовала постоянно.
– Знаешь, что? – уронила она задумчиво. – Меня могут сделать лейтенантом. Гордишься мною?
– Лейтенантом? Рукия-чан…
– Разве это не хорошо?
Под ее ногами хрустели старые ветки. Гин шел бесшумно, как лесной зверек.
– Ну, тебе, конечно, повысят зарплату, и ты получишь возможность командовать даже больше, чем обычно… Но ведь это опасно.
Пф. Ну наконец-то у них с Бьякуей консенсус.
– Но ты же в меня веришь? – спросила она с усмешкой.
– Я хочу, чтобы ты была только со мной, – заявил он безапелляционно.
Рукия остановилась и повернулась к нему.
– Эгоист.
– И? – Ичимару пожал плечами. – Ну зачем тебе такая должность, это скучно! Я сам был лейтенантом, так что знаю, о чем говорю.
– Тебе было скучно, когда ты был лейтенантом Айзена? – с неверием спросила Рукия. – Да ладно.
– А что веселого? Зря вы окружаете капитана Айзена таким ореолом, он редкий зануда, когда не пытается захватить мир.
– Ну, о тебе такого не скажешь, – фыркнула она.
Гин тотчас ухватил ее за руку и притянул к себе.
– Начинается моя любимая часть наших с тобой диалогов, – театрально вздохнул он. – Рукия-чан, скрепя сердцем и переступая через гордость девушки из клана Кучики, награждает комплиментами скромного Ичимару Гина. Давай, моя радость, и не скупись на эпитеты.
Она его просто обожала.
Ладони Рукии скользнули по груди Ичимару, она ощущала тепло его тела даже через хаори. Он смотрел на нее с вежливым ожиданием, с нежностью и иронией, и этот взгляд волновал ее до дрожи.
– Мм, – она подняла глаза к небу. – Ты необычный.
– Двусмысленное заявление.
– Ты веселый.
– Это видимость.
– Ты смелый.
– Рукия-чан! – Гин улыбнулся и, коснувшись губами ее холодной щеки, пробормотал: – Ичимару Гин перед тобой, не Куросаки Ичиго…
– Тогда не знаю, – она развела бы руками, но не хотела шевелиться – в объятьях Гина было тепло.
– Не знаешь? – ужаснулся он. – Ну, хоть что-нибудь! Не расстраивай меня.
Рукия вздохнула, и ее взгляд стал серьезным.
– Ты человек, которого я люблю, – сказала она негромко.
– Это я знаю, – отозвался он таким же тоном и поцеловал ее.
Было так приятно чувствовать тепло его пальцев на своем лице. Осенний холод – такая ерунда, если рядом Гин.
– Рукия, перейди в мой отряд, – сказал Ичимару, отрываясь от ее губ.
– Ни за что, – отрезала она.
– Ну почему! – протянул Гин обиженно. – Я обещаю, мы будем работать… Иногда.
– Не води меня за нос.
Он негромко рассмеялся, и Рукия уткнулась лицом в его грудь, чтобы он не видел улыбку на ее лице.
– Твое недоверие разбивает мне сердце…
Пальцы Ичимару погрузились в ее волосы; нежно, но в то же время настойчиво, он заставил ее поднять голову и снова прильнул к ее губам.
– Гин… – шепнула она, отклоняясь назад. – Не поможет… Даже не пытайся меня вот так соблазнить, я…
– Я не преследую таких целей… – усмехнулся он, целуя ее в уголок рта. – Но тебе лучше меня не провоцировать.
У нее перехватило дыхание, когда губы Ичимару опустились ниже. Рукия вцепилась в его хаори, неловко переступая с ноги на ногу. Гин замер и с усилием выдохнул сквозь зубы.
– Зря ушли из офиса, – пробормотал он. – Хотя, лесная романтика…
– Забудь об этом, – ее судорожное дыхание постепенно приходило в норму. Рукия на секунду расслабилась в его объятьях и мягко высвободилась.
– И что будем делать? – Гин усмехнулся. – Разлука была ужасной…
– Я буду рисовать, – заявила Рукия, отворачиваясь от него. – И перестань на меня так смотреть.
– Как?
– Как на свой годовой запас хурмы.
Какой же жестокой Рукия бывает… Гин с тоской смотрел, как она опускается на высокий пень и открывает альбом.
– Рукия-чан…
– Ты меня вдохновил, – сказала она с осуждением. – Я же быстро рисую.
– Ладно, – он покорно присел рядом с ней, утянул из ее папки чистый лист и стал делать кораблик.
Ее сразу это отвлекло. Рукия бы вряд ли в этом призналась, но ей всегда нравилось наблюдать за Ичимару, когда он занимался такой ерундой, вроде вырезания бумажных куколок или чистки фруктов… Он все делал так ловко.
– Давай устроим гонки?
Она вздрогнула и оторвала взгляд от его рук.
– Что?
– Сделай тоже, – Ичимару кивнул в сторону журчащего ручья. – И устроим гонки.
Рукия удивленно приподняла брови, но возражать не стала.
Ее кораблик казался ей не таким красивым, как тот, что сделал Гин.
– Готова?
– Ты как ребенок, честное слово, – покачала она головой. – Ладно, давай. Раз. Два. Три!
Они опустили кораблики на воду, и их тотчас подхватил поток.
– Проигравший исполняет желание победителя, – заявил Гин.
– Мы так не договаривались!
– Ну брось, а какой же интерес? Кстати, пока ты побеждаешь.
Действительно, кораблик Рукии значительно опережал своего «соперника». Девушка торжествующе улыбнулась.
– Ладно, Гин!
Она пошла вдоль ручья, наблюдая за «гонкой». Все было неплохо, но потом кораблик Рукии наткнулся на камень.
– О! – недовольно воскликнула она.
– Надо же, – протянул Ичимару с усмешкой.
– Так нечестно!
– Почему?..
Гин выловил свой кораблик из воды и, взглянув на хмурую Рукию, протянул его ей.
– Я победил. Ты расстроена?
– Вовсе нет, – она сдержанно улыбнулась и яростно прошептала: – Но я ненавижу проигрывать!
– Может, поражение не покажется тебе горьким…
Она хотела спросить, с чего бы это, но ее внимание привлек блеск внутри кораблика.
– Что это? – проговорила она с любопытством и замерла.
Медленно, Рукия вытащила из складок бумаги кольцо и поднесла его к лицу.
О-го.
– Эта традиция прижилась в наших краях, правда?
Гин, наверно, улыбается… О чем он думает, вообще… Он что…
Рукия не знала, что сказать. Она даже не знала, стоит ли верить собственным глазам.
– Рукия-чан?
Наконец она собралась с духом и перевела взгляд на Ичимару.
– Желание, Рукия-чан, – улыбнулся он. – Ты мне должна.
– Гин, ты серьезно? – пролепетала она. – То есть… это… Что я там должна?.. Подума…
– Я пятьдесят лет ждал первого свидания, – проговорил Ичимару в притворном ужасе. – Может, в этот раз все будет быстрее?
Неужели он не шутит… В последний раз она была в таком шоке, когда он сказал, что любит ее…
Но ведь он правда любит. И она любит его. Ничего странного…
Рукия сделала глубокий вдох и улыбнулась.
– Ты должен встать на одно колено, – заявила она.
– Что? – Ичимару нахмурился. – Зачем, ты собралась мне голову отрубить?
– Ты плохо изучил ритуал, – заметила она ехидно. – Руки и сердца просят на коленях. Давай, мой романтик…
Какая торжествующая улыбка… Он сделал монстра из нее.
Гин прочистил горло с немного растерянным видом.
– Рукия-чан, может, без этого обойдемся?
Она поцокала языком, все больше наслаждаясь ситуацией.
– Нет-нет-нет, я не откажу себе в подобном удовольствии, – он сам раскрыл в ней все ужасные качества, пусть теперь страдает. – Следуй традициям.
Ичимару покачал головой, ругая свою глупую путеводную звезду, опустился на одно колено и взял руку девушки в свои ладони.
– Кучики Рукия-сан, – проговорил он торжественным голосом, и она кивнула, борясь со смехом. – Я люблю вас бесконечно, страстно и давно. Намного дольше чем вы меня, спешу напомнить.
– Прекрасно.
– Осчастливьте меня, будьте моей женой.
– И мне придется носить фамилию Ичимару? – склонила она голову набок.
– Очевидно, да. Не буду же я называться Кучики…
– Да кто тебе даст, – фыркнула Рукия, представив лицо Бьякуи, если бы он услышал такие слова.
– Рукия-чан, я сейчас примерзну к земле. Ты выйдешь за меня?
Рукия вдруг посерьезнела. Ичимару увидел перемену и сжал ее руку сильнее, надеясь рассеять сомнения.
– Ты хочешь этого? – сказала она вполголоса. – Правда?
– Я на коленях, – Гин вздохнул. – Меня в такой позе часто видят?
По ее губам снова скользнула улыбка.
– Так и быть, – кивнула она.
– Хм… А более романтический ответ?
Их пальцы переплелись, и Рукия опустилась на колени рядом с ним. Ичимару коснулся губами ее губ, и она почувствовала тепло его дыхания.
Провести с ним всю жизнь? Да запросто. Это будет крайне увлекательная жизнь.
– Да, Гин, – шепнула она. – Конечно же…


Рукия была взбудоражена. Она никогда не думала, что Ичимару предложит связать их судьбы. Наверно, потому что их отношения вообще трудно было классифицировать как нормальные, и они не могли развиваться по традиционному сценарию. Но теперь ей казалось, что все идет именно так, как должно.
Они возвращались домой, уже вечерело. Гин улыбался и ничего не говорил, Рукию переполняли эмоции.
– Гин, это было такое романтичное предложение, – она посмотрела на сверкающий на пальце сапфир. У нее прежде не было драгоценностей. – А если бы ты проиграл?
– Придумал бы что-нибудь… – Ичимару пожал плечами. – Преподнес бы кольцо на острие Шинсо, хотя нет, ты бы стала вспоминать прошлое, бить меня…
– Ладно, – сказала Рукия поспешно. – Ты же знаешь, я ценю твою изобретательность и надеюсь больше никогда не видеть, как Шинсо несется в мою сторону.
«Но я стану твоей женой. Твоей женой».
– Это безумие, – прошептала она счастливо.
– Это логично, – поправил он ее. – И забавно.
– Но так быстро… – Рукия вздохнула, прикрыв глаза.
– Ага, жалкие полвека…
– Ну ладно, говори за себя! А я… Не знаю даже. По-моему, я слишком быстро в тебя влюбилась.
– Я не могу разделить это мнение. Ты должна была полюбить меня с первого взгляда! Разве я не лучший человек на земле?
Она рассмеялась, все-таки он неподражаем.
– Ну, наверно, я любила тебя подсознательно, – сказала она нежно. – Сама того не подозревая.
– Да, я тоже так считаю, – важно кивнул он.
Они уже дошли до поместья, и Гин обнял Рукию.
– Когда мне поговорить с…
– О, нет-нет, я сама, – Рукия покачала головой, испугавшись одной мысли. – Иначе будет не свадьба, а похороны.
– Ну, Рукия-чан… – Ичимару сделал несчастное лицо. – Ты меня обижаешь. Думаешь, у меня не хватит деликатности…
– Гин, а напомнить тебе, как ты целовал меня на каждом углу, когда мы…– она запнулась и отвела глаза. – Когда все началось? О какой деликатности речь?
– Я целовал тебя не потому что мне хотелось вынести наши отношения на публику, а потому лишь, что ты чертовски соблазнительна, когда смущаешься.
– О, не говори со мной таким тоном… – пробормотала она краснея.
– Да, как сейчас…
Ичимару не остановить. Губы Рукии против воли расплывались в улыбке. Поразительно. Когда-то он мог заставить ее почувствовать себя по-настоящему жалкой…
А теперь ей казалось, что для него она лучше всех на земле.
– Я, наверно, должен сделать подарок твоему брату, – проговорил Гин с задумчивым видом. – По обычаю… Просто теряюсь в догадках что…
– Что-нибудь нейтральное, – перебила его Рукия. – Пожалуйста, не нужно ничего такого, от чего мой брат захочет тебя убить…
– Опять… Ну что такого я могу ему подарить, а? Рукия-чан злая…
– Ну я же говорила, что в твоей изобретательности я не сомневаюсь, – подняла она бровь.
– А-а… – Гин вздохнул. – Значит, подборку книг «Как победить в битве с собственным эго», которую я купил для капитана Кучики, придется выбросить. Ах, Рукия-чан, ты сделаешь из меня альтруиста.
Она покачала головой, и Гин нежно провел пальцами по ее скулам.
– Мне пора, – сказала она с виноватой улыбкой. – Гин… Гин, можно я не буду брать твою фамилию?
– Нельзя.
Рукия фыркнула и быстро поцеловала его в губы. Гин сжал ее в объятьях чуть крепче и отпустил. Он смотрел ей вслед, пока она не скрылась в тени сада Бьякуи.

Ичиго устал гадать, чем вызваны глупая улыбка Рукии и ее отсутствующий взгляд.
– Что сделал этот придурок? – спросил он язвительно.
– О чем ты? – спохватилась Рукия, выпрямляясь в кресле.
– Об Ичимару, конечно. Что он натворил?
Его подруга улыбнулась и помахала рукой перед лицом Куросаки. Глаза того полезли на лоб.
– Кошмар! – воскликнул он. – Рукия, ты чокнулась.
– Правда, мило?
– Мило?! Да когда ты это слово выучить успела? А что Бьякуя? Уже окропил слезами свою подушку, пожаловался Ренджи?
– Ичиго, я тебя прибью! – вскипела она.
– Да-да… – Куросаки хмуро посмотрел на нее. – Ох, бедный Бьякуя!
– Брат даже рад, по-моему… – недовольно заметила Рукия. – Он боялся, что мы с Гином вечно будем жить в грехе…
– ЧТО?! – Ичиго чуть не упал со стола, и Рукия коварно усмехнулась. – Я не хочу об этом слышать, Рукия, ужас какой!
– Придурок, о чем ты подумал?
– А о чем ты говорила? Мои бедные уши!
– Ну почему ты против наших с Гином отношений? – с наигранной обидой произнесла она.
– Потому что это идиотизм!
– То есть подружкой на свадьбе ты не будешь… – подытожила Рукия.
Ичиго стал красным как помидор, его затрясло от возмущения.
– РУКИЯ, Я УБЬЮ ТЕБЯ!!!

Помолвка была объявлена. Бьякуя получил от Ичимару в подарок акварельные краски и полдня провел с мигренью. А спустя месяц в Руконгае было уничтожено целое подразделение второго отряда.

@темы: fan-fiction, Гин/Рукия, Bleach

---

Yugito-san, добро пожаловать! Как жизнь?
З.Ы. Старла, L666, вашему полку прибыло

@темы: картинки, приветствия

---

vita4a
Откуда Вы, прекрасная незнакомка? Каким ветром вас ко мне занесло?
В любом случае, добро пожаловать

@темы: картинки, приветствия